Глава 2

Найти эту проклятую туфлю и в то же время не встретиться с Карлом – вот что предстояло сделать Саре. Для женщины, которая собралась изменить свою жизнь, она явно отправилась не по той дороге.

Явившись в офис, Сара сразу же выложила всю историю Педро Эспозито. Педро был хорошим другом – во всяком случае, не из тех, кто побежал бы к боссу рапортовать о чужом промахе. Его готовое выслушать жалобы ухо и плечо, на котором можно выплакаться, следовало бы ценить каждой женщине, нуждающейся в надежном друге.

– Хорошие новости, ягодка.

– А что, сегодня они есть?

– Ты разве не заглядывала в свою почту? Карлу срочно пришлось бежать к зубному, так что сегодня его не будет весь день.

– Слава богу.

– Нет. Слава ореховой скорлупке, которая ему попалась в черничном маффине^[4]. – Педро осклабился, бросая ей на стол яркую листовку. – Вот. Это поможет тебе спасти свою шею.

Сара подняла листовку:

– «Разыскивается пропавшая туфелька…» Очень смешно!

– Во всяком случае, лучше, чем голова на шесте, которую наверняка захочет выставить всем на обзор Карл, если узнает, что случилось с моделью Фредерика.

Сара поежилась. Карл, с его взрывным темпераментом, легко выходил из себя по любому поводу, начиная с пропущенных сроков сдачи статьи и кончая падением доходов от рекламы.

– Я верю, что найду ее.

– Ты можешь верить во что угодно, Золушка. Но если бы ты спросила меня, я бы сказал, что здесь уже нужен принц, чтобы спасти тебя, – невесело усмехнулся Педро, плюхаясь обратно в свое кресло.

Как же! Ей самой придется себя спасать. Разве не она написала больше сотни статей об обманщиках мужчинах? О тех, кто, притворяясь прекрасными принцами, преследовал лишь свои личные цели? О тех, кто бегал за блестящими красотками, не обращая внимания на скромную девушку в уголке?

– Эта Золушка сама найдет свою туфельку, – решительно тряхнула головой Сара. – Кто кашу заварил, тому и расхлебывать. И не нужны мне никакие принцы!

Может, ей стоит постучаться к соседям? Спросить, не видел ли кто чего? Наверняка кто-нибудь да видел…

Она встала, собираясь пойти в буфет за еще одной чашкой кофе, когда заметила идущего по коридору мужчину. Мужчину, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

Калеба Льюиса.

Черт, как он все же хорош! Плохо только, что Сара знала, каков он на самом деле. Этот темноволосый владелец «ЛЛ Дизайн» так умел держаться, что невольно притягивал к себе все взгляды. Высокий и худощавый, он был на несколько дюймов выше ее. Как раз настолько, чтобы положить ему на грудь голову, услышать удары его сердца и почувствовать его силу.

А посмотрев вверх, можно было увидеть слегка прищуренные синие глаза, в которых таилась насмешка. Тип мужчины, излучающего веселье.

И что в этом нового? Как раз этим он и был знаменит. Он умел хорошо проводить время и не делал из этого секрета. Ей не раз приходилось видеть, как он смеялся и шутил с какой-нибудь очередной моделью недели. Или танцевал в окружении целой стаи женщин. Или перед самым закрытием выходил из клуба с парочкой красоток, по штуке на каждой руке. В журнале его прозвали Трын-Трава Калеб – по меткому замечанию Карла, который двумя словами определил и позицию, и поведение их конкурента.

Да, он был красив – в этом Сара не могла ему отказать. И этот красивый мужчина попадал на страницы таблоида слишком уж часто… С того времени, как она только занялась описанием его активной ночной жизни, между ней и «ЛЛ Дизайн» развернулась своего рода война. Нет, скорее охота. Калеб избегал ее, а она охотилась за ним, чтобы узнать правду. Тем не менее дальше его традиционного «Без комментариев» ей так и не удалось продвинуться.

Калеб Льюис шел по покрытому ковровой дорожкой проходу и вдруг остановился. Прямо напротив ее стола.

Сара догадалась. Он приехал сюда затем, чтобы устроить скандал по поводу ее статьи, в которой она описывала его мимолетные ухаживания то за одной моделью, то за другой.

– Мисс Гриффин. – Калеб Льюис кивнул, при этом на его лице можно было прочесть ровно столько же, сколько и на стенах вокруг.

«О боже, он пришел объявить, что подал судебный иск против меня!» – подумала Сара в панике, но тут заметила у него плетеную корзинку, наполненную шоколадными плитками и дорогими конфетами в ярких обертках из домашней кондитерской здесь на углу.

А это с какой стати?

– Нужна помощь? – спросила его Сара. – Вы ищете офис Карла? – Она махнула рукой в сторону лестницы, которая вела к кабинету главного редактора.

– На самом деле, – он приподнял перед ней корзину, – это вам от меня.

Ей? После всего, что она о нем написала? Это что, какой-то хитрый ход?

Сара усмехнулась:

– Ах да, конечно! И что же это? Отравленный шоколад? Или вы засунули бритвенные лезвия в эти милые засахаренные яблочки?

Он улыбнулся:

– Я серьезно.

– Правда? – Сара не смогла удержаться от улыбки. – Тогда спасибо.

В животе у нее заурчало, рот наполнился слюной. В этой корзинке было по меньшей мере килограмма полтора восхитительного угощения. После стольких часов нервотрепки она могла бы воспользоваться этим сладким утешением даже из рук Калеба. Он поставил корзинку на ее стол.

Калеб вопросительным жестом показал на кресло, и Сара кивнула. Он опустился в него с уверенностью человека, который сразу же овладевал пространством, как только попадал в него.

– Мне нужна информация, – сказал он.

Сара попыталась сосредоточиться на его лице, а не на конфетах.

Его синие глаза остановились на ее лице. Он умел так смотреть, что у человека появлялось ощущение, будто его видят насквозь, к тому же несчастный (а чаще всего – несчастная) начинал отвечать на его улыбку, его взгляд, обманывая собственный разум. Сколько раз Сара видела, как он буквально околдовывал женщин своей улыбкой! Как они, спотыкаясь о собственные ноги, делали все, чтобы оказаться ближе к нему.

Ничего удивительного! Сейчас, рядом с ним, она осознала всю силу его взгляда.

Сара нервно сглотнула:

– Информация? О чем?

– Я хотел спросить, не могли бы вы… – Он оборвал свое предложение и наклонился вперед. – Что это?

– Что?.. – Она повернула голову, чтобы проследить за его взглядом. Прямо на стопке книг, сразу за кофейной чашкой, служившей стаканом для карандашей, за неоткрытой банкой с медовыми мюсли, которую она прихватила с собой, чтобы перекусить, лежала…

Листовка. Объявление о пропавшем стилетто.

Она протянула руку, чтобы убрать бумажку, но Калеб опередил ее:

– Хм… Интересно.

– Это так… шутка. – Сара сделала движение в надежде выхватить у него листок, но Калеб отклонился назад. – Верните мне его…

– «Разыскивается пропавшая туфелька, – начал читать он. – Красный стилетто. Нашедшему вознаграждение…» – Это вы ее потеряли?

Наклонившись через стол, она все-таки выхватила у него листок и засунула под стопку старых журналов. За перегородкой раздался сдавленный смех.

– Так о чем вы хотели поговорить?

Он откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки:

– Похожа на модель Фредерика. До меня дошли слухи, что он собирается запустить новую линию обуви. Это что, для следующего сезона? То, что он собирается представить на Неделе моды?

В Саре шевельнулось подозрение… Но, в конце концов, подпись дизайнера была хорошо видна на фотографии, которую использовал Педро и которую, возможно, он стянул с сервера дизайнерского отдела, где были выложены результаты фотосессии за прошлую неделю. Любой, кто работал в индустрии моды, мог сразу же узнать логотип.

– Возможно.

– Вы ее потеряли? – Его взгляд буквально врезался в нее.

– Вас это беспокоит?

– О нет. – Он улыбнулся одним уголком рта. – Беспокоиться нужно вам, если вы хотите найти эту туфельку.

Мелькнувшее подозрение превратилось в уверенность. Только сейчас Сара обратила внимание, что на Калебе был темно-синий, в тонкую полоску костюм. Точно такой же, какой она видела на мужчине, остановившемся утром у ее дома. Мог ли Калеб Льюис быть тем мужчиной? Мог ли он подобрать туфлю?

Каковы были шансы? Сразу он ей все равно ничего не скажет. Да и вообще в Нью-Йорке полно мужчин, которые носят синие в полоску костюмы. Но с другой стороны, совсем немного таких, кого мог бы заинтересовать красный стилетто Фредерика К.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Его пальцы побарабанили по ручке кресла, на губах появилась странная улыбка.

– Возможно, я знаю, где туфля.

На мгновение Сара почувствовала облегчение. Но лишь на мгновение. Она что, забыла, с кем разговаривает? С мужчиной, который ненавидел ее всем своим сердцем. Его неопределенное замечание могло быть просто приманкой. Способом рассчитаться с ней за все ее статьи.

– Вам придется вернуть туфлю, – заявила Сара. – Эта вещь вам не принадлежит.

Странная улыбка снова мелькнула на его лице – слишком быстро, чтобы успеть понять, что она могла значить. От корзинки исходил искушающий запах шоколада, словно желая сказать: «Доверяй ему. Он хороший. Он пришел с шоколадом».

– Там, кажется, была обещана награда? – спросил Калеб.

– Мистер Льюис, если у вас есть эта туфля…

– Может, да. А может, нет. Я еще ни в чем не признался. Мне известно, с какой легкостью вы можете объявить кого угодно виновным, даже не потрудившись взглянуть на факты. – Он непринужденно завел руки за спинку кресла, словно был в собственном кабинете. – Почему бы вам не прийти ко мне в офис, скажем, часа в два, тогда мы все и обсудим.

Еще одна улыбка – та самая улыбка, которая уже очаровала половину женского населении Нью-Йорка, – и он ушел.

Калебу можно было только порадоваться, что журналистка, которая была его Немезидой^[5], оказалась как раз той, что потеряла туфельку Фредерика К. Он мог даже считать это кармическим возмездием за все написанные ею пасквили о нем.

Сара Гриффин создала его образ – и многие ей верили! – как пустого и ветреного донжуана. Того, кого больше заботила очередная блондинка в руках, а не состояние его дел. Она не знала правды – никто не знал, – почему он заполнял свои вечера, вращаясь в пустоголовом мире ночных клубов и вступая в ни к чему не обязывающие, мимолетные связи.

Когда Калеб шел в редакцию, у него не было намерения разговаривать с репортерами из таблоида. Особенно с Сарой Гриффин. И не потому, что она ему не нравилась, – он даже не был знаком с ней, – просто ему хотелось избежать встречи с той, которая столько времени рисовала его портрет одной черной краской.

Ему часто приходилось видеть Сару Гриффин в клубах, где он бывал, в ресторанах, где он обедал. Она избегала попадать в круг света, что падал на него, никогда не откладывала свой репортерский блокнот, чтобы выпить стаканчик или потанцевать. Но это не помешало ему заметить спокойную, наблюдательную девушку. Ее зеленые глаза не пропускали ничего, что он делал или говорил. И все ее наблюдения за ним запускались в следующий номер таблоида…

В другое время и при других обстоятельствах Калеб был бы заинтригован. Ее стройная фигура с плавными линиями говорила о том, что она не морит себя голодом и не проводит все дни на диете. Каштановые волосы блестящей волной падали ей на спину, а пара коротких, более светлых прядей то и дело обвивалась вокруг металлических дужек ее очков. Она обладала естественной красотой, не перегруженной макияжем и не усиленной краской для волос. Сара Гриффин была похожа на тех женщин, про которых говорят, что ты получишь то, что видишь.

Для Калеба ее чистое лицо было как глоток воды. Живительный. Освежающий.

И все же именно она написала большую часть статей, представивших его обладателем множества пороков…