Глава 6

Компрометация и экзекуция

Техван II, королевский замок Лантасира.

Его величество Техван II, монарх королевства горных эльфов Лантасир, сидел в своем кресле на помосте центральной площади Ленланлены. На соседнем помосте шли последние приготовления к казни двух захваченных на границе орков. Королевский суд утром приговорил их к пыткам и четвертованию, Техван II не сильно вдавался в детали, они то ли попрошайничали в деревне, то ли своровали две булки хлеба у пекаря, не суть важно, короля больше интересовал сам процесс. Быть три сотни лет подряд королем – скучное занятие. Ситуацию могли бы оживить войны, но небольшой размер Лантасира делал участие в них рискованным делом, такие высокие ставки Техвана II не устраивали. Охота опротивела ему еще полсотни лет назад, за сотни лет перед этим он перепробовал все возможные варианты, от псовой охоты до стрельбы с грифона, и дольше всего его развлекала соколиная охота. Но когда лет девяносто назад умер его любимец сокол, с которым он охотился двадцать лет подряд, он не нашел в себе интереса заводить нового. Секс? Раз в полторы-две недели это еще могло взволновать кровь, но, если прибегать к нему чаще, превращалось в достаточно занудный процесс. Наблюдение за казнями, и, при необходимости, если посещало вдохновение, подсказки палачам, как более изощренно причинить боль и исторгнуть вопли страха и муки из подвергающегося казни, стало по сути последней возможностью будоражить кровь и развеивать непереносимую скуку.

Одно время монарх Лантасиры даже серьезно обдумывал возможность отречься от престола и отправиться в длительное путешествие, но его останавливал страх, что и это ему со временем надоест, а вернуть себе трон и снова наслаждаться легально пытками с высоты королевского помоста будет уже невозможно. Тем более, что после отречения от престола не факт, что останешься живым, чтобы иметь возможность путешествовать. За столетия пребывания у власти он обидел представителей многих знатных эльфийских родов, и отказ от престола мог для них стать сигналом атаки на него. Нет, это слишком уж рискованно.

Три палача на соседнем помосте не спешили. Они были в этой должности уже много десятилетий, и точно знали, как доставить монарху наибольшее удовольствие от казни. У них была и договоренность о том, что чтобы ни происходило, один из них постоянно смотрит, не подаст ли король сигнал о том, что хочет внести изменения в процесс расправы. Это была самая важная деталь, поскольку именно так они получили свою работу – предыдущая тройка палачей была невнимательна, и лишила государя удовольствия продлить мучения гнома, над которым она работала. Когда они их казнили по обвинению в государственной измене, монарх продемонстрировал, что его обида не знала границ – это была самая длинная и изощренная казнь на памяти многих обитателей столицы.

Палачи точно знали, что все инструменты перед казнью должны быть начищены и блестеть в лучах солнца, что их необходимо медленно раскладывать на красном бархате, позволяя государю насладиться предвкушением того, как именно они будут впоследствии использоваться. Все имело значение, и они были полны решимости не допустить ни малейшей небрежности.

Наконец, когда с основными ритуалами было закончено, на помост охрана ввела орков, доставленных в черной повозке из тюрьмы. Каждого под руки держали самые сильные воины, поскольку орки славились своей силой и живучестью, и нужно было проявлять максимальную бдительность перед тем, как они будут прикованы к помосту толстенными цепями и наступит время пыток. Оба орка вспотели от испуга, увидев разложенные инструменты и жадное ожидание толпы, но слабины не давали, храня молчание. Старший из палачей снисходительно улыбнулся, не пройдет и десяти минут как они будут выть, извиваться, пытаясь уклониться от очередного приближающегося к телу блестящего инструмента, и умолять их убить сразу.

В это время впервые за много лет события пошли не по плану. Над королевским помостом стремительно пронеслась огромная летучая мышь, за секунду до этого вынырнувшая откуда-то из толпы, и из ее лап выпал свиток, спланировавший прямо к ногам монарха. Лучники среагировали мгновенно, летучая мышь еще не успела пролететь над всей небольшой площадью королевского помоста, как в нее было выпущено полтора десятка стрел. Но внезапно она исчезла, растворившись прямо в воздухе, и стрелы понеслись дальше, вместо того, чтобы сбить непростую, но вполне достижимую для ловкого лучника мишень.

Особенно большой ущерб нанесли стрелы, выпущенные снайперами из окон королевского замка. Они пролетели над королевской платформой и роем разозленных шершней атаковали платформу для казни. Старший палач и один из орков погибли на месте, два сопровождавших орков воина получили ранения.

Стрелы, выпущенные лучниками, стоявшими по краям королевской платформы, вначале взмыли вверх, а только затем спикировали на толпу. Только то, что они потеряли часть убойной силы, спасло перепуганных зевак от смертельных случаев – трудно описать то ощущение, когда ты стоишь в толпе, видишь падающую на тебя стрелу и не можешь отклониться в сторону, будучи сжат другими любителями казни со всех сторон.

Впрочем, на королевском помосте в этот момент до этого дела не было никому. Прямо на упавший свиток тут же бросился придворный маг, вдавливая его своим пузом в помост на случай, если он должен активизироваться с целью нанести вред государю. Шли секунды, ничего не происходило, и маг решил осторожно приподняться и проверить, с чем он имеет дело. Поднесённая к свитку ладонь не выявила никаких скрытых заклинаний, способных активизироваться. На свитке не было и печати, способной содержать в себе дополнительное заклинание, которое не выявить, не разрушив ее. Маг осторожно снял тонкую шелковую нить, держащую свиток, по сути простой листок бумаги высшего качества свернутым, и развернул его. Это было всего лишь письмо, обычное письмо, адресованное государю. Маг поспешно отвел от текста глаза, если там какая-нибудь важная информация, о которой он не должен знать, то ему лучше о ней и не знать, чтобы не оказаться вскорости на соседнем помосте.

– Это не больше, чем письмо, государь! – маг низко склонился перед Техваном II, держа письмо в обеих руках, – оно адресовано Вам, дальше я не посмел читать.

– Ты всегда отличался редкостным благоразумием, Леутрим, – благожелательно сказал король, забирая письмо из рук мага, – я не забуду, как ты упал на него, чтобы защитить меня. Разумные и преданные слуги всегда будут мной приветствоваться и вознаграждаться. Подойди вечером к казначею, скажи, что я велел выдать тебе три тысячи золотых.

Маг, пятясь, кланяясь, и рассыпаясь в словах благодарности, отошел на свое прежнее место.

В этот момент взгляд короля, ранее прикованный к свитку и всему с ним связанному, упал на помост, предназначенный для казни, увидев там вместо тщательно организованного процесса бардак и хаос. Старший палач и один из орков лежали друг на друге, пронзенные сразу пятью стрелами, уцелевший орк вырвался из рук конвоировавшего его воина, напарник которого не мог ему больше помогать, пораженный двумя стрелами в руку и ногу, и прыгнул в толпу, вокруг помоста, побежав прямо по головам зевак. Лицо Техвана II побагровело от гнева, когда он увидел, что лучники натягивают луки, чтобы убить последнего уцелевшего орка.

– Не стрелять, идиоты! Хватит, уже постреляли! Взять живым и вернуть на помост! Начальник охраны!

Стоявший слева седой эльф тут же выскочил перед королевские очи.

– У нас погиб один из приговоренных. И по вине твоих подчиненных! Это просто ужас! А также старший палач, специалист редкой квалификации, которого будет очень не хватать. Сложи здесь свое оружие и отправляйся на соседний помост, а я пока подумаю, кого из них ты заменишь.

Побледневший как мел эльф трясущимися руками сложил под ноги короля меч, копье, кинжал, лук и колчан со стрелами, и пошатываясь от охватившего его ужаса, побрел к спуску с помоста.

В этот момент король наконец вспомнил о письме, ставшем причиной такого переполоха. При этом он с удивлением почувствовал себя помолодевшим, вся эта непредсказуемая суета его здорово взбодрила. Может, в этом смысл получения удовольствия от жизни, чтобы не было все время так, как заведено, были сюрпризы, как приятные, так и не очень? – подумал он. Надо будет обсудить это с придворным философом. В его штате был и такой, разве что уже лет пять он на глаза государю не попадался.

Впрочем, письмо! Техван II развернул его, отметил, что оно написано хоть и изящным, но несколько грубоватым женским почерком на дорогой бумаге, и приступил к чтению:

– Ваше величество! Пишет Вам ваша верноподданная, одна из служанок министра обороны, Огеслегура. Я не хотела подслушивать, но так получилось, что я часто обслуживаю гостей господина министра, и волей-неволей слышу часть его разговоров с гостями. Недавняя беседа потрясла меня. Ваше величество, остерегайтесь! Господин Огеслегур готовит против Вас заговор! Я несла гостю и министру напитки, когда услышала, как совершенно непочтительно прозвучало Ваше имя и от ужаса замерла на месте, поэтому они не догадались, что я рядом и слышу все! Я не могу написать то, что услышала в отношении Вас, но это было омерзительно! Важно другое. Господин Огеслегур спрашивал у своего гостя, как ему понравились какие-то артефакты, кажется, Смертельный ветерок и Дыхание дракона, и хвастался тем, как ловко выдал их пропажу якобы за совершенную пришлым вором кражу. Он спрашивал, достаточно ли будет этих двух артефактов, чтобы оплатить услуги убийцы, который должен Вас убить! При этом я услышала одну важную деталь – убийца должен будет сымитировать атаку на министра, после того, как убьёт Вас! После Вашего убийства он выступит в роли чудом спасшегося от рук убийцы верного подданного почившего монарха, и тем самым увеличит свои шансы на занятие престола! Если же он не сможет занять престол как самый достойный, то у него есть и запасной план прихода к власти. Помочь ему в этом должны нанятые за пределами страны солдаты, министр говорил о том, что серия краж, которая потрясла столицу несколько недель назад, на самом деле была организована им, и принесла ему целое состояние, на которое можно нанять маленькую армию для захвата власти. Теперь, когда я оповестила Вас, Ваше величество, и моя совесть чиста, я убегаю из страны, министр последнее время странно на меня посматривает, как будто что-то подозревает. Храни вас Боги, Ваше Величество! И ни в коем случае не оставайтесь в своей обычной спальне, убийца может появиться там в любую ночь!

Потрясенный прочитанным король поднял глаза от письма. Давно его так не удивляли! Огеслегур, надо же! Впрочем, он всегда был очень, очень хитер, и чрезмерно амбициозен!

Королевская площадь Лантасира. Трой и Адельхейд.

Я стоял в толпе рядом с Адельхейд в низко надвинутом на глаза капюшоне. Наш коварный план по компрометации министра обороны развивался с некоторыми отклонениями, но в целом в удовлетворяющем направлении. Я не садист, и не смог бы мучить Огеслегура, даже если бы захватил его каким-то образом в плен, так, чтобы Адельхейд почувствовала себя отомщенной. Она же видела тела своих родителей, и никакая наложенная в морге помада не могла от нее скрыть способа казни, заведомого долгого и мучительного. Суть колесования, кто не знает, омерзительна. Жертву распинают на колесе, делая ее абсолютно беспомощной, и начинают развлекаться, нанося раны, сдирая куски кожи и посыпая раны солью, извлекая внутренности и показывая их жертве, переламывая одну кость за другой. На финальной стадии человек превращается в непрерывно вопящее от боли животное, ничего так не желающее, как смерти. На фоне колесования четвертование выглядит благодеянием, конечно, если в состав казни не входят утонченные пытки перед тем, как разорвать жертву четырьмя лошадьми на куски.

Но то, что я не садист, не означает, что я не знаю того, кто с удовольствием организует для Огеслегура казнь по полной программе. Это его величество Техван II, коронованный садист, надо всего лишь дать ему для этого веский повод.

Мы с Адельхейд вначале долго составляли текст письма, затем она красивым, но, по моей просьбе, несколько грубым почерком его написала на специально приобретенной в таверне самой дорогой бумаге, что нашлась. То, что служанка министра обороны умеет писать, как объяснила мне Адельхейд, не будет выглядеть необычным, в министерстве обороны есть многовековая традиция нанимать на все гражданские позиции жен и дочерей погибших офицеров. Это как бы дополнительная пенсия, обеспечивающая большую лояльность офицерского корпуса государству. Легче идти в бой, зная, что если ты погибнешь, о твоих домочадцах позаботятся, хотя бы и таким способом. А жены и дочери офицеров обучаются грамоте с восьми лет, как и пению, рисованию и другим благородным искусствам.

Пет справился с доставкой посылки блестяще, и я успел отозвать его в инвентарь до того, как в него успела попасть хоть одна стрела. То, что они после этого наделают шухеру, мы не ожидали, но вид упавшего замертво главного палача, долго мучавшего родителей Адельхейд, стал дополнительным бонусом.

Мне было важно увидеть выражение лица короля, после того, как он прочтет письмо, чтобы понять, удалась наша уловка или нет. И все, присутствовать при казни уцелевшего и сбежавшего орка, которого неизбежно скоро поймают, я не собирался. И хотелось бы мне помочь ему, поскольку я сильно сомневался, что он хоть сколько был виноват в чем-то важном, кроме желания короля присутствовать при его казни и сполна насладиться ей, но я просто не знал, как.

Техван II поднял глаза после того, как прочитал письмо, и выражение его лица мне понравилось. Это было лицо опытного интригана, утвердившегося в своих давних подозрениях. А сегодня ночью я собирался дать ему еще один веский повод для доверия автору письма.

Я крепко сжал руку Адельхейд, подавая заранее оговоренный сигнал к отходу. Задерживаться мне тут точно не стоило, хотя Дхакун кружил вокруг меня, информируя, если с какой-то из сторон подходил любой, кто мог быть представителем власти. После стольких столетий собственных интриг, Дхакун различал госслужащих чуть ли не на генном уровне. В этом случае я просто отходил в другую сторону, несмотря на толпу, моим преимуществом были небольшой рост, позволяющий оказывать давление не там, где ему обычно готовы противостоять, и гномья сила, а Адельхейд просто следовала за мной, как на буксире. Я не говорю, что Арнольд Шварценеггер в расцвете сил меня бы не опередил, но придуманная мной метода тоже работала неплохо.

Упавшие в толпу стрелы и быстро вылеченные раненые никакой паники не вызвали, напротив, толпа все прибывала и прибывала. Вот же блин, развлечение себе придумали, раздраженно думал я, протискиваясь к выходу с площади и волоча за собой Адельхейд, извращенцы чертовы! Впрочем, на самом деле, конечно, все претензии к сценаристам, искренне старавшимся погрузить игроков в средневековые сумерки, царящие в королевстве горных эльфов.