Женландия
Роман

Глава 1
Вполне обычная экспедиция

К сожалению, пишу по памяти. Если бы я смог принести с собой скрупулезно собранные материалы, рассказ получился бы совсем другим. Целые блокноты, полные записей, тщательно подобранные данные, впечатления от первого лица и снимки – вот в чем главная потеря. Запечатленные с птичьего полета панорамы и виды городов и парков, множество прекрасных изображений улиц, домов снаружи и изнутри и нескольких восхитительных садов. Самое же главное – фотографии самих женщин.

Никто никогда не поверит моим словам об их внешности. Когда речь заходит о женщинах, описания не дают полной картины, а у меня художественные зарисовки всегда получались не очень хорошо. Однако как-то нужно поведать обо всем, остальной мир должен узнать об этой стране.

Я не сказал, где она расположена из боязни того, что туда тотчас же ринутся самозваные миссионеры, торговцы или жадные до новых земель захватчики. Их там не ждут, вот что я им скажу, но, если они все-таки отыщут эту страну, их ожидает участь куда хуже нашей.

Начиналось все так. Нас было трое, однокашников и друзей. Терри О. Николсон (мы звали его Старина Ник, на что были веские причины), Джефф Маргрейв и я, Вандик Дженнингс.

Мы знали друг друга много лет, и, несмотря на разные характеры, имели много общего. Все живо интересовались наукой.

Терри был достаточно богат, чтобы делать все, что хочется. Сильнее всего его увлекало разведывание и изучение всяческих явлений. Он то и дело жаловался, что открывать больше нечего, остается лишь заполнять пробелы. Заполнял он их хорошо, обладая массой талантов, особенно в области механики и электротехники. Он владел великим множеством лодок и автомобилей, к тому же считался одним из лучших пилотов.

Без Терри у нас вообще ничего бы не получилось.

Джефф Маргрейв рос прирожденным поэтом и ботаником в одном лице, однако родители уговорили его выучиться на врача. Он им и стал, причем неплохим для своих лет, но по-настоящему его захватывало то, что он любил называть «чудесами науки».

Что до меня, то мой конек – это социология. Она, конечно же, требует знаний в других областях науки, и все они меня интересуют.

Терри делал упор на фактах, в частности увлекался географией и метеорологией, Джефф заткнул бы его за пояс по части биологии, а я не особо вникал в их споры, если они не имели отношения к жизни людей. Только мало что на свете ее не касается.

Нам троим посчастливилось участвовать в крупной научной экспедиции. Им требовался врач, что дало Джеффу повод оставить только что начатую практику. Им понадобился опыт Терри, его всевозможные машины и деньги.

А меня взяли по протекции последнего.

Исследователи отправились в район тысячи притоков и прилегающих земель одной очень крупной реки, где нужно было составить карты местности, изучить туземные диалекты, исследовать всевозможную дотоле незнакомую флору и фауну.

Но рассказ мой не об экспедиции. Она стала лишь отправной точкой для нашего последующего исследования.

Сначала мой интерес вызвали разговоры проводников. У меня большие способности к языкам, сам я много их знаю и быстро схватываю новые. При помощи находившегося среди нас неплохого переводчика я записал множество легенд и преданий, разбросанных на обширных пространствах туземных племен.

По мере того, как мы все дальше забирались вверх по течению сквозь переплетения рек, озер, болот и густых лесов, то и дело рассекаемых неожиданно появляющимися вздыбленными отрогами далеких гор, я заметил, что туземцы все чаще и чаще говорили о загадочной и страшной «Земле женщин», лежащей где-то вдалеке.

«Далеко», «где-то там», «вверх по реке» – вот и все, что они могли сказать насчет направления, но все их легенды сходились в главном: существует таинственная страна, где нет мужчин. Там живут только женщины и дети женского пола.

Никто из них никогда не видел тех краев. Для любого мужчины отправиться туда смертельно опасно. Но стародавние предания гласят, что один смельчак туда добрался. Там большая страна, большие дома, много людей.

И все – женщины.

А еще кто-нибудь пробовал туда попасть? Да… очень многие… но никто не вернулся. Мужчинам там не место – в этом туземцы единодушно сходились.

Я рассказал ребятам об этих легендах, и они дружно посмеялись. Разумеется, и я тоже. Мне известно, откуда берутся подобные сказания.

Однако когда мы достигли самой дальней точки и за день до того, когда надо было поворачивать обратно, что рано или поздно делает любая экспедиция, мы совершили открытие.

Главный лагерь был разбит на косе, вдающейся в основное русло реки или то, что мы таковым считали. Вода там отличалась таким же грязно-бурым цветом, что и на протяжении предыдущих недель, и отдавала таким же вкусом.

Я поговорил о реке с нашим проводником, довольно смышленым парнем с живыми, ясными глазами.

Он рассказал, что есть и другая река – «вон там… река короткая, вода вкусная… красная и синяя».

Меня его рассказ очень заинтересовал. Не терпелось убедиться, верно ли я его понял, поэтому я показал ему красный и синий карандаши и повторил вопрос.

Да. Он указал на реку, потом на юго-запад.

– Река… хорошая вода… красная и синяя.

Стоящий рядом Терри полюбопытствовал, куда же показывает проводник.

– Что он говорит, Ван?

Я сказал.

Терри тотчас загорелся.

– Спроси, далеко ли дотуда.

Проводник жестами показал, что недалеко. Я прикинул, что часа два, возможно, три.

– Пошли, – вскинулся Терри. – Только мы втроем. Может, и вправду что-то найдем. Наверное, там залежи киновари.

– Или заросли индиго, – с ленивой улыбкой предположил Джефф.

Было рано. Мы только что позавтракали. Сказав, что вернемся до темноты, наша троица тихонько отправилась в путь, не желая показаться слишком легковерными на случай, если у нас ничего не получится, и втайне надеясь совершить хотя бы маленькое открытие.

Мы долго шли, почти три часа. Думаю, туземец-проводник в одиночку одолел бы это расстояние гораздо быстрее. Перед нами простиралась болотистая низина, густо поросшая лесом, и одни мы ни за что бы не нашли тропинку. Но она была, и я видел, как Терри, вооружившись компасом и блокнотом, отмечал направление и пытался обозначить ориентиры.

Через некоторое время мы подошли к заболоченному озеру, такому большому, что окружающий его лес выглядел низкорослым и терялся в дымке. Проводник сказал, что отсюда можно на лодках дойти до нашего лагеря, но «долго… целый день».

Вода там казалась чище, чем в лагере, но от уреза ее не получилось хорошенько разглядеть. Мы примерно с полчаса обходили озеро, земля с каждым шагом становилась все тверже, и вскоре мы оказались на поросшей лесом возвышенности. Нам открылся совершенно другой вид – на крутые, обрывистые и лишенные растительности утесы.

– Это один из длинных восточных отрогов, – оценивающе произнес Терри. – Наверное, он тянется на сотни километров от главного хребта. Так обычно и бывает.

Мы повернули от озера и двинулись прямо к утесам. Мы услышали шум воды, прежде чем ее увидели, и проводник с гордостью указал на реку, о которой рассказывал.

Она была недлинной. Мы видели, откуда вытекает вода: из узкого водопада, находящегося в расщелине утеса. Проводник жадно напился, и мы последовали его примеру.

– Это ледниковая вода, – заявил Терри. – Наверное, вон из тех дальних гор.

Но вот что до красного и синего – вода была чуть зеленоватого оттенка. Проводник, похоже, ничему не удивился. Он немного побегал и показал нам тихий и неприметный затон, где на берегах виднелись красноватые пятна. Да, и синеватые тоже.

Терри вытащил увеличительное стекло, сел на корточки и принялся внимательно их разглядывать.

– Какие-то химические вещества. Сразу не разберешь. Похоже на красители. Давайте-ка поближе подойдем, – предложил он. – Вон туда, к водопаду.

Мы вскарабкались по крутому берегу и добрались до заводи, где пенилась и пузырилась падающая сверху вода. Мы обошли берег и тоже нашли четкие цветные пятна. Более того, Джефф порадовал нас неожиданной находкой.

Это была тряпка, длинный, выкрашенный кусок ткани. Однако она оказалась хорошей выделки, с узором и алого цвета, не поблекшего от сырости. Ни одно из известных нам туземных племен не выделывало таких.

Проводник спокойно стоял на берегу, с довольным видом разглядывая наши взбудораженные лица.

– Один день синий, один день красный, один день зеленый, – произнес он и вытащил из поясной сумки еще одну полоску ярко окрашенной ткани.

– Спускаться, – сказал он, указывая на водопад. – Страна женщин там.

Его слова вызвали у нас неподдельный интерес. Мы отдохнули, перекусили и принялись вытягивать из туземца информацию. Он мог сказать нам лишь то же, что и остальные: земля женщин… мужчин нет… дети, но сплошь девочки. Для мужчин не место… опасно. Кто-то ходил смотреть – никто не вернулся.

Я заметил, как Терри стиснул челюсти. Для мужчин не место? Опасно? Вид у него был такой, точно он вот-вот ринется штурмовать водопад. Но проводник и слышать не хотел, чтобы карабкаться наверх, даже если и существовал способ взобраться на голый утес. К тому же стоило дотемна вернуться в лагерь.

– Они могут задержаться, если мы им все расскажем, – предположил я.

Но Терри уперся.

– Послушайте, ребята, – сказал он. – Это мы тут все нашли. Давайте ничего не рассказывать чванливым профессорам. Вернемся вместе с ними домой, а потом отправимся сюда втроем. Снарядим нашу собственную экспедицию.

Мы поглядели на него, удивленные и заинтригованные. Для ничем не связанных и не стесненных молодых людей было очень заманчиво открыть неизвестную дотоле страну в дебрях амазонских джунглей.

Конечно же, мы не поверили в легенду… Но все же!

– Ни одно из местных племен не выделывает таких тканей, – заявил я, тщательно осмотрев найденные лоскутки. – Где-то далеко кто-то прядет, ткет и красит, как и мы.

– Это подразумевает значительный уровень развития, Ван. Такого места здесь быть не может, и о нем никто не знает.

– Ну, я бы не сказал. А как насчет древней республики в Пиренеях, Андорры? Очень немногие хоть что-то о ней знают, и она около тысячи лет живет в добровольной изоляции. Еще есть Черногория, дивное небольшое государство. А среди этих хребтов могут затеряться с десяток Черногорий.

Весь обратный путь мы горячо обсуждали увиденное. Обсуждали его, опасаясь посторонних ушей, по пути домой. Обсуждали и потом только между собой, пока Терри занимался необходимыми приготовлениями.

Он очень загорелся этой идеей. К счастью, он был небедным человеком, иначе нам бы пришлось долгие годы собирать средства на экспедицию, которая сделалась бы предметом досужих домыслов и насмешек, дежурным блюдом для газетчиков.

Но Т.О. Николсон смог снарядить паровую яхту, погрузить на нее сделанный по особому заказу моторный катер и разобранный на части биплан, и это удостоилось всего нескольких строк в разделе светской хроники.

Мы взяли с собой всевозможные припасы, провиант и оружие. Прежний опыт пошел Терри на пользу. Он предусмотрел все.

Мы планировали оставить яхту в ближайшем безопасном порту и подняться по бесконечной реке на катере, где будем только мы втроем и лоцман. Потом высадим лоцмана на месте самой дальней стоянки предыдущей экспедиции, затем самостоятельно разыщем речушку с чистой водой.

Катер мы намеревались пришвартовать на том большом мелководном озере. У него имелось специальное разборное армированное покрытие, тонкое, но прочное, как раковина моллюска.

– Туземцы не сумеют ни проникнуть внутрь, ни что-то повредить, ни сдвинуть катер, – с гордостью объяснил Терри. – От озера мы сможем полететь на аэроплане, а катер оставить как базу, на которую вернемся.

– Если вернемся, – весело заметил я.

– Боишься, что тебя дамочки сожрут? – хмыкнул он.

– Знаешь, вот насчет дамочек мы совсем не уверены, – протянул Джефф. – Нас могут встретить джентльмены с отравленными стрелами или чем-то еще.

– Не хочешь ехать – оставайся дома, – сухо заметил Терри.

– Не хочу ехать! Да меня под арест посадить надо, чтобы не пустить!

В этом мы с Джеффом были единодушны.

Но вот во мнениях у нас согласия не было.