ГЛАВА 2

(7 лет назад)

Ирина

Три года в школе, где тебя если не гнобят, то игнорируют, тянулись, как резина. Я не умирала от одиночества, но иногда хотелось стать, как все. Поэтому старательно шла к тому, чтобы слиться с серой массой. И, надо сказать, кое-чего добилась.

Неброская, похудевшая… Мне удалось. Как-то резко вытянулась, и теперь уже клички, которыми закидывали после прихода в школу, оскудели. А ведь ребята жестоки в мире подросткового цинизма, поэтому безжалостно клевали каждого, кто априори был слабее и беззащитнее их.

Так что теперь лишь некоторые особи, желающие выглядеть более значимо за чужой счёт, допекали меня, правда, их арсенал погонял сводился всего к одной: «Королёк».

Игнат. Парень меня практически не замечал, а если и удостаивал вниманием, то либо одаривал брезгливо-презрительным взглядом, либо жалил словом.

– Хм, корольки вроде теплолюбивые птицы. Так что же ты, чудо деревенское, тут с нами зимуешь?! – Но так… как бы мимоходом, всем видом показывая, насколько равнодушен и плевать хотел, живу я на белом свете или нет. Хотя, догадывалась, что именно он и его друзья были виновниками всех обидных прозвищ, которыми меня щедро осыпали в школе. Да и сплетня, – мол, мой отец дочурку бросил на попечение бабки с дедом, а сам свою жизнь устраивал, скорее всего тоже исходило от Игната.

Вот только никто не хотел вникать, что случилось и почему так вышло. Папа не бросал. У него многомиллионные проекты, а отрывать меня от школы не хотел. На общем собрании семьи и было решено, что пока поживу с бабулей и дедулей, а отец по возможности будет на связи и приезжать. Как только  прозвенит последний звонок, он меня заберёт.

Так и было – звонил, писал, навещал…

Вот только Игнат на это плевать хотел!

Я так и не могла понять, чем не угодила. Нет, не мечтала о нём, и уж тем более о его любви, но жутко пасовала, когда сталкивалась.

За что? Что такого сделала, что он так со мной? Лучше бы вообще не замечал, как многих других.

Хотя, может, дело бы в том, что посмела вторгнуться в его мир увлечений?

Химия и биология. Так уж получилось, что именно к этим предметам у меня особая тяга. Видимо, наследственное. Отец довольно успешный учёный в этой области. Его разработки пользуются спросом, и многие проекты получают гранты и патенты. Я тоже мечтаю пойти по его стопам. И для этого делаю немало. Учусь, учусь, учусь…

Мне не до гулянок и не до парней уж тем более.

Так что это, должно быть, единственная причина, почему Игнат меня возненавидел. Ведь с моим появлением его значимость и награды на различных олимпиадах и конкурсах уменьшились. Уменьшились ровно настолько, насколько их стала завоёвывать я.

Вероятно, он был зол, что посмела вклиниться в его мир и нагло занять свою нишу.

В остальном была ему не соперник. Серая, незаметная, молчаливая одиночка.

А Игнат – популярный парень в школе. К своим пятнадцати заслужил славу умника-задиры даже среди старшеклассников. Уникум! В кои-то времена отличник был звездой школы? Вот! Обычно заучки – забитые ботаны, избегающие компаний, а Селивёрстов… был всегда в центре внимания, веселья не пропускал. Его знали педагоги и ученики. Спортсмен, один из главных интеллектуалов школы, кто не раз побеждал в олимпиадах и соревнованиях. При этом не уступал главным драчунам и повесам пальму первенства. Даже не знаю, когда успевал.

Человек не мог быть настолько совершенен… Но глядя на достижения Игната, сомневаться в обратном не приходилось. Он был хорош во всём, за что бы ни брался. Не удивительно, что девчонки пускали по нему слюни и не давали прохода.

Красив, популярен, талантлив, а что ещё – разборчив и жутко непостоянен. Да и куда… в его-то возрасте?!

Игнат был притягателен, коварен и опасен, как огонь, а девчата – точно бабочки, боящиеся опалиться, но которых всё же манит пламя – бросались на парня. И он не жалел ни сердец, ни репутации.

Я могла только порадоваться, что не испытывала к Селивёрстову нежных чувств, а то бы возненавидела этот мир сильнее, ведь подобное издевательство было выше моих сил.

***

В мои тринадцать один случай стал решающим моментом, определившим, чего хочу для души.

Прижав к груди журнал класса и стараясь не привлекать внимания, я спускалась по лестнице, направляясь в спортзал, где должен был проходить следующий урок.

Школа гудела, шумела и, конечно же, по ступеням туда-сюда носились ученики, которых нет-нет, да пытались остановить проходившие мимо педагоги. Но застопорить стадо беснующейся ребятни сложно, поэтому я спокойно шла, не обращая внимания на толкающихся мальчишек и девчонок. По сторонам не смотрела, да и зачем?! Мне бы добраться быстрее до кабинета, переодеться к уроку и мужественно отстоять сорок пять минут.

– О, смотрите. – Слышу голос одноклассника, чуть выше по лестнице. Я как раз миновала второй этаж, и уже, было, шагнула на ступень ниже. – Королёк летит!

Иду дальше, игнорируя выпады Гришки Рыжова.

– Слышь, убогость, журнал отдай! – угрожает парень.

Прибавила скорости, как вдруг меня дёрнуло так, будто встретила таран, и отлетела назад – парень, пытаясь остановить, ухватился за лямку рюкзака. Это было так неожиданно и резко, что не удержалась на ногах. Ткань треснула, а я, не устояв, ухнула, как дитя, задницей на пол. От боли скривилась. Подняла глаза и увидела, что Гришка лыбился во все тридцать два зуба.

Самое обидное, что этот гад мог бы меня подхватить, ну или смягчить позорное падение, но он не стал. Впрочем, как и его приятели: Серёга и Генка. Они дружно отступили и любовались, как я с размаху плюхнулась на пол.

– О, ты ещё на крыло не встала? – откровенно ржали одноклассники. – Тогда лучше в гнезде сидеть и не высовываться!

Было жутко больно, стыдно, а ещё обидно. У меня, растерявшейся, пытающейся прийти в себя, выдрали из рук журнал и бегом помчались по второму этажу. Они давно хотели до него добраться, чтобы, так сказать, «подправить» пару недоразумений по нескольким предметам.

 Я проводила их глазами и тотчас наткнулась на холодный взгляд Игната и, насмешливые, его друзей. Парни явно видели, что случилось, и теперь не скрывали своего отношения к моему позору.

Я, скрипя зубами и мечтая провалиться сквозь землю, попыталась встать, но зад болел сильно, да и ногу, видимо, подвернула, поэтому уже в следующий миг опять скривилась и осела на пол.

Девчонки, которые были в компании Игната, сразу же захихикали.

– О, зад у Королька такой тяжёлый, что она его и поднять не может! – Это едко вставила Верка Линяева из восьмого класса, новая девушка Игната. Она с недавних пор на меня зуб точила из-за того, что физрук в школьную команду по волейболу записал и меня. Мол, подтянулась, рост хороший, а координация придёт со временем. Вот только не очень у меня выходило по мячику попадать.

Девчонки смелись, и никто не желал оказать помощь или поддержать. Верка была капитаном и очень хорошим игроком. Признаться, завидовала её грации, скорости, лёгкости и силе. У меня ничего не получалось, а она… Ясное дело, её раздражало, что такого нерадивого игрока придётся тянуть за собой. Она в раздевалке часто выговаривала другим, но явно для моих ушей, что лучше бы я удавилась собственноручно, чем на играх подвела её команду. Что таким ботанам место в лаборатории, и то в качестве подопытной крысы.

Её подружки-хвостики тотчас подхватили шутку и подло засмеялись:

– То-то на тренировке она и пяти сантиметров подпрыгнуть не может!

– С таким якорем трудно двигаться…

Я уже хотела сквозь землю провалиться. Краска жгла лицо.

– Игнат, – бросила Вера парню, который собирался уже отвернуться, – видел, Королёк новый манёвр отрабатывает – полёт задом!

– Ну, у неё он хотя бы есть, – сухо резюмировал Игнат, чем озадачил не только меня, но и своих друзей.

– Что? – возмутилась Верка. – Совсем одурел? У меня модельная фигура, ни грамма жира, идеальные формы! – Так как парень вскинул удивлённо брови, девчонка выплюнула зло: – Латиноамериканские булки а-ля Дженнифер Лопес не в моде… Жуть такая…

– Это на любителя, – пожал плечами Игнат и скрылся в дверном проёме крыла второго этажа.

Верка проводила его выпученными глазами, и как только парня не стало видно, обернулась ко мне:

– Вставай, коза, – испепеляла взглядом, – и не дай бог на тренировке летать корольком не будешь, я тебе крылья вмиг обломаю…

– Это что за угрозы?! – раздался голос Виталия Семёновича, директора школы. Он поднимался с первого этажа и стал невольным свидетелем стычки.

Мужчина поднялся на наш проём и, окинув собравшуюся компанию взглядом, повторил:

– Что за угрозы? Это кто и кому собрался крылья обламывать?

– Да что вы, – сразу залепетала Верка с раскрасневшимся лицом, – это я так пытаюсь боевой дух нашего Королька поднять. А то у неё ни черта, тьфу ты, ничего не получается на тренировках. Мы уже и по-хорошему пробовали. А это новый метод, от обратного, – частила, хотя всем было понятно, что лгала, не моргнув глазом.

– Линяева, после уроков в кабинет директора, – отрезал Виталий Семёнович. Протянул мне руку, и только оказалась на ногах, добавил: – Королькова, пора бы тебе уже обрасти шипами, да научиться за себя стоять, а то ведь так трудно жить. Быть умной – замечательно, но в нашем мире этого маловато. Первым делом научись выживать!

– Ага, – уставилась в пол и нервно кивнула.

Уже в раздевалке выяснилось, что Гришку домой отпустили: у него синяк под глазом красовался. Парень отрицал, что подрался, сославшись на падение. Его приятели молчаливо стояли и тоже не выдали истинного происхождения фингала.

Девчата щебетали, что Гришка с кем-то из старшаков зацепился. Гонор у парня ого-ого, а вот силёнок ответить за свой язык маловато оказалось. При этом шушукались, да на меня посматривали. Особенно недовольной была Верка.

Я жалела парня, даже несмотря на его поступок. Хотя, в глубине души немного радовалась – это кара за издёвки надо мной.

После уроков пришлось остаться на тренировку по волейболу, где опять столкнулась с Верой. Она одарила столь уничижающим взглядом, что я поняла – мне не жить. Вероятно, дело было в вызове к директору.

Уже в зале подстерегал новый удар – намечалась не тренировка, а дружеская встреча с командой по волейболу парней нашей школы. Как говорил физрук Андрей Викторович: «Никогда не помешает провести спарринг с тем, кто сильнее, чтобы видеть, к чему надо стремиться».

Это была игра в одни ворота. Прямое избиение, ведь парни владели мячом великолепно, и даже наставления тренера, что ребятам нападать можно лишь со второй линии, а правшам с первой, но только левой рукой, не спасло нашего положения.

По обычаю, я запиналась. Не могла попасть по мячу, а он, как назло, меня находил, даже если стояла за пределами поляны или пыталась увернуться. Игнат был во всей красе, и словно специально бил в меня, да посильнее. Видимо, Верка нажаловалась, вот он и мстил.

А я… я слабое звено. Вот и пролетала партия за партией.

Пацаны откровенно скучали, развлекались обыгрыванием различных комбинаций и точечными попаданиями в Королька, где бы я ни была. Вера злилась и пыталась подтянуть команду, чтобы хоть пару раз дать соперникам отпор. Не тут-то было. Игроки сыпались друг за другом и не могли поднять ни одного мяча.

Я была хуже всех. После падения на лестнице и так лодыжка болела. Я молча терпела, но когда очередной удар Игната пришёлся мне в ляжку, и то, чуть отвернулась, чтобы избежать прямого попадания, аж нога отнялась, так было больно. Я упала навзничь, тихо взвыв от злости, беспомощности и унижения. Парень не ржал, как остальные, но его холодный взгляд был красноречивее слов – он специально вымерял!

Тренер, наконец, сжалился надо мной и посадил на скамейку запасных. Пока, стиснув зубы, растирала ушибленное место, продумывала, что скажу Василию Петровичу, лишь бы он больше не мучил и позволил отказаться от секции. Самым веским и достоверным доводом была правда: я не могу играть, не моё это… Даже подготовилась к нападкам своей команды, к уничтожению капитаном, но на удивление, когда упрёки девчонок посыпались со всех сторон, за меня вступилась Ксения. Одноклассница. Красотка «от» и «до», номер два в команде.

– Что вы к ней пристали?! – подбоченилась Ксения. – Никто из вас лучше не смотрелся! Даже ты, Верка. Что смогла сделать? Пас давали. Так ты даже блок обвести не могла толком. Так что умолкли все! Лучше бы помогли Корольковой подтянуться. Позанимались бы с ней.

– Вот и занимайся, – кивнула Верка с издёвкой. – Не её это дело – по площадке бегать, да у сетки прыгать. Пусть лучше в лаборатории своей запрётся, да отравится каким-нибудь химикатом.

– А вот и позанимаюсь, – отрезала Ксения. – Она вам ещё покажет, как надо играть, правда, Ир? – перевела на меня вопрошающий взгляд. Но я и слова не могла произнести от шока и удивления. К тому же, это было так редко, когда меня называли моим именем, без приставок и насмешек. – Что молчишь? – допытывалась Ксения, похлопав ресницами.

– Ага, –  я нервно кивнула и облизнула губы.

– Пошли в зал! – скомандовала девушка. Я, как овца, которую ведут на убой, поплелась вон из раздевалки. – Викторович обалдеет, увидев тебя на дополнительной тренировке, – тихо хохотнула Ксю, когда мы уже шли по коридору в направлении зала. – А завтра, если будет хорошая погода, мяч возьму, да к тебе домой загляну. Адрес главное напиши.

– Ага, – опять кинула я, всё ещё не веря услышанному.