Я обратила внимание, что под тонкой рубашкой ливреи виднелись некрупные, но тугие мускулы, широкие плечи и мощная грудная клетка. Парень имел хорошее спортивное сложение, сильные ноги, а его ладони заканчивались длинными изящными пальцами, которые могли бы прекрасно играть на каком-нибудь инструменте.

– Меня зовут Ал, – сказал он снова с ноткой безразличия. Словно если я не отвечу, то он ничего не потеряет.

Как ни странно, это успокоило.

– Заходи, – бросила я и отстранилась от двери, освободив проход.

В конце концов, мне нужна была информация об этом месте… об этом мире. А от кого еще получить ее, как не от того, кто находится со мной в похожем положении? Не у Красного же дожа спрашивать обо всем?

Стоило вспомнить местного правителя, как внутри все запылало. В желудке стало горячо, словно я выпила тот странный напиток буквально только что.

Я встряхнула головой, выбрасывая из нее мысли о самом красивом мужчине в своей жизни.

– Расскажешь мне о том, куда я попала? – начала с ходу. – Похоже, ты хорошо знаешь это место?

Дверь за спиной глухо хлопнула, заставляя меня слегка понервничать. Я снова оказалась в замкнутом помещении с незнакомым мужчиной. Резко обернулась и поймала черный острый взгляд.

Ал тут же отвернулся.

– Знаю, – ответил он и, не особенно задумываясь, словно у себя дома, упал в глубокое бархатное кресло, раскинув руки по подлокотникам. – И расскажу. Мне несложно. Ночь длинная…

Я тем временем украдкой рассматривала узкое и немного резкое лицо своего нового знакомого. У него были довольно привлекательные черты, чуть раскосые глубокие глаза, в которых отдаленно проглядывало что-то восточное. Впрочем, тут все было не так, и обычным аналогиям и сравнениям уже не было места.

– Ты в главной столичной резиденции Красного дожа, во дворце Хальвейль. Попала ты сюда по той же причине, что и я. Совершенно случайно или по доносу – неважно, но у нас обоих была обнаружена огненная магия. Ты, как женщина с редким даром, была поймана и продана в качестве аурии дожу, а я, как неплохой колдун, в качестве дворцового сервуса.

– Сервуса?

– Раба, – бросил мужчина резкое слово одновременно с таким же взглядом.

Под желудком неприятно шевельнулось.

– А тебя это словно и не беспокоит вовсе, – нахмурилась я, пытаясь понять, почему он настолько безразличен к происходящему. – У тебя нет семьи или дома, куда теперь не вернуться?

Мужчина пожал плечами.

– Нет.

Слово прозвучало холодно и как-то пусто. А мне стало даже немного жаль парня. Конечно, куда рваться, если у тебя никого нет?..

Да и вообще в приличном обществе не принято лезть в душу человеку, особенно с такими личными вопросами. Я поежилась и попыталась засунуть свои вопросы поглубже туда, откуда они старательно пытались вылезти.

– А у тебя? – вдруг спросил мой гость, снова направив на меня острый черный взгляд.

Снова поежилась, но теперь по другой причине. Теперь в душу лезли ко мне.

– Есть. Но очень далеко. Настолько, что я даже не уверена, что когда-нибудь смогу добраться дотуда, – ответила неожиданно даже для себя самой.

И на душе стало легче.

– Тогда тебе лучше обустроиться здесь, – продолжал мужчина. – Особенно учитывая, какое обещание ты дала легату Селестиану.

– Почему ты зовешь его Селестианом, а не Эуроном?

Логичнее же звать первым именем, думалось мне. Оказалось, что о нравах, порядках и этикете этого места мне не было известно ровным счетом ничего, а догадаться с ходу не удавалось.

– Потому что Эурон – это имя, которое дозволяется произносить только ближнему кругу, – ответил Ал, и мне показалось, что его цепкие глаза стали еще внимательнее. Словно он пытался понять, какого лешего я не знаю таких простых истин!

Меня бросило в жар, и я отвернулась, хотя в темноте краска на лице не должна быть столь очевидной.

Взгляд невольно упал на окно. А там сквозь длинные темно-синие шторы, падающие волной от высокого потолка до самого пола, виднелась невероятная огненная луна. Она была примерно такого же размера, как обычно, только цвет ее напоминал жидкое золото, что едва заметно полыхает вдали…

В этот момент ко мне впервые пришло четкое осознание простого факта: я оказалась в другом мире. Может, в какой-то параллельной вселенной или… так выглядит посмертие. В любом случае это была совершенно новая, неизвестная мне реальность.

– Второе имя используется лишь для официальных документов и церемоний, – продолжал Ал, не замечая, насколько я на самом деле поражена увиденным. – Оно является редким и служит идентификацией персоны. Оно почти никогда не повторяется, в отличие от остальных имен. Но звать по этому имени также запрещено.

Я кивнула, стараясь запомнить все услышанное.

– А вот третье имя как раз является чаще всего используемым для общения лиц, которые друг для друга не входят в ближний круг.

Я снова кивнула, прикидывая, какое же у меня будет здесь полное имя. Одной Александры явно не хватит.

– А как зовут Красного дожа? – спросила я тогда.

Показалось, что черные глаза сверкнули в темноте.

– Ты и этого не знаешь? – удивился он.

Немудрено.

А я снова почувствовала себя ходящей по минному полю.

– Я много чего не знаю, – вздохнула, не в силах придумать хоть сколько-нибудь правдоподобную ложь. – Считай, что у меня отшибло память… при некоторых не самых приятных обстоятельствах.

Частично так оно и было. Впасть бы в депрессию от всего случившегося, да некогда.

Ал кивнул, словно принял мое объяснение.

– Официально дожа именуют Сициан Алатус Райя-нор из геноса Огненной луны, – ответил он, закинув руки за голову и протянув ноги. Совсем расслабился тут у меня! Хотя… пусть хоть спать ложится, если прежде побольше расскажет. – Коротко для нас, сервусов, и вообще всех, кто обращается к повелителю, нужно говорить «Сияй, Райя-нор», а затем кланяться, прижимая кулак к сердцу.

– Ну надо же, – не смогла сдержать фырканья я.

Ал метнул в меня стрелу своего взгляда, и мне даже показалось, что он меня не одобряет. Впрочем, он так ничего и не сказал.

– Спасибо за разъяснения, – проговорила я тогда, торопясь узнать что-нибудь еще. Может быть, даже самое главное. – А избавиться от статуса раба, ой, то есть сервуса и аурии можно?

Нужно же было понять, что делать дальше!

По крайней мере, мне глубоко претила роль, которую я вынуждена тут исполнять. Аурия, судя по всему, та же рабыня, только личная. Для сексуальных утех или что-то в этом роде.

Я на такое не подписывалась, но что-то подсказывало: избавиться от навязанной роли будет не так-то просто, если вообще возможно.

Я снова взглянула в огромное, на полстены, окно, за которым горела огненная луна. Задумчиво подошла ближе, как раз в это время на улице зачастил дождь. Оказалось, что мои покои находятся на огромной высоте, сбежать этим путем не удастся.

– Про дожа говорят, что он настоящее чудовище, – неторопливо проговорил Ал, и я чувствовала, как его взгляд буравит мне спину. – Думаю, если ты попытаешься сбежать, расплата будет ужасной.

Я резко посмотрела на него, пытаясь понять, что за мысли блуждают в его голове. Но в полумраке было невозможно четко разобрать черты лица.

– Ты предупреждаешь или радуешься этому факту? Никак не могу понять по твоему тону, – вырвалось у меня недовольное.

Мужчина пожал плечами и отвернулся.

– Я предпочитаю не лезть на рожон. Мне дорога шкура. Говорят, Красный дож даже бывшую жену казнил, уж что говорить о простых рабах.

По спине словно проскакала четверка всадников апокалипсиса, оставив после себя ледяные хлопья ужаса.

Действительно, если уж он жену казнил…

– Его боятся не только у нас, – продолжал Ал, и, только взглянув на него, я поняла, что он отслеживает мою реакцию на эти новости. – Правители соседних государств спят и видят, чтобы уничтожить его и сожрать Священную империю Огненной луны.

– Какой кошмар… – невольно выдохнула я. – Это уже слишком много для меня за один день.

– Ты сама просила рассказать, – снова отвернулся Ал и резко встал с кресла. И не успела я поблагодарить его, как он спросил: – Поведай тогда что-нибудь о себе, Александра.

И так странно он произнес мое имя, что я вздрогнула. Непривычно. Все здесь было непривычно.

– Откуда ты…

– Слышал твой разговор с легатом Селестианом, – отрезал Ал, сцепив руки за спиной, а затем медленно начал обходить периметр моей комнаты, разглядывая все вокруг. Наверное, никогда не был в покоях аурии. Что ж, это логично, учитывая, что его тоже только сегодня доставили во дворец. – Например, начни с того, какое у тебя полное имя.

– Полное… – задумалась я, пытаясь экстренно придумать что-то. Судя по услышанному, «Александра» должно стать третьей частью моего имени. Но какие остальные? Что выбрать?

Амелия, Лилиана, Лариана, Валерия, Милана, Елена, Мартелла, Эленика, Иллиана, Матильда, Фиана, Селина, Эвиса…

Выдумать или взять существующее?

– Мое полное имя Александра Колдунова, – ответила твердо, решив, что если местным хочется, то они могут придумать мне третье имя сами. Я им облегчать задачу не буду. – Друзья зовут меня колдуньей, так и быть, ты тоже можешь.

– Записываешь меня в ближний круг? Вот так просто? – приподнял бровь он, и на его лице отразилось истинное изумление, однако губы дрогнули. Он явно хотел улыбнуться.

И вот сейчас впервые за весь наш с ним разговор я почувствовала облегчение. Словно этот незнакомый мужчина стал чуть менее закрытым и холодным, чем был прежде. А раз так, то бог с ним, пусть будет в моем личном круге, что бы это ни значило в глубоком смысле.

– Да, – кивнула и постаралась улыбнуться как можно более доброжелательно. Нужны же мне в этом замке друзья, правда? Так и быть, пусть первым станет этот мой странный собрат по неудаче.

Черная бровь Ала еще несколько мгновений находилась в изломанном состоянии, и лишь затем он кивнул, чуть нахмурившись и задумавшись.

– А какое у тебя полное имя? – спросила я тогда, пытаясь понять, о чем он думает, но снова бесполезно. Черные глаза метнули в меня два острых кинжала взгляда.

– Просто Ал. Я был рожден рабом. У меня нет другого имени.

Меня опять слегка пробрало от холодка в его голосе, но я начала догадываться, что это у него просто такая необычная манера разговаривать. В конце концов, почему бы и нет? Отсутствие свободы с самого рождения вряд ли прибавляет жизнерадостности.

– Тебе лучше лечь спать, колдунья, – проговорил он вдруг, и на этот раз его голос звучал значительно мягче. Даже вот это неожиданное обращение, на которое я сама его подтолкнула, мне понравилось. Оно прозвучало приятно и легко. – Завтра твой первый день в этом замке, и он… вряд ли будет легким.

После этого он вдруг развернулся и пошел к двери.

– Эй, ты куда?! – ахнула я, ошеломленная такой резкой сменой поведения.

Мужчина замер в дверях комнаты, бросил на меня короткий и неизменно острый взгляд через плечо и проговорил:

– Мы еще увидимся.

И ушел.

Когда я подбежала к двери и заглянула в коридор, его уже не было. Нигде.

– Чертовы фокусники, – буркнула себе под нос и хлопнула дверью, оставшись наконец-то наедине с собой.

В этот момент я была настолько перевозбуждена и возмущена происходящим, что не готова была послушаться его совета и просто лечь спать. Я хотела действовать!

К сожалению, случилось это все потому, что я еще не знала, насколько Ал окажется прав…

В общем, спустя какой-нибудь десяток минут, который мне понадобился, чтобы взять себя в руки и справиться со стрессом, я осторожно приоткрыла дверь своих покоев и выскользнула в коридор.

Неужели кто-то думал здесь, что если меня не запереть, то я буду послушно сидеть на постельке и ждать, пока кому-нибудь не заблагорассудится навестить мою скромную персону? Напрасно это они, я вам скажу!

Тем более что в коридоре никого не было. На каменном полу оказался расстелен ярко-красный тонкий ковер, что казался бесконечным. В свете редких фонарей, напоминающих металлические руки, внутри которых горит огонь, тканая дорожка казалась кровавой.

Я осторожно ступала по ней голыми ступнями, боясь, что в любой момент какая-нибудь из многочисленных дверей по обеим сторонам коридора откроется и оттуда выйдет очередное приключение на мою пятую точку.

Но время шло, а никто не появлялся. Тут даже стражи не было! А ведь мне всегда представлялось, что в таких огромных замках должно быть полным-полно народу! Но либо в чем-то я ошиблась, либо под светом местной огненной луны все крепко спали.

Я шла все дальше и дальше и в какой-то момент поняла, что меня будто влечет что-то. Это было очень странное чувство, и, если на нем не концентрироваться, его и вовсе можно было не заметить. Однако в пустом каменном коридоре, наполненном лишь пляской теней на стенах, концентрироваться особенно было не на чем. И я почувствовала «это». Нечто странное, влекущее. Как ниточка, которая протянулась откуда-то из моего солнечного сплетения в неизвестном направлении.

И вот я уже сворачиваю направо, неясным путем выбрав направление, поднимаюсь на пару ступеней и останавливаюсь у огромных золотых дверей, возле которых, как и прежде, никого нет.

А двери меж тем не заперты. Между ними тонкая щель, сквозь которую можно подглядеть, что происходит внутри.

Сердце в груди делает несколько громких выламывающих ударов и на миг останавливается. Кончики пальцев холодеют, а в висках, напротив, становится дико горячо.

Я наклоняюсь и заглядываю сквозь щель, и тут же все внутри переворачивается.

Зачем я это сделала? Ну вот зачем?..

И что за проклятая сила привела меня именно сюда, если я планировала найти выход из замка?..

Передо мной расстелились широченные, поистине королевские покои, освещенные странными напольными жаровнями. Они протягивались вверх на тонких золоченых подсвечниках, оканчивающихся чем-то наподобие пиал. И уже прямо на них плясало живое пламя. Безо всякого воска или масла.

Однако пламя на них сейчас казалось слабым и приглушенным, все помещение застилал приятный уютный полумрак. Я почти не замечала ничего вокруг, лишь взгляд сам периодически выхватывал какие-то детали обстановки: огромное зеркало в витиеватой оправе, темные бархатные пуфики и высокие кожаные кресла, напоминающие троны, диковинные статуэтки в виде драконов, крылатых людей и шипастых лошадей, усыпанное драгоценными камнями оружие, развешанное по стенам. Но ни на чем из этих красот я не могла сконцентрироваться, потому что все внимание упало на огромную кровать с темным, словно ночное небо, балдахином. И на мужчину, что, раскинув руки, спал на черных, как обсидиан, простынях.

Сердце остановилось.

Я должна была развернуться и убежать, собственно, как и планировала изначально. Но я не могла. Ноги будто приросли к полу, во рту пересохло, жар прилил к щекам.

Это было ненормально, нездорово. Это было…

…приятно.

Правда, едва до меня дошел этот факт, как вспышка раздражения по его поводу немного остудила голову. И в нее тут же молнией влетело осознание: тот напиток, которым меня напоил вот этот самый мужчина, был, похоже, не так прост.

В памяти вспыхнул чуть хриплый, бархатный голос Красного дожа:

«Это вино огненной крови. Оно привяжет тебя ко мне на месяц. Ты не сможешь убежать от меня, не сможешь не подчиниться…»

Стало зябко. А может, это внутренняя дрожь рвалась наружу, окончательно демонстрируя мне факт того, что мое тело отказывается подчиняться.

Чтобы чуточку успокоиться, я глубоко вздохнула, закрыла глаза и зарылась пальцами в растрепанных прядях.

Говорят, состригаешь волосы – состригаешь проблемы. В моем случае, похоже, надо бриться налысо.

– Сейчас, сейчас, Сашенька, – прошептала я себе под нос, – ты отступишь назад, подвинешь одну ножку, затем другую и в конце концов уберешься отсюда к драконовой бабушке…

Когда я открыла глаза, оказалось, что я уже на три шага проникла внутрь покоев Красного дожа.

– Да какого… корня травянистого растения семейства капустные тут происходит?! – прошипела я и стукнула себя по губам.

Дож во сне перевернулся на бок. В свете огненных жаровен на его руках и обнаженной спине бугрились округлые мышцы.

Воздух на миг вышибло из груди, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Я все еще надеялась, что смогу уйти.

Наивная.

Но через пару мгновений у меня, по крайней мере, появился повод оправдать собственное поведение. На шикарном прикроватном столике, украшенном резьбой и крупными лиловыми и розовыми камнями, напоминающими глаза, блеснуло что-то.

Я прищурилась, и под ребрами что-то подозрительно шевельнулось. Будто предчувствие. А учитывая, что в этом мире моя чувствительность странным образом увеличилась, я стала прислушиваться к ней.

На столике лежал крупный камень в золотой оплетке на цепочке. Я никогда не видела таких огромных драгоценностей, к тому же не припомню, чтобы минералы светились изнутри, разве что в них была вставлена лампочка.

Но что-то подсказывало мне, что никакой лампочки тут нет. И, подойдя поближе, я в этом убедилась.

Кроме того, как ни странно, кристалл в золотой оплетке оказался полым! Внутри него была пустота, и стало ясно, что это флакон, сделанный в форме украшения потрясающей красоты.

Я невольно протянула к нему руку и даже успела коснуться пальцами гладкой сверкающей грани камня, как меня будто прострелило насквозь.

Рука сама собой отдернулась. Что-то было не так с этим украшением, но я представления не имела что. К сожалению, как раз в этот момент со стороны широкой постели Красного дожа раздался мягкий бархатистый голос:

– Какая непредусмотрительность – трогать вещи своего господина. Прямо у его постели.

Под желудком сжалось, в голову ударила кровь.

Страх.

Адреналин.

Жажда…

Я медленно повернула голову, взглянув в глаза, полные укрощенного кровавого пламени, застывшего где-то на дне радужек. И замерла, боясь вздохнуть.

Дож проснулся.