Через пару дней Али вдруг понял, что стал различать отдельные слова, интонацию. Довольно быстро он выделил и понял слово «ирти» – пить. С этого момента, багаж языка медленно, но стал расти. На третий день после того, как он внятно умудрился попросить пить, он уже научился просить, что бы его приподняли или повернули, дали есть и дали облегчится. Хотя пока познания языка обогащалось в основном за счет глаголов, он научился различать «Лафна» и «Ярда» и понял что это имена женщин, маленького мужичка видимо звали «Миртун», высокого здоровяка «Хивр Торсс», а как зовут старика понять никак не получалось, его звали всегда по разному, но то что он являлся очень важной персоной было понятно сразу.

Вскоре появился еще один, одетый в серый хитон. Новый гость разительно отличался от других мужчин своим мягким благодушием. Ко всем он обращался, как будто просил об одолжении. Но самым поразительным было то, что, когда он и важный старик оставались одни у кровати Али, тот позволял себе не соглашаться с доводами старика.

Теперь новенький практически всегда был рядом, как вскоре Али понял, он занялся прежде всего обучением языку, так как терпеливо и многократно вынуждал Али повторять слова, постепенно переходя на словосочетания, а затем и на целые предложения. Где-то через неделю у Али уже получалось вести относительно полноценную беседу.

Вскоре многое стало понятно, прежде всего то, что «Дар» было новым именем Али, а «Оттар» фамилией, но какой-то важной, дворянской? Старик и новенький оказались его родичами, при этом старик являлся то ли дедом, толи еще старше, а новенький оказался дядей и священником. Дедушку звали Савир, а дядю Кушан. После очередного визита маленького мужичка, стало ясно что «Миртун» означает просто лекарь. Но больше всего рассмешило Али то, что «Хивр Торсс» означало глава стражи Торсс, а собственно имя у главы звучало вполне поземному – Барн, Барн Торсс. Женщины, как стало очевидно не только, не были родственницами Али-Дара, но даже стояли на более низкой социальной ступени.

Вскоре опираясь на дядю и одну из женщин, Али попытался ходить, но ноги плохо слушались. Шаги давались с неимоверным трудом, при этом ступни, которые Али практически не контролировал, все время пытались вывернуться на изнанку. Но ежедневные упражнения дали результат и вскоре шаги обрели определенную твердость и осознанное движение. Когда Али начал ходить самостоятельно, дядя впервые вывел его из комнаты в морозный припорошенный снегом двор.

Глава 3.

Когда к Кушану Оттару в храм явился сам Барн Торсс и передал просьбу деда, Кушан не откладывая обратился к епископу храма. К счастью, епископ, не вдаваясь в подробности, внял просьбе и предоставил длительный отпуск с одним условием, что по возращению Кушан обязан был соблюсти большой пост очищения от мирского.

Лишь отъехав на приличное расстояние от монастыря глава Торсс более подробно пересказал последние события. Как понял Кушан, когда уже не оставалось надежды, неожиданно маленький Дар проявил волю к жизни. Хотя многие проявления этой борьбы были жутковаты. Мальчика словно что-то ломало изнутри, да так, что видеть и слышать это было жутковато.

– Эти тупые курицы, – Кушан понял, что Барн говорил о каких-то служанках, – даже боялись к нему подходить, пришлось их как следует встряхнуть. Они лишь тогда немного успокоились, когда пришел лекарь Афруз, осмотрел мальчика и объяснил, что душа, видимо, лишь чудом вернулась назад и теперь пытается вернуть тело в подчинение.

Уже в замке, Кушану с трудом удалось успокоить деда, обеспокоенного бессмысленными звуками правнука, что это лишь бред больного и судя по зрачкам, мальчик вряд ли утерял разум. Пару раз даже пришлось пересилить себя и повысить голос на своего деда.

– Дедушка! Если прав лекарь и душа мальчика покидала тело… Понимаю, что звучит как ересь для нашей церкви… Но возможно жрецы Зумба, в чем-то правы и души могут переходить из тела в тело, а Дар в прошлой жизни мог жить в далеком Хаарне или Мабире …

– То есть, ты думаешь эти выкрики, язык хаарнца или мабирца? И не признак безумия или не дай бог, одержимостью демонами?

– Почти уверен… хотя это могут быть и просто бессвязные стоны, – Кушан неуверенно качнул головой, – Но посмотри на амулет Дара, он выглядит обычно, значит по крайней мере демоны им не завладели. Поставим пока Дара на ноги, думаю за пару-другую месяцев удастся, а там посмотрим… Здорового телом и умом парня уберечь от демонов, уверен, будет легче.

Поразмышляв над доводами Кушана, наконец Савир пересилив свои сомнения, твердо отчеканил:

– Хорошо, Кушан, надеюсь ты прав, все-таки у тебя всегда лучше получалось с израненными душами… Постарайся вернуть мне правнука и достойного продолжателя рода. Кушан, я надеюсь на тебя, мы последние из Оттаров, надеюсь тебе не стоит объяснять: Дар – наша последняя надежда!

За пару недель, Кушану и племяннику удалось здорово продвинуться в словарном запасе, хотя привычка мальчика сопровождать новое понятие какими-то неизвестными звуками, похожими на слова, удивляло, но особо не беспокоило. Не обычным явилось повышенный интерес мальчика к чтению. Насколько помнил Кушан, раньше Дар, да в общем, как и многие юноши-дворяне, предпочитал занятия с оружием и охоту скучному чтению, которое дальше кратких текстов не развивалось. Как только Дар освоил алфавит, он буквально стал одержим книгами, попутно быстро совершенствую словарный запас. Теперь распорядок дня Дара состоял из длительных прогулок с короткими пробежками, легкими упражнениям и чтением между ними.

Узнав о новом увлечение правнука Савир высказал Кушану свое беспокойство и подозрение, не пытается ли Кушан забить голову Дару всякой религиозной чушью и нанести еще больше вреда дому? Затем отмахнувшись от объяснений Кушана, вызвал главу Торсса, которому отдал однозначный приказ: начать занятия с оружием и постараться выбить зарождающуюся дурь из правнука.

– Мне нужен наследник! Мне нужен будущий защитник дома Оттаров! Если ты, Кушан, заморочишь парню голову и вдруг ему вздумается пойти по твоим стопам, тебе этого не прощу! А ты, Барн, верни моему правнуку форму, а то я гляжу, он меч с трудом держит в руках!

Глава 4.

По мере того, как Али Фазил свыкался с новым телом, он начал свыкаться и с новым своим именем и статусом. С каждым днем он становился Даром Оттаром, а память о прошлой жизни все больше похожей на сон. Еще больше поражало то, что новоявленные родственники становились роднее и ближе, и он уже воспринимал Кушана, как дядю, а Савира, как своего деда. С восприятием Савира, как прадеда, получалось никак, от слова совсем!

Когда впервые ему удалось рассмотреть свое отражение в кадке с водой, ему еле удалась сдержать истеричный смех. Как оказалось, сбылась мечта идиота и он стал вновь подростком. Тощим, долговязым, темноволосым, кареглазым подростком с реденьким пушком вместо усов и бороды. С той лишь разницей, что в этом мире средневековья, для него все было новым, следовательно, о мудрых исправлениях ошибок молодости шансов попросту не оказалось. Единственной надеждой было то, что, если человеческая природа и здесь похожа, избежать грубых ошибок ему вполне удастся.

Аборигены действительно очень походили на людей, называли себя норлами и, если Дар все правильно понимал, видимо были главенствующей расой на материке, так как было множество ссылок на неких толи не норлов, толи недонорлов. Страну называли Балирикой, данную же местность Громовым Предгорьем, разделенную на крупные и малые наделы с лордами, баронами, маркизами. Те же в свою очередь делились на вассальных и вольных. Дом Оттаров вот уже два столетия сохранял статус вольного дома.

Быт и нравы местных удручали, больше всего удручало отсутствие элементарных санитарных норм, относительной чистоплотностью владели единицы. Особенно дико воспринималось испражнения в горшки, которые по утрам выплескивались слугами прямо во двор, усиливая и так невыносимую вонь от навоза и нечистот.

Замок Оттаров имел форму неправильного четырехугольника, причем стены имелись лишь по фронту и по флангам, задняя часть замка упиралась в естественную преграду – относительно крутую скалу, но утверждать о неприступности скалы не стоило. По южному склону при желании подняться к окончанию южной стены не составило бы особого труда. А если найти тропу на вершину, с учетом относительно небольшой высоты, то оттуда спуститься можно было буквально в центральную часть замка. Всего башен было принято считать равным пяти, почему-то арку над воротами за башню не считали. Внутри замка было несколько строений, разделенные на две группы, так называемые Большой дом и Внешний двор, В Большой дом входил Хозяйский дом с комнатами для самих лордов, комнатами прислуги, с хозяйской и малой столовыми, несколькими кладовыми, основным арсеналом и Старой казармой, туда же входили Старый склад, Старая конюшня и кузница. Во Внешнем дворе разместились Новая казарма, Большой склад, Малый дом с комнатами для слуг, общей столовой и с новой конюшней. С арки ворот довольно хорошо виднелась часть стены города и чуть в стороне деревушка. Судит о размерах поселений Дар не стал бы.

Как позднее выяснил Дар, количество мер веса и длины, оказалось немерено и в полном соответствии со средневековьем все эталоны были на глаз. Более или менее понятными были шаги и поны – тысячу шагов.

На планете, судя по вычитанному существовали аж три разных календаря, отличающихся длиной недели и количеством месяцев, где общим было лишь одно – количество дней в году триста девяносто семь. Сложность календарей отчасти объяснялась наличием двух лун, одна выглядела побольше, хотя утверждать, что это именно так, Дар не взялся бы, это могло объяснится тем, что она была попросту значительно ближе. Именно наличием двух лун, Дар объяснял тягу норлов к цифре два, пара играла значительную роль в быту, обществе и религии. Вникать в особенности календарей Дар особо не стал, пока было достаточным, что Громовое Предгорье и основная часть Балирики жила по восьмидневной неделе и по десятимесячному календарю. И сейчас по календарю наступил конец зимы и наступала пора весны.

Еще более запутанным выглядело ситуация с религией, судя по всему единоверия ни в стране, ни в Предгорье не существовало, существовали дружащие, враждующие и нейтральные конфессии. Дядя Кушан был сторонником конфессии Многих Путей, которая поддерживала лишь одну конфессию Единого Корня. Хотя, судя по наименованию церквей, они должны были быть полными антиподами. Как-то дядя попытался внести ясность, но кроме еще большей путаницы в хитросплетения церковного мироздания, он не внес.

Внятного понятия о наименование планеты Дар не имел, вариантов было несколько Унярта или Ун-Ярта, Таул, Таулин или Таул-Инрта, Сторрха или Стор-Риха. Но большая часть животного мира, если особо не придираться, была схожа с земной, по крайней мере в замке и прилегающих землях. К примеру, лошадь был явно похожа на свою земную товарку, правда с менее вытянутой мордой, более округлыми ушами, с хвостом подобному ослиному, ну и трехпалыми копытами. Да и местные овцы вполне были похожи на земных, если не обращать внимания на солидный размер, до полутора метров в холке и лосиные рога. А парочку некрупных летающих хищных ящеров и нескольких видов опасных, но не летающих птиц, можно было игнорировать.

И растительность в целом, была подобно земной: цвет в основном зеленый, трава как трава, деревья, как деревья, если не рассматривать плотоядных, растущих где-то далеко на юге.

Прогулку Дара прервал слуга, передавший что лорд Савир ожидает молодого господина у себя. У деда Дар застал дядю и главу Торсса.

– Дар, проходи! – мимолетная улыбка, – как самочувствие?

– Спасибо, э-э… ваша честь, с каждым днем лучше, – Дар глянул на притихшего дядю, судя по пунцовому лицу, ему только что здорово досталось.

– Ну и прекрасно … вчера видел, как ты пытался управиться с мечом… Тяжеловат оказался?

– Не то, чтобы тяжеловат, просто не очень удобный, – не ожидая подвоха ответил Дар.

– Понятно… ну так вот для тебя две новости, первая, твой дядя немедленно вынужден вернуться к себе, там у него накопились неотложные дела, – слово «немедленно» прозвучало твердостью металла, – вторая, наш доблестный Торсс согласен уделить максимум своего драгоценного внимания и подобрать тебе меч поудобнее. Тренировки по подгонке начнутся завтра же.

Глава 5.

Появление Онира Грана с пятеркой таких же громил-ветеранов Торсса для Бадарта явилось неприятным подтверждением терзавших его последние дни тревог.

Еще в начале зимы, когда поступили известия о гибели Удира Оттара, его старшего сына и племянника, а также значительной части отряда, Бадарт понял, что настал его час. А новость, что младший Оттар вернулся с тяжелым ранением и вряд ли долго протянет, еще больше подстегнули городского главу. С каждой весточкой об ухудшении здоровья Дара Оттара, он либо снижал выплату налога, либо увеличивал численность стражи и наемников.

Когда пришла последняя весть, что наследник, скорее всего не протянет и трех дней, Бадарт начал скрупулёзную подготовку. Требовалось срочно нанять хотя бы еще дополнительных три-четыре десятка наемников. Дождаться, когда пройдут похороны младшего Оттара и захватить замок. Укрепиться там. Умертвить старика малозаметным способом, лучше заморских ядов не найти. При свидетелях захоронить старика в родовом склепе. Затем довести, до соседних уделов о печальной новости, а из себя корчить страстного защитника ценностей дома Оттаров.

И если в течении года удастся удержать замок от прытких на халяву дворян, достать уже запыленную грамоту на дворянина во втором поколении Кого Бадарту, заявить на всю округу о своем возмущении бесчестностью других, официально занять дом Оттаров.

Но неделю назад информационный поток вдруг иссяк. Все, кто прибывал из замка повторяли уже известное или рассказывали несущественные новости. Больше всего настораживало молчание слуги из дома лекаря, хотя о том, что лекарь после четырех дневного перерыва вновь побывал в замке, причину вызова не узнал. Также нельзя было упускать из виду и такой вариант: умер наследник и горе подкосило старика. Возможность такого события могла здорово усложнить реализацию планов Бадарта. Бадарту нужен был минимум месяц, чтобы подкопить необходимые силы и резервы.

И именно в момент, когда Бадарт раздумывал над тем, кого направить в замок, перед ним предстал десятник Онир Гран.

Первая пришедшая мысль позвать на помощь, тихо растворилась под суровым взглядом десятника. Гран, подойдя ближе просто втиснул Бадарту письмо. С трудом отведя взгляд от верзилы на письмо Бадарт от накатывающего волной страха, едва разбирал слова. Где-то с третьей попытки, уже опасаясь, что Гран способен истолковать как издевательство, смысл письма глава города уловил. Это был подробный счет на недоплаченные налоги, штраф за просрочку и штраф за уклонение, итого без малого пять тысяч двести монет серебром.

– Тизрак… – как-то слишком глухо вырвалось из пересохшей глотки, прокашлявшись уже яснее выкрикнул, – Тизрак!

– Да господин! – казначей, выскочив из своей каморки уставился на хозяина, не забыв быстро оценить обстановку.

– Сколько у нас сейчас в казне свободных денег? – Хозяин при этом подал знак: «Укажи минимум!»

Казначей еще раз мимолетным взглядом оценил присутствующих воинов, видимо это были те самые дополнительные наемники, о которых часто в последнее время говорил хозяин. Шестеро, судя по виду десятники, а главный возможно и сотник. Быстро прикинул: обычно десятка наемников стоила от пятьсот-шестьсот монет и больше в месяц, десятников пять – три тысячи, плюс сотник наверняка со своей десяткой, а то и двумя, тремя, значит еще минимум полторы, от силы две тысячи. В сумме пять тысяч, хотя наемники требуют плату за месяц вперед, но соглашаются и на половину.

– Господин, кажется, тысяч две с половиной серебром, может чуть больше, – увидев, как округлились глаза хозяина, испугавшись, что из-за спешки плохо сосчитал, поспешно добавил, – возможно еще медью смогу набрать около пятьсот.

На хозяина стало просто страшно смотреть, и казначей, сжавший стал вновь быстро пересчитывать в уме пять десятников по шестьсот – три тысячи, плюс сотник … когда услышал выдохом: – неси всё!

Когда, заручившись заверениями Бадарта, что остальную сумму он соберёт за месяц, Гран со своими людьми и тремя тысячами монет ушел, Бадарт, скрипя зубами от злобы осознал, что планы придется временно отложить, возможно на пару месяцев. Затем вновь подозвал казначея, при этом вытягивая жесткую трехкосовую плётку.

Глава 6.

Сейчас он тренировался с кучей молодых ребят. По команде вскидывали муляжи алебард и с выкриком наносили удары по мнимому противнику. Через полчаса занятий алебарды заменили на учебные мечи. Если с алебардой Дар справлялся более или менее сносно, с мечом у него все обстояло значительно хуже. Ему явно не хватало ни сил, ни ловкости. Любой спарринг, обязательный в конце занятий, обычно заканчивался обидным поражением Дара и язвительными выкриками парней. Хотя ребята избегали прямых оскорблений, тем не менее от демонстрации презрения к слабаку дворянину не чурались.

Единственное поприще, где худо-бедно держался в середнячках, была стрельба из лука, в отличие от аутсайдеров, он хотя бы попадал в саму мишень.

– Господин, – Торсс отвел в сторону Дара, – молодой хозяин, тебе нужно более ответственно относится к тренировкам, – пауза, – так не пойдет, воины должны быть уверены в мастерстве своего господина. Из этой молодежи будет состоять костяк твоего отряда, мой господин, когда вы все подрастете, большая часть отряда будет именно из этих оболтусов. И никак иначе.

– Я все понимаю, Барн, стараюсь, но как-то все равно не получается… Вроде все достаточно просто и понятно, но видно искусство на мечах не для меня…

– Не говори чуши, молодой хозяин, тренируйся усерднее, и больше отдыхай, а то я заметил, ты слишком много читаешь и допоздна. Не высыпаешься, не восстанавливаешь силы и вот результат. Боюсь рано или поздно хозяин застанет тебя и не обрадуется твоим увлечением книгами.

– Хорошо, Барн, я постараюсь.

– Вот это другой разговор! Приложи все силы, молодой хозяин, это важно как для тебя, так и для будущего рода Оттаров.