Цитаты из книг автора «Шарль де Костер»

Я тебя спрашиваю, не изменилась ли дорога в Дюдзееле, – повторила дама. – С той поры как вы перестали по ней ездить, вся трава на ней высохла, – отвечал Уленшпигель.

Проезжая мимо лачуги, прекрасная дама и толстый дворецкий обратили внимание, что Уленшпигель играет, Неле хохочет, а Тит Бибул Шнуффий воет.

Услышав пение, инфант внезапно появлялся в окне, а бедные пажи, увидев вместо ласковых очей своей возлюбленной эту мертвенно-бледную харю, в испуге от нее шарахались.

праздношатающихся тунеядцев, прогуливавших по большим дорогам свою лень и

Он уже воткнул в подошву грот-мачту и продырявил носок, чтобы поставить там бушприт, как вдруг в дверях показалась верхняя часть тела всадника и голова коня. – Есть кто дома? – спросил всадник. – Есть, – отвечал Уленшпигель, – полтора человека и лошадиная голова.

Большинство, однако, надело старые ржавые шлемы времен Гамбривиуса – этот король фландрский и король пивной жил за девятьсот лет до Рождества Христова и на случай попойки, чтобы не оказаться безоружным, всегда носил на голове кружку.

На некоторых красовались шлемы с распростертыми крыльями, хотя, глядя на этих мордастых пузанов, трудно было представить себе их парящими в воздухе.

, кому пошло на седьмой десяток, он усаживал в уголке за вязанье и советовал отпустить себе ногти подлиннее. И потом он с наслаждением слушал, как эти старые совы, держа вязальные спицы под мышкой, урча, причмокивая, хихикая, откашливаясь и отхаркиваясь, треплют имя своего ближнего. Когда они уж очень расходились, Иост бросал в огонь щетку, и комната мгновенно наполнялась смрадом. Кумушки поднимали крик; каждая корила другую, что это она испортила воздух, за собой же вины не признавала, а немного спустя все они вцеплялись друг дружке в волосы, и тут Иост еще подбрасывал в печку щеток и посыпал

коршуны и вороны, что питаются мертвечиной, и на нас с тобой донесут: они и корзиной угля не побрезгуют и разделят его с государем не менее охотно, чем мешок с флоринами.

Тем временем Клаас вложил в ручки сыну сплетенную из ивовых прутьев погремушку с бубенчиками и стал подкидывать его на ладони, приговаривая: – Дилинь-дилинь, бубенчики! Носи их на колпачке, человечек! Шутам всегда хорошо живется. И Уленшпигель смеялся.