Плохие вести

Прилетев в эльфийскую столицу, я быстрым шагом направился к таверне с моей красавицей, порадовать ее хорошими новостями. А потом мы тут же вместе направимся к военному министру, проинформировать его об освобождении крепости, приблизив тем самым вызволение узников.

Я вошел в таверну, Адельхейд сидела в самом дальнем углу, как я ее и учил, подальше от шумящих и обсуждающих что-то игроков. Словно почувствовав меня, она подняла голову, тут же меня заметив. Лицо моей милой озарилось приятной мне радостью. Я кивнул, подтверждая, что все прошло хорошо, и наши шансы вызволить ее родителей из тюрьмы резко выросли. Позади хлопнула дверь, вошла группа возбужденно переговаривающихся игроков.

– Не, ну какая кровавая казнь, а? Что-то они перебарщивают с натурализмом! И почему я видел уже три казни подряд, но никогда не казнят эльфов, то гномов, то орков, вот сегодня людей! Это что у них тут, расизм в действии?

– Ну так за государственную измену казнь и должна быть жестокой! А своих преступников-эльфов, они, наверное, давят потихоньку удавкой в темном углу, чтобы не позорить расу перед приезжими. Гордые!

Я увидел, как побледнело лицо Адельхейд, радостная улыбка за мгновение превратилась в гримасу ужаса.

Я тут же бросился к ней, презрев все прежние меры безопасности, к счастью, внимание всех игроков было приковано к вошедшим, продолжающим смаковать подробности казни. Схватив и обняв еле стоящую на ногах Адельхейд, я повел ее в номер. Эти несколько десятков метров дались мне как дорога на эшафот, я безмерно переживал за мою девчонку. Вместе с сочувствием к ней из глубины моей души глухо рычал природный зверь – ну, если это правда, и на центральной площади казнили родителей моей Адельхейд, то погодите! Пока что я играл по правилам – совал щедрые взятки, освобождал крепость по заданию министра обороны, чтобы ускорить освобождение Рхиэннон и Вилхалмера. Если эта вежливая игра привела к их гибели, я не просто расстроюсь, я выйду за рамки любых прежних правил, я установлю мои собственные! И все, кто имел наглость наплевательски отнестись как к жизням родителей Адельхейд, так и к договоренностям со мной, что их освободят, понесут жестокое наказание.

Усадив Адельхейд на кровать, я пробормотал ей, что не надо отчаиваться, это может быть просто недоразумением, я сейчас сбегаю на площадь и все проверю. Ни она, ни я в возможность недоразумения не верили, но сама она было просто раздавлена горем, чтобы куда-то идти, а я бы по любому остановил ее, вздумай она туда направиться. Я прекрасно помнил, какие кровавые казни устраивает местный король, сам случайно поприсутствовав на четвертовании гнома, и боялся, что окровавленные и разорванные тела моей несостоявшейся тещи с супругом так и лежат на площади.

Убедившись, что Адельхейд вроде никуда не собирается из номера, я как мог быстро отправился на площадь. Прежде чем покинуть номер, на всякий случай выпустил из инвентаря пета с наказом, если что, следовать за ней, куда бы она ни направилась.

Бурные потоки НПС и игроков все еще расходились с площади после кровавого зрелища. Я шел против течения толпы, надеясь, что никто меня не опознает, и я не получу еще и проблему киллеров на хвосте. Из-за расходящейся по своим делам толпы преодоление этих двухсот метров заняло у меня больше пяти минут. Наконец, я все же вышел на площадь.

Оба деревянных помоста, один побольше, на котором вершились казни, второй, на котором располагался король горных эльфов с приближенными, уже опустели. В центре большого помоста были две лужи крови, заставившие меня нервно сглотнуть. Возле помоста я заметил трех палачей, промывавших в ведре с водой, давно уже ставшей розовой от крови, вытирающих и складывающих в большой деревянный сундук свои причудливо изогнутые, чтобы рвать и резать плоть, инструменты.

Я тут же решительно направился к ним, не собираясь делать никаких глупостей. Палачи меня не интересовали, они сами были всего лишь инструментом. Подойдя к ним, я заметил рядом бесформенную груду, по очертаниям похожую на два сваленных друг на друга тела, под накинутой небрежно мешковиной, пропитавшейся кровью. Тут же в моей руке появилась золотая монета.

– Я опоздал на казнь, – капризно надув губы, сказал я, – можно хоть глянуть на плоды Вашего труда, уважаемые?

Блеск золота произвел волшебное действие на палачей. Один из них тут же ловко выхватил из моих пальцев монету, другой поспешил сдернуть с тел мешковину. Перед моими глазами предстали два истерзанных, обезглавленных людских трупа, женский лежал прямо на мужском. Лишь с большим трудом по кусочкам не заляпанной кровью одежды я опознал то, что могло быть камзолом Вилхалмера, женское же платье было так разорвано и испачкано, что я не мог его соотнести ни с одним из тех, что купила матери Адельхейд.

– Как их казнили? – спросил я.

– Колесование, господин! – поспешил удовлетворить мое хорошо оплаченное любопытство взявший монету палач, – ох, они и славно покричали! Мужик вначале старался терпеть, но при колесовании все в конце концов кричат! Жаль, быстро умер, видимо, больное сердце, все смотрел на свою жену, все смотрел, кричал и плакал, а потом дернулся, и все!

– А головы где? – хладнокровным голосом спросил я, старательно исполняя образ скучающего богача, пресыщенного и пытающегося хоть как-то разгорячить кровь. Эта игра хорошо отвлекала от примитивного желания убить вначале палачей, а потом рвануть прямо во дворец. Прозвучавший комментарий вывел для меня палачей из разряда простого инструмента казни.

– Они уже на ограде дворца, господин! – постарался оказаться полезным для платящего золотом извращенца третий палач, старательно тыча жирным пальцем в сторону дворца.

Посмотрев в том направлении, я действительно увидел две головы на изгороди метрах в пятидесяти от меня. Расстояние было слишком большим для уверенного опознания, и я вытащил из сумки подзорную трубу. С ее помощью все сомнения отпали – на изгороди были заляпанные застывшей кровью, искаженные в гримасе боли головы родителей моей Адельхейд.

На несколько секунд я оцепенел. Вспомнил, как Рхиэннон, когда я передал прямо ей в руки заветный кошель с ее драгоценностями, в секунду утратила все манеры и просто расплакалась от счастья. В глазах также живо встала сцена, когда Вилхалмер подхватил меня, увидев, что я хромаю и еле иду, и втащил вместе с Адельхейд в свой дом. И как он преобразился, когда я вернул деньги семье – став из неудачника, поедаемого поедом женой и заброшенного друзьями, снова состоятельным гражданином. Мои скромные, тихие планы жениться на Адельхейд и периодически заглядывать к теще на невероятно вкусные пироги, а с Вилхалмером ходить на охоту в пущу рухнули в бездну.

– Можно накрывать? – услужливо спросил меня стоявший с мешковиной у тел палач, видя, что я отвлекся на новый предмет для развлечения, выведя из ступора.

– Накрывай! – разрешил я, – впрочем, господа, если желаете заработать сотню золотых, есть один способ, что с ними можно сделать.

Сто золотых – это огромные деньги для палача. Не сказать, что недостижимые. Если попадается жертва с состоятельными и сострадательными родственниками, есть шанс получить мзду за то, чтобы казнь была не такой мучительной, или жертва скончалась пораньше, якобы от ослабившей тело хронической болезни. Но в данном случае казнь уже состоялась, никаких родственников в толпе во время казни не рыдало, надежда на любую мзду, хоть бы за возможность забрать и похоронить тела уже практически растаяла в воздухе, и мое предложение было очень желанным.

– Чего изволите, господин? – тут же спросил тот из палачей, что взял у меня золотую монету. Видимо, он был среди них главным.

– Я забрал бы эти тела… для своих целей, если это возможно, – неспешно сказал я, делая вид, что это очередной каприз с моей стороны.

– Пятьдесят золотых вперед, и мы привезём эти тела по тому адресу, который Вы назовете, господин!

– Тридцать, – спокойным, но уверенным голосом сказал я, пресекая любой торг, – сам я не местный, порекомендуйте мне приличный морг около ворот, в который Вы можете доставить тела.

– «Последнее пристанище», – тут же ответил старший палач, показывая тем самым, что принимает мои условия, – это прямо напротив северных ворот. Хорошее у них место для бизнеса, не все путники доезжают до города живыми, и они тут же принимают тела у скорбящих родственников. Они могут Вам и повозку предложить с возницей, чтобы доставить тела по нужному Вам адресу!

– Хорошо, давайте встретимся там через полтора часа, этого времени достаточно?

– Мы успеем, господин!

Получив свои тридцать золотых монет, палачи продолжили свои действия по уборке, а я направился к таверне, в которой я должен был подтвердить Адельхейд ужасные новости. Уже уходя с площади, я обернулся, и увидел, что один из них поднялся с тряпкой и ведром воды помыть помост, а двое остальных завели обстоятельную беседу, присев на помост прямо около обезглавленных тел.

Мне хотелось действовать. Был огромный соблазн посетить немедленно дворец министерства обороны и поглядеть в глаза взявшему мои деньги и обманувшему меня министру. Вначале поглядеть, а потом и … Было желание войти в стелс и украсть надетые на королевскую изгородь головы несостоявшихся тещи и тестя. Но было и понимание, что прежде любых действий необходима правильная стратегия с пониманием их последствий и последовательности. В порыве эмоций легко нарубить дров, но я уже не пацан совершать опрометчивые действия не продумав предварительно возможные последствия. Так, надо сосредоточиться!

Что может уязвить короля эльфов и его клику, что станет для них наиболее неприятным? Украсть головы казненных – это хорошо. Это прямой вызов. Набить морду министру или грохнуть его за обман? Еще лучше. Но и то, и другое надо делать только после того, как я заберу и вывезу тела за город в безопасное место, чтобы не осложнять этот и так непростой процесс. Если я перед этим войду в прямой конфликт с властью, то через полтора часа меня в морге будет ждать засада, не так и сложно разговорить палачей, не подходил ли кто к ним по поводу казненных, выставленные на изгородь головы которых внезапно пропали. За семьдесят оставшихся золотых монет рисковать жизнью они не будут, кто, как не палач знает, что происходит с тем, кто вызывает недовольство властей? Кстати, золото… что же у меня там вертится, связанное с золотом… важное для короля? Золото Вилхалмера, оставленное им в гоблинском банке! Его надо было приговорить и казнить, чтобы король имел юридические основания конфисковать его вклад в банке!

Ускорив шаг, я практически вбежал в таверну, и, аккуратно пробравшись между группами игроков, через полминуты уже входил в номер. Адельхейд сидела в той же позе, в которой я ее и оставил, похожая на сломавшуюся куклу. Подняв глаза на звук открывающейся двери, она встретилась со мной взглядом, и поняла все.

Я опустился перед ней на колени, и обхватил руками, крепко сжимая:

– Милая, они погибли, но я это так не оставлю! Король и его подручные ответят за это злодеяние!

Глаза Адельхейд вспыхнули былым блеском, оторопь от ужасной новости прошла.

– Боги, как я заблуждалась! Да, я хочу, чтобы они ответили за свое преступление!

Мигнуло оповещение:

Адельхейд обращается к Вам за помощью! Помогите отомстить за ее родителей! Награда: 20000 опыта, 5000 золотых, плюс десять к репутации у Адельхейд. Внимание: задание рекомендовано для игроков уровня 250+ из-за высокого уровня препятствий при выполнении. Отказ от задания – минус десять к репутации у Адельхейд. Принять/Отклонить?

Я внимательно вчитался в описание, да и в целом глубоко задумался. Принимать ли задание? Отомстить мне очень хотелось, за это мне не были нужны ни деньги, ни обещание опыта. Но терять баллы репутации у Адельхейд, отказываясь от задания, я тоже не мог. Кроме того, наличие задания на месть могло меня также спасти от санкций за убийство НПС или разрушений в пределах населенных пунктов, а я не видел способов обойтись без того и другого, демонстрируя королю эльфов мое недовольство убийством родителей Адельхейд.

Единственное, что вызывало мое неодобрение, так это явная аморальность цепочки заданий, которую я получал, общаясь с Адельхейд. Помогите семье Адельхейд спасти семейные ценности! Ах, помогли? А теперь, помощничек, король эльфов арестует ее родителей, чтобы казнить их и иметь законные основания наложить лапу на их ценности! Помогите их спасти! Ах, не успели, что-то пошло не так? Ну так будьте мужиком и отомстите за них! Все это смахивало на манипуляции моим поведением, чего я терпеть не могу.

Впрочем, поразмыслив, я принял задание. Я не могу расквитаться с чертовыми манипуляторами, дающими такие задания, но и не могу рисковать расположением ко мне Адельхейд. В любом случае моя виртуальная жизнь представляет собой причудливую смесь того, что мне было привычно в реальном мире, с тем, что присуще жанру виртуальной игры, и из песни слов не выкинешь. Игра связана с кровью, драками, битвами, местью, и заданиями, которые надо брать и выполнять. Отказываясь от учета специфики игры, боясь замарать белые перчатки, я дальше первого этапа не пройду и потеряю свою жизнь из-за чрезмерной щепетильности. А стремление во чтобы то ни стало сохранить свою жизнь – основной инстинкт любого человека, без которого нормальным быть нельзя. И, в конце концов, большая часть того, что я до гибели выполнял на рабочем месте, также было результатом манипулирования моим поведением. И в ту треклятую командировку, в которой я погиб, я отправился вовсе не потому, что сам этого захотел.

– Ну, а теперь, моя милая, если ты действительно хочешь отомстить, то пора действовать!

Адельхейд вскочила с кровати, и я поднялся с колен.

– Что мне нужно сделать, чтобы король эльфов пожалел о том, что так поступил с моей семьей? – Адельхейд была полна желания действовать, ее глаза горели мрачным огнем, заставляющим меня сожалеть о той Адельхейд, которая еще недавно взирала на мир милым и наивным взглядом.

– Есть у меня одна идея!

Уже через две минуты мы скакали на лошадях по столице, особенно не церемонясь с прохожими. Не давили никого, но и притормозить наше передвижение не давали. Спешились мы в ближайшей у северных ворот таверне, где я за серебряную монету за полминуты пристроил их на постой. Еще через минуту мы уже были за пределами крепостной стены, и я тут же скастовал портал прямо к воротам городка с гоблинским банком. Можно было бы использовать и грифонов, город не был так уже и далеко от столицы, но и посыльные короля эльфов могли лететь на них, тем более, что у них была приличная фора, так что портал был мерой вынужденной. Конечно, в душе я надеялся, что посыльные короля эльфов с приказом о конфискации вклада просто неспешно едут сейчас на лошадях, и ехать будут еще долго, бюрократия обычно не та структура, что способна к молниеносным действиям, но лучше перестраховаться, если на кону сумма в 20000 золотых.

По дороге в банк я выяснил у Адельхейд, что в игре у гоблинов чуть ли не монополия на банковскую деятельность. Есть две сети крупных банков со множеством филиалов, тяготеющих к крупным городам, но недавно возник третий, пытающийся работать в провинции. Нам повезло, что отец Адельхейд сделал вклад именно в этот третий банк, поскольку у него не было отделения в столице. Поэтому любые меры по отношению к вкладу можно было принять только здесь или в других провинциальных городах, где были его отделения.

Ни я, ни Адельхейд понятия не имели, есть ли другие отделения у этого банка в небольших городах поближе к столице, так что оставалось только надеяться, что посыльные короля направятся именно в это достаточно отдаленное отделение банка, раз оно с самого начала фигурировало в деле о так называемой государственной измене.

Перед тем, как войти в банк, я огляделся, никаких королевских посыльных видно не было, на улицах царила та тишина, что характерна для провинции в разгар жаркого дня. На всякий случай я попросил Дхакуна тихонько подежурить на улице, и предупредить меня при любом оживлении ситуации.

Внутри банка было тоже пусто, все трое служащих скучали без дела, поэтому меня сразу же заметили.

– Господин! Вы вернулись! – ко мне радостно метнулись две гоблинши, от которых я едва успел смотаться в прошлый раз. Мои руки снова оказались у них в плену, гоблинши твердо, но нежно их держали в своих ладошках. Я покосился на Адельхейд, и успокоился – судя по выражению ее лица, мои отношения с гоблиншами сейчас не волновали ее ни в коей мере.

– Мне нужна Ваша, помощь, леди! – галантно обратился я к ним.

– Все, что Вам угодно, господин! – хором ответили сотрудницы банка, неотвратимо подпавшие под очарование моего артефакта.

– Моя спутница три дня назад делала здесь вклад вместе с отцом, Вы должны помнить, так вот, нам надо снять деньги, и чем скорее, тем лучше!

– Конечно, господин! – опять хором, как будто долго репетировали, ответили гоблинши.

Одна из них, не желая расставаться со мной ни на миг, властным голосом скомандовала худосочному молодому клерку, наблюдавшему за нами с некоторой оторопью:

– Тайдур, обслужи госпожу!

Видимо, в отсутствие управляющего именно она была главной в зале, потому что паренек засуетился вокруг Адельхейд. Только убедившись, что она сидит удобно, и не хочет сейчас пить, он сел за свое место, и стал просматривать свои записи. Гоблинши тем временем поглаживали мои ладони и терлись о меня, как голодные кошки, выпрашивающие кусок рыбы у хозяина.

– Но позвольте, госпожа! – молодой клерк поднял голову над бумагами, – вклад делался на троих – госпожу Рхиэннон Малтик, капитана Вилхалмера, и госпожу Адельхейд. А здесь присутствует только госпожа Адельхейд!

Я испытал огромное облегчение. Мы успели! Больше всего я боялся услышать, что вклад закрыт, а деньги изъяты в рамках уголовного судопроизводства.

– К сожалению, родители госпожи Адельхейд скончались, – вежливо ответил я, поскольку считал, что ей еще слишком тяжело поднимать эту тему, – так что будьте любезны выдать указанную сумму ей.

– Тайдур, не отвлекай больше господина такими пустяками! – резко распорядилась та же гоблинша, что и раньше, – выдай госпоже ее деньги!

Худосочный клерк послушно исчез за дверью, видимо, отправился в хранилище. Адельхейд сидела на своем месте, я вежливо беседовал с гоблиншами, стараясь не позволить им поссориться между собой из-за моего внимания.

Клерк появился только через три минуты, он тяжело волочил прямо по полу тяжёлые сумки с золотом.

– Здесь все, госпожа! – обратился он к Адельхейд, – но золото нужно переложить в Ваши сумки, эти принадлежат банку.

И тут я вспомнил, что из-за неожиданных событий по возвращении в столицу, моя сумка все еще набита кошелями с деньгами, взятыми из взломанного сейфа в чертовом данже. Влезть то в нее смогут и эти деньги, но вот с места я потом стронуться вряд ли смогу, слишком будет тяжело.

– Вы позволите нам приобрести эти сумки? – ласковым голосом обратился я к старшей гоблинше.

– Да забирайте их так, господин! – великодушно разрешила она, – у нас в хранилище их полным-полно!

Тут у меня над ухом раздался шепот Дхакуна:

– Милорд, в ста метрах отряд эльфов в эмалевых доспехах. Направляется сюда.

Блин, это не может быть случайностью! Эмалевые доспехи – символ элитных столичных частей горных эльфов, и направить их сюда могли только за вкладом семьи Адельхейд.

– Большое спасибо, девушки! – искренне поблагодарил я гоблинш, – Ваш банк самый классный! Позвольте я заплачу все же за сумки!

Мягко освободив руки из плена, я достал кошель с золотом и резко дернул за завязку. Золотые монеты хлынули водопадом на пол.

– Ох, какой я неловкий! Помогите мне быстрее их собрать, милые девушки!

Гоблинши в едином порыве ринулись собирать деньги. Я тут же метнулся к Адельхейд.

– Сюда идут солдаты короля. Хватаем золото, кастуем невидимость, и чешем мимо них за угол банка!