– Не могли бы вы раздеться? Мне трудно представить, какая у вас фигура под этим платьем.

Как давно ей не приходилось стоять обнаженной перед кем-либо!

Кэтрин начала медленно раздеваться, испытывая чувство неловкости. Когда она разделась, миссис Димас оглядела ее с головы до ног и осталась явно довольна.

– У вас хорошая фигура. Полагаю, у нас не возникнет проблем.

Две девушки-помощницы внесли в спальню коробки с бельем, блузками, юбками и обувью.

– Выбирайте, что понравится, – предложила миссис Димас, – и примерьте.

– Я… мне все это не по карману, – возразила Кэтрин. – У меня нет денег.

Модистка рассмеялась:

– Не думаю, что с деньгами будут какие-то проблемы. Мистер Демирис об этом позаботится.

«Но почему?»

Прикосновение ткани к телу напомнило ей о той одежде, которую она когда-то, по всей вероятности, носила. Это были шелк, твид и хлопок самых изысканных расцветок.

Три женщины работали быстро и проворно, и через пару часов Кэтрин стала обладательницей нескольких прекрасных туалетов. Переполненная самыми разнообразными чувствами, она сидела, не зная, что делать дальше.

«Я одета с головы до ног, – думала она, – а идти мне некуда». Впрочем, идти было куда. В город. Ключ к тому, что с ней произошло, спрятан где-то в Афинах. В этом она была уверена. Кэтрин встала: «Ну что же, незнакомка, попробуем узнать, кто ты».

Когда Кэтрин спустилась в главный холл, к ней подошел дворецкий:

– Могу ли я что-нибудь для вас сделать, мисс?

– Да. Мне хотелось бы поехать в город. Не могли бы вы заказать для меня такси?

– В этом нет необходимости, мисс. В вашем распоряжении машина. Я скажу шоферу.

Кэтрин заколебалась:

– Спасибо. – Не рассердится ли мистер Демирис, если она поедет в город? Но он ей этого не запрещал.

Через несколько минут она уже сидела на заднем сиденье роскошного «даймлера», направляющегося в Афины.

…От шума и гвалта города и бесконечной череды руин и памятников у Кэтрин закружилась голова.

Шофер показал рукой вперед и гордо сказал:

– Это Парфенон, мисс, на вершине Акрополя.

Кэтрин взглянула на знакомое белое мраморное здание.

– В честь Афины, богини мудрости, – услышала она свой голос.

Шофер одобрительно улыбнулся:

– Вы интересуетесь греческой историей, мисс?

На глазах у Кэтрин появились слезы.

– Не знаю, – прошептала она. – Я не знаю.

Теперь они проезжали мимо развалин.

– Это театр аттика Геродота. Видите, часть стен еще сохранилась. Когда-то он вмещал пять тысяч зрителей.

– Шесть тысяч двести пятьдесят семь, – тихо сказала Кэтрин.

Среди бесценных руин всюду возвышались современные здания гостиниц и учреждений – экзотическая смесь прошлого и настоящего. Машина миновала большой парк в центре города со множеством сверкающих фонтанов. Парк окружали десятки столиков под голубыми навесами, укрепленными на зеленых и оранжевых столбиках.

«Я все это видела раньше, – думала Кэтрин, – и я тогда была счастлива».

Почти в каждом квартале встречались открытые кафе, а на углу предлагали только что выловленных губок. Везде продавали цветы, и цветочные палатки сверкали самыми разными красками.

Машина выехала на площадь Синтагма.

Когда они проезжали гостиницу, расположенную на углу, Кэтрин воскликнула:

– Остановитесь, пожалуйста!

Шофер припарковался перед поворотом. Кэтрин почувствовала, что ей трудно дышать. «Мне знакома эта гостиница. Я здесь жила».

Когда Кэтрин заговорила, голос ее дрожал.

– Я бы хотела здесь задержаться. Не могли бы вы заехать за мной, скажем, через два часа?

– Разумеется, мисс. – Шофер поспешил открыть ей дверь, и она вышла из машины. Жаркий летний воздух ударил ей в лицо. Ноги дрожали.

– Вы в порядке, мисс?

Она не знала, что ответить. У нее было впечатление, что она стоит на краю пропасти, готовая упасть в пугающую неизвестность.

Она шла по улице, удивляясь толпам людей и тому гвалту, который они создавали. После тишины и покоя монастыря все казалось ей нереальным. Кэтрин вдруг обнаружила, что она направляется к Плаке, древней части Афин в центре города, с ее кривыми улочками и осыпающимися, изношенными лестницами, ведущими к маленьким домикам, крошечным кафе и побеленным полуразрушенным строениям. Ее вел инстинкт, который она не хотела сдерживать. Она прошла было мимо таверны на крыше дома, из которой открывался прекрасный вид на город, но внезапно остановилась.

«Я сидела вон за тем столом. Мне дали меню на греческом. Нас было трое…»

«– Что ты будешь есть?

– Если не возражаешь, закажи за меня. А то я боюсь, что закажу хозяина.

Они рассмеялись».

Но кто были ее спутники?

К Кэтрин подошел хозяин:

– Boro na sas voithiso?

– Ochi, efharisto.

(«Могу я вам чем-нибудь помочь?» – «Нет, спасибо».)

«Откуда я это знаю? Я что, гречанка?»

Кэтрин поспешно двинулась дальше. Казалось, кто-то ее ведет. Она точно знала, куда идти.

Все вокруг было ей знакомо. И в то же время ничего. «Бог мой, – подумала она, – я схожу с ума. У меня галлюцинации». Она прошла мимо кафе, на вывеске которого было написано: «Трефлинкас». Где-то в закоулках ее памяти начали всплывать воспоминания. Здесь с ней что-то случилось, что-то очень важное. Но что именно, она не помнила.

Она прошла по шумным кривым улочкам и повернула налево, на улицу Воукоурестиоу. Здесь было множество дорогих магазинов. «Я ходила сюда за покупками». Она начала переходить улицу, и голубой «седан», вывернувшийся из-за угла, едва не сбил ее.

В ее памяти возник голос, говорящий: «Греки так и не перешли к автомобилям. В душе они все еще ездят на ослах. Если хочешь понять греков, не читай путеводители, прочти древние греческие трагедии. Нас одолевают великие страсти, мы умеем бурно радоваться и глубоко печалиться. Мы не научились все это скрывать на цивилизованный манер».

Чьи это были слова?

Быстро идущий ей навстречу высокий брюнет вдруг уставился на нее. Он замедлил шаг, и по его лицу было видно, что он узнал ее. Но Кэтрин была уверена, что никогда не видела его раньше. Тем не менее…

– Привет. – Он явно был рад ее видеть.

– Привет. – Кэтрин перевела дыхание. – Вы меня знаете?

Мужчина улыбнулся:

– Разумеется, я вас знаю.

Кэтрин почувствовала, как быстрее забилось сердце. Наконец-то она узнает правду о своем прошлом. Но как в толпе, на улице, спросить незнакомого человека, кто она такая?

– Не могли бы мы… поговорить? – спросила она.

– Полагаю, стоит.

Кэтрин чувствовала, как ее охватывает паника. Сейчас выяснится, кто она такая. Вместе с тем ей было страшно. «Может быть, мне не стоит знать? А вдруг я сделала что-то ужасное?»

Мужчина привел ее в маленькое открытое кафе.

– Я рад, что встретил вас, – сказал он.

Кэтрин проглотила комок в горле:

– Я тоже.

Официант усадил их за столик.

– Что будете пить? – спросил мужчина.

Она покачала головой:

– Ничего.

Ей хотелось задать сразу столько вопросов. Но с чего начать?

– Вы прекрасно выглядите, – сказал мужчина. – Это судьба. Вы согласны?

– Да. – Она едва сдерживала дрожь возбуждения. Наконец она решилась. – Мы… где мы встречались раньше?

Он усмехнулся:

– Какое это имеет значение, koritsimon? В Париже, Риме, на скачках, на вечеринке. – Он наклонился и сжал ей руку. – Я таких красоток, как ты, здесь не встречал. Сколько ты берешь?

Какое-то мгновение Кэтрин смотрела на него, не понимая, о чем речь, затем резко вскочила на ноги.

– Эй, в чем дело? Я тебе заплачу, сколько…

Но Кэтрин уже бежала по улице. Завернув за угол, она замедлила шаг и заплакала от пережитого унижения.

Впереди она увидела небольшой ресторанчик и в его окне вывеску: «МАДАМ ПИРИС – ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНИЦА». Кэтрин было прошла мимо, но потом остановилась. «Я знакома с миссис Пирис. Я была здесь раньше». Сердце опять забилось быстрее. Она почувствовала, что за этими темными дверями лежит разгадка ее тайны. Открыв дверь, она вошла. Потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к темноте, царящей в комнате. Там, в углу, был бар, который она узнала, и десяток столов и стульев. Подошедший официант обратился к ней по-гречески:

– Kalimehra.

– Kalimehra. Рои ineh мадам Пирис?

– Мадам Пирис?

Официант показал на незанятый столик в углу. Кэтрин пошла туда и села. Все было точно так, как она помнила.

К столику подошла неправдоподобно старая женщина в черном, с лицом, изрытым морщинами.

– Чем могу?.. – Она замолчала, вглядываясь в лицо Кэтрин. – Я когда-то знала тебя, но твое лицо… – От изумления челюсть у нее отвисла. – Ты вернулась!

– Вы знаете, кто я? – спросила Кэтрин с надеждой.

Женщина все смотрела на нее, и глаза ее наполнились ужасом:

– Нет! Ты умерла! Убирайся!

Кэтрин негромко застонала и почувствовала, что у нее на голове шевелятся волосы.

– Пожалуйста, я только…

– Уходите, миссис Дуглас!

– Я должна знать…

Старуха перекрестилась, повернулась и исчезла.

Мгновение Кэтрин сидела дрожа, затем выбежала на улицу. В голове ее продолжал звучать голос: «Миссис Дуглас!»

И вдруг как будто открылся шлюз. Неожиданно ее заполнили яркие, красочные воспоминания. «Я – миссис Ларри Дуглас». Она увидела красивое лицо своего мужа. Она его безумно любила, но случилось что-то плохое. Что же?

Затем она вспомнила, как очнулась в клинике после попытки самоубийства.

Она стояла на улице, боясь сделать шаг, из опасения, что могут подкоситься ноги, и одна картина за другой возникали в ее памяти.

…Она много пила, потому что Ларри бросил ее. Но потом он вернулся. Вот они у нее в квартире, и Ларри говорит: «Я знаю, что вел себя скверно. Кэтти, поверь, я исправлюсь. Я тебя люблю. Никогда никого другого я по-настоящему не любил. Дай мне шанс. Хочешь, устроим себе еще один медовый месяц? Я знаю одно чудесное местечко, куда можно поехать. Называется Янина».

Потом начался кошмар.

Картины, возникавшие в ее памяти, были ужасными. Вот она и Ларри на вершине горы, они почти не видят друг друга в густом тумане. Ларри приближается к ней, руки его вытянуты вперед – он пытается столкнуть ее в пропасть. Спасают ее внезапно появившиеся туристы.

Потом были пещеры.

«Служащий гостиницы рассказал мне, что тут поблизости есть пещеры. Все новобрачные их посещают».

И они пошли в пещеры. Ларри завел ее в самую глубину и там бросил.

Кэтрин закрыла ладонями уши, как бы пытаясь заглушить эти страшные воспоминания.

Ее спасли и привели в гостиницу, и доктор дал ей успокоительное. Но среди ночи она проснулась и услышала, как Ларри и его любовница разговаривают на кухне, строя план ее убийства. Их слова время от времени заглушались завываниями ветра.

«– Никто никогда…

– Говорю тебе, я все сделаю…

– Не получилось. Они ничего не смогут…

– …сейчас, пока она спит».

Она вспомнила, как бежала в страшный шторм, преследуемая ими, как залезла в лодку, которую сильный ветер вынес на середину бурного озера. Лодка начала тонуть, и она потеряла сознание.

* * *

Сил двигаться не было, и Кэтрин опустилась на скамейку. Значит, ее ночные кошмары были реальностью. Ее муж и его любовница пытались ее убить.

Она вспомнила о незнакомце, который навестил ее в монастыре вскоре после спасения. Он дал ей великолепно выполненную золотую птицу с распростертыми крыльями: «Никто вас не тронет. Ваших врагов нет в живых». Но лицо этого человека все еще было как в тумане.

У Кэтрин начала сильно болеть голова.

Наконец она встала и медленно пошла в направлении той улицы, где ее должен был ждать шофер, чтобы отвезти к Константину Демирису. Там она будет в безопасности.