Глава 4

ЛИЗА

Он потратил всего пару секунд на расчехление презерватива.

Я-то вообще о предохранении не вспомнила, пока не раздался характерный скрипящий звук. Яростное сопение, отблеск упаковки в скудном свете уличных фонарей, едва проникающих в комнатку.

Ещё несколько секунд, чтобы раскатать по длине члена, приправляя ловкие движения недовольным, пыхтящим ворчанием.

А на себя насадил с яростным утробным рычанием.

По мне жаркая волна прокатилась. Судорожно вцепилась в него, не то оттолкнуть, не то не позволяя отстраниться – пытаясь собраться с мыслями и разобраться с ощущениями.

Внутри было так непривычно.

Член был во мне глубоко, заполнял до предела, до приятной, тягучей боли.

Толчок, я ахнула, от новой волны удовольствия.

Ещё один.  Парень в меня вбивался с надсадным сопением. Без нежности, без осторожности. Толкался резко, грубо, с шумным выдохом-вдохом, словно делал физическое упражнение на пределе сил.

И я утонула в бешеном танце дикой, необузданной страсти.

Я была во власти парня и впервые в моей жизни меня не спрашивали, а брали, не ласкали, а трахали. Не нежно, а голодно и жадно. И поцелуи такие же были наглые, властные и подчиняющие.

Стыд накатил потом, когда обкончалась, ерзая на его члене.

А такого никогда не было. И даже с мужем, хотя с ним было безмятежно хорошо. А с парнем, по-другому. Неправильно, ненормально, непередаваемо хорошо! Он витра*л из меня оргазм за оргазмом. Будто демонстрировал свою способность доставлять непрекращающуюся вереницу удовольствия.

Волна – вспышка – волна. Только стихает – и новая поспевает.

Это было неправильно! Аморально. Распутно.

Остро до сладости. Больно и до отвращения к себе потрясающе приятно.

Не думаю, что этот парень был настолько охренительно умел, скорее дело в моём затянувшемся воздержании. После мужа лишь двоих допустила к себе и оба раза – это было никак, поэтому и продолжать не видела смысла. А секс ради секса – не про меня!

Но парень. Он из меня выбивал оргазмы, как чеканная машина монетки. И когда я уже чуть ли не теряла сознание, вернее не могла ухватиться за реальность, он тоже кончил. Глухо рыкнув, вошел поглубже и укусил за шею, продолжал в меня урчать. Меня от вибрации его тела и голоса мелко, сладостно передернуло. Но не в силах открыть глаза и связно мыслить, лишь шумно сопела в него, до сумасшествия приятно пахнущий, висок.

Даже несколькими минутами погодя, собрать крошево мыслей не получалось. Да какое там, я себя-то не могла собрать.

– Интересный метод знакомства, – хрипло хмыкнул парень. – Так ко мне ещё никто не подкатывал, – носом черканул по скуле до губ, коротко поцеловал, прикусив напоследок и вновь вызывая томление внутри.

– Под… Что? – непослушным языком пролепетала, запоздало среагировав на странную фразу.

– «Молодой человек, машинку отгоните», «воды принесите, и побыстрее», – глухо поржал парень. – Ты умеешь привлекать внимание, поэтому с меня призовой секс за находчивость, – продолжал странный монолог тоном щедрого, самодовольного мачо.

– Ты о чём? – выдала сумбурную мысль.

Парень шумно выдохнул. Отступил, поставив меня на ноги.

Ловко стянул презик:

– Чтобы не додумалась потом меня беременностью шантажировать, – огорошил очередной шокирующей репликой, уже несколькими шагами в стороне. Открыл дверь. Скрылся из вида в темноте. И пока я в неописуемом недоумении и капитальном раздрае чувств и эмоций, подпирала собой стену, чтобы не рухнуть от слабости, парень вновь оказался рядом.

– Зря ты так запарилась, – с явной усмешкой. Брякнул ключами, пока я дрожащими руками приводила себя в порядок. – Я бы и так тебя трахнул.

Он был настолько откровенен, прямолинеен и нагл, что в который раз опешила. Да так, что даже не среагировала на звон ключей, летящих ко мне. Парень мне их швырнул тем же жестом, которым себе позволила кинуть связку ему на парковке.

Это вообще нормально? Такая манера возвращать вещи.

Как «тормоз» проследила за их полетом до меня. Чуть не долетев, связка ухнула с бряцанием на пол.

Я что, собачка?

– Спасибо. Было мило… – Не успела мысль озвучить, парень хлопнул дверью.

Меня никогда так не унижали! Хотя чего ждать от нахала, насильника последнее тотчас отмела, потому что, сомнительно. Тут ведь даже не пожаловаться в полицию! Засмеют, застыдят. Я же вроде жертва, да не жертва. Сопротивлялась, да как-то не особо.

Билась-напрашивалась, отталкивала-прижимала, кричала-стонала.

Всё никуда и мимо!

И боюсь, случившееся придется переживать самой, наедине с собственным, горем? Стыдом?

Да, так! Похоронить глубоко в себе.

Не вспоминать. И больше никогда! НИКОГДА НЕ ВИДЕТЬСЯ С ЭТИМ ГАДОМ! Секс сексом, но то, как он себя повёл потом, ни в какие рамки приличия!

Унизил, растоптал. А я не привыкла к таким чувствам! Я самодостаточная, уверенная в себе женщина! Не позволю впредь меня так бесчестить!

Перевела немного дух, прекрасно понимая, что до конца осознать всю глубину случившегося так сразу не смогу, если вообще найду хоть какое-то разумное объяснение своему поведению и его.

Всё ещё дрожа от волнения, на негнущихся ногах, выглянула в коридор, нет ли кого. Убедившись, что нет, сбежала вниз, пряча взгляд, и бросилась прочь из особняка.

Дома мылась с остервенением, словно пыталась с себя шкуру содрать, очиститься. Отмыться от грязи, которую ощутила, а скорее запах парня, которым будто насквозь пропиталась.

На постель упала, лишь краем глаза глянув на звонки и СМС.

Если бы не ждала известия от сына, выключила бы к чёртовой матери. Но, увы, куча звонков от Светы, от Анисимовой СМС-ки.

От сына только короткая:

«Завтра ещё один матч, но уже несущественный. Мы в финале!»

               Уснула прежде, чем хорошенько обдумала, как поступить дальше.

             Просыпалась не хотя. Было так хорошо и блаженно, что впервые не хотела вставать. В теле приятная боль. Томительная, сладкая нега. С ленцой глянула на мобильный. И в следующий миг уже была на ногах.

НЕТ! Я, проспала! А я никогда не просыпала!

На телефоне с десяток звонков и гневных сообщений от Анисимовой.

Отвечать некогда. Быстро умылась, оделась.

Завтрак решила перехватить на работе.

              Гнала в клинику, выжимая из тачки неприличных лошадей для города. В больницу влетела, для эффекта не хватило только метлы.

– Да, знаю, – категорично махнула рукой, отметая лишнюю болтологию сотрудников, поймавших меня на опоздании.

Обычно я их отчитывала, а сегодня, ни в какие ворота!!!

Не успела переодеться в робу, как меня на ковёр вызвала Анисимова.

И разговор не был тёплым, понимающим, приветливым.

– Он сегодня меня ждет, – в своё оправдание буркнула я Маргарите.

– Знаю, – тоном сурового начальника заявила Анисимова. – И вот что, милая, я ему дала твой номер!

– Что? – опешила от новости.

– То! – припечатала непререкаемым тоном Марго. – Я за тебя радею больше, дура ты, растакая..Дай ему шанс, – чуть смягчила тон.

– Он меня пугает, – призналась я в сокровенном.

– С чего вдруг? – выпучила глаза Маргарита. – Неужто сплетен начиталась и поверила?

– Сплетни они… – пожевала мысль. – В общем, не верю я, что честный и порядочный, такой обходительный человек сможет добиться таких высот, не закопав ни одного скелета, – рассудительно пояснила свою точку зрения. – Он красив, обходителен, но это и настораживает. Разве может мужчина с такими достоинствами и плюсами до такого возраста оставаться одиноким? Как по мне, это уже приговор!

– У него были жёны. Куча любовниц. Читала ведь о нем подробности. – нахмурилась Марго.

– И обе жены умерли. Красивыми, молодыми, – не хотела  наговаривать или паниковать на пустом месте, но я лишь озвучила свои опасения: – Он мне напоминает Синюю Бороду. И я не хочу оказаться еще одной.

– И не будь, – фыркнула Марго. – Просто не лезь, куда не просят. Не открывай дверей, на которых написано «Не входить», – кинула совет, и он был жизненными.

– И всё же странно! У многих есть секреты и странности, но богатый красивый, успешный, и холостой – диагноз! – вторила мысль.

– Овдовевший! – значимо протянула Марго. – А теперь вали работать! И не смей опаздывать к нему на вечер! Юбку короче, декольте глубже, шпильки, чулочки. Трахни его уже. Или ты уже? – прищурилась Маргарита. И то, как сверкнули подозрением её глаза, мне, ой, как не понравилось.

– Нет! – нервно мотнула головой я.

– Врёшь! – уличила уверенно. – А я всё думаю, что с тобой не так. Ты какая-то… – запнулась, подбирая верное слово Марго. – Ты светишься!!! – таранила взглядом Анисимова, и чем больше по лицу шарилась дотошно-колючими глазами, тем сильнее они распахнулись в удивлении.

Глава 5

ЛИЗА

– Я? – с моргнула непонимающе.

– Да!

– Ерунда, ты…

– Я психолог, не забыла?

Я помолчала с секунду и вынужденно признала:

– Нет.

– Вот! – кивнула Марго, словно это самое веское доказательство всему. – И ты сейчас выглядишь такой счастливой, что аж завидно и тошно! Ты… – запнулась Анисимова. – Ты трахалась, и не отнекивайся! – прямо в лоб, вынуждая краснеть. А я не привыкла смущаться. Мне, вообще, чужда эта способность. Но сейчас краска прилила к щекам, выдавая мой жгучий, постыдный проступок.

– Я не осуждаю, Лиз, – с понимающей улыбкой заверила Маргарита. – Кто угодно, только не я! Я за лечебно профилактический СЕКС! – напомнила в который раз. Эта фраза была излюбленной у Анисимовой, и если бы она её не произнесла, она бы звучала между строк или в молчании. – Лиз, но для нас было бы лучше совместить полезное и приятное. Поэтому кто бы не был таинственный любовник, свои сексуальные порывы перенаправить на Германа.

– Я тебя поняла, – кивнула, мечтая сбежать и забиться в пещеру. Спасительную, мою родную и привычную пещеру. Пещеру – работу! Где нет лишних проблем, где некогда думать о постороннем, где не нужно переживать о левом. Только я и работа!

Вечером, когда уже ног не чувствовала, от потока информации голова гудела, меня поймал на секундном перерыве, вернее за бумажной работой, звонок от неизвестного абонента.

– Да, – брякнула в мобильный, глазами пробегая по строчкам отчёта.

– Вечер добрый, Елизавета Сергеевна. Это Герман Анатольевич, – размеренно тянулся голос Громова.

– Добрый вечер, – брякнула шаблонно.

– Как ваши дела? – продолжал вести светскую беседу Громов.

– Спасибо, отлично.

– Вы вчера так быстро убежали. – Пауза. – Я вас обидел? – опять молчание.

– Нет, всё замечательно. Прошу мне простить, но я так устала, очень…

– Надеюсь, что причина была в этом, – отозвался Громов, я себя ужом на сковороде ощутила.

– Простите за навязчивость, но хотел напомнить – сегодня мероприятие в семь. Я очень хочу вас видеть!

– Да, помню, – до приторности вежливый разговор.

– Тогда, мой шофёр за вами заедет.

– Может, лучше я сама.

– Нет, позвольте мне такую прихоть, – мягко перебил Громов.

– Хорошо, – проглотила недовольство. – Адрес…

– Я его знаю. – огорошил Герман. Мы немного помолчали и на щекотливой ноте  простились.

Отложила мобильный, зло про себя чертыхаясь.

Ему даже не нужен мой адрес, этот мужчина знал, где живу!!! Страшно представить, что ему ещё известно.

– Ты ещё здесь? – ахнула Марго, пока я за компом добавляла важные данные для будущего совещания.

– Уже почти. – заверила я, торопливо клацая по клавишам.

– Быстро вон с работы! – заорала Марго, властным жестом руки указывая на входную дверь. Я аж забыла, что хотела написать. – Сколько можно себя хоронить? – прямо с  порога моего кабинета вопила подруга, наплевав, что секретарь в приёмной и скорее всего,  наша сцена завтра будет обсуждаться всей клиникой.

– Я уже… – непривычно для себя проблеяла.

– Лиза! – наконец благоразумие победило и Марго хлопнула дверью, отрезая нас от лишних ушей. – Хватит из себя железную бабу со стальными яйцами строить! Марш домой! Переоденься и наконец, решайся на отношения с самым офигенным холостяком нашего города.

Это было дружеское пожелание, сильно завуалированное непререкаемым приказом закостенелого начальника.

В такие моменты я была вполне внушаемая. Посмей на меня кто-то другой голос повысить, узнал бы сотни оттенков моего не ангельского характера, но Анисимова умела меня наставить на путь истинный.

Домой отчалила за рекордные несколько минут. Рекордные, потому что такого раньше никогда не случалось! Пока собиралась, меня успевали десять раз вызвонить по пустякам, сотню – по делу отвлечь, и пока шла к выходу, со всеми прощаясь, уже можно было смело оставаться, чтобы через несколько часов обратно не катить.

Иногда я так и поступала.

А сегодня бы с радостью, но, увы, всё было против меня.

***

Одевалась быстро, красилась и того быстрее. С прической не возилась – заколола шпильками, позволяя редким прядям чуть выбиваться из пучка.

Черное короткое платье – всегда беспроигрышный вариант. Скромно, элегантно, со вкусом. Нет истерии «трахни меня», нет чопорного «не тронь!». Всё в рамках приличия, ну и доступности, если всё же решусь…

Это уже нагнало, когда я на губы вишневую помаду наносила.

Тотчас вспомнилось безумство с парнем в темноте. Где не нужно было видеть друг друга, где мы питались эмоциями, звуками и тактильными ощущениями. Это было химическое сумасшествие, гормональный взрыв лишь бы без последствий.

Исправить момент не могла, а вот забыть, Господи, как я об этом мечтала.

Шумно вздохнула, аккурат с пиликаньем телефона.

СМС от Германа:

«Машина вас ждет».

Звонок сына прозвучал, когда уже ехала в мерседесе Громова.

– Мам, всё круто! Мы победили. Приеду, расскажу подробней!

– Я рада. Во сколько ждать?

– С утра. Самолет в семь прилетает, а там, каждый своим ходом. В общем, как доберусь.

– Жду тебя. Что-нибудь приготовить? –  вдогонку.

– Нет, пиццу закажу, не парься, – хмыкнул Евгений.

Сын знал, что я не кулинар и не повар. Изыски не готовлю, только самое простенькое и необходимое, чтобы с голодухи не умереть. Да и некогда мне было по жизни этим увлекаться. Какая жизнь такая и культура еды. Какая работа – такое и питание.

На том и распрощались.

Уже на подъезде к дому, начала волноваться сильнее прежнего. А следом и воспоминая дурного поведения нахлынули точно цунами.

Смахнула подходившее наваждение, открыла окно, свежестью притупить жар от волнения и только подъехали к дорожке, ведущей в особняк, с облегчением заметила, что того самого парня, нахала, насильника нет!

Это сил придало, самообладание вернулось, и я уверенно цокая высоченными каблуками по плитке, вошла в особняк.

Гвалт звуков наполнял помещение, смех, гул, голоса.

Герман встречал меня у порога. Он явно был в курсе моего прибытия.

– Безмерно рад, что вы всё же пришли, – темные глаза пристально нацелены на меня.

– Я обещала, – формально улыбнулась, старательно не показывая волнения.

– Обещать, не жениться, – парировал Громов. И его тон вновь по-особенному прошёлся по моей нервной системе, всколыхнув неприятные чувства.

– Я всегда держу своё слово, – заверила холодно. Ему не удастся сбить меня с толку.

– Это замечательно, – продолжал таинственно улыбаться Герман. – Пойдемте, познакомлю вас с гостями, – галантно придержав за локоть, побудил углубиться в зал, кишащий людьми.

Толпа богатеев. Изысканные наряды, стильные прически, миллионные улыбки, море доброжелательности и учтивости. Даже странно. Обычно бывая на мероприятиях элиты, натыкалась на заносчивость и высокомерие, а в особняке Громова оказались приятные люди: моего возраста, чуть постарше и даже молодёжь.

            Вспомнила, что Герман о помолвке сына что-то говорил. Странно, что мы его до сих пор не видели. Вроде со всеми, на кого натыкались, знакомил, но Громова младшего среди них не было. Не то чтобы переживала из-за этого, но казалось странным – виновника вечеринки и его невесты НЕТ!

И пока с шаблонной улыбкой изображала учтивый интерес, знакомясь с энным количеством людей и смутно понимая, к чему подводил Герман, глазами по официантам шарила, нет ли среди них того насильника?

Не от желания, а от страха с ним столкнуться вновь!

Пока не знала, как бы среагировала. Орать бы не стала, скандалить тоже, обвинять, угрожать и подавно, но поставить на место, объясниться и если не поймет, как был неправ, груб, неотесан и вульгарен.

С этими горькими мыслями, о том, «что бы» и «как бы», незаметно для себя уже шампанское потягивала, радуясь милой обстановке, приятной музыке, ненавязчивой беседе в компании весьма милых людей.

Светские разговоры, тихий смех, звон бокалов.

Мы с Германом плавно перетекали от одной толпы к другой. И чем больше было во мне шампанского, тем интересней Громов вставал в моих глазах. Может, и зря я на него наговаривала. С ним хорошо, удобно, легко. Он умел расположить, и люди на него хорошо реагировала. Лжи или заискивающей любезности не увидела – все к Герману относились уважительно и были любезны, улыбчивы. Шутили без пошлости и смеялись искренне. В основном на темы: сложности удержаться на плаву, когда со всех сторон наступали молодые и наглые; как быстро дети растут, вот и его сын скоро женится, а там и внуки не за горами.

А Громов меня всё крепче обнимал за талию. И если мелькала мысль, возмутиться, то Герман управлял моментом – переводил все темы к нуждам клиники, демонстрируя потрясающую осведомленность во всех нюансах и тонкостях дел.

Чёрт! Это реально действовало.

Он умел, мог и делал.

Анисимова права, мне стоило бы ему дать шанс.