3. Второзаконие

Самолет начал снижаться, и у Стаса впервые за несколько лет заложило уши.

– Не, просто глотать слюну тут не поможет, – сказал сидящий рядом с ним Демид, очевидно, заметив частые попытки коллеги таким образом сбросить давление.

– Вот, еще и из-за этого самолеты не люблю, – ответил Стас. – У тебя как, норм?

– Ага, я чуть рот приоткрываю. Само собой все выравнивается.

На этих словах Демид не «чуть», а очень даже широко открыл рот и поднял брови, изобразив безумный взгляд. Как уже все успели заметить за несколько месяцев совместной работы, парень любил порой выдавать гримасы такого рода, как сейчас, что вкупе с рыжей шевелюрой и подкрученными а-ля Дали усами придавало ему определенный шарм. Столь необычный имидж выдавал в Демиде художника-акциониста, коим он, в общем, и являлся параллельно основной работе. Точнее, основной деятельностью для Демида, по его же словам, было именно искусство, а работа в компании – не более, чем средство заработка денег (что воспринималось несколько странно, учитывая долгое время нахождения парня в штаб-квартире). Вообще, Демид не очень-то много сообщал о себе: кроме того, что он имеет какое-то отношение к искусству, Стасу было о нем практически ничего не известно. Даже на работе Демид занимался непонятно чем: он не тестировал, не управлял процессом (хотя формально назывался таск-менеджером), не давал никому указаний, а просто сидел за ноутбуком и что-то печатал, изредка задумчиво смотрел в окно. Тем неожиданнее стало его назначение на эту поездку вместе со Стасом. Для самого Стаса это был отличный шанс получше узнать загадочного коллегу.

Они летели в Казань в командировку. Это стало частым явлением, как только из HQ на смену Стэну прислали нового экспата – Брюса. Подход к работе нового эдвайзора значительно отличался от методов Стэна. Брюс больше старался быть именно начальником, чем советником. Он построил работу таким образом, чтобы все процессы находились под его непосредственным контролем. Стало больше отчетов, собраний, переработок, выходов на выходных. Для компании, судя по результатам продаж (Стасу хотелось верить, что там была и его лепта), все это шло только на пользу. Для коллектива же, как ощущал это Стас, такая политика руководства была не лучшим вариантом. Из работы ушло ощущение легкости. Не в том смысле, что какие-то процедуры стало труднее выполнять, а в том, что появилось чувство принуждения, напрочь отсутствовавшее при Стэне. Если раньше работа была как будто бы хобби, то теперь явно стала обязанностью. Конечно, трудно вменять это Брюсу в вину, думал Стас, поскольку со своими профессиональными задачами он справлялся неплохо, но отсутствие некоего баланса и явный перекос в сторону интересов компании – это то, что так и не позволило новому экспату окончательно стать в коллективе своим в доску, что легко получалось у Стэна.

Одним из нововведений Брюса стали командировки. Инженеров отправляли в разные регионы, составляющие по распределению HQ их зону ответственности – CIS (СНГ). Чаще всего это были поездки по России, но иногда и в располагавшиеся по соседству страны. В данный момент командировка была связана с запуском на территории Татарстана нового оператора связи. Для того чтобы с девайсами не было проблем, а сам оператор был внесен в «белый список» (перечень официально поддерживаемых брендом мобильных провайдеров), инженерам предстояло провести серию тестов в столице республики. Обычно подобные поездки занимали три-четыре дня.

Приземлившись, парни взяли такси до центра и заселились в один из лучших отелей города (благо, все расходы оплачивала фирма, и можно было особо не экономить). Конечно, у них был суточный лимит по тратам, но он был одинаковым для всех филиалов компании по всему миру, измерялся в долларах и для путешествий по России являлся суммой, более чем достаточной для комфортной жизни.

Стоял жаркий летний день. Солнце плавило сознание, ветер предательски молчал, а существование облаков вообще казалось в данный момент сказочным мифом, наподобие историй о драконах. Отметившись в офисе оператора, молодые люди сразу же заказали такси для драйвинг-теста и отправились на автоэкскурсию. Кондиционер в машине вроде бы работал, но этого совсем не чувствовалось. Водитель, выслушав пожелания по поездке, сперва долго не мог понять, как это – ездить два часа по городу без конкретного пункта назначения. Затем, попросив об «экскурсии», парни значительно облегчили ему задачу.

– Ну, так бы сразу и сказали, что туристы, – облегченно выдохнул коротко стриженный мужик лет сорока пяти и завел мотор. Он представился Булатом и сказал, что живет в Казани всю жизнь.

– Мы не то, чтоб туристы, – произнес Демид, параллельно настраивая оборудование. – Просто по работе нужно покататься по городу.

– А чем занимаетесь?

– Инженеры, – ответил Стас, – тестируем телефоны.

– Это дело хорошее, – пространно сказал Булат и уставился на дорогу.

Сначала они ездили по самому центру – вокруг кремля, центрального стадиона, по улицам с маленькими особняками XIX века и новой элитной недвижимостью. Город выглядел на редкость ухоженно, причиной чему, как сообщил таксист, была грядущая через пару лет универсиада:

– Ага, хоть в порядок все более-менее приводить стали, здания отремонтировали, дороги…

Чуть дальше от центра картина, конечно, уже не была такой радужной: швы и заплатки в асфальте давали знать, что сюда благоустройство пока не дошло.

– Ну вот, привычный российский спальный район, – сказал Демид, задумчиво подкручивая ус и смотря в окно, когда такси проезжало мимо пятиэтажных хрущевок и серых панелек повыше.

– Щас здесь еще ничего… – как-то нехотя ответил Булат. – Вот лет двадцать назад тут без особой надобности лучше было вообще не появляться…

– А что это за район? – поинтересовался Стас.

– Улица Хади Такташа.

– О, – оживился Демид, – а я документалку смотрел про ОПГ с таким названием!

– Угу, – хмыкнул таксист, – кто ж не смотрел… Я так вообще все это вживую тут видел, вон мой дом – родной сто первый.

– Ого, серьезно? – Демид, похоже, не на шутку заинтересовался и задал, как показалось Стасу, немного бестактный вопрос: – А вы тоже среди них состояли?

– Дело давнее, – махнул рукой Булат. – И ничего я не состоял… так, рядом бегал.

По водителю было видно, что вспоминать о тех временах ему не очень приятно, но Демид не успокаивался:

– Мне просто это все интересно очень. Хочу какой-нибудь перфоманс замутить на тему…

– Чего замутить? – недоверчиво переспросил таксист.

– Ну, в искусстве использовать, неважно. Расскажите что-нибудь?

Булат некоторое время молча вез тестировщиков по улицам Казани, а затем, когда они подъехали к зданию Речного вокзала, вдруг замедлил ход и заговорил:

– Это все с тяп-ляповских началось. В 70-е еще. Они, конечно, беспределили по-страшному. Вот тут, короче, самый кровавый их «пробег» начался. Прибыли организованно, на машинах, вышли с палками, арматурами… И пошли людей бить, всех, кто встретится…

– Вообще любых встречных? – спросил Стас. – Женщин, детей?

– За женщин-детей не скажу, – покачал головой таксист, – но говорят, что вообще всех. Кого-то убили, многих покалечили. Я тогда маленьким пацаном был, весь двор только об этом и говорил. Ну их, понятно, закрыли всех довольно быстро, но у нас во дворе пацанчики, короче, им подражать стали. Сначала так, по-детски, вроде как игра… Потом стали двор на двор драться, там уже посерьезнее все было…

Улицы, по которым они проезжали, конечно, были далеко не оживленными, но все равно представить себе толпу молодчиков, пробегающих по ним и забивающих насмерть любого, кто попадется на пути, в наше время было крайне сложно. Стас попытался вообразить такую картину, но смог сделать это с большим трудом и наверняка далеко или даже совсем не так, как это было на самом деле.

– Дальше уже Союз развалился, – продолжал Булат, щурясь и всматриваясь куда-то вдаль, – ну и пошло-поехало… 90-е, крышевание, рэкет, общак… Потом уже совсем плохие дела были, вспоминать не хочется.

– С другими ОПГ воевали? – Демид вновь попытался вывести водителя на разговор, когда стало понятно, что тот его вроде как закончил.

– Ну как, – пожал плечами таксист, – разное бывало. Жизнь, конечно, как щас понимаешь, страшная была. Вот как-то году, так чтоб не соврать, в 95-м возвращались с дела на новенькой бэхе… Ну, в смысле, друг рассказывал, что возвращались они как-то с дела…

Стас с Демидом переглянулись, так как прекрасно понимали, что на самом деле стоит за такими историями об «одном друге»: зачастую можно было не сомневаться, что произошедшее в действительности случилось с самим рассказчиком, по какой-то причине не желающим об этом говорить.

– Едут-едут, никого не трогают… – Булат чуть оживился, – как вдруг, ровняется с ними девятка черная, стекла тонированные, ничего не видно… Только чуть окно приоткрылось, а оттуда – дуло калаша! Не, ну ты прикинь, средь бела дня – вот щас подумать, а! Так я за долю секунды сообразил: резко по тормозам… Тьфу ты, друг, в смысле, сообразил… По тормозам, резкий разворот, и газ в пол… Только это и спасло. Те уж не погнались…

– А кто это был, узнали? «Жилка»? «Перваки»? – с интересом уточнил Демид.

– А хер его… не помню уже – давно было… Ну их наказали потом, это точно знаю, – сказал водитель и немного удивленно посмотрел на пассажира: – А ты откуда так много про казанские группировки знаешь?

– Да говорю же, документалки на ютюбе смотрел, – усмехнулся Демид, – Интернет – наше все. А вы откуда так много знаете?

– Говорю же, – ухмыльнулся в ответ Булат, – так, бегал рядом…

Парни ездили по городу около трех часов и слушали редкие реплики таксиста об опасном прошлом спальных районов Казани. Солнце палило нещадно, но в автомобиле установился приятный микроклимат (несмотря на то, что кондиционер по-прежнему работал слабо), и выходить из машины по завершении драйвинг-теста не очень хотелось.

– Держите вот, – водитель сунул клиентам по визитке с логотипом таксопарка и написанным вручную телефонным номером. – Если еще надо будет так покататься – звоните, поработаем.

Парни пожали руку таксисту и отправились в офис. Еще пару часов Стас и Демид составляли и отправляли отчеты о тестировании, а потом, закончив с работой, забросили технику в отель и пошли гулять по городу. Примерно к шести вечера жара спала, и находиться на воздухе стало комфортно.

Они прошлись по пешеходной улице Баумана, наскоро перекусив в каком-то фастфуде, затем вокруг и внутри кремля, завершив прогулку у мечети Кул-Шариф, открытой несколько лет назад и являющейся теперь главным туристическим символом города.

– Это ведь новодел? – спросил Демид, задрав голову вверх и осматривая высокие минареты. – Мне Софья говорила, она же отсюда…

– Ну вроде, – сказал Стас.

– Есть ли в этом смысл – имитировать прежние предметы искусства? Даже такие монументальные сооружения…

– Думаешь, нет?

– Мне кажется, это как-то не по-настоящему. Ну, то есть все ведь знают, что это не та самая легендарная средневековая мечеть. Та была разрушена при взятии Казани. Все знают, что эта построена несколько лет назад…

– Эстетическое удовольствие от созерцания красивой архитектуры это не отменяет, – заметил Стас.

– Ну эт-то понятно… – ответил Демид. – Просто это как с тем парадоксом с кораблем Тесея получается. В той истории в корпусе корабля со временем заменили все детали, и потом стало непонятно, можно ли считать, что это все еще тот самый корабль или нет. Но там это происходило очень медленно, поэтому и не так явно, как здесь. Вот если бы его резко разрушили, а потом из новых досок собрали копию – всем ведь было бы сразу понятно, что это не оригинал, так ведь? Вот и тут то же самое…

– Опять все упирается в основной вопрос философии, – сказал Стас. – Что первично: материя или сознание? С точки зрения материализма, конечно, это полностью другой объект. С точки зрения идеализма, есть образ объекта, идея о нем. И в этом плане новодел очень даже спасает, поскольку поддерживает, подпитывает образ в сознании самим своим существованием…

– А ты, я смотрю, любишь все в пространные рассуждения увести.

– Если дают повод.

– Ну а если короче? – усмехнулся Демид и кивнул в сторону исполинского здания мечети. – Что об этом думаешь?

– Выглядит очень красиво. А ты что думаешь? Если короче.

– Глаз радует, но лично у меня сильных эмоций не вызывает. Искусство, по-моему, должно прежде всего именно это делать. Дергать за струны души.

– Мне кажется, тут больше религия, чем искусство.

– Как посмотреть – архитектура же…

Несколько раз Стас пытался начать разговор о том, чем занимается Демид на работе, но собеседник всякий раз отвечал уклончиво и отшучиваясь, в общем, уходил от темы. Лишь раз он сказал чуть больше, хотя яснее для Стаса его деятельность не стала:

– В двух словах не объяснишь. Работаю над спецпроектом. Очень крутая штука, изменит мир.

На просьбу коллеги рассказать подробнее об этом крутом проекте Демид в очередной раз свернул с разговора.

Побродив еще немного внутри кремля, молодые люди вышли наружу. На город опустились сумерки, в центре включилась подсветка зданий. Силуэт мечети в свете вечерней иллюминации выглядел сказочно и вызывал ассоциации с арабскими историями о ковре-самолете, Шахерезаде и джинах в старых лампах. На противоположном берегу реки Казанки были видны десятки строительных кранов и возводящиеся новостройки.