Цитаты из книги «Сирийский десант»

– Мама, мамочка… – Так, еще раз спрашиваю – где твой брат? – продолжал щуриться мужчина в камуфляже и занес кулак для удара. Авад сжался и закрыл глаза: – Не знаю, честное слово, не знаю… Жену, детей не трогайте! Удара не последовало. – Может, и в самом деле не знает? – ухмыльнулся мужчина в камуфляже. – Да врет он, Бахтияр! – отозвался белобрысый, закатывая рукава. Почему-то Бахтияр не возмутился, что подельник назвал его в такой ситуации по имени.

– Его нет здесь… Где он, не знаю. Усама уже десять лет как в Дамаск переехал. В университете преподает. Я его полгода не видел… – честно ответил Авад, дрожа как сухой лист. – Ты понимаешь, что тебе светит, – почти прорычал страшный гость, – если ты его прячешь? Ведь он против нашего президента народ баламутит. Кое-что прояснилось. Странные визитеры прибыли не из-за сегодняшних событий на базаре, сам Авад их не интересовал, они искали Усаму – старшего брата Авада, университетского преподавателя, возглавлявшего на факультете опозиционно настроенную молодежь. Но торговец мог чем угодно поклясться, что даже в последний приезд брата о политике с ним не говорил. – Честное слово, господин… офицер, – Авад запнулся, ведь знаков различия не было ни у кого из незваных гостей, – не появлялся он здесь. Не звонил даже… – Да? «Герой сериала» говорил на сирийском диалекте арабского языка довольно чисто и уверенно, даже слов не коверкал, но чувствовалось, что он ему не родной. – Врешь! – Мужчина в камуфляже резко ударил Аваду коленом между ног, а когда тот, взвыв, согнулся, саданул кулаком в лицо. – Где прячется брат? Из разбитого носа хлопьями полетела кровь. – Не знаю, – захлебываясь, выдавил из себя Авад. Закира рванулась к нему: – Не трогайте его, он правду говорит. – Не лезь, баба! – по-русски цыкнул на нее один из головорезов.

– Видел, господа военные, как же не видеть, если он от меня был не дальше, чем вы сейчас. Одежду я его не разглядел толком, но лицо его было скрыто маской, это верно. Этот господин… пробежал здесь… примерно десять минут назад. – Старик посмотрел на дешевые китайские часы, украшавшие его запястье, и снова кивнул. – А когда я собрался молиться, то со стороны дороги донесся шум отъезжающего автомобиля. Уехал, наверное, тот, кого вы ищете. Батяня и Павлов переглянулись. Ясно, что незнакомца уже не догнать. К тому же на дороге вполне можно напороться на еще кого-нибудь. Надо возвращаться. Но что делать со стариком? Кстати говоря, а он-то что здесь делает? – Ну-ка, уважаемый, подними руки, – попросил майор тоном, не терпящим возражений. Старик безропотно дал себя обыскать. Лавров проверил все складки стариковской хламиды, но чалму трогать не стал – зеленый цвет означал, что обладатель чалмы совершил паломничество в Мекку, а то и вовсе является потомком пророка Мухаммеда. Майор хорошо знал, что тронуть такую чалму – все равно что нанести смертельное оскорбление.

смотрел на старика, но тот лишь хлопал глазами и молчал, открыв рот. Наконец старик пришел в себя и опустил руки. Он поднялся с колен, поклонился и, поглаживая свою бородку, заговорил

Уважаемый, вы меня слышите? – Лавров

Старик вскинулся для очередного поклона, да так и замер с поднятыми руками, увидев незнакомых людей с автоматами наперевес. Позади старика уже был виден гребень того самого холма, за которым скрывалась дорога. Батяня и Павлов остановились. Майор перешел на арабский: – Салям алейкум, уважаемый. Скажите, вы никого не видели? Здесь не пробегал человек в маске? Старик все еще пребывал в каком-то оцепении – так и стоял на коленях с поднятыми руками. Только аккуратная седая бородка мелко тряслась.

Разложив молитвенный коврик прямо на камнях, старик в зеленой чалме спокойно, как у себя дома, совершал вечерний намаз, выпевая слова молитвы. Чуть в сторонке стоял флегматичный ослик, навьюченный бесчисленными сумками и мешочками, и терпеливо ждал, когда хозяин закончит молитву. На появление десантников животное отреагировало вполне закономерно – вздернуло голову, шагнуло назад и попыталось предупредить хозяина полупридушенным «иа-иа».

заброшенную деревню с пересохшими колодцами

открытым верхом – в основном «уазики», но была здесь и парочка «Ленд Роверов». На одном из «англичан» просматривалась стойка для пулемета. Немного странно в этой компании смотрелись стоявшие позади армейских джипов гражданские полноприводные пикапы с двойными кабинами, явно японского производства, которые по цвету, видимо, никто не подбирал – были там и белые, и черные, и синий с зеленым. Эти уже вызывали в памяти недавние события в Ливии. А поблескивающие лаком на солнце два черных «Гелендвагена», особняком стоявшие в углу площадки, навевали мысли о Москве конца девяностых. «Впрочем, что же тут странного, – подумал Андрей. – Это же наемники – те же бандиты…»

По счастью, наемники, которые оборудовали в руинах города свою базу, были не настолько богаты или подозрительны, чтобы заминировать или утыкать датчиками всю округу. Не говоря уже про зонд-аэростат, способный держать под наблюдением местность в радиусе нескольких километров. Его тоже не было. То есть в наличии был только «малый джентльменский набор» – ограда из колючки в две линии, нашпигованная противопехотными минами полоса вокруг ограды, простейшие сигнальные системы. Ну и, конечно, часовые на вышках по углам периметра. Плюс парные патрули, неспешно обходящие этот самый периметр между рядами колючей проволоки. Чем-то все это напоминало советские гарнизоны во время войны в Афганистане. Разве что там нигде не торчали памятники древнеримской эпохи, а здесь вся округа была утыкана одиночными колоннами или целыми колоннадами, или даже почти целыми зданиями, не говоря уже о фрагментах стен и разбросанных повсеместно кусках мрамора, среди которых поблескивающая на солнце колючка смотрелась на удивление органично. Лишнее сходство с Афганистаном придавала техника – Лавров с удивлением разглядел довольно новый с виду дизельный «Урал», рядом с ним «Садко», оба с тентованными кузовами, еще какой-то армейский грузовик незнакомой модели, но уже открытый. Рядом с ними виднелось несколько армейских джип