Цитаты из книги «Сирийский десант»

Похоже, жить наемники все же предпочитали не в пещерах, а в построенных среди руин модульных домиках, замаскированных, впрочем, под те же развалины – вместо чистого неба камеры «паука» видели такие же камуфляжные сети, как на стоянке заправщиков. Домики были размещены вполне традиционно – выстроены буквой «П». Табличек у дверей не было, что не удивляло – все-таки здесь квартирует не армейская часть, людей немного, все знают, где что находится. Андрей, глядя на монитор, после некоторых раздумий отметил домик в центре «верхней перекладины» как штаб. Сначала он предположил, что это медпункт, но потом в окне соседнего домика обнаружилась выставленная на подоконник табличка с изображением красного полумесяца. Перемещения робота сильно облегчало то, что наемники явно не осложняли себе жизнь хоть каким-то подобием режима дня. Солнце уже высунуло макушку из-за горизонта, но до сих пор десантники видели на территории только часовых на вышках. Остальные, похоже, дрыхли.

Услышав вопрос капитана, Салех удивленно поднял брови – подобное развитие событий для него проходило как чисто абстрактное допущение. Но все же сказал: – Знаете, капитан, я бы на вашем месте не засорял мозги подобными заморочками. Профессионалы вроде меня, вас… и нашего друга Бахтияра нужны любой власти, как бы она себя ни называла и какие бы лозунги ни провозглашала. Любой власти нужны те, кто будет наводить порядок и убирать мусор после неудачных экспериментов… Шайтан повернулся к Наджи, и на капитана уставились удивительные глаза: один пронзительно-синий, словно лед, другой зеленый. Хорошая примета для тех, кто будет его искать, вдруг подумалось спецназовцу. Командир «эскадрона смерти» если и хотел что-то сказать, то не успел. Салех бросил взгляд на экранчик навигатора: – Однако что-то я заболтался. По-моему, нам скоро поворачивать. – Он посмотрел на Шайтана, тот кивнул: – Скоро. Не больше километра осталось. – И еще, капитан Наджи, – вся фамильярность и добродушие с упэбэшника разом слетели, – помните, что в случае, если натовский десант все-таки намерен атаковать базу… отряда нашего друга Бахтияра, помощь в отражении этого нападения является для вас приоритетной задачей. Вы меня поняли?

– С этим ясно, – кивнул Шайтан. – А что по нашему основному профилю? Не пора ли сворачиваться? – Об этом пока рано говорить, – уклончиво проговорил упэбэшник. – Еще есть работа. Он извлек из внутреннего кармана пухлый конверт и протянул его командиру «эскадрона смерти». – Что здесь? – деловито поинтересовался тот. Наджи показалось, что арабский для Шайтана явно не родной, хотя произношение и построение фраз было безупречным. Салех скривил губы в странной улыбке, от которой у капитана пополз мороз по коже. – Как обычно. Имена, фотографии, адреса, маршруты, дополнительные условия. И деньги, само собой. – Деньги – это хорошо, – ухмыльнулся Шайтан. – А все-таки как у нас с политической ситуацией? – А что у нас? – хмыкнул Салех. – Народ нервничает, но совершенно напрасно – все равно он ничего не решает. – Как по мне, так оно и лучше, – хохотнул наемник. – Меньше думаешь – крепче спишь. – Все же им стоило бы думать, что в этой стране все останется по-прежнему, – уточнил упэбэшник. – А если власть все же изменится? – неожиданно даже для самого себя подал голос Наджи. Капитан испытывал сильнейший внутренний дискомфорт, как назвал бы это какой-нибудь американский психоаналитик. Но Ахмад не был знаком с такой изощренной терминологией. Он думал просто – до чего на душе паршиво. Он-то считал, что честно служит Родине. И если принял присягу, должен быть готов на все. Даже убивать, если прикажут. Даже своих. И если прикажут – уподобиться таким, как Салех или Шайтан. Но все же компания этих двоих была ему не по нутру – они убивали, потому что любили власть и убивать им тоже нравилось.

«Потомок пророка» постоял у решетки, выполнявшей роль двери, окна и форточки одновременно, потом тщательно осмотрел свое временное пристанище. Похоже, это помещение, имевшее в плане вид не слишком правильного квадрата, и прежде использовалось в качестве «камеры предварительного задержания» – в качестве полноценной тюрьмы оно вряд ли годилось. Потолок был не слишком высок – новый жилец без труда дотянулся до него рукой, даже не вставая на цыпочки. Один из углов явно использовался прежними постояльцами в качестве уборной – доносившиеся оттуда запахи не оставляли в этом никаких сомнений. Угол, дальний от «санузла», не менее красноречиво был отмечен кучей какого-то тряпья. Торговец потрепал ослика по холке – извини, мол, нечем тебя покормить – и привязал его к торчавшему из стены ржавому крюку так, чтобы если кто-то, идя мимо решетки, высадил бы в этот «курятник» хоть пол-обоймы из «калаша», ослика вряд ли задело бы даже рикошетом. Хозяин же скотины уселся на кучу тряпья и оперся спиной о стену. Он определенно чего-то ждал.

– Сюда. Взгляд уперся в черневший в скале большой – грузовик с тентом проедет – квадратный проем. Когда старик с конвоирами вошел в пещеру и глаза привыкли к царившему в ней полумраку, в глубине обнаружилась массивная и совсем не древняя стальная решетка, заменявшая двери, за ней в глубине тускло светилось несколько плафонов. Снаружи решетка и фонари были практически не видны – во всяком случае, с воздуха или из-за периметра, обозначенного колючей проволокой. Просто большая дыра. Белобрысый прошел вперед, постучал стволом автомата по решетке. Из темноты возник луч света – к ним из тьмы шел кто-то с мощным фонарем. Этот кто-то посветил в лица «гостей», потом начал что-то говорить, причем явно на повышенных тонах. Белобрысый вернулся назад и грубо бросил напарнику: – Пошли, Хасан сказал – в курятнике его запереть. Старика вытолкали обратно и повели вдоль скалы. Торговец с любопытством крутил головой, разглядывая прорезанные в скале дверные и оконные проемы. Впрочем, все они были поменьше того, в который ему пришлось заглянуть сначала. В одну из таких «дверей» его и втолкнули вместе с осликом. В проем была вделана решетчатая дверь, сваренная из толстых железных прутьев. Захлопнув ее, белобрысый громила защелкнул на двери навесной замок. – Посидишь здесь до утра, а там решим, что с тобой делать, – заявил он, и оба наемника, гогоча над какой-то только им понятной шуткой, ушли в сторону домиков.

– Заткнись, чучело! – дополнил по-русски он свой жест. Темноволосый стал рядом с ним и, глядя на умолкшего торговца, негромко поинтересовался: – Чего делать-то с ним будем? – А чего с ним делать? – гоготнул белобрысый. – Грохнуть-то можно, а закапывать кто будет? Я? Или ты? За так, что ли? Дураков нет. Я не экскаватор. – Так что ты предлагаешь? – непонимающе уставился на него второй громила. – Отпустить? Так Шайтан нас самих закопает. – Да ничего я не предлагаю! – отмахнулся тот. – Вот Бахтияр из Дамаска вернется, он командир, он пусть и думает. Запрем пока. Захочет, чтобы мы его расстреляли и закопали, – пусть заплатит. Второй хихикнул: – Ага, по прейскуранту. – Он взмахнул автоматом, показывая стволом в сторону ворот, и сказал по-арабски: – Туда иди. Громилы провели старика внутрь периметра. Дальше путь лежал мимо нескольких полуразрушенных построек, за ними виднелись выстроенные квадратом домики вполне современного вида. Среди руин виднелись грузовики и джипы, в основном военные – словно это армейский гарнизон. Когда они вышли в центр лагеря, белобрысый внезапно повернул торговца за плечо:

старик понял, что бить, а тем более убивать прямо сейчас его не будут, начал предлагать так странно подвернувшимся «потенциальным клиентам» весь свой нехитрый ассортимент. Белобрысый с напарником переглянулись – незваный гость явно не понимал, куда его занесло. Блондин почесал затылок и взмахом руки прервал старика, продолжавшего рекламировать свой товар

Торговец выполнил и эту команду. К нему тут же подскочил темноволосый и принялся обыскивать – быстро и грубо. Однако чалму не тронул – похоже, хорошо знал, чем это чревато. И нарываться на неприятности раньше времени не хотел. Ничего не найдя в складках стариковской хламиды, он выругался по-русски, сплюнул на песок и отступил на шаг. Старик же осторожно отряхнулся, улыбнулся и терпеливо начал объяснять, что он странствующий торговец. Громилы поскучнели лицами,

Когда до ворот оставалось метров триста, не больше, навстречу наезднику из-за огромного валуна вышли двое мужчин в камуфляже песочного цвета и с укорочеными автоматами. Оба высокие, широкоплечие, с накачанными мышцами, коротко стриженные. И оба – явные европейцы, дочерна загорелые, но никак не смуглые от природы. Один белобрысый, второй – с волосами потемнее. Белобрысый вышел вперед и рявкнул по-арабски, но с сильным акцентом: – Стой, куда прешь?! Старик послушно остановил ослика и слез. – Руки подними!

колючей проволоки. За оградой виднелись автомобили, в основном армейского фасона. Ограда охватывала довольно большой кусок территории древней Пальмиры, примыкающий к входу в пещерный город. На углах периметра стояли вышки с часовыми, но на них вроде бы никого не было – по крайней мере, так могло показаться. Вдоль ограды прохаживались часовые с автоматами наперевес. Однако старик не отворачивал своего ослика в сторону, а упорно продолжал приближаться к воротам явно секретного объекта.