– Клянусь той, что свела нас! Любить, желать, защищать и хранить! – а потом тише добавил: – И если ты найдёшь свой дом, нужную дорогу к нему, я отправлюсь за тобой. Даже за грани Тьмы.

Никогда, ни один мужчина – да что там! Парень! – не говорил ничего подобного. Кажется, даже не думал. А здесь. Тут другой мир, свои законы, свои жители и свой менталитет. И пора бы мне перестать воспринимать всё как что-то чужое. Я здесь, я сейчас, и я не одна! Нас семеро! И раз Боги, какими бы они ни были, решили таким образом компенсировать мне ущерб от моего насильного здесь появления, я приму всех. А о своём моногамном воспитании и восприятии супружества подумаю чуть позже. Слишком уж эти объятья тёплые и надёжные.

Насколько бы я ни хотела продлить обнимашки, а продолжать путь нам всё же нужно. И желательно вместе с караваном. Поэтому с трудом отлипнув от горячей, дрожащей, по-кошачьи урчащей груди – ну, люблю я кошек! – я поплелась следом за проехавшей мимо кибиткой. Рэн тут же пристроился рядом, то и дело поглядывая на меня. Что-то хочет сказать?

– М? – выдала и уставилась выжидающе, чем, кажется, ещё больше его смутила. Да что с ним? Неужели, действительно настолько неуверенный в себе? После тех высоких и очень даже уверенных слов мне показалось, что он взял себя в руки.

– П-почему ты назвала меня «оборотень»? – поинтересовался Тэльвирэн. – Так называются корсы в твоих краях?

– Можно и так сказать, – я даже попыталась вспомнить, что вообще читала о таких существах. – Оборотень – этот тот, кто совершает оборот или превращение во что-то другое. Просто, в древних сказах говориться, что чтобы превратиться, существу требуется обернуться вокруг себя один или несколько раз. Оттого и оборачиваться, быть оборотнем. У вас, как я понимаю, другое значение слова «корс».

– Наверное, – пожал Рэн плечами. – Шаманы нашего народа говорят, что это одно из имён нашего Бога. Он звался им, когда принимал вид животного. И неважно котом Он был или собакой, змеёй или птицей.

– Ого, – мои брови взметнулись вверх. Интересная тут мифология и Божественный пантеон, однако. Надеюсь, Богов у них не сотни, я всех не выучу. А спутаю – греха не оберусь. – И много вас, корсов? – уточнила и увидела непонимание в ответ. – Ну, видов.

– А, – дошло до парня, – четыре главных вида: мао, вир, дар и лио. И в каждом по три или четыре разновидностей. Мы – мао-корсы – и лио-корсы делимся на четыре, виры и дары – на три.

– Если не так подробно, то как вообще понимать ваше деление? – притормозила я его. Будет весело, если у меня мозг поплывёт от стольких названий. Поэтому, лучше дозировать и постепенно разбираться. И ведь это только одна раса! А их тут ещё куча с лопаткой! – Ну, вроде, вы мао – коты, а другие?

– Виры – похожие на собак. Волки, лисы и песцы, – и всё равно не удержался, чтобы не развернуть. Ну ладно, может так будет проще. – Дары – медведи, они чаще делятся на цвета, – и как-то неопределённо пожал плечами. Вроде, белого, бурого и какого ещё? Интересно даже стало. – И лио, – и тут я заметила, как его передёрнуло.

– Такие противные? – поинтересовалась я, а Рэн словно очнулся от мыслей и кивнул, отвечая:

– У них нет единого родича. К ним относятся и змеевидные, птицы, птицельвы и огненные ящеры.

– Стоп! Птицельвы? Огненные ящеры? – что-то я не поняла. – А разве драконы относятся к оборотням?

– Драконы? – кажется, и это слово к расам не относится. Возможно, все мифические существа тут имеют свои названия. Мдэ, придётся ещё и их запоминать. Супер!

– Ну, дракон – человек, обращающийся в огромного крылатого ящера, способного плеваться огнём. Мы с тобой видели такого, когда бежали из лагеря… – и осеклась, пытаясь подобрать аналог слова «вампир», – кровопийцев.

– О! Драгасы, – усмехнулся как-то криво пантера. – Нет, они не корсы. Те лио мелкие, бескрылые и больше похожие на лягушек.

– Саламандра! – дошло до меня. – Надо же!

И тут кошак как заржёт. Откинул голову и ухахатыватся, зараза пушистая. Мне даже пришлось притормозить, чтобы дать ему возможность отсмеяться, без шанса споткнуться и упасть. Сквозь смех молодой кот посмотрел на непонимающую меня и резко осёкся, опять краснея и тихо хрипя:

– Прости.

– Да ладно, – отмахнулась я, – с кем не бывает. Только, что тебя рассмешило? Что я драгасов с саламандрами спутала? Буду надеяться, что они этого никогда не узнают.

– Не узнают, – серьёзно выдал Рэн и даже гордо выпрямился. – А вот васпии… – и опять прыснул, только в этот раз быстро взял себя в руки, заметив моё непонимание. – Ты назвала их кровопийцами. Это очень дерзкое оскорбление.

«И судя по твоему лицу, кошак, тебе оно очень понравилось», – подумалось мне, но вслух высказала другое:

– Просто мы их называем вампиры, что значит, пьющий кровь. Просто подумала, что тебе так будет проще меня понять.

– Проще, – кивнул мужчин, расплываясь в нежной улыбке. Чего это он? – У вас все расы имеют иные названия, как я понял.

– Именно так, – согласилась и продолжила путь.

– Ты, – догнал будущий муж меня быстро и снова подстроился под мой шаг, – очень издалека.

– Очень. И просто так мне туда никогда не добраться. Ни своим ходом, ни на животном или в карете, ни даже на кораблях, – тяжёлый вздох вырвался сам собой.

– Поэтому ты и встретила на пути Архимага? – догадался Рэн.

– Верно. Но и он не помог. Сил, видимо, не хватило.

– У Архимага не могло не хватить сил, – тут же нахмурился кот.

– Как видишь, могло, – окинула я себя взмахами рук. – Если бы Рэинтилу хватило сил, я была бы сейчас дома. Только меня закинуло к этим… к васпиям. Или, – я посмотрела на будущего супруга и поняла, что не маг – лох, а я – дура!

В момент переноса Рэинтил сказал мне подумать о доме. Я и подумала о своих кошаках, в итоге меня к моему кошаку и закинуло. Кто ж знал, что будет так. Думаю, виноват даже не Рэн, а наша с ним брачная связь. Подумай я о чём-то связанном с расами другим моих возможных мужей, по любому бы к одному из них перекинуло. Так что, тут всё дело во мне, вернее в Богах, нацепивших на меня эти брачные нити. Эх, знать бы ещё какому из них сказать «спасибо»!

И что-то отразилось такое на моём лице, что заставила пантеру напрячься и начать нервничать. Ещё бы он не почувствовал неладное под взглядом «ну, погодите у меня!».

Дальнейший разговор пришлось прервать, пусть мао-корсу и хотелось выяснить причину такой резкой смены моего настроения. Одна из дочерей Старейшины позвала нас к своей кибитке и протянула две глубокие чаши с супом, сообщив, что на обед останавливаться её мать запретила.

– Опасно? – кратко осведомился серьёзный Рэн, теряя всю свою юношескую неуверенность. Передо мной снова взрослый мужчина. Блин, откуда у него такие эмоциональные качели? Это хорошо или не очень?

– Возможно, – таким же тоном ответил муж женщины, появившийся за её спиной. – Старейшина одна из чувствующих, вам не нужно сомневаться в её словах, – сказал и скрылся внутри своей кибитки, чтобы вернуться, видимо, к прерванным делам или обеду.

– Чувствующая? – решила уточнить я, когда и его жена скрылась следом.

– Бывают существа, неспособные к магии, но хорошо чувствующие её, – ну вот, вернулся мягкий Рэн. Всё же, от чего зависит смена его настроя? Было бы полезно знать, чтобы случайно не попасть под горячую руку. – Они рождаются редко, но их дар обычно силён. Некоторые могут не только чувствовать, но и видеть то, что недоступно даже магам. Только повлиять на это, в отличие от последних, не могут.

Хм, если рассмотреть со стороны своего мира, всё это можно уместить в три слова «волшебники и экстрасенсы». «Вот только, здесь всё взаправду. И раз бабушка сказала, что лучше не останавливаться, значит, не будем», – думала я, неспешно поглощая суп.

Жаль, что я ко всему этому непривычна. Даже не смотря на опыт предыдущих дней, уже через пару часов вышагиваний ноги начали уставать, а ещё час спустя заныли стопы. Так или иначе, я начала медленно сбавлять темп. Заметивший это Рэн тут же обернулся в свою кошачью ипостась и подставил спину.

– Не устанешь? – поинтересовалась я у оборотня, получив отрицательное мотание головой. – Если всё же начнёшь, то спустишь меня обратно.

Эта вредина мохнатая хоть и кивнул, но до самого привала отпускать меня не хотел. Только если в кустики сбегать. Пусть я краснела, ворчала и фыркала на него, но одну Рэн меня не пустил. Сидел в такие моменты ко мне спиной в пяти метрах в стороне и жутко нервировал. В этот момент даже Даснэр вспомнился. А ведь этого я даже не видела, где он там был, когда мне приспичивало.

И вот мы, как и вчера, устраиваемся на ночлег. Я сажусь недалеко от костра Старейшины. Тэльвирэн пристраивается уже в человеческом виде рядом, протягивая мне мою плошку с ужином. И когда успел получить его? Я даже есть начала, когда моего слуха коснулся далёкий неразборчивый звук, заставивший замереть, чтобы убедиться, что не послышалось.

Но звук повторился. Так же далеко, так же неразборчиво.

– Мила? – напрягся Рэн, заметив мои попытки что-то разглядеть у себя за спиной.

А за нами был только погружающийся в ночь лес.

– Ты слышишь это? – осторожно спросила я. Звук снова отозвался в глубине тьмы, затаившись где-то там, среди деревьев. – Вот опять.

Оборотень замер, прислушиваясь, даже нахмурился, но ответил:

– Нет. Обычный ночной лес.

И опять оклик! Действительно похоже, словно кто-то кричит. Далеко, надрывно и отчаянно. От осознания этого я вскочила на ноги, чувствуя зарождающийся в груди страх.

Пантера вскочил следом и встал плотную ко мне, готовый защищать, даже если угрозы и не видит. Внутри стало приятно, что верит в меня, хотя ничего вокруг этому не способствует. Все вокруг заняты своими делами и никого не смущает наше состояние. Стража обходит свои посты, дети смеются и бегают, взрослые готовят ужин и места для сна. Даже Старейшина – чувствующая – вела себя как обычно и очень спокойно.

«Крик» повторился, в этот раз даже чуточку ближе. От его колкости и холода меня передёрнуло, буквально откидывая назад, в тёплые объятья моего мао-корса. Руки Рэна обхватили мои плечи и прижали к нему крепче. Мужчина был напряжён, казалось, вот-вот схватит меня и рванёт прочь.

Вот только он начал отвлекаться на другое. Что-то его привлекло. И не в лесу, не в лагере, а на моей шее. Корс склонился и медленно, основательно так втянул воздух рядом с ней. Из его груди вырвался хриплый рык. И стоило оборотню чуть ослабить хватку от этого его непонятного состояния, как раздался новый «крик».

Не знаю, о чём я думала в тот момент. Точно ни о своей безопасности, ни о поведении будущего супруга. Рванула, что есть силы на звук, неожиданно распознав в нём знакомые, я бы даже сказала родные нотки.

– Мила! – опомнился Рэн и окликнул меня, бросаясь следом, но было поздно. Остановиться я уже не могла.

Судя по поднявшемуся позади кипишу, часть народа рванула на помощь пантере.

Я бежала в темноте, петляя между деревьями, пока почти не влетела в сплошную каменную стену. Она была из тёмно-серого камня, уходящего далеко в обе стороны, не позволяя оббежать строение. А верх стены вообще терялся во тьме и пушистых ветвях деревьев. Но я легко нашла темнеющий проход, оказавшийся буквально в паре метров от меня. Звук доносился явно изнутри проёма.

– Мила! Мила! – доносились из-за спины голоса людей. И Рэн был ближе всех, так что, он увидел, как я вошла внутрь здания. Как я узнала? Он быстро оказался рядом, буквально врезался в мою спину, когда я замерла посреди зала. Огромного пустого зала с колоннами.

– Ми… – начал было мужчина, но осёкся.

Перед нами у дальней стены стояли полукругом семь огромных статуй в длинных одеждах, а в ногах каждой ещё по одной с человеческий рост. Они все располагались по краю круга, нарисованного на полу, в которой была странная многогранная звезда. И у каждой маленькой статуи в ногах прямо по внешней полосе рисунка стояли мини-алтари.

Голоса народа снаружи растворялись и приближались, но никто из них не заходил внутрь. Они словно блуждали рядом, но входа не видели.

Я посмотрела на ошарашенного зрелищем Тэльвирэна и, не решившись у него сейчас ничего спрашивать, прошла дальше. Прямо к кругу, осматриваясь и вслушиваясь в тишину, в надежде, что источник «зова» явит себя. Даже границу рисунка преодолела, бегая глазами от статуи к статуе, всматриваясь в пространство между ними. Вдруг за ними или за алтарями спрятался источник.

Смотрела и всё больше понимала, что тут никого нет. И не было уже очень давно. Вон, даже мои шаги оставляют явные следы в пыли на полу. Только мысли вернуться вылетели из головы, когда в свете лун, прорывавшемся откуда-то сверху и падающем точно на статуи, я не уловила что-то знакомое.

Вернее, до боли знакомые очертания и черты в одной из маленьких статуй. У ног одной из Богинь, раскинув руки в стороны, стояла каменная женщина. Она была маленькой и хрупкой, по сравнению с остальными. Одеяние напоминало то, в котором я очнулась в этом мире. Длинные волосы крупными волнами водопада спадали до самых пят.

Но это не так испугало меня, как её лицо. Его черты, знакомые и родные. Те, что я всегда ловила краем глаза, смотря на фото или в зеркало. Те, что замечала в морщинистом лице своей бабушки, в усталом лице её дочери – моей матери, что всегда находила у себя. Даже казалось, что передо мной стою застывшая я.

– Священны будьте, Боги, да ясны дела ваши, – раздался в повисшей тишине голос Старейшины, заставивший меня прийти в себя.

Старушка, застывшая среди своих соплеменников у входа, низко поклонилась и только потом прошла дальше. Все последовали её примеру, а Рэн же просто рванул ко мне.

– Где мы? – спросила шёпотом я у старушки.

– О, дитя, мы в том самом Храме Древних Богов, о котором мы с тобой говорили вчера, – благоговейно ответила мне она.

– Он должен был быть сокрыт, – вспомнила я вчерашние беседы.

– Верно, – согласилась Старейшина, – но лишь искренним силой и сердцем выйти на заветную тропинку и отыскать Его, чтобы поклониться Богам. А я говорила, что твоя сила схожа с той, что покрывает место сие.

И ведь точно. Только…

– Тогда, – я подняла руку и указала на свою недо-копию из камня, – объясните мне ещё и это.

Вот тут уже сказать чувствующей было нечего. Она лишь вытаращила глаза, раскрыла рот и стала хватать ртом воздух. Я даже испугалась, как бы её инфаркт не хватил. Но женщина лишь рухнула сначала на колени, а потом коснулась лбом пола – а народ повторил, – прежде чем еле вымолвить:

– Дитя Тьмы явило себя.

И этот шёпот заставил задрожать всё вокруг. Статуи словно ожили, зазвенели подобно колоколам, оглушая разрастающимся эхом.

Я, почувствовав знакомое ощущение невесомости, схватилась за Рэна как за спасательных круг. Мой кот тоже прижал меня к себе, решив, что я испугалась происходящего. И да, я испугалась, но не Божественной магии, творившейся вокруг, а что вот-вот потеряю его. Перенесусь и потеряю!

«Не хочу! Хотя бы с ним! Но не одна! Прошу!» – взмолилась я, ощущая, как ноги отрываются от пола, внутренности знакомо переворачиваются, а дыхание выбивает из лёгких резким рывком.

– Рэн! – единственное, что успеваю испуганно выкрикнуть, прежде чем раствориться в тёмном портале.