Читать книгу «Точность – вежливость снайпера» онлайн полностью📖 — Сергея Зверева — MyBook.
image

2

Кроваво-красный диск солнца медленно исчезал за линией горизонта, когда армейский «уазик» съехал с основной магистрали и покатился по ухабистой проселочной дороге. Водитель, коренастый мужчина с закрученными на лихой казацкий манер усами, старательно избегал колдобин, но ему удавалось лишь сводить тряску к допустимому минимуму.

– Не проще было ехать прямо? – недовольно бросил Князев, одной рукой застегивая ремешок на шлеме.

Настроение у спецназовца было далеко не оптимистичным. И красоты Южной Осетии не вызывали повышенного восторга.

Лейтенант Коломенчук обернулся и сурово глянул на младшего по званию.

– Может, и проще, – откликнулся он. – Только эта дорога ведет к грузинской границе, а нам туда не надо.

– Я думал, мы держим курс на военную базу под Цхинвалом.

– Нет. – Коломенчук вновь отвернулся. Красный закат отражался в его темных сдвинутых на лоб очках. – На базу мы не поедем. Данилин сказал, что нужный нам человек встретит нас в Квайца. И я надеюсь добраться до места раньше, чем стемнеет. Вернуться сегодня нам уже не удастся. Так что переночуем в Квайца и утром поедем.

Лейтенант не столько разговаривал с Князевым, сколько с самим собой. Он тоже был мрачен. В задании, полученном накануне от полковника Данилина, вроде бы не было ничего сверхсложного, однако Коломенчуку оно почему-то сразу пришлось не по душе. Им с Князевым надлежало доставить пакет документов связному, который, в свою очередь, переправит его на базу под Цхинвалом. Что содержалось в документах, какова их важность и кто адресат, Коломенчук не знал. Его об этом не сочли нужным проинформировать. Задача лейтенанта – доставка. И после встречи с человеком в Квайца они с Князевым имели полное право покинуть территорию Южной Осетии и вернуться в Россию. Конец миссии. Ничего серьезного. Что же тогда так напрягало Коломенчука? Он и сам не находил ответа на этот вопрос. Просто какое-то нехорошее предчувствие: то ли ему действовал на нервы этот кровавый закат, то ли он чувствовал, как все вокруг здесь пропитано запахом смерти. Да, до Цхинвала еще далеко, но даже тут ощущалось тревожное затишье, когда не стреляют, но миром и не пахнет.

Коломенчук свесился с борта «уазика» и коротко сплюнул на дорогу. В отличие от Князева, облаченного в камуфляж, лейтенант был одет в обычную черную кожанку и джинсы. Автоматический «стечкин» покоился в скрытой от посторонних глаз наплечной кобуре. Князев был вооружен короткоствольным автоматом.

– Чертов закат! – Лейтенант вновь не обращался ни к кому конкретно.

– Значит, завтра будет дождь, – подсказал Князев.

– Если бы только это…

– Что?

– Ничего. – Коломенчук пристроил во рту сигарету. – Лучше смотри по сторонам, Андрей. – Засад грузинских боевиков никто не отменял. Положение до сих пор нестабильное. А пакет, который мы везем, наверняка дорого стоит. Я уверен.

– А что в нем?

– Понятия не имею. И тебе вникать не советую. Ты гляди в оба, и все.

Князев вынужден был замолчать, подчиняясь приказанию старшего. Водитель с закрученными усами что-то негромко мурлыкал себе под нос. За все время пути он вообще ни разу не заговорил с бойцами.

При въезде в Квайца, или, как называли этот город грузины, Кваиси, скорость пришлось значительно сбросить. «Уазик» плавно выкатился на улицы города. Коломенчук объяснил, куда им ехать. Мысли лейтенанта к настоящему моменту были заняты лишь тем, чтобы отыскать и узнать человека, который явится на встречу. Солнце скрылось за горизонтом почти наполовину. Квайца погружался в тягучие вечерние сумерки.

– Хоть шлем сними, – посоветовал Коломенчук Князеву, когда прохожие пару раз с недоверием покосились на их армейский автомобиль. – Не стоит нервировать население. Им тут сейчас и так приходится несладко.

Князев молча подчинился.

«Уазик» выкатился на центральную улицу, и водитель чуть прибавил газу.

– Не торопись, – осадил его Коломенчук. – Вон то здание. Остановись рядом с ним.

Водитель прищурился.

– Это же публичный дом.

Князев выразительно хмыкнул, за что был немедленно вознагражден очередным суровым взглядом со стороны лейтенанта.

– Тебе-то что с того? Данилин сказал, что человек будет нас ждать здесь.

И словно в подтверждение слов Коломенчука, деревянная дверь двухэтажного здания распахнулась и выпустила на свежий воздух седого мужчину, одетого так же, как и лейтенант, в черную кожанку. На голове мужчины красовалась серая кепка с усеченным козырьком, слегка сдвинутая на затылок. Картину довершала миниатюрная, местами подернутая сединой мефистофельская бородка. Коломенчук удовлетворенно кивнул. Все было в точности так, как и описывал полковник.

– Вот он.

Лейтенант сунул руку за пазуху и нащупал под курткой пакет с документами.

– Уверены, товарищ лейтенант? – усомнился Князев.

– Уверен. Тормози, Василич.

«Уазик» остановился напротив крыльца. Седой шагнул к автомобилю. Коломенчук спрыгнул на землю первым.

– Капитан Анисимов? – для проформы уточнил он.

Мужчина коротко кивнул. Его цепкий взгляд пробежался по лицам всех трех прибывших. Сначала седой оценил Коломенчука, затем – Князева, достаточно долго всматривался в сидящего за рулем Василича и, наконец, снова вернулся глазами к старшему группы.

– Привезли документы, лейтенант?

– Так точно, товарищ капитан.

Коломенчук хотел было достать из-под куртки пакет, но Анисимов резко перехватил его за руку.

– Не здесь. Зайдемте внутрь.

Коломенчук не стал спорить. Тем более что Анисимов уже развернулся и вновь поднялся на крыльцо. Со скрипом распахнул дверь заведения, над входом в которое зазывающе горел красный фонарь. Лейтенант поморщился.

– Следуйте за мной, рядовой Князев, – распорядился он после секундной паузы.

Спецназовцы вошли внутрь. На низеньком кривоногом диванчике у дальней стены в вальяжных позах расположились две полуобнаженные девицы. Смуглый цвет кожи свидетельствовал об их принадлежности к восточным народам. Девицы повернули головы на вошедших, но, заметив уже, видимо, знакомого им капитана Анисимова, тут же вернулись к негромкой прерванной беседе на непонятном для Коломенчука языке. Из боковой комнаты выплыла пышная женщина с высокой грудью и в вызывающе яркой одежде. Слишком уж вызывающе яркой для коренных осетинок. Скорее всего, в ней текла иная кровь. Коломенчук догадался, что перед ним хозяйка заведения.

– Мне нужна свободная комната, – обратился к ней по-русски Анисимов.

– Идемте за мной, – она говорила с едва заметным легким акцентом.

Не оборачиваясь, женщина поднялась по лестнице на второй этаж. За ней следовал капитан Анисимов, потом Коломенчук, и замыкал шествие Князев, продолжавший настороженно оглядываться по сторонам. Встреча с представителем российских военных подразделений в публичном доме казалась ему странной. Князев не выпускал из рук автомат.

Достаточно короткий, метров в пятьдесят, коридор второго этажа с расположенными по правую и левую сторону немногочисленными комнатами заканчивался тупиком. Женщина остановилась рядом с последней дверью.

– Эта комната вам подойдет, капитан.

После чего хозяйка заведения, посчитав свою миссию выполненной, быстро зашагала по коридору в обратном направлении. Анисимов дождался, пока она не скроется из виду, а затем молча повернул ручку и отступил влево, первым пропуская в помещение Коломенчука. Правая рука капитана была скрыта в кармане куртки.

Лейтенант шагнул за порог. Комната, куда их пригласили, вопреки уверениям местной «мадам», не была пустой. Во всяком случае, Коломенчук успел заметить сразу двух человек с характерно выраженной кавказской внешностью. Один сидел в кресле на фоне темнеющего окна, второй располагался у него за спиной. Возможно, в комнате был и еще кто-то, но этого Коломенчук определить не успел. Кавказец, стоявший позади кресла, без всякого предупреждения вскинул руку с зажатым в ней пистолетом и прицельно выстрелил в голову лейтенанту. Навинченный на дуло оружия глушитель погасил звук выстрела. Пуля вонзилась Коломенчуку точно над переносицей. На мгновение лейтенант замер, а затем как подкошенный рухнул лицом вниз.

Князев отскочил от дверного проема. Дуло его короткоствольного автомата моментально сместилось в направлении Анисимова, однако нажать на гашетку Князеву было не суждено. Капитан выстрелил, не вынимая руки из кармана. Он тоже пользовался глушителем. Пуля на выходе проделала дыру в его кожаной куртке, затем беспрепятственно пересекла разделявшее убийцу и жертву расстояние и ударила Князева в грудь. Боец почувствовал мгновенно окутавший все его тело холод. Автомат выскользнул из безвольных пальцев и упал на пол. Князев отчаянно боролся с накатившей слабостью, пытаясь удержать равновесие. Анисимов спокойно наблюдал за ним со стороны, готовый в случае необходимости вторично спустить курок.

Этого не потребовалось.

Глаза Князева закатились, он привалился к стене и медленно сполз вдоль нее на пол, оставляя за собой кровавую полосу на фоне потрескавшейся от времени краски.

Анисимов вынул руку из кармана, переступил через тело Коломенчука и вошел в комнату.

– С ними еще водитель, – бесстрастно прокомментировал он на чистейшем грузинском языке. – Спустись вниз, Гарсевани, и реши эту проблему. А ты, Цотне, найди нашу дорогую хозяйку и распорядись, чтобы тут как следует убрались. Никаких следов не оставлять.

Отдав распоряжения, капитан присел на корточки рядом с Коломенчуком и осторожно двумя пальцами выудил из-под куртки убитого пакет с документами. Лицо убийцы при этом не выражало никаких эмоций.

3

– Это тебе. – Локис протянул маме букет, искусно упакованный в серебристую пленку.

– Господи! Зачем это, сынок? – Анна Тимофеевна растерялась. – Чего вдруг? Или праздник какой?

– Это просто цветы тебе. – Владимир повесил куртку в шкаф для верхней одежды и обернулся. – А чем у нас так вкусно пахнет?

– Голубцами. Я тебе обед вкусный приготовила. Иди пока руки помой. – Анна Тимофеевна пошла с букетом в комнату. – Я только цветы сейчас поставлю. Красивые-то какие! Дорогие небось? Ну зачем?

– Не волнуйся, мам. Деньги у нас есть.

Владимир направился в кухню.

– Володь, иди помой руки сначала. Я тебе сейчас все подам. Не таскай!

Мамин голос заставил Локиса улыбнуться. Ему уже перевалило за четверть века, а мама все разговаривала с ним, как с ребенком.

– Мам, очень есть хочется.

Он включил воду.

– Нетерпеливый какой! На, заодно воды в вазу налей. – Анна Тимофеевна подала Владимиру хрустальную вазу для цветов. – Зачем ты все-таки? Дорогие…

– Ну хватит, мам! Я же тебе сказал…

Владимир подал матери вазу.

– Ну, дай-то бог. – Мама не дала ему закончить. – Я ведь знаю, что деньги тебе просто так не даются. Я просто…

– Не переживай, это мелочи.

Локис поставил букет на стол.

Как он ни старался, но избежать разговора с мамой о службе не выходило. Теперь вот этот букет. Не подари его Владимир, может, и не заговорила бы Анна Тимофеевна о работе. Но очень хотелось сделать для нее что-нибудь приятное. Как ни крути, а обмануть чуткое материнское сердце невозможно.

Сказать матери правду? Что служить ему приходилось вовсе не на вещевом складе и совсем не в Балашихе? Но тогда придется рассказывать все: как пришлось однажды провести ночь в лагере моджахедов в Чечне, когда боевики взяли его в плен, и как у него на глазах погибали его товарищи. Такие же, как и он, контрактники. Чьи-то сыновья. Как у него однажды заело затвор во время открытого боя на территории рассекреченного лагеря бандитов. И множество еще подобных историй… Нет! Не стоит.

Поэтому приходилось обманывать. Версию взамен реальной службы по контракту Локис выдвинул не очень-то правдоподобную. Обманывать он не умел и не любил, но мама верила. Или старалась верить. Так или иначе, но разговоров о своей службе Владимир старался просто не поддерживать.

– А что у нас еще на обед?

Локис занял свое место за столом в углу кухни около батареи.

– Суп грибной, твой любимый. Картошку пожарила, как ты любишь. – Анна Тимофеевна налила до краев тарелку сына. – Тетя Женя заходила, передала тебе вино домашнее. Для тебя специально сделала. Она тебя так же, как я, всегда ждет.

– Спасибо, мам. Зачем же так волноваться?

Шел третий день, как Локис вернулся с учебной базы домой на побывку, а мама суетилась так, будто он только час назад прибыл.

– Ну какие волнения? Ты для Жени любимый племянник.

Анна Тимофеевна подала сыну тарелку с супом. Из холодильника достала старую, 90-х годов бутылку из-под водки. Тетя Женя всегда разливала домашнее виноградное вино в такие бутылки.

– Достань-ка бокал. Налью тебе.

Владимир, не вылезая из-за стола, дотянулся до полки буфета, укрепленного над обеденным столом, где хранились вещи, долго не используемые в хозяйстве.

– Мам, у тебя там микроволновка стоит. Ты не забыла? Почему ты ее не используешь?

В прошлый свой приезд Локис прямо на вокзале купил маме микроволновую печь, так как больше ничего после возвращения из Чечни не успел. По сложившейся традиции, привозил домой что-нибудь полезное. А о микроволновке, как он знал, мама давно мечтала.

– Ты мне, сынок, наладь. А то я сама боюсь сломать.

Анна Тимофеевна села за стол напротив.

– А ты почему не ешь, мам? – Владимир вдохнул терпкий аромат молодого домашнего вина.

– Да мне не хочется!..

Анна Тимофеевна не сводила глаз с сына. Загорелый, мускулистый, сосредоточенный. Как все-таки быстро они растут – сыновья. Не успеешь оглянуться, перед тобой уже мужчина.

– После обеда займусь теликом. Антенну налажу. – Локис с аппетитом доедал остатки супа.

– Да, сынок. Еще утюг засорился, не отпаривает. – Анна Тимофеевна открыла крышку скороварки. Оттуда пахнуло пряностями и тушеным мясом. – Я тебе четыре голубчика положу?

– Мам! Я же не слон! Двух будет вполне достаточно.

Анна Тимофеевна аккуратно выложила на тарелку три голубца.

– Я тебе брюки хотела отутюжить к приезду. Пришлось по старинке. Через тряпку, и в стакан – воды.

– После обеда займемся. Разберемся со всем, что у тебя там не работает. – Владимир аккуратно вытер кусочком хлеба пустую тарелку из-под супа. Казарменная жизнь приучила его к быстрому приему пищи. – И микроволновку освоил. Сэкономишь время на готовку.

– А мне его к чему экономить? Это у вас вон, молодых!.. А я… Мне только бы до твоего прихода успеть, чтобы все на плите горяченькое стояло. – Анна Тимофеевна поставила перед сыном тарелку со вторым. – Это когда ты дома жил, я спешила. Придешь на пять минут поесть и снова по делам убегаешь. Надо все за пять минут разогреть и на стол поставить. А теперь я к твоему приезду за неделю начинаю готовиться…

Звучный рингтон «You’re In The Army Now» из динамика мобильного телефона Локиса прервал речь Анны Тимофеевны. Композиция знаменитой «Статус Кво» оповещала о том, что звонили из штаба. Владимир невольно подтянулся.

– Мам, я сейчас. Товарищ из Балашихи должен был позвонить. Я быстро переговорю и вернусь…

Он вышел из кухни. Говорить с майором в мамином присутствии было неудобно. Неожиданный звонок начальства на третий день отпуска не предвещал для бойца-контрактника ничего хорошего. Локис отлично понимал это.

– Да, товарищ майор! Локис на связи.

Владимир плотно прикрыл за собой дверь в комнату.