Отзывы на книги автора «Славой Жижек»

Славой Жижек стал уже современным мемным философом. Чаще всего его вспоминают по странному акценту и вечному шмыганью. Но вот его идеи, хоть местами и смешны, но очень актуальны. А в своих работах он выступает как пессимистичный мыслитель современности. И вот почему.

Данный труд состоит из разных небольших эссе, дающих комментарий к тем или иным новостям за период 2020-2021 годов. Мне это напомнило "Заразные годы" Быкова, но здесь всё немного иначе. Жижек очень серьёзно относится к современной повестке и говорит о нашем неминуемом конце. Почти в каждой главе есть упоминание экологических кризисов, экономических, которые по мнению автора уже случились. В конце Жижек уже прямым текстом говорит, что апокалипсис случился, нам остаётся только его осознать. И вину можно перекладывать на кого угодно, но главный враг - капитализм.

Если говорить о мнении, во многом автор несомненно прав. Он критикует Трампа, критикует Байдена, капитализм, корпорации. Это простые истины, которые мы уже давно слышим. Только для меня самое страшное - что сам Жижек никаких решений не даёт. Иногда мне кажется, что он и сам не знает, что делать. Да, он намёками наводит на революции масс, на военный коммунизм, но это практически невозможно. В конце он сам говорит, что мы не поймём, как нам это нужно, пока это не случится. Как тогда привести всю эту массу в действие? Небеса действительно в смятении, это действительно возможность для перемен, но кто их проведёт? Мы лишь можем смириться со смертью.

Вот и получается, что книга - это один сплошной пессимизм по поводу сложившейся мировой ситуации. Это те мысли, о которых вы предпочтёте просто не думать. Она начинается лишь оптимистично, говоря о том, что такие кризисы порождаю реальные реформы, изменения и дают шанс на тотальную перестройку мира. Но вот выходит, что это всё просто невозможно. Ковид, протесты, крах экономики показали лишь хрупкость нашего капиталистического существования. Всё это действительно превращается в фантастические фильмы о будущем, когда богатые живут в пузырях, а бедные задыхаются в гетто. Или нас всех ждёт неминуемый апокалипсис. Но вот по Жижеку он уже случился.

Жижек очень талантливый автор со своими взглядами на жизнь. В конце он поясняется, что хочет не коммунизма, а некой формы социализма. Он коммунист, потому что ему это ближе всего. Но на самом деле, он просто критик капитализма. Ему тоже хочется найти идеальную формулу правления, но до неё нужно ещё дорасти, общество должно быть полностью преобразовано, чтобы такая формула нашлась.

Поставил Жижеку за эту книгу "четыре" в основном (только) потому, что почти все остальные сегодняшние (европейские) философы в лучшем случае еле-еле до "тройки" дотягивают (то есть обычно им надо ставить двойки и колы).
А так-то и Жижеку полагался бы "трояк".. Ну, и конечно в его пользу сыграло ещё и то, что он несколько раз почти уместно цитирует Делёза, при том, что все остальные цитирования и его промежуточные констатации и малоинтерсны, и банально пошлы (в том числе и глупо-ёрнические анекдоты про Христа).
А пафосные "назначения" им "трех абсолютных писателей двадцатого века" (перечислять их не буду, ибо дядька категорически неправ, то есть я категорически здесь с ним не согласен) и трех ключевых фигур "западной метафизики" (эти хоть и вполне достойны, но отнюдь не они одни таковыми были) просто смешны своим (вдруг всплывшим) юношеским максимализмом.
Плохо ещё и то, что по (шикарнейшей) теме события, автор рассматривает только События (с большой буквы).
Короче, четвёрка (Вам) в итоге - по сумме предыдущих тебе заслуг, Славой, садитесь, два..)

В продолжение сего

жижек жижек
голова из книжек
книжки жижки
жижи книг
жижек пыжик
лыжи лижет
абсолют хрупчайший
трансгрессивный миг

Уж на Жижека-то я определенные надежды возлагал, есть такое дело, кто-кто, а этот-то должен был написать что-то свое, интересное и достойное, одновременно глубокое и лёгкое..
Но.. как-то не судьба, не осталось больше ни того шарма, ни того хулиганствующе-интересного напора.. не только у него не осталось, а вообще (видимо) ни у кого (в философско-искусствоведческом поле).
Нет, многие фирменные его фишки на месте – анекдоты, например, прежде всего, но одних анекдотов-то для хорошей философской книжки все-таки маловато, кроме них нужна все-таки та самая некая зерновая (хоть бы и минимальная) но глубина.. а её здесь нет.
Может конечно со временем не повезло товарищу – все таки только 2014-й год тогда шел: приходилось ему, сердечному, бегать по сусекам скрести – искать эти самые признаки кризиса того самого либерально-капиталистического рая.. (то ли дело сейчас, да, сейчас-то их более чем достаточно (ну вы об этом, уверен, и сами прекрасно знаете))..
Нда.. собственно, на этом вроде как всё.
Можно конечно добавить, что книжку он эту посвящает «проституткам Café Photo в Сан-Паулу» (которые, заметим в скобках, сами выбирают себе ждущих за столиками клиентов, как он отмечает здесь же), да ещё романтические (как бы) последние строки книги здесь имеются про коммунистический горизонт, который «будет горизонт не как недостижимый идеал, а как пространство идей, в котором мы движемся».

Сразу отмечу, что леворадикальный философ Славой Жижек наиболее близок мне по политическим воззрениям из тех, к чьему мнению вообще стоит прислушиваться. Поэтому свежий сборник его публикаций на самые животрепещущие темы я спешила прочесть с особым нетерпением.

Жижек убежденный ленинист и ратует за международную солидарность, безотлагательный коммунизм как единственно возможный способ избежать грядущего апокалипсиса (ну, либо способ существования после него) и мировое государство всеобщего благоденствия. И если до недавнего времени основной отговоркой истеблишмента была "мы все равно не сможем накормить всех", то сейчас она уже не работает. Можем. Имеющихся на данный момент ресурсов и капитала хватит на безбедное существование всего населения земли. Да-да, всех 8 с лишним миллиардов. Отговорка теперь новая: "если сломать существующую систему, наступит хаос". Так вот в этой книге Жижек как раз и приводит примеры того, как в отдельных странах (в Боливии, к примеру) к власти приходили крайне левые и хаос отчего-то категорически отказывался наступать. Тем более, что хаос, по его мнению, наступит рано или поздно а любом случае. Да и вообще через призму этой книги на многие политические, социальные и культурные явления в мире можно взглянуть с непривычной стороны. На проблему курдов, например, палестино-израильский конфликт, французские желтые жилеты или даже западную политкорректность, гладенько причесанные движения вроде #MeToo, "антифа" или политически ангажированные экологические инициативы. Замечательно раскрывает он глаза и на то, как власти разобщают нас с помощью идеологических мистификаций в действительно важных вопросах (экология, права женщин и т.п.) Навязывая чувство вины, убеждая в бесполезности борьбы, подменяя понятия либо манипулируя дискурсом.

Стоит упомянуть и то, что Жижек, в отличие от многих других левых теоретиков нашего времени резко негативно настроен в отношении очевидно ультраправого путинизма и принимает безоговорочно сторону Украины в военном конфликте, считая это противостояние поворотным и основополагающим историческим событием, от которого зависит будущее всего мира. Хотя он вообще не из тех, кто склонен преуменьшать важность любых событий, явлений и даже выбора слов, предпочитая строить причинно-следственные цепочки и выискивать в малом признаки большого. А для привычного образа коммуняки он все-таки слишком гуманист. И этим тоже близок мне.

Нужен ли нам новый коммунизм? Да, но лишь такой, который я склонен называть умеренно консервативным коммунизмом: все необходимые шаги, от глобальной мобилизации против вирусных и других угроз до введения процедур по ограничению рыночных механизмов и социализации экономики, но консервативные (в том смысле, что усилия должны прилагаться для сохранения условий человеческой жизни, и такое сохранение, как ни парадоксально, как раз и требует изменения порядка вещей) и умеренные (в смысле осторожности, с учетом непредсказуемых побочных эффектов наших мер).

Дискурс в этой книге сосредоточен в основном на проблемах и событиях западного мира. Но можно провести огромное количество параллелей с тем, что происходит у нас. И это в очередной раз доказывает слова Бодрийяра о мнимости всех военных противостояний. Войны нашего времени действительно ведутся не против притеснения какой-то этнической или религиозной группы, не за земли и даже сферы влияния. А ведутся они против нашей с вами свободы и наших с вами прав на жизнь, на свободу передвижений, мнений, суждений и выражений, на личные честь и достоинство. Это все одна глобальная классовая война, и я не одна так считаю.

Несмотря ни на что, Жижек остается оптимистом (крах привычной системы неминуем, но на обломках "мы наш мы новый мир построим", если, конечно, вовремя объединимся) и, хоть и позволяет себе крепкое словцо или шутку на грани фола, однако в постмодернистский безысходный циничный стеб не скатывается. И это тоже не может не воодушевлять.

Последняя переведённая на русский язык книга Славоя Жижека посвящена фильмам Линча, точнее "Шоссе в никуда". Но это только заявка: на самом деле Жижек в своей обычной манере пишет обо всём на свете, обстоятельно останавливаясь на давно облюбованном: тут и Холокост, и современная война (в Ираке и Югославии), и сталинский террор, и "Jasager" Брехта. Из словесного... коктейля (по определению автора предисловия Александра Павлова) выцеплю несколько интересных соображений.
Жижек утверждает, что Линч в своих фильмах проходит между двумя традициями изображения femme fatale в нуаре: как непристойного (скрытого) условия существования патриархального порядка и как бесстыдное (открытое) воплощение мужских желаний, опять же для этого порядка безобидное. Линч показывает как двойной ужас (серых будней Фреда и буйного наслаждения Пита из "Шоссе в никуда") рождает кафкианскую тревогу, но сама эта тревога является защитным механизмом, позволяющим обрести иллюзию бессмертия. Встреча с неприкрытым, разрушающим желанием - вот чего хочет каждый человек, чего его всячески лишают: поэтому Жижек клеймит героя Роберто Бениньи из фильма "Жизнь прекрасна" за то, что тот оградил своего сына от непристойного ужаса настоящего наслаждения - несколько садистская мысль. Наконец, пересечение фантазматического множества позволяет открыть "фундаментальную фантазию", до комического ужаса которой каждый человек обязан дойти самостоятельно: не очень понятно, что это такое, и примеры ("бесшумные звуки", "секс самца обезьяны с женщиной-киборгом") едва ли помогают.
Книга дополнена статьёй про "Аватар", где Жижек разоблачает реакционный характер фильма: синекожим жителям Пандоры не остаётся выбора - их либо уничтожат люди, либо спасут - они в любом случае являются объектом для "белого человека".
Итог: пара часов веселья со старым словенским извращенцем. Что может быть лучше?

Книга Славой Жижека безусловно интересна. Даже переход на птичий (философско-отстранённый) язык является не трудностью, а скорее преградой, которую нужно преодолеть, чтобы получить от этого удовольствие.
Но одно меня несколько смущает. Конечно, он раскрывает перед нами язвы существующего положения, но зачастую это делается с позиций про-европейских. Недостаток этого, пожалуй, не столько в нём, сколько в той геополитической атмосфере той страны, гражданином которой он является. Если провести аналогию, то Словения это аналог нашей Прибалтики. Высокоразвитый регион, куда вкладывались большие деньги в ущерб другим регионам. Что вроде витрины развитого социализма для Запада. Естественно словенцы, как и прибалты, считали, что могут прекрасно обойтись без сербов (русских). Правда, в Словении была ещё десятидневная война, что подлило масло в антисербскую истерию. Всё это повлияло на взгляды Жижека. В отличие от Эмира Кустурицы он не смог осознать значения и роль того государство, гражданином которого он когда-то являлся.
И это очень грустно.

Книга состоит из четырех частей: 1. Два классика; 2. Два модерниста; 3. Два казуса постмодернизма; 4. Три казуса идеологии в сегодняшнем кинематографе.
Первая часть содержит анализ работ Э. Любича и А. Хичкока. Вторая часть посвящена А. Тарковскому и К. Кеслевскому. Третья, фактически повторяет отдельно выпущенную книгу «Дэвид Линч, или Искусство смешного возвышенного», плюс анализ «Матрицы». Четвертая содержит в себе разбор фильмов К. Бигелоу, К. Нолана и Д. Кэмерона. Параллельно затрагивается еще туча фильмов, но в целом, все те же лица, и все та же методология. Разбор Хичкока у Жижека встречается так часто, что утомляет уже с первых страниц, опять «Головокружение», «Психо», «Убийство», а вот разбор Тарковского и Кеслевского я встречаю у него первый раз и поэтому, после первой главы, вторая воспринималась как глоток свежего воздуха. Правда анализ фильмов Тарковского оказался схематичным и пустым, так же как и включенный в эту главу анализ «Пикника у Висячей скалы». С Кеслевским ситуация лучше, но и здесь методология Жижека дает сбой, делая из фильмов Кеслевского бесчувственную машинерию. Как обычно, по ходу Жижек рассказывает множество анекдотов, сыплет аргументами, которые выворачивает так, что изнанку от лицевой стороны уже и не отличишь, умудряется придти к взаимопротиворечащим выводам, и виртуозно закачивает главы знаком вопроса или многоточием.
Подводя итоги, прихожу к выводу, что четыре звезды ставлю книге преимущественно из-за разбора фильмов Линча, который присутствует не только в третьей главе, но рассыпан по всей книге, он не открывает чего-то принципиально нового, просто Линч для меня фигура притягательная, и все что с ним связано, представляет для меня позитивный интерес.

В классической кантовской эстетике категория возвышенного является ключевой («комическое» упоминается вскользь, «трагическое» выпадает), определяясь через антиномию страха и бесстрашия, притяжения и отталкивания. Однако, вряд ли бы Канту пришло в голову связывать возвышенное с низменным, уродливым или смешным. Хотя каждый зритель Дэвида Линча знает, что страшное может быть привлекательным (труп Лоры Палмер – истинно эстетический объект), заурядное – фантастичным, безобразное – прекрасным. Именно по следам Линча идет Славой Жижек, вынося в название своей работы это странное «смешное возвышенное». В искусстве и в жизни смех может быть важнейшим интеллектуальным и эмоциональным моментом. Он придает остроту уму, колорит – рассказу, он побеждает страх и слабость. Сарказм, ирония, гротеск, черный или абсурдный юмор – пробивают бреши в идеологической стене. Смех сбивает с фальшивого пафоса и с глупой мысли. Если сегодня возвышенные объекты еще существуют, воспринимать их без иронического переосмысления трудно...

Для шаржа сие произведение слишком едко, для сатиры - недостаточно весело. Хотя вполне возможно, что какие-нибудь 150 лет назад кто-то над ним вдоволь ухохотался. Ухохотался бы, точнее, глядя на потуги поп-философа найти двойное дно там, где и основное донышко-то местами прохудилось.

...или взять, например, мультсериал «Смешарики» (스메샤리키) культового режиссера Дениса Чернова. Это, без преувеличений, аллюзия на современное общество, где главными героями становятся оппортунисты (Крош) или клинические идиоты, выбранные по гендерным или иным «ущемленным» признакам (Нюша). Они выстраивают сюжеты, они правят бал, призванные утолить жажду постсоветского зрителя к коммунистической идеологии, становятся проводниками трех (из четырёх) коней апокалипсиса - Маркса, Энгельса и Ленина - своеобразным островком «справедливости», какой её мнит типичный житель тридцатиквадратной хрущёвки в спальном районе провинциального городка, винящий с своём жизненном неуспехе и ограниченных перспективах своих детей, сидящих у телевизора вместо отдыха на Куршавеле во время зимних каникул, то ли проворовавшихся олигархов, то ли жуликов и воров - неважно, в любом случае это показательная сублимация, такой свойственный для России и даже обогащенный образ Ивана-дурака, центрального героя русской сказки, воплощения экзистенциализма, после тридцати лет на печи - или сразу после обсыхания молока на устах (никогда - после череды неуспехов и унижений) - без особых усилий, с помощью внешней среды, своеобразной sympathetic external environment, пробивающегося вперёд и почивающего на лаврах, не успев осознать пройденного им Пути.

Они - типичные дети революции, сметающие все на своем пути, готовые раздать заводы рабочим, а поля - крестьянам, и всем сестрам по серьгам, в то время как представители интеллигенции, эти, так сказать, travailleurs qualifiés, intellectuels et personnes dotées, остаются не у дел, играя унизительные роли - и не роли даже - этой самой «среды», пытаясь достучаться до этих привилегированных пустозвонов, призвать к необходимости взращивать, лелеять духовность, жить медленно и осознанно. В одной из серий Кар-Карыч, умудренный и просветлённый путешественник, пытается призвать выскочек к умеренности:

В Индии выращивают только чай - никто не жалуется!Они там все танцуют, поют песни, все такие радостные, такие счастливые, такие солнечные! Почему? Да потому что они питаются только солнцем и чаем!

К чему это приводит? К полнейшей профанации, подчёркивающей незаинтересованность этого «упрощённого класса» к духовным практикам. Конечно же, в ход идут аргументы об уникальности русского пути и русского климата, но постойте же, именитый специалист по урбанизму Илья Варламов в своем блоге уже не раз доказал, что стоит только построить хорошие дороги, как в Норвегии или даже Эстонии, как не страшны становятся морозы, как можно разъезжать на велосипеде всю зиму, одевшись чуть теплее, и русскость, идентичность и самость не являются - или не должны бы являться - в этом такой уж преградой.

Но скрепы оказываются важнее здравого смысла, в очередной раз. Наследие советскости, la période soviétique, ещё не раз даст о себе знать в творчестве кинохудожников. Позвольте мне провести параллель с «Ну погоди», где сосцы свиноматки, заботливо упакованные попарно в небольшие бюстгальтеры (премилые les soutiens-gorge), доказывают нам, что псевдоморальность становится лишь синонимом - или, если угодно, аллюзией - на опошление нравов, не в состоянии избежать субъектообразующей расщепленности, попыткой фрейдиста отвлечь наше внимание, но по факту ещё больше его приковывающей...