Цитаты из книг автора «Шенг Схейен»

его мать (иначе он ее и не называл) приучила его никогда не пользоваться словами: я не могу. “Эту фразу ты должен забыть, – говорила она ему, – когда хотят – всегда могут” Впро

мы все не просто живем, а страшно стремимся жить, как будто без этих усилий жизнь наша прекратится» Некоторые считают, что Дягилев смоделировал свою «смерть в Венеции» по аналогии со смертью Густава Ашенбаха, главного героя новеллы Томаса Манна. Дягилев хорошо знал эту книгу, но из приведенного выше письма становится понятно, что он взял за образец не вымышленный персонаж – писателя Ашенбаха (прототипом которого был Густав Малер), а самого Вагнера.

Дягилев рассматривал пропаганду русского искусства в Европе как свою важнейшую задачу, и восприятие России как крупной европейской культурной нации, чему положил начало XX век, в большой степени – его личная заслуга.

В Европе на частные средства он создал странствующую балетную труппу, выступавшую на самых знаменитых европейских и американских сценах. Больше двадцати лет она представляла собой уникальный балетный коллектив, равного которому не было в мире.

Сергей Павлович Дягилев. Руководитель и организатор труппы Ballets Russes, он был одним из глашатаев современного искусства в XX веке. На протяжении двадцати двух лет Дягилев вел активную творческую деятельность в Западной и Центральной Европе, изменив за этот относительно небольшой промежуток времени мир балета, театра, музыки и изобразительного искусства так, как это еще не удавалось никому.

Громадная и, несомненно, единственная фигура, размеры которой увеличиваются по мере того, как она удаляется». Сергей Прокофьев

Серж Дягилев – человек страшный и обворожительный, он умел заставить плясать даже камни». Клод Дебюсси

София Лукинична тебе целует ножку, а Лина целует тебе ручку с браслетом, и целует также всю тетю Татусю. Он велел ей сказать, что он каждый день принимает ле

был военнообязанным. Танцоры императорских театров освобождались от воинской повинности, но независимый артист не мог на это рассчитывать и был просто обязан поступить на военную службу. Это поставило бы точку в карьере Нижинского как танцовщика – ни один артист не может позволить себе не упражняться и не выступать месяцами – и положило бы конец существованию «Русских балетов». Разумеется, Нижинский мог бы избежать призыва в армию, несколько лет не приезжая в Россию, но тогда бы рухнули надежды Дягилева привезти свою труппу на родину. Дягилев подключил к делу адвоката, который подал прошение об освобождении Нижинского от воинской обязанности, но для успеха дела требовались связи в высших эшелонах власти, а их Дягилев лишился. Кшесинская пообещала помочь получить отсрочку для Нижинского, и, по словам Брониславы, «Дягилев абсолютно положился в решении этого дела на Кшесинскую» выглядело довольно странно. Что касается Кшесинской, то она видела, какого триумфа добивались за границей другие русские балерины. Несколько лет назад она сама пыталась организовать свои гастроли в Лондоне, но из этого ничего не вышло. В августе ей исполнилось сорок лет, ее физические силы убывали, так что, если она в ближайшие годы хотела продемонстрировать Западу свое мастерство на высочайшем уровне, то ей следовало поторопиться. Дягилев договорился с Кшесинской, что она будет танцевать в Лондоне в балете «Лебединое озеро» на музыку Чайковского – в старой постановке Петипа и Иванова, но в весьма укороченном Дягилевым варианте, – и в «Авроре и принце», гран па-де-де из последнего акта балета Чайковского «Спящая красавица

риж. Почти все свои главные премьеры он сначала представлял на суд парижской публики и только в случае успеха привозил их в британскую столицу. Тем не менее там Дягилев нашел более преданную и более многочисленную публику, чем в Париже, и Лондон сыграл самую серьезную роль в формировании финансовой базы труппы. Триумф в столице Туманного Альбиона на торжественном вечере по случаю коронации имел еще одно важное последствие: