– Ты мне часто снилась Изабелла. Ночи могут быть такими долгими и одинокими, правда?

Ей что, послышалась грусть в его словах? Разве возможно, чтобы он скучал по ней хотя бы наполовину так же сильно, как она? Он подошел и встал рядом с ней, опираясь обнаженным плечом о дверь, и прекрасно видел, насколько он ее возбудил. Как ей только могло прийти в голову, что у него есть хоть какая-то слабость? Мысль о том, что она причинила ему боль, бросив его два года назад, была просто смехотворной. Если у него и было сердце, то он хранил его под огромным замком за стеной из непробиваемой стали, которую никто не мог разрушить.

– Честно говоря, не думаю, что ты много ночей провел в одиночестве, если верить всем тем статьям в таблоидах, которые без конца приписывали тебе романы с разными моделями и знаменитостями.

Он пожал плечами:

– Были случаи, когда мне приходилось приглашать кого-то сопровождать меня на различные мероприятия, потому что моей жены не было рядом. К сожалению, желтая пресса живет только за счет скандалов и интриг, поэтому если даже ничего на самом деле нет, они это придумывают.

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя ничего не было с теми женщинами?

– Если ты хочешь заставить меня признаться в измене, а потом использовать это как причину для развода, то можешь забыть об этом. Это ты ушла от меня.

Отчаяние овладело Изабель, потому что она почувствовала болезненное желание заставить его ответить на ее вопрос. Одна только мысль о том, что он спал с теми женщинами, чьи фотографии фигурировали на страницах журналов и газет, заставила ее почувствовать себя больной от ревности. Однако, как уже заметил Константин, это ведь именно она бросила его, и поэтому потеряла всякое право спрашивать его о личной жизни. Он был горячим мужчиной, который нравился женщинам, поэтому она понимала, что вряд ли он был ей верен в течение этих двух лет.

– Я хочу развода не меньше тебя, но причиной его должно быть указано раздельное проживание в течение долгого времени. Если ты будешь продолжать писать в заявлении, что я ушла из семьи, то я сама подам на развод и укажу причиной твое неадекватное поведение.

Он вздрогнул, словно она ударила его по лицу, и в его глазах отразилась злость.

– Мое поведение? А как насчет того, как вела себя ты? Тебя с трудом можно было назвать преданной женой, разве не так, cara? – В его устах это ласковое слово звучало как оскорбление. – Ты так часто встречалась со своими друзьями, что я вообще уже начал забывать, что у меня есть жена.

– Я встречалась со своими друзьями, потому что ты вдруг перестал замечать меня, и я никак не могла понять почему. Мы жили как два незнакомца, которые по непонятным причинам оказались в одном доме. А мне нужно было больше, Константин. Мне нужен был ты.

Изабель замолчала, так как тяжелый взгляд Константина дал ей понять, что она напрасно тратит время.

– Я не собираюсь больше участвовать в этом бессмысленном споре, – проговорила она устало. – Что можно сказать о нашем браке, если мы даже не можем договориться о том, как покончить с ним.

Она резко развернулась и пошла вверх по ступенькам, выпрямив спину. Но у выхода из дома ей пришлось остановиться, потому что дворецкий, закончив говорить по телефону, преградил ей путь и распахнул дверь в гостиную.

– Маркиз попросил, чтобы вы подождали здесь, пока он примет душ и присоединится к вам.

Она замотала головой:

– Нет-нет, я уже ухожу.

Вежливая улыбка Уиттекера не могла ее обмануть.

– Мистер Де Северино надеется, что вы останетесь и продолжите разговор, который начали несколько минут назад. Подать вам чаю, мадам?

Несмотря на ее возражения, Уиттекер аккуратно провел ее в гостиную, а затем закрыл за собой дверь. Она не могла понять, какую игру ведет Константин. Было очевидно, что им нечего обсуждать, ведь все могли бы уладить их адвокаты. Она подумала, что больше не желает быть марионеткой в руках такого опытного кукловода, как Константин, как это было раньше, и потянулась к ручке двери, но в этот момент дворецкий зашел в гостиную, неся поднос с серебряным сервизом.

– Я помню, что вы предпочитаете чай «Эрл Грей», мадам, – сказал он, протягивая ей чашку с блюдцем.

Хорошие манеры не позволили Изабель проигнорировать его и сбежать из дома. Они всегда хорошо ладили с Уиттекером, и он был совершенно не виноват в ее семейных проблемах. Подавив раздражение из-за того, что все опять вышло так, как того хотел Константин, она подошла к окну. Вид на парк был до боли знакомым и пробудил в ней болезненные воспоминания.

– Я только что поговорил со своим юристом и велел ему выслать новое заявление на развод тебе на подпись. Тебе также нужно будет письменно подтвердить, что мы два года жили порознь.

Услышав эти резкие слова, Изабель вздрогнула и пролила чай на блюдце. Обернувшись, она обнаружила, что Константин стоит совсем рядом. Несмотря на свой высокий рост и мощную фигуру он двигался совершенно бесшумно, словно пантера, преследующая свою добычу. Черные джинсы и рубашка поло, в которые он был одет, подчеркивали его убийственную привлекательность. Волосы были еще влажными после душа, а цитрусовый запах мыла смешивался с ароматом пряного одеколона, дразня ее обоняние.

– Жиль все же считает, что у меня есть полное право на развод из-за твоего ухода из семьи. Но с точки зрения всех этих юридических процедур быстрее будет, если мы укажем в качестве причины наше раздельное проживание. Единственное, с чем мы оба согласны, так это с тем, что нужно как можно быстрее покончить с нашим браком.

Желая скрыть ту боль, которую вызвали его слова, Изабель снова отвернулась к окну, глядя на парк в центре Гросвенор-сквер.

– Когда я была беременна, то часто стояла тут и представляла, как буду гулять с коляской по этим дорожкам, – мягко сказала она. – Нашей малышке было бы сейчас два с половиной года.

Боль в ее груди была уже не такой острой, как раньше, но все равно у нее перехватило дыхание. Приезд в этот дом снова открыл рану в ее сердце, которая никогда до конца не заживет. Тогда она выбрала одну из спален в задней части дома для детской и была занята ее оформлением, пока они с Константином не поехали в то роковое путешествие в Италию.

Она наблюдала за тем, как он наливает себе кофе, и почувствовала злость из-за того, что с его стороны не последовало никакой реакции на ее слова о дочери. «Ничего не изменилось», – мрачно подумала Изабель. Когда она потеряла ребенка на двадцатой неделе беременности, то просто онемела от горя. Она несколько раз пыталась заговорить с Константином об этом, но он изо всех сил избегал разговора, еще больше отдалившись от нее, и в конце концов она вообще бросила попытки достучаться до него.

– Ты когда-нибудь думаешь об Арианне?

Медсестра в больнице посоветовала им выбрать имя для их малышки, пусть даже той и не суждено было родиться.

Он потягивал свой кофе, и Изабель заметила, что он не хочет встречаться с ней взглядом.

– Нет никакого смысла копаться в прошлом, – коротко сказал он. – Того, что произошло, уже не изменить. Все, что мы можем сделать, – это двигаться вперед.

– Именно поэтому ты и начал бракоразводный процесс? Чтобы похоронить прошлое?

Он вздрогнул, услышав слово «похоронить», и Изабель стало интересно, возникло ли в его памяти, как у нее, маленькое белое мраморное надгробие в Каза-Селесте – историческом поместье семьи Де Северино на берегах озера Альбано, где покоилась их Арианна.

Глаза Константина сузились.

– Есть хоть какой-то смысл в этом разговоре? Я два года не слышал от тебя ни слова. Зачем ты вообще явилась сюда?

Он даже не пытался скрыть свою досаду. Константин не ожидал этой встречи со своей почти уже бывшей женой, а он ненавидел сюрпризы. Когда он увидел Изабель, стоящую в дверном проеме, он снова почувствовал злость на нее за то, что она ушла от него. У нее, очевидно, была чертовски крепкая нервная система, если она могла так спокойно заявиться в его дом, и при этом выглядела так восхитительно, что он провел все это время в неприличном возбуждении.

Он не хотел, чтобы она находилась здесь, поднимая в его душе воспоминания о прошлом, которые он благополучно загнал в самые дальние уголки своей памяти. Словно вспышка перед его глазами возник образ крохотной малышки, которой так и не довелось пожить на этом свете. Боль запульсировала в его сердце, но он, как всегда, взял ее под контроль и подавил громадным усилием воли.

Гораздо труднее было подавить реакцию собственного тела на Изабель. Константин признался себе, что она пробуждала в нем не только нежеланные воспоминания, пытаясь скрыть от нее очевидные признаки своего возбуждения. Ни одна женщина не заводила его так сильно и так быстро, как Изабель. Он помнил тот день, когда впервые встретил ее. Она ворвалась в его офис, опоздав на полчаса, взбудораженная, с длинными медовыми волосами, обрамляющими ее потрясающе красивое лицо, и заявила, что ее прислало агентство на замену его помощнице, которая ушла в декрет. Он собирался отчитать ее за то, что она опоздала, но все его негодование растаяло, стоило ему только взглянуть в ее широко распахнутые глаза орехового цвета, и Константин сразу ощутил мощный приступ желания, от которого у него в буквальном смысле перехватило дыхание.

С того самого момента его единственной целью стало затащить ее в свою постель, на что ему потребовался месяц. Обнаружив, что он – ее первый мужчина, он испытал такие эмоции, о существовании которых даже не подозревал. Те выходные, что они провели вместе в Риме, стали самыми лучшими и одновременно самыми худшими в его жизни.

Это положило начало кошмарам, которые не прекращали преследовать его до тех пор, пока она не ушла от него. В ту ночь он проснулся, дрожа от мысли, что его сон может превратиться в реальность. Глядя на Изабель, невинно спящую рядом, он понял, что ради ее же безопасности их отношения не должны продолжаться.