2. Схемы манипулирования

2.1. Страх как пример задействования базового инстинкта

По нашему мнению, вполне определенно следует говорить, что и тогда, и сейчас главным достижением в управлении массами являлась идеология, базирующаяся на механизмах управления (манипулирования) массами. Причем после смены правящего строя (и концептуальной смены курса) направленность идеологической составляющей поменялась, а идеи, принципы и методы в целом остались схожими. Разве что несколько изменилась форма манипулятивного воздействия, связанная с ростом коммуникационных технологий. Телевидение, радио и интернет теперь подчинены общему курсу правящего режима. Причем уже можно говорить, что в последующем так будет всегда, независимо от того режима, который придет на смену ныне существующему. Никто не будет добровольно отказываться от возможностей, связанных с ростом глобализации. Хотя, как известно из истории, власть всегда находит, как использовать достижения науки, имеющиеся на тот момент. Например, во времена Гитлера не было высокоразвитых технологий, имеющихся сейчас. И тем не менее, за вождем нации шли миллионы немцев. Не только искренне, но фанатично преданных ему.

Вообще же любопытно, что в так называемом тоталитарном обществе механизмы воздействия на подсознание масс с целью управления не только весьма тонко отлажены, но и в какой-то мере значительно эффективнее иных методик управления (даже связанных с так называемыми высокими технологиями). Причем управление в данном случае строится весьма просто: 1) идет инсценирование страха (страх один из самых мощных блокираторов нервной системы; при страхе получаемая информация достаточно легко откладывается в подсознание, а значит, выходит на первый план суггестия – как программирование масс с целью выполнения установок правящей элиты); 2) происходит управление с помощью страха. Страх в данном случае может быть весьма различен и всеобъемлющ. Это и т. н. глобальный страх, страх в результате внешней угрозы со стороны каких-либо государств. Это и страх каждого индивида за свою жизнь (вероятность возможного ареста, расстрела и проч.).

Управление массами с помощью страха действительно по-своему интересно и очень эффективно. При наступлении страха у индивида блокируется центральная нервная система. Все иные проблемы, существовавшие до нынешнего времени, отходят на второй план, а то и вовсе исчезают. Какие-либо желания (голод, жажда, секс, проч.) тоже исчезают. Сознание индивида занято исключительно поиском способов защиты от страха. И поэтому, когда появляется некая сила, способная защитить, индивиды, подверженные страху, с легкостью готовы принять любые условия в обмен на защиту. Отталкиваясь от психоанализа Фрейда, можно провести аналогию с детьми и родителями (строгой матерью или строгим отцом). В данном случае ребенок готов выполнить любые условия, выдвигаемые строгим родителем, только для того, чтобы на него не была направлена агрессия такого родителя. (Тут же хотелось бы заметить, что некоторые родители, испытывающие какие-либо внутриличностные проблемы, зачастую бессознательно отыгрывают на детях свои деструктивные эмоциональные проблемы, что в иных случаях негативно сказывается на детях.) И в случае государства в целом работает тот же механизм, та же схема. Идет какая-либо внешняя угроза. Отец (вождь, канцлер, генеральный секретарь, президент…) выступает защитником интересов трудящихся. И словно бы в обмен на это, народ, забыв про какую-либо индивидуальность, бросается в объятия к защитнику своих интересов, искренне доверяя свою жизнь и тем самым избавляясь от собственных мучений и страданий. У отдельного индивида (и в целом у индивидов, объединенных в массы) проходит беспокойство, какие-либо невротические и депрессивные состояния. Наступает состояние внутреннего успокоения, нравственной удовлетворенности. Что весьма ощутимо сказывается на его (их) благосклонном восприятия власти. А власть в последующем достаточно свободно реализует с помощью подобных индивидов, объединенных в массы, какие-либо свои цели, претворяя в жизнь собственные решения, состоящие иной раз в отыгрывании внутриличностных проблем того или иного руководителя. Ведь власть и на самом деле завораживает. И помогает избавляться от комплексов и проблем, таившихся в подсознании. А с помощью страха, проецируемого на окружающих, возможно решить практически любые проблемы. Вот почему тот, кто стал руководителем (независимо от масштаба), кто получил возможность воздействовать на какую-либо группу (массу) индивидов, – уже ни за что добровольно не уйдет со своего поста, лишившись возможности управления с помощью подчинения. А если его и переведут с одной работы – он обязательно должен найти другую. Иначе возможно развитие совсем ненужной симптоматики психических заболеваний и вообще – болезни личности (души).

«…Отдельное эмоциональное побуждение и личный интеллектуальный акт индивида слишком слабы, чтобы проявиться отдельно, и должны непременно дожидаться заверки подобным повторением со стороны других, – писал З. Фрейд в своей программной работе «Психология масс и анализ человеческого Я»^[2]. – Вспомним, сколько этих феноменов зависимости входит в нормальную конституцию человеческого общества, как мало в нем оригинальности и личного мужества и насколько каждый отдельный индивид находится во власти установок массовой души, проявляющихся в расовых особенностях, сословных предрассудках, общественном мнении и т. п. Загадка суггестивного влияния разрастается, если признать, что это влияние исходит не только от вождя, но также и от каждого индивида на каждого другого индивида, и мы упрекаем себя, что односторонне выделили отношение к вождю, незаслуженно отодвинув на задний план другой фактор взаимного внушения. Научаясь таким образом скромности, мы прислушаемся к другому голосу, обещающему нам объяснение на более простых основах…».

Страх вообще универсальное (и едва ли не самое эффективное) средство управления массами. Как известно, страх относится к базовым инстинктам. Это то, что практически не поддается управлению. Что возникает порой хаотично, независимо от какого-то желания индивида. Как отмечал Фрейд в 25-й лекции по «Введению в психоанализ»^[3]: «нервнобольные испытывают страх в гораздо большей степени, чем другие». Но ведь суть манипулирования как раз и заключается в том, чтобы любого индивида воспринимать как невротика. По большому счету, это и есть так. У каждого из нас есть определенные механизмы, воздействие на которые может приводить к образованию невроза (какой-либо из многочисленных форм невроза), а уже отсюда – к возможности управления индивидом (посредством вызывания невротичности). Как временная защита – ступор. Это не шизофренический ступор, вызванный своеобразным психическим заболеванием. В нашем случае как раз стоит говорить об образовании определенного промежутка времени, за который психика индивида должны привыкнуть к новой ситуации, проанализировать ее и найти верное решение. В данном случае практически одинаково действует психика и больного, и здорового человека. (Притом что абсолютно здоровых людей единицы. Да и зачастую это никакое не здоровье, а управление своими эмоциями. Так же, как на детекторе лжи опытные разведчики или психиатры способны инсценировать нужные им эмоции, фактически обманывая установку и не выдавая истинного состояния души.)

«…Проблема страха – узловой пункт, в котором сходятся самые различные и самые важные вопросы, – отмечал Фрейд^[4]. –…О страхе можно много рассуждать, вообще не упоминая нервозности. Вы меня сразу поймете, если такой страх я назову реальным в противоположность невротическому. Реальный страх является для нас чем-то вполне рациональным и понятным. О нем мы скажем, что он представляет собой реакцию на восприятие внешней опасности, т. е. ожидаемого, предполагаемого повреждения, связан с рефлексом бегства, и его можно рассматривать как выражение инстинкта самосохранения. По какому поводу, т. е. перед какими объектами и в каких ситуациях появляется страх, в большой мере, разумеется, зависит от состояния нашего знания и от ощущения собственной силы перед внешним миром. Мы находим совершенно понятным, что дикарь боится пушки и пугается солнечного затмения, в то время как белый человек, умеющий обращаться с этим орудием и предсказать данное событие, в этих условиях свободен от страха. В другой раз именно большее знание вызовет страх, так как оно позволяет заранее знать об опасности. Так, дикарь испугается следов в лесу, ничего не говорящих неосведомленному, но указывающих дикарю на близость хищного зверя, а опытный мореплаватель будет с ужасом рассматривать облачко на небе, кажущееся незначительным пассажиру, но предвещающее моряку приближение урагана».

Рассматривая природу страха, Фрейд отмечает, что страх практически нельзя назвать целесообразным. Ведь при возникновении какой-либо опасности зачастую самым разумным (по крайней мере, в дикой природе) является бегство. Тогда как случаи показывают обратное. Страх парализует жертву. «…Если страх чрезмерно силен, – продолжает Фрейд^[5], – то он крайне нецелесообразен, он парализует тогда любое действие, в том числе и бегство. Обычно реакция на опасность состоит из смеси аффекта страха и защитного действия. Испуганное животное боится и бежит, но целесообразным при этом является бегство, а не боязнь.

Итак, возникает искушение утверждать, что проявление страха никогда не является чем-то целесообразным. Может быть, лучшему пониманию поможет более тщательный анализ ситуации страха. Первым в ней является готовность к опасности, выражающаяся в повышенном сенсорном внимании и моторном напряжении. Эту готовность ожидания следует, не задумываясь, признать большим преимуществом, ее же отсутствие может привести к серьезным последствиям. Из нее исходит, с одной стороны, моторное действие, сначала бегство, на более высокой ступени деятельная защита, с другой стороны, то, что мы ощущаем как состояние страха. Чем больше развитие страха ограничивается только подготовкой, только сигналом, тем беспрепятственней совершается переход готовности к страху в действие, тем целесообразней протекает весь процесс. Поэтому в том, что мы называем страхом, готовность к страху (Angstbereitschaft) кажется мне целесообразной, развитие же страха – нецелесообразным».