4. Засасывает всё глубже

Ночью Руслан метался по кровати в кошмарах. Мама несколько раз заходила к нему в комнату и трогала лоб ладонью. «Какой холодный!» – думала она, всякий раз при этом пробуя пошевелить его за плечи. Последние тоже были ледяными, и, думая, что её сын просто замёрз, – ночи-то в мае ещё прохладны, – она лишь получше его укрывала, когда тот после того, как мама его потормошила, засыпал поспокойнее.

Ему снилась она. Алла. Его бывшая, – а может быть, ещё не бывшая? – девушка, которая с некоторых пор стала являться к нему в его ночных видениях холодной и строгой, всякий раз ему выкрикивая: «Иди к нам! Чего же ты медлишь?»

Промучившись в таких ужасных снах до самого утра, Руслан проснулся наутро утомлённый и хмурый. Едва он встал и начал одеваться, как в дверь к нему постучала мама, видно, услышав, что он уже поднялся. То, что это была именно она, стало понятно по её, раздавшемуся за дверью, ласковому голосу:

– Русик, к тебе можно?

Руслан поспешил набросить на себя ещё и верхнюю часть от своего спортивного костюма, боясь, что мама тронет снова его где-нибудь за тело, а оно такое холодное. И так уже спрашивала вчера, не заболел ли он.

– Заходи, мам, – едва набросив на себя весь костюм, проговорил Рус.

И мама тут же вошла.

– Русик, ты не заболел? – голос её был обеспокоенным.

А подходя, она снова потянулась рукой к его лбу.

– Ты вчера уже спрашивала, ма, – Рус увернулся от её руки. – Я просто в школе устал, сама понимаешь, конец года, хвосты все надо подтянуть.

– Ты молодец! – неожиданно похвалила его мама. – Вчера вовремя спать лёг.

– Ну надо же когда-нибудь отсыпаться, – улыбнулся он ей в ответ. – Ты правильно говоришь, спать надо побольше.

– Вот и хорошо, что понимаешь это, – мама заулыбалась. – Давай, умывайся, и на кухню! Я пока на стол подам.

Выйдя в коридор, мама – это было хорошо слышно, – позвала и Ольгу, хоть и не заходя к ней в комнату:

– Олюшка! Завтракать приходи!

Руслан знал, зачем мама звала её так, будто завтрак уже ждал на столе. Его сестра пока встанет, пока умоется да причешется, да потом ещё с косметикой своей разберётся! Руслан обычно уже заканчивал завтракать, а мама всё не могла его сестру за стол дозваться. И как ещё последняя умудрялась с ним одновременно, хоть такое бывало не всегда, выходить из дома?

Подумав об этом, Руслан вышел вслед за мамой в коридор. У двери его, как всегда, подкараулил их всеобщий любимец, большой, белый и пушистый кот Сугроб, сразу же бросившийся тереться об его ноги. «Странно, – подумалось тогда Руслану, – мне почему-то казалось, что Сугроб теперь должен меня сторониться. Животные ведь чуют…» Однако, додумать, что чуют животные, он не успел. Сзади раздался ещё сонный голос Ольги:

– Привет, братишка!

Обернувшись, Рус увидел её, ещё в своей пижаме с забавными розовыми слониками, в которой она спала, заспанную и зевающую. Её слегка курносый нос при этом забавно морщился, вызывая на лице Руслана улыбку, а всклокоченные со сна тёмно-каштановые волосы, спадая на лицо, закрывали хитрющие зелёные глаза.

– Привет, сестрёнка! – в тон ей отозвался Руслан, немного посторонившись.

– Ты, говорят, стал холодный, как айсберг? – всё же пробуя подойти к нему поближе, проговорила Ольга, заговорщицки улыбаясь.

– Не верь, – усмехнулся Руслан, слегка поморщившись.

Ему было неприятно всякое упоминание о его теперешнем состоянии. Кроме того, слова сестры означали, что мама всё-таки обратила внимание на его теперешнюю чрезмерную холодность. Впрочем, это было сущим пустяком в сравнении с тем, что произошло всего через миг.

Ольга подошла к нему так близко, что стало слышно её дыхание. А он… В следующее мгновение его взгляд притянула её шея. Хрупкая, нежная, сквозь полупрозрачную белую кожу которой кое-где были видны голубоватые тонкие вены. Он уставился на неё, словно заворожённый, и при этом почувствовал такое сильное желание впиться в неё зубами – вцепиться и пить, пить, пить кровь сестры! – что его даже замутило. И почти в тот же миг Руслан почувствовал, как во рту у него стали расти клыки! Имеющиеся у каждого человека со здоровыми зубами клыки стали сильно увеличиваться в размерах. И при этом жажда крови становилась всё нестерпимее.

Ничего больше не говоря сестре, Руслан опрометью рванулся в ванную и запер за собой дверь. Остановившись у зеркала, он спешно открыл рот и оскалил зубы. Хоть последнего можно было и не делать. Два больших и белоснежных верхних клыка и без того уже сильно выглядывали из-под губы, налезая своими острыми концами на её нижнюю сестрицу. Стали видны и почти такие же по размерам клыки снизу. Увидев это, Руслан ужаснулся тому, какой звериный у него вышел оскал.

Отшатнувшись от зеркала, он попробовал унять внезапно вспыхнувшую жажду крови. Когда же, стараясь думать совершенно о другом, он с огромным трудом смог это сделать, из-за двери уже послышался нетерпеливый голос сестры:

– Русик, ты там уснул, что ли?

– Погоди, сейчас я выйду, – громко проговорил он сестре в ответ, а сам снова подался к зеркалу.

И увиденное в нём на этот раз подействовало на него успокаивающе. Клыки уменьшались прямо на глазах, а через несколько мгновений и вовсе исчезли. Словно их там и не было.

С огромным облегчением вздохнув, Руслан стал умываться. А через минуту он уже выходил из ванной, всё такой же угрюмый, только теперь ещё и озадаченный. Он даже, сразу направившись на кухню, не обратил ни малейшего внимания на демонстративно-тяжёлый вздох младшей сестры, которой пришлось подождать под дверью. Нужно было поскорее разделаться с завтраком, ну или сделать вид, что разделался, – ведь кушать в привычном понимании этого слова он уже не мог, – и поскорее покинуть квартиру. Только что случившийся с ним приступ жажды крови сильно его напугал, и поэтому Рус решил бывать теперь дома как можно реже. Так что рано его мама радовалась, что сын будет дольше спать…

· · ·

В школе тоже нестерпимо хотелось напиться крови кого-нибудь из одноклассников. Любого из них, кроме, разумеется, Аллы. Несколько раз за день он с ужасом чувствовал, как его жажда крови становилась просто нестерпимой, а во рту, точно так же, как это было сегодня дома, начинали неудержимо расти клыки. Руслан очень боялся, как бы не этого заметил кто-нибудь со стороны. У него с таким трудом получалось прятать их за губами, неестественно растягивая для этого последние! Со стороны могло показаться, что он гримасничал.

Алла весь день смотрела на него с усмешкой и как-будто ждала от него каких-то слов. Рус же всё не хотел подходить к ней и заговаривать. Ужасно не хотел! Однако, после уроков, как ни старался он убежать из школы пораньше, она всё-таки за ним увязалась.

– Ты всё стараешься в себя это не пустить, – как ни в чём ни бывало заговорила она с ним, когда Рус уже думал, что от разговоров с красавицей-упырихой «отбрыкаться» в тот день у него получилось.

Её голос раздался из-за его плеч так неожиданно, когда он уже ушёл из школы и быстро шагал по улице по направлению к метро, что он едва не подпрыгнул. Обернувшись, он увидел рядом с собой улыбающееся красивое лицо, за которое ещё совсем недавно был готов, как он сам и говорил, и считал, хоть в огонь, хоть в воду.

– Ты… – только-то и смог вымолвить он в ответ, удручённо вздыхая по поводу того, что избежать разговора с Аллой в тот день всё-таки не получилось. Да и что бы ему это дало? Как ни крути, он стал таким же, как и она, а значит, общаться ему с ней всё равно придётся. И не раз. Он вообще теперь, как это ни горько было сознавать, вряд ли сможет обойтись без неё и её странных подельников.

– А ты думал, – всё таким же задорным голосом, который до всего этого кошмара Руслану так нравился, отозвалась Алла, как будто услышав его последние мысли. – Тебе теперь без меня никуда! Точнее – без нас.

Сказав последнее, Алла хмыкнула. И тут же отрывисто продолжила:

– Ты совершенно зря пытаешься этому сопротивляться. У тебя просто не получится. Я говорю так уверенно, потому что сама через это прошла. Ты ведь помнишь, я тебе рассказывала, как стала другой? Тоже очень не хотела, да только ничего сделать не смогла. Но потом… Потом, знаешь, привыкла.

– Со мной такое навряд ли произойдёт, – в ответ угрюмо огрызнулся Руслан.

Услышав это, Алла расхохоталась.

– Мне это нравится, – сквозь смех проговорила она. – Значит ты у нас особенный? Ну-ну! Посмотрим!

– Как бы то ни было, – совсем немного помолчав, продолжала она, – перестань, пожалуйста, меня избегать. Мне так без тебя плохо!

Последние слова Алла проговорила с такой жалостью в голосе, что Руслан внезапно почувствовал в груди что-то похожее на укол совести. Она же… Она взяла его под руку, как ещё совсем недавно они каждый день возвращались вместе из школы, и жалобно заглянула Русу в глаза.

– Угу, – только и ответил ей Руслан, даже не размыкая губ.

Он и сам не мог разобраться с тем, что вдруг стало твориться у него на душе. Обида и злость по отношению к Алле неожиданно отступили под напором непонятно откуда взявшейся к ней жалости и даже какого-то тепла. Руслану в тот миг даже показалось, что он до сих пор её любит. Не может выкинуть из сердца ещё совсем недавно хозяйничавшую там любовь. А ещё через несколько мгновений он стал в этом почти уверен…

– Ну, не куксись! – Алла легонько толкнула его в бок локтем.

Руслан ничего не ответил и дальше они какое-то время шли молча. А потом… Снова заглянув ему в глаза, Алла внезапно заговорила с ним каким-то совершенно другим тоном. Словно собиралась поведать ему какую-то страшную тайну.

– Ты знаешь, тебе нужно поскорее становится таким же, как мы.

– Как кто? – сделал вид, что не понимает, Руслан.

– Сам знаешь, – нетерпеливо отозвалась ему Алла. – Упырём, в общем, как ты сам изволишь выражаться. Хотя правильно говорить другим…

Закончить Алла не успела. Потому что Руслан, не дослушав её, спросил:

– Это ещё почему?

– Ну… – не нашла почему-то вначале Алла подходящих слов. – В общем, иначе нам придётся тебе помочь…

– И как же вы будете мне помогать? – Рус, которого встревожили её последние слова, пристально посмотрел на Аллу, пытаясь, и сам того не замечая, или даже не осознавая, использовать одну из присущих ему теперь способностей «заглядывать внутрь» собеседника, чтобы понять, о чём тот думает.

А Алла почему-то стала прятать от Руслана глаза. Ей вдруг показалось, что этот «желторотик» и впрямь сейчас сможет заглянуть в её разум. Хотя она и понимала, что он ещё слишком слаб для этого. Руслана же её попытки увести взгляд в сторону встревожили ещё сильнее.

– Отвечай мне! – голос его, он и сам этому удивился, сделался требовательным.

Запаниковав ещё больше, и сама не понимая, что это вдруг на неё нахлынуло, Алла стушевалась.

– Это не я придумала, поверь, – она снова посмотрела на него жалобно, а потом… Круто развернувшись на каблуках, – благо сегодня она пришла в школу не на шпильках, – она спешно пошла от Руслана прочь.

Её и впрямь напугало, что этот, считай, только что обращённый другой показался ей сильнее её самой. Пусть даже в такой мелочи.

Руслан бросился за нею следом, пытаясь ухватить за рукав.

– Постой! Куда ты? – удивлённо и встревоженно воскликнул он при этом. – Скажи мне, что не ты придумала?

Но Алла… Оглянувшись и только мельком взглянув на Руслана, в следующее мгновение она, совершенно неожиданно… Растворилась в воздухе! Попросту исчезла, причём, умудрившись не привлечь ничьего вокруг внимания. Остановившись, Руслан так и остался стоять на мостовой с вытянутой вперёд рукой, которой он только что держал Аллу за рукав. И при этом его абсолютно не удивило исчезновение последней, хоть он ещё и не знал о такой способности тех, одним из которых он теперь стал сам. Или просто ещё не осознал, что знает.

· · ·

На следующий день Руслан, поднявшись утром с постели в прескверном, из-за того, что очень плохо предшествующую ночь поспал, расположении духа, в школу не пошёл. Не хотелось снова видеться с Аллой. Хотя он и понимал, что прятаться от неё для него означало то же самое, что прятаться от самого себя. Утрясти же потом с учителями все недоразумения по поводу прогула, с его-то теперешними способностями, о которых он с каждым днём узнавал всё больше, проблемы не представляло.

Позавтракав, как всегда по утрам дома он это делал, вернее, сейчас сделав вид, что позавтракал, – он без труда навёл на маму морок, чтобы та была спокойна, что её сын перед уходом хорошенько подкрепился, – Рус ушёл из квартиры, как-будто направляясь на уроки. На самом же деле отправился гулять по городу.

Погода выдалась по-майски солнечной и тёплой, и это немного поправило Руслану настроение. Шагая по уже до мелочей знакомому тротуару, что, извиваясь между домами, почти каждое утро выводил его к пешеходному переходу через проезжую часть проспекта, за которым, немного поодаль, находился вход в метро, он даже заулыбался. Предстояло провести совершенно без забот, если только не обременять себя тяжкими мыслями о том, каким он теперь стал, целый день, и это было здорово. Отвлечься абсолютно от всего, что хоть как-то могло испортить ему настроение, с головой погрузившись в одно из своих любимейших занятий – бесцельное гуляние по улицам, паркам, магазинам и т. д.

На переходе перед самым его носом светофор «выдал» ему и ещё маленькой толпе его мимолётных попутчиков красный свет, и Руслан привычно остановился подождать зелёного. Он никогда не нарушал правила дорожного движения, одновременно крайне не одобряя, когда его нарушали другие. И сейчас, увидев, как шедший перед ним спортивного вида парень рванулся было перебежать дорогу на красный, – Руслан это даже не увидел, а как-то, каким-то новым своим чувством, почувствовал, – он сразу же мысленно закричал ему вслед: «Стой!» Ещё и сам не успев толком сообразить, что только что проделал, Рус увидел, как нарушитель, сделав едва только шаг, резко остановился и вернулся назад на тротуар. И тут до Руслана дошло, что он опять, хоть и невольно, воспользовался одной из своих новых способностей. Способностью, которую упыри называют морок.

Загорелся зелёный свет, и собравшаяся у перехода толпа почти одновременно хлынула на проезжую часть. Не противясь общему течению, Руслан пересёк дорогу и направился к видневшемуся неподалёку входу в метро. Из головы всё не шло только что случившееся на переходе. Захотелось снова попробовать кого-нибудь заморочить. С таким настроением он и вошёл в стеклянные двери станции подземки.

Идея, как ещё раз испытать свою способность «убеждать» пришла к нему, едва только он оказался в холле за теми дверьми и увидел стоявшую сбоку от турникетов дежурную тётечку. Сходу направившись к последней, Руслан, подходя, мысленно к ней обратился. Как будто представил себе, как и в самом деле сейчас с ней заговорит.

«Вы пропустите меня без билета, – проговорил он про себя, пронизывающе глядя на дежурную. И даже не проговорил, а, и сам не понимая, как именно, почувствовал, что ли, в своём сознании эти слова, которые и словами-то не были, скорее желанием, настолько сильным, что оно мгновенно превратилось в подавляющий волю дежурной приказ. – У меня нет билета, но Вы всё равно пропустите меня за турникет!»

Посмотрев на Руслана, дежурная тётечка безропотно посторонилась. И через минуту его уже уносила на себе лента эскалатора.

В глубинах метро ничего интересного с ним не произошло. Никого морочить повода не было, а просто так, безо всякого основания, было как-то совестно. Поэтому кочевать из поезда в поезд Руслану довольно быстро надоело, и на одной из очередных станций он поспешил выбраться на земную поверхность.

На улице его приветливо встретили солнце и лёгкий теплый ветерок. Руслан, сам того не замечая, по какой-то ещё живущей в нём памяти, сделал глубокий вдох, словно наслаждаясь нахлынувшим на него со всех сторон свежим воздухом. Спохватившись, он с удивлением отметил, что вдох тот и в самом деле доставил ему наслаждение. Странно! Ведь ему совершенно, насколько он сам успел это понять, не нужен был воздух! Впрочем, раз это приятно, значит хотя бы для этого нужен. Так решил про себя Рус, направляясь, куда глядели глаза.

Идя по тротуару, Руслан вскоре оказался возле заполненной людьми автобусной остановки. Там как раз остановился какой-то автобус, выпуская из себя приехавших пассажиров. Ещё немного, и в него хлынули люди, только что стоявшие на остановке и ожидавшие своей очереди на посадку. И тут Руслану, он и сам не понял, отчего это вдруг, неудержимо захотелось тоже забраться в тот автобус и в нём проехаться. А отчего ему было этого не сделать? И вот он уже взбирался по ступеням в довольно плотно заполненный людьми салон.