Глава 4

Сборы по уже начавшей складываться традиции были короткими. Да и что было собирать их дружной троице в маленькой аэродромной «гостинице», служившей им лишь походным пристанищем между вылетами и отдыхом вне службы, если все равно брать личные вещи в подобные командировки запрещалось строжайшим образом? Однако когда экипаж вернулся к ангарам, «Громобоя» на прежнем месте уже не было. Возглавляемые Трофимычем сноровистые парни в серых комбинезонах техников быстро разобрали грозную боевую машину на модули, запаковали в огромные водонепроницаемые контейнеры, похожие на темно-серые чемоданы, украшенные красно-оранжевыми поплавками по периметру, словно связкой сосисок. Сверху каждый из контейнеров венчала целая гроздь грузовых парашютов. Рядом с двумя массивными «чемоданами» возвышалась хорошо знакомая туша реактивного транспортника со скошенными назад крыльями. «Ил-76МД», основная «рабочая лошадка» российских ВВС. Шустрые техники, закончив упаковывать «Громобой», запустили установленную в утробе «Ила» лебедку и принялись аккуратно закатывать увесистые контейнеры – тонн на пять каждый – внутрь самолета. Летчики, похоже, не собирались ждать окончания погрузки – Георгий еще на пути к ангарам явственно слышал нарастающий гул разогреваемых турбин. Значит, дело очень спешное, раз имеет место столь вопиющее нарушение служебных инструкций, подумал пилот. Со стороны командного пункта показался уже знакомый «уазик». Генерал Острохижа, как видно, не собирался отпускать их одних. То ли без себя, то ли без теплого напутственного слова. Не слышавшая подъезжающей машины, Людмила поинтересовалась у стоявшего рядом Романчука:

– Слушай, Петь, а чего это они наш вертолет разобрали?

Вместо стрелка-оператора ответил Иванисов:

– Это же просто, Люда. Своим ходом до Гавайев – если, конечно, генерал не пошутил, и нам действительно туда, – не всякий вертолет долетит, даже с подвесными баками. И то, если с американского континента, там расстояние поменьше, чем с Сахалина, например. Вокруг на сотни или даже тысячи километров только Тихий океан. То есть никаких аэродромов нет, тем более дружественных. Те острова, что там все-таки есть, либо просто непригодны даже на роль площадки подскока, либо плотно контролируются американцами. Самолет-заправщик тут тоже не поможет – во-первых, это наш «Громобой» умеет «растворяться в воздухе», а воздушный танкер – нет, его заметят еще над Сахалином. А во-вторых, крейсерская скорость у нашего вертолета даже в самолетном режиме меньше, чем у реактивного транспортника, а если ему придется лететь быстрее, чтобы держаться рядом с танкером, возрастет и расход топлива, и риск аварии. И опять же шансы быть замеченными тоже вырастут. Причем многократно.

– Так что же, нашего «Громобоя» отправят на Гавайи дипломатической почтой? – рассмеялась своей «догадке» Людмила. На то, что обычно неразговорчивый пилот дал ей неожиданно подробные объяснения, девушка внимания не обратила. Зато стрелок насупился и отвернулся.

– Нет, способ доставки у нас, по-моему, немножко другой. – Георгий тоже улыбнулся. – Хотя идея интересная, надо предложить начальству.

Людмила, представив реакцию генерала Острохижи, снова прыснула, а Петр демонстративно зевнул – тоже мне, тему для разговора нашли – и легкомысленно бросил:

– Да ладно, как-нибудь доберемся, раз уж посылают, то, надо думать, и дорогу покажут… Мне вот что интересно: может, между делом на каком гавайском пляже удастся все-таки позагорать? Генерал, конечно, круто нас обломал на этот счет, но вдруг? Я и плавки прихватил… Моднючие. Охота на американских девиц живьем посмотреть, проверить, насколько они на картинки в «Плейбое» похожи.

– Ты лучше на себя в зеркале посмотри, тоже мне, «мачо в трусах от Версаче» нашелся! – возмутилась уязвленная Людмила. Неизвестно, хотел ли Петруха ее задеть, но получилось неслабо. Надо же, на американок силиконовых его потянуло, сердито подумала корректировщица. Чего ж тогда ко мне клеишься при каждом удобном и даже неудобном случае?

– Тебе хорошо, – фыркнул в ответ Романчук. – Ты ведь, Людка, я так понимаю, с нами вместе только до следующей остановки, дальше отдельно полетишь. Легально, как белый человек. С паспортом и комфортом. В бизнес-классе на каком-нибудь «Боинге». Не то что мы, как негры в трюме. И мне еще и помечтать нельзя. Ну вы, блин, даете…

– Так, все, потом помечтаешь. В воздухе. – Иванисов не любил пустопорожних перепалок и решительно оборвал едва наметившийся обмен колкостями. – Всем подняться на борт. До взлета осталось всего ничего, а у нас еще инструктаж. Вот, кстати, и генерал приехал. Смирно! – Позади него гулко хлопнула дверца «уазика». Генерал-лейтенант Острохижа махнул рукой:

– Вольно. Я смотрю, вы уже собрались? Никто ничего не забыл? Очень хорошо. Значит, у нас есть еще минутка для разговора по душам…

Глава 5

В конференц-зале отеля «Пасифик Плаза» в центре Гонолулу, столицы штата, сегодня было непривычно шумно и многолюдно. Но понять журналистов, до отказа заполнивших не такое уж маленькое помещение, было несложно – в конце концов, не каждый день на Гавайях ловят иностранных шпионов. Гораздо реже, чем сюда приезжают отдыхать разные знаменитости, которые либо шарахаются от микрофонов и объективов, либо бросаются на журналистов в лучшем случае с кулаками, а то и с чем потяжелее. А тут – надо же, пресс-конференция. То есть – сами позвали. Повторять приглашение никому не пришлось.

За столом, уставленным микрофонами с логотипами мировых информационных агентств, возвышались специальный агент Фергюсон (как же без него, родного), какой-то хмырь из местного управления ФБР (майор как ни старался, так и не запомнил его фамилию), сам Гарланд и коммандер Баррент из разведывательного штаба флота. Однако на вопросы отвечал в основном Фергюсон. Говорил он много и складно, так что к его соседям, которые в основном отмалчивались, вежливо улыбаясь, никто из корреспондентов особо не лез. Майора и вовсе не беспокоили – похоже, писак отпугивала его внешность. Очень уж многим его физиономия напоминала персонажа недавнего блокбастера про «золотую армию» (вот только спиленных рогов на лбу у майора не наблюдалось, да и с чувством юмора было похуже, чем у так похожего на него киногероя). От вынужденного бездействия и слепящего света софитов и фотовспышек Гарланда начало клонить в сон, но он вынужден был держаться. Суть ответов фэбээровца в принципе сводилась к следующему: мол, просмотрели, наша вина, не учли, примем меры по недопущению подобного в дальнейшем, и все такое прочее. Вопросы в принципе чрезмерным разнообразием не страдали, и «ответчику» пришлось немало поизощряться, чтобы одни и те же, по сути, ответы каждый раз звучали по-новому. Как бы между делом Фергюсон рассыпался в похвалах охране базы, благодаря умелым действиям которой, в том числе присутствующего здесь майора Гарланда, «чисто случайно» и был задержан подозреваемый. Майор, хоть и знал, что это всего лишь словесная лапша, непроизвольно принял гордый и самодовольный вид. «Акулы пера и шакалы голубого экрана», неосторожно вообразив, что «кающийся» Фергюсон – легкая мишень, с профессиональной наглостью наезжали на фэбээровца.

– В пользу кого, по вашему мнению, шпионил капитан Митчелл? – почти выкрикнула эффектная блондинка в розовом костюмчике и первой сунула микрофон вперед, причем так резко, что фэбээровец непроизвольно дернулся назад, но тут же взял себя в руки и вежливо улыбнулся.

– Уточню, мисс… – Фергюсон замешкался, пытаясь разглядеть ее фамилию на беджике и сделать это так, чтобы никому не показалось, будто он любуется ее выдающимся во всех смыслах бюстом. – …Мисс Арчер. Я вовсе не говорил, что капитан Митчелл – шпион. Я сказал только, что он был задержан по подозрению в шпионаже. Является ли он шпионом – решит суд. До вынесения приговора Джордж Митчелл всего лишь подозреваемый. Однако могу сказать, что по одной из версий следствия он сотрудничал с иностранными спецслужбами, возможно, российскими или китайскими. Но повторюсь – это пока только подозрение, а не доказанное обвинение. Мы с вами, слава богу, живем в демократической стране, в которой ни один гражданин не может быть осужден без доказательств его вины…

– Какова будет его дальнейшая судьба, если ваши подозрения подтвердятся? – Инициативу у блондинки перехватил высокий смазливый брюнет, представлявший местный новостной канал.

– Начнем с того, мистер, э… – этого парня Фергюсон тоже не знал, но у него, слава богу, буквы на бедже были крупнее. – …Ронсон, что капитан Митчелл не просто вызвал наши подозрения. Он находился в месте, в котором никак не должен был находиться, если исходить из круга его служебных обязанностей. Более того, он оказал при аресте вооруженное сопротивление и тяжело ранил нескольких сотрудников ФБР и военнослужащих из состава охраны базы. Ему уже предъявлено обвинение в совершении преступления первой степени тяжести. Остальное установит следствие, затем дело будет передано в суд присяжных. В случае, если его вина будет полностью доказана – мистера Митчелла ожидает пожизненное заключение без права на досрочное освобождение. Кроме того, в самое ближайшее время по соображениям безопасности он будет переведен в федеральную плавучую тюрьму «Долина цветов». До суда. Так что, если господа репортеры желают заснять для своих газет и телеканалов отправку подозреваемого в тюрьму, то это событие состоится послезавтра, во второй половине дня, предположительно, около 18 часов по тихоокеанскому времени. О возможных изменениях мы обязательно сообщим всем, кто оставит свои контактные телефоны и адреса электронной почты…

Коллега Фергюсона объявил, что пресс-конференция закончена. Журналисты всей толпой ломанулись к дверям, надеясь успеть услышать что-нибудь еще на выходе. Специальный агент ФБР двинулся к машине, старательно уклоняясь от микрофонов и диктофонов, которые пишущая и снимающая братия норовила сунуть ему под нос, доканывая вопросами: мол, «как выяснили», «какие у вас доказательства» и все такое прочее.

Журналистская банда, похоже, не очень-то поверила во все, что услышала. Но Фергюсон не расстраивался – другой информации им никто не дал, значит, напишут то, что услышали. Пусть не верят, писаки чертовы. Главное, чтобы поверили те, ради кого все это затевалось.

И он, проталкиваясь к лимузину, продолжал играть свою роль, в который раз с суровым видом отвечая, что Митчелл, если его вина, конечно же, будет доказана, понесет наказание по всей строгости федеральных законов.

Его последние слова практически заглушил чей-то голос, искаженный и усиленный мощными динамиками, раздавшийся из-за угла здания отеля:

– Подлые убийцы! Одумайтесь! Они ведь хотят жить!

Все дружно принялись недоумевающе оборачиваться, фэбээровец и Гориллоид не стали исключением. Из-за угла выкатился микроавтобус, похожий на большого жука и раскрашенный в канареечные цвета, по всему корпусу были намалеваны пасторальные коровки, веселые мультяшные свиньи, порхающие птички. На крыше «Фольксвагена» связка древних динамиков, типа «матюгальник», ритмично выплевывала фразы:

– Мясо – это мертвая плоть! Вы едите мясо – вы оправдываете убийство животных! Свинья – такая же умница, как и человек! Есть говядину – антигуманно! Шубы из натурального меха – пещерное варварство!

Канареечный микроавтобус с издевательской медлительностью катил мимо отеля. За рулем сидела симпатичная, хотя и немолодая дама с решительным выражением на лице и микрофоном в руках. Одежда дамы была столь же пестрой расцветки, как и ее «Фольксваген». Динамики на крыше микроавтобуса неутомимо продолжали выкрикивать странноватые лозунги и призывы. Журналисты, кто с перепугу, кто с досады, принялись прятать камеры, микрофоны и диктофоны. Во всяком случае, никто из них не записывал и не снимал. Большинство из них уже имели неосторожность оказаться на пути полупомешанной дамочки и связываться с ней снова не желали. Фэбээровец, воспользовавшись тем, что всеобщее внимание переключилось на другой объект, сел в машину, которая тут же рванула с места…

– Кто эта чокнутая баба? – искренне изумился майор, когда Фергюсон нырнул в салон под звуки разносящихся по всей округе лозунгов. В машине, кроме них и водителя, больше никого не было – остальные участники пресс-конференции покинули здание отеля через другой выход, да и транспорт у них был свой.

Фергюсон скривился:

– Ну, если покороче, это – миссис Джулия Роббинс, полусумасшедшая миллионерша, помешанная на вегетарианстве. Несколько лет назад, после смерти мужа, перебралась в Гонолулу с материка. Ей, по-моему, лет под пятьдесят или около того. Муж, по слухам, не ладил со своей родней, оставил ей одной все свои миллионы, детей у нее вроде бы нет. Видно, когда осталась одна, нечем больше было заняться. Основала на Гавайях собственное общество по охране животного мира, выступает против употребления мяса, рыбы и всего подобного, при этом в довольно агрессивной форме пропагандирует свои сомнительные идейки. Ну, это вы сами видели. Естественно, никто ее не трогает, поскольку никаких законов штата она не нарушает, драк и прочих беспорядков не устраивает, а разрешение властей для организации пикетов вокруг невегетарианских ресторанов ей не требуется. У нашего Бюро к ней претензий тоже пока не имеется – ее деятельность не противоречит федеральному законодательству. И потому ее микроавтобус с матюгальником на крыше – уже такая же составляющая городского пейзажа Гонолулу, как барышни в купальниках-«топлес» на местных пляжах.

– Девушки в купальниках мне нравятся больше, – ухмыльнулся Гориллоид, провожая взглядом канареечный микроавтобус ненормальной миссис Роббинс.