Выходит, его напарница в полной безопасности, не сломалась, не поранилась, не нажила неприятностей. А он, как болван, подскочил и примчался на сорок минут раньше необходимого. В организации все точно стояли на ушах. По мнению Годарта, чрезмерная опека не являлась образцовой линией поведения – у малой должна быть своя голова на плечах, – но как он должен поступать? А странную область у черного входа стоило проверить с технической командой из офиса. Мысли об открытой калитке и фигуре в плаще пробуждали в нем самые дурные предположения.

Раздались шаги, и дверь чуть не влетела в лоб – Годарт еле успел отпрянуть. На пороге возник слуга с кувшином. Столкновения не ожидала ни одна из сторон. Ученый больно задел плечом стену, слуга вскрикнул и чуть не выпустил кувшин из рук.

– Паувен, что такое? – встревожился надтреснутый голос в гостиной, тот же, что рассказывал про преважных господ перед герцогом. Послышался скрип отодвигаемых стульев; кто-то вскочил на ноги.

Неловкая выходила ситуация. Будто они с Беном притаились и шпионили (хотя, по сути, этим они и занимались). Годарт распрямился во весь метр девяносто и твердой поступью вошел в комнату. Бен втиснулся и сообщил, не иначе как радуясь, что может снять с себя обязанность по сопровождению такого дикого господина:

– Менеер Годарт Фелд.

Пестрое общество во все глаза оценивало его. Хелин и консул, а компанию им составляли чахлый старец с чрезвычайно спесивым выражением лица и, в противовес, средневековый щеголь в краснющем тюрбане. Около Гарса сидел его любимый пес Бруно с вытянутой меланхоличной мордой и длинной, на удивление ухоженной шерстью.

– Приветствую вас, – произнес ученый, отвешивая всем светский глубокий поклон. – Да ниспошлет Господь свою великую благодать на вас и ваши семьи.

Старец одобрительно крякнул.

– Приношу извинения за сие происшествие, – продолжил Годарт, имея в виду столкновение за дверью.

– Главное, что никто не пострадал, кузен, – пришел ему на помощь Гарс.

Консул в этот день прямо лучился от счастья. Видно – человек на своем месте и любит свою работу, что Годарт в глубине души горячо одобрял. Ему нравился Гарс с его энергией, работоспособностью и надежностью. На него можно положиться вернее, чем на швейцарские часы.

– Кузен, позволь представить сих благородных мужей из славного города Маасейка, – сказал консул, указывая в направлении своих собеседников. – Это достопочтенные представители от гильдии художников, мастер Хуберт и мастер Иоанн ван Эйки. Именно они ответственны за великолепного льва, коим любовались мы во время днешного шествия, – добавил он, предупреждая реакцию Годарта.

Однако на лице ученого не шевельнулся ни мускул. Годарт отпустил комплимент недюжему таланту живописцев, привнесшему столько искры и жизни в скромную фигуру на шарнирах.

Иоанн над чем-то задумался. Вдруг он с улыбкой обратился к вошедшему:

– Приношу извинения за мое неколико неуместное многопытство, но имеет ли зде место некоторая прогреха? Ваш слуга представил вас аки менеера Фелда, но попреж мы имели честь слышать о вас под фамильным именем ван Асперен. Не почтите мое истязание за дерзнутие – я благоволю не более чем развеять с вашей милостью свое неведение.

Вот это наблюдательность и хватка, поразился Годарт, который, конечно, сразу узнал художника. Хелин и Гарс едва заметно переглянулись. Фамилия ван Асперен казалась Годарту знакомой, но он не мог представить, кто и почему так его назвал.

– Недоразумение, – признал Годарт, даже слегка допуская на лицо кривоватую улыбку. – Мой слуга имел несчастье слечь с простудой, и кузен… Гарс только сегодня любезно предоставил своего – мне в услужение. Я не стал поправлять бедолагу при ошибке.

– Со слугами тем паче надлежит быти зазорчивыми, – проворчал Хуберт, хмуро потрясая своими прореженными космами. – Токмо дай им спуску, и вот уже они еле тащатся на твой зов, да ощо и прикладываются к твоему пиву. Их требе сразу брать за исподнее и вот где держати! – Для демонстрации он потряс в воздухе хиленьким кулачком.

Консул, поигрывая бокалом, откинулся на спинку. Хелин тоже заметно расслабилась. Дверь открылась – и Паувен с Беном, ни сном ни духом о том, что по ним прошлись с рекомендациями решительных мер, подтащили к общему столу кресло для новоприбывшего.

– Премного благодарен, это лишнее, – возразил на английском Годарт. Четыре пары глаз воззрились на него. Ученый ощутил себя как на сцене. Нужно сворачивать этот балаган с поклонами и экивоками.

– Румм… Хелин, – произнес он немного резче, чем ожидал, – кхм… Дорогая супруга и любезный кузен Гарс, боюсь, у меня к вам неотложное дело, которое я хотел бы обсудить наедине в другом месте. Господа, – кивнул он художникам, – приношу свои извинения… И да, кузен, могу попросить вас оставить пса в комнате?

– Уповаю, речь идет не о крысе исполинских размеров, – не удержался Гарс, но Годарт видел, что консул с первого раза сделал правильный вывод о серьезности ситуации.

Хелин побледнела и чересчур поспешно вскочила на ноги. Затем чуть размереннее, как того требовали манеры, повернулась к сотрапезникам, чтобы попрощаться. Меньший ван Эйк чертил пальцами незримые линии по скатерти. При этом он вонзился в девушку, да и во всю компанию острым взглядом, и Годарт поймал себя на мысли, что опасается этого смышленого благожелательного дарования.

Только Хуберт преспокойно устроился как ни в чем не бывало: он прикрикнул на Паувена, чтобы тот донес наконец треклятый напиток; затем прокашлялся и, безостановочно ерзая на сиденье, ворчливо пустился в одну за другой длинные фразы с одинаковым смыслом, сводящимся к тому, что все будет с Божьей прозорливостью по Божьей воле и никак иначе. Он даже не обратил внимания, когда за ними закрылась дверь.

Паувен бросился исполнять приказание господина, Бен же остался подле хозяина, в коридоре. Консул явно собирался отойти с прохода, но Годарт своей комплекцией занимал все пространство.

– Гарс, происходит что-то не то, – без предисловий начал путешественник. – Мы срочно телепортируемся на базу и отправляем группу для тщательной проверки «Ячейки».

– В чем это выражается? – отрывисто спросил консул. – И мы можем отойти в переднюю? Нам не нужны лишние уши, сейчас вернется Паувен.

– Я думаю, что безопаснее не двигаться с места. – Годарт понизил голос до шепота: – Хелин, что с твоей гарнитурой?

Под их взглядом девушка постучала пальцем по кольцу. Но оборудование осталось безжизненным. Годарт помрачнел.

– Дай мне руку, – приказал он, и Хелин вытянула вперед прохладную ладошку.

Мужчины наклонились и, не прикасаясь к кольцу, рассмотрели его с четырех сторон.

– Никаких видимых повреждений, – констатировал Годарт. – Но со мной связался Алард, ты пропала с радаров.

– Когда прекратился сигнал? – нахмурившись, спросил Гарс, глядя на ученую.

– Я не знаю… – пробормотала Хелин. – У меня были помехи в наушниках после посещения уборной, – добавила она, обдумав. – Больше ничего в голову не приходит.

Годарт вполголоса продолжил:

– У тебя после этого были сбои или неполадки в других частях дома?

– Н-нет… Я все время находилась только в гостиной.

– Когда я добрался, мои наушники тоже зашумели у черного входа. К слову, хочу вас обрадовать, коллеги: задняя калитка распахнута настежь, и на подходе мы с Беном видели удалявшегося человека, вероятно женщину. В «Ячейке» какие-то проблемы, и, предположительно, в этом задействованы посторонние.

– Кто? – выдохнула Хелин, глядя на него во все глаза.

Не терпящий вопросов без ответов, Годарт только раздраженно пожал плечами.

– Нужно завершать вылазку.

Мимо них бочком протиснулся Паувен, спеша с наполненным кувшином для Хуберта, а возможно, и для Иоанна.

– Хорошо, – мрачно кивнул Гарс, дождавшись, когда слуга окажется в комнате и прикроет дверь. – Возвращаться будете отсюда?

Путешественник уже вытаскивал из-под одежды медальон.

– Да. Отряд вышлем немедленно, вряд ли тебе придется ждать дольше двух-трех минут. Руммер?

Хелин молча приподняла пальцами медальон, который имела привычку сжимать ладонями.

– Руммер, прекратить загоняться, – скомандовал Годарт, который внимательно за ней наблюдал.

– Да, – вяло откликнулась девушка.

– Перестать, а не сделать вид, что перестала. Ты нужна, чтобы разобраться в ситуации.

Хелин с усилием сделала вдох, второй, и сосредоточилась на происходящем.

– А вы отлично друг друга понимаете, – с легким удивлением констатировал Гарс. – Я буду стоять здесь, ждать команду. Чем скорее, тем лучше.

– Я готова, – процедила ученая.

Годарт глянул на нее и начал зажимать комбинацию кнопок на медальоне. Увесистая штуковина, он содержал внутри микроскопическую частицу аэтернума и программные настройки. Телепортироваться на базу можно через аппарат Гарса, да, но возможность экстренного возвращения необходима. На этот случай и существовал данный механизм под каждого носителя, заряда медальона хватало на кратковременную дыру среднего размера в ткани «Ячейки». Настройки без промедлений отправляли туристов на базу.

– Три… – в унисон проговорили путешественники. В лице девушки сквозило самоосуждение. Гарс с Беном отошли к стене за их спинами и не шевелились.

– Два… Один.

Годарт и Хелин каждый сделали шаг перед собой, затем еще один. Температура на доли секунды повысилась, а затем спала. Реальность исказилась и мелкими точками, прерывистыми линиями, как графика на старых играх, начала меняться. Прежние очертания расплылись, изменился свет. Он усилился и стал бить в глаза. Яркая лампа. На потолке. Слепящий прямой поток света, технологии середины XXI века. Годарт тряхнул головой. Он стоял в стеклянном кубе, напоминающем аквариум, – там, откуда стартовала телепортация. Но Хелин рядом с ним не было.

На капитанском мостике творился хаос. Топот ног, выкрики, сборы – микрофоны передавали звук в обе стороны. Резкий голос Аларда развернулся на всю мощь и заполнил пространство:

– Всем немедленно построится в зоне отправки! Повторяю – всем немедленно построиться в зоне отправки!

Скрипы, звуки движения механизмов, звуки лихорадочной печати по клавишам. Годарт все еще был ослеплен. Тут в микрофоне послышалась возня, и голос Андрисы перекрыл общий шум:

– Годарт, что с Хелин? Ты нашел ее?

Он вслепую, спотыкаясь в ужасной средневековой обуви и стараясь не думать о зудящем плече, устремился в направлении дверей наружу. На ходу Годарт выкрикивал:

– Она только что была со мной, мы возвращались вместе! Нужна оперативная груп… – Тут он остановился, потому что увидел костяк их оперативной команды в полном составе, уже сплоченный перед входом в зону. Стало понятно, почему Алард кричал о построении. На момент его возвращения сотрудники готовились к телепортации.

– Не задерживай людей! – прогремел из динамиков голос начальника. – Не стоим! Все на исходные позиции!

Годарт посторонился с пути двух оперативников в спецодежде. Их форма напоминала костюмы спецназа.

– Хорошо, что Хелин жива-здорова, – выдохнула в микрофон Андриса. – Это просто техническая поломка? Алард, есть смысл отправлять такое количество народу?

– Отправить стоит, Андриса, – возразил Годарт. – Там пригодится помощь. Нужно немедленно телепортироваться обратно. Я пойду с группой.

Он чувствовал на себе взгляды со всех сторон. Главный объект внимания, хоть суматоха и продолжалась.

– Ты никуда не идешь! Сейчас же поднимайся к нам для доклада и проверки медальона! – с новой силой завибрировали динамики голосом Аларда. – Я жду!

Историк мысленно выругался. Заряд в его медальоне действительно закончился, и все были порядком взвинчены, но нетерпение Аларда только ухудшало ситуацию.

Приказ есть приказ. Не стоит провоцировать.

– Выпустить путешественника из зоны отправки. Остальным – приготовиться. Занять рабочие места. Установить координаты. Время в «Ячейке» – 14:37. Ждем сигнала. Андриса, перепоручаю командование тебе.

Годарт, чувствуя бессильную ярость, вышел из куба под любопытными взглядами коллег. Хелин пропала с радаров тридцать минут назад. Поломка медальона? Как это согласуется с неполадкой наушников? Почему, ради всего святого, именно сейчас он должен наблюдать за происходящим со стороны, будучи абсолютно бесполезным?

– Начинаем смещение через пять… четыре… три… – Голос Андрисы подрагивал, хотя она явно успокоилась, узнав, что с подопечной все в порядке. Годарт же не был в этом так уверен.

Он раздраженно поднялся по ступенькам в аппаратную. Голова тяжелела, как и каждый раз после перемещения. Он видел, как в зоне отправления под аркой пошла рябь. Отряд двинулся поочередно, растворяясь в воздухе. Интересно было наблюдать за этим со стороны.

– Давай медальон, мы в нем покопаемся. – Фалько, техник, протянул руку.

Годарт снял цепь через голову и размял шею. Он не мог оторвать глаз от пустой зоны отправки, где исчезли люди и сейчас не происходило ничего. Сзади раздался стук по металлическому полу. Еще только слыша шаги за спиной и не видя подходящего, он не сомневался, что по его душу спешит Алард.

– Как такое получилось? – спросил начальник, по привычке запуская пальцы в светлую челку. – Что там произошло?

Годарт не так много что мог сказать в ответ.

– Все шло как обычно, – отозвался он, все еще буравя глазами пустую площадку внизу. – Но потом начались… помехи. Алард, я должен быть там сейчас! Чтобы своими глазами видеть, что происходит, и оценить ситуацию.

– Подождем возвращения группы, – уперся начальник, отгораживаясь толстой оправой очков.

– Их нет уже целых полторы минуты.

– Я сказал, подождем возвращения группы.

– Проверили ваш медальончик! – вклинился между ними Фалько. – Все в порядке, заряжен, чист, сигнал работает. Получите-распишитесь.

– Что с сигналами от группы? – не выдержал Годарт.

– По высшему разряду, отображаются как обычно, – пожал плечами сотрудник, мельком кинув взгляд на горизонтальный монитор у программиста.

И в этот момент под аркой прошла рябь.

Все напряглись. Нервный заряд чувствовался в пространстве, воздух дребезжал – от дальних дверей к мастерским, от двери, ведущей к механизму «Хроноса», до комнаты перед кубом и капитанского мостика.

Из арки появился один человек.

Не Хелин.

Парень из отряда, Годарт не помнил его имени – Федде, что ли? Он замер под слепящим светом и сообщил:

– Она не может вернуться. И с другими медальонами тоже не выходит! Группа и наблюдаемые поднялись к аппарату в комнате консула.

– Есть что-то экстраординарное в обстановке? – уточнил Алард по громкой связи.

– Видимых внешних помех не обнаружили, – ответил Федде, направляясь к выходу. – Мне нужно перезарядить медальон.

Годарт среагировал мгновенно:

– Я пойду вместо него, я полностью готов.

Не особо дожидаясь ответа руководства, он стал спускаться с мостика.

– Хорошо, я тебе разрешаю, – послышался вдогонку голос Аларда. Ученый уже стоял у входных дверей, внутри него все клокотало.

Поравнявшись с Федде, Годарт отметил, что парень, возможно, и рад, что ни с чем не столкнулся и сейчас невредимым возвращается в раздевалку. Скорее всего, его заслали гонцом обратно, чтобы не путался под ногами. Он слишком юный. Как и Хелин, пропади оно все пропадом, как и Хелин.

– Начинаем запуск! – раздались указания Андрисы.

Годарт решительно сжал челюсть. У него была версия, почему напарница не могла вернуться, и он многое бы отдал за то, чтобы это оказалось неправдой.

Он размеренно дышал, готовился к тому, что сейчас предстоит.

Шаг, второй – и ощущения поменялись. Стало темнее, холоднее, тише. Рядом негромко перешептывались, но при его материализации из воздуха разговор прекратили.

Снова XV век, комната Гарса. Перемещения, особенно несколько раз подряд, сказывались на голове. Годарт пошатнулся и чуть не налетел на кого-то из своих.

– Тихо-тихо-тихо… брат, все в порядке?

Путешественник кивнул, огляделся и нашел глазами Хелин. Она стояла нахохлившаяся, как мокрый воробушек, и теребила пальцами медальон.

– Где Гарс? – сорвалось у него с языка.

Сквозь толпу протиснулся Бен.

– Хозяин отправился к гостям, чтобы занять их внимание.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул Годарт. – А где находится кухарка?

Лицо слуги исказилось.

– Никак не знаю, сударь. Я ее не видел.

Над этим еще предстояло поразмыслить.

– Что будем делать? – спросил начальник группы. – Обратное смещение не срабатывает.

Годарт глядел на напарницу. Тот же растерянный взгляд, наморщенный в раздумьях лоб, чуть хаотичные движения. Она явно перепугана.

– Руммер, – тяжело произнес он, поднеся к лицу кольцо, – проверка связи. Скажи: ни твой медальон, ни твоя гарнитура сейчас ведь не работают?

Та кивнула. Годарт сделал к ней шаг, глядя прямо в глаза, и произнес, четко выговаривая каждое слово:

– Я скажу не очень приятную вещь. Но ты должна взять себя в руки и оставаться спокойной. Хорошо? Умница. Руммер, ты не сможешь вернуться обратно.

Голова Хелин едва заметно дернулась. Команда стояла безмолвными соляными столпами. Годарт продолжил:

– Ничто стороннее и никто сторонний не может выбраться из «Ячейки». Нельзя вынести предмет, нельзя пройти чужому человеку. Если после помех в холле мои наушники работают, а твои нет, твой медальон не реагирует, а сама ты застряла, то похоже, что ты – из этого времени.

Вся возводимая Хелин стена из выдержки и сил пошла трещинами и рухнула.

– Ч… что?! Годарт, какого… Это не смешно! – Она делала последние попытки держать лицо, в то время как ее голос срывался на полуфразах. – Что ты несешь? В смысле, из этого времени? Из какого «этого»?! Да, я не сразу поняла про поломку, вина на мне, но мы же с тобой вместе решили разойтись на празднике, я ушла с Гарсом, он подтвердит! Какого?.. Как?!

Ее била дрожь, но ученый ничего не мог поделать.

Объяснение давалось тяжело.

– Хелин… Я неверно выразился. Ты двойник. Запись. Как Гарс. И как Бен. Как окружающие. Я считаю, что причина, по которой ты не можешь выйти, а сигнал твоего медальона перестал отображаться на базе, заключается в том, что сама Хелин каким-то образом попала из закрытого пространства «Ячейки» в реальное прошлое, в первый записанный день сегодняшних событий. А ты – лишь ее отображение.