Глава 2

Кипрский адвокат Майкл Кириокополос сидел в переговорной комнате венской тюрьмы Йозефштадт в ожидании своего клиента. Материалы дела и детали задержания Сергея Михельсона австрийским Интерполом были ему известны, но чтобы скоротать время, он снова просматривал их, делая пометки в своем рабочем блокноте.

Время тянулось медленно, адвокат уже начал нервно зевать, думать, что встреча не состоится, как дверь комнаты отворилась, и его русский подопечный без наручников и конвоира вошёл внутрь, здороваясь.

Лицо арестованного было крупным, редкие седые волосы плохо прикрывали лысину, глубокие морщины прорезали лоб, взгляд передавал усталость, белые брови торчали разной длинной волос, кожа вокруг рта и на подбородке была болезненно красного цвета.

– Почки, – произнёс Сергей, понимая, о чём хочет спросить адвокат. – Даже не могу представить, что будет со мной в России. Тут врачи приличные, а в Бутырку привезут – и подохну. Вы знаете, на какое время назначена экстрадиция?

– Это наша последняя встреча. Через пять дней вас самолётом отравят в Москву. И поэтому я бы хотел рассказать о проделанной работе.

Сергей одобрительно кивнул головой, откинулся на спинку стула и сложил на груди руки, приготовившись слушать.

– Итак, – раскладывая на столе документы, продолжил адвокат, – всё оказалось не так уж и сложно. – Как я раньше говорил, мой дядя, уже довольно старый человек, оставивший адвокатскую практику восемь лет назад, уединённо живёт в деревне на Кипре. А так как он остро нуждается в деньгах, я предложил ему организовать кражу хранящейся у него картины Эдгара Дега.

Брови Сергея выгнулись удивлением.

– Не понял… – произнёс он и нервно почесал подбородок. – Вы хотите сказать, что у вашего родственника в доме весит настоящий Эдгар Дега?

– По крайней мере, он сам так говорит… – Адвокат достал из папки фотографию. – Вот, можете посмотреть. Правда, кроме завещания его прабабушки никаких документов, подтверждающих подлинность полотна, нет.

– Хорошо, но хотя бы страховка у вашего родственника есть?

– К сожалению, и этого нет. Когда он жил в Лондоне и работал, страховка была… правда, делалась она на все принадлежащие ему картины без предъявления документов о подлинности.

– И как же вы хотите, с такими сомнительными доказательствами состряпать такое большое дело? – возвращая фотографию на стол, спокойно произнёс Сергей.

– А мы уже всё сделали… и получилось грандиозно громко! – Адвокат улыбнулся, азарт крутящихся в голове мыслей просился наружу.

– Мы с дядей встретились, обсудили всё до мелочей и получилось не просто хорошо, а отлично. Рассказываю по порядку. – Майкл поправил на столе бумаги, нервно потёр ладони и продолжил на тон громче. – Во-первых, он всегда считал, что владеет настоящим Эдгаром Дега, завистники это отрицали, и его самолюбие страдало. Во-вторых, он совершенно без денег, и давно собирался продать эту картину, но чтобы вывести её с Кипра, нужно заплатить за страховку… и конечно же – официально декларировать её вывоз на таможне, что тоже требует средств. В-третьих, у него есть клиент, который без всяких формальностей купит эту картину при условии её доставки в Лондон. Я так подробно рассказываю всё это именно потому, что когда мне стало очевидно совпадение интересов, я предложил ему следующее…

Мужчина замолчал, было видно, что чувство собственной значимости подняло его высоко вверх.

– Вы поставили задачу дискредитировать Глеба Белова настолько сильно, чтобы у него не было возможности прилететь в Москву на ваш судебный процесс и выступить там свидетелем. Я решил, что самым правильным будет обвинение его в уголовном преступлении, предъявление ему подписки о невыезде с Кипра и может быть – даже последующий арест. А так как у моего дяди большой круг знакомых, то я предложил ему через киприотов найти выход на Белова, позвать его в гости, а потом организовать кражу, обвинив в этом вашего визави. И тут мне повезло! Оказалось, что Глеб ищет себе небольшой дом и именно в деревне. Кипр… – Он поднялся и стал нервно ходить вдоль стола. – Место, где все друг друга знают, и мне без особого труда, через две цепочки знакомых, удалось выйти на его партнёра из ЮАР, – абсолютного наркомана, – и забросить для наживки историю о продаже дома моего дяди.

Нервное состояние адвоката передалось Сергею, и он начал ритмично покачивать ногой.

– Мы приглашали господина Белого в дом дважды. Нам удалось его сфотографировать, именно когда он разглядывал висящую на стене картину. И наконец, когда дядя поехал на встречу с адвокатами, – а садовника он отпустил заранее! – грабители выломали входную дверь и украли картину.

– Стоп! – остановил Сергей адвоката. – А сигнализацию в доме вы тоже специально не включали?

– А её просто нет! – Майкл сел обратно на стул, и улыбка удовольствия расплылась по его лицу.

– Допустим, вы всё сделали хорошо… – Сергей почувствовал в рассказе адвоката слабое место. – Но я слушаю и замечаю много нестыковок. Страховки нет, дом без сигнализации, хозяин уезжает на встречу и не принимает никаких мер к сохранности картины, – мог бы, например, её просто спрятать, а он даже садовника отпускает…

– Вы не знаете нашего кипрского менталитета, – не дал ему договорить адвокат. – Самое важное в этом деле – связи и безусловная вера в то, что старого, доверчивого дедушку обворовали приехавшие на остров русские бандиты. Прошу вас дослушать меня до конца и вопросы, возникающие по ходу моего отчёта, отпадут сами собой. Когда мой дядя вернулся и увидел следы взлома входных дверей, он тут же позвонил в полицию. Я передал информацию журналистам и… – Майкл достал кипрскую газету и прочитал: – «Вчера на Кипре украдена картина Эдгара Дега стоимостью шесть миллионов евро». И, – адвокат улыбнулся, – в одночасье дядя стал самым известным коллекционером и владельцем великого шедевра. Его мечта сбылась. Газеты, телевидение уже два дня обсасывают эту новость, но никто не только не ставит под сомнение подлинность, но наоборот – кража шедевра такого масштаба взята под контроль министром внутренних дел Кипра. Создана бригада численностью пятьдесят человек. Арестованы все посредники и даже водитель такси, но… – Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Сергея. – Господина Белова пока не нашли.

– И что же в этом хорошего? Он, наверное, уже выехал с Кипра! – Рассказ адвоката вдруг перестал ему нравиться.

– Да как же вы не понимаете! Это просто отлично! Глеба уже объявили в международный розыск Интерпола, его фотографии… – он передал Сергею следующую газету, – опубликованы во всех крупных печатных изданиях, включая российские. Журналисты вскрыли его домашнюю страничку в Интернете, и теперь телевизионные комментаторы называют его «организатором кражи века». Мы загнали его в такой угол, в такую глубокую нору, что он не только на ваш судебный процесс, но и на улицу носа не высунет. А главное – чем больше он скрывается, тем увереннее полиция называет заказчиком именно его.

Сергей вздохнул. «Да, – сказали его мысли, – это именно то, что я столько месяцев ждал».

– Но и это ещё не всё… Я подумал, что атаку на Глеба Белова нужно осуществлять по двум направлениям. И после организации дела с картиной мои люди нашли целых два, на мой взгляд, беспроигрышных дела о присвоении им крупных сумм денег. Нами подготовлены документы о финансовых претензиях, зарегистрированы и поданы в суд. Первый иск – на двести сорок тысяч евро. Мы в прошлом году переводили деньги ему на счёт, а он отправлял их дальше, и под все переводы были подложены контракты, подписанные им. Сейчас для нас это основание обратиться в суд с претензией на то, что договора не выполнены, а деньги получены. Второй иск о мошенничестве с крупным бриллиантом, купленным вами, положенным в банковскую ячейку и странным образом оттуда пропавшим.

– Что? – глаза Сергея вспыхнули гневом. – Как это?! Насколько я помню, ключ от ячейки был только у вас!

– Конечно, моя вина в этом деле тоже есть… Я не проверил договор с банком о хранении, а там оказался ещё один человек, имеющий возможность открыть ячейку.

– Ничего не понимаю! – Мысль о том, что пока он сидит в тюрьме, его откровенно грабят и обманывают, резко подняла внутричерепное давление, и мужчина ощутил сухость во рту. – Я попросил вас положить мой бриллиант в банковскую ячейку. А теперь вы говорите, что его там нет и к этому причастен Белов?

– Я хочу напомнить, – адвокат перешёл в тональность извинения, – что бриллиант передал мне Белов. Я проверил подлинность, потом положил его в банк и не увидел в договоре на хранение, что старый владелец ячейки сохранил право ею пользоваться.

– И как же такое возможно? – резко перебил адвоката Сергей. – Я плачу вам большие деньги, а вы даже не проверяете, кто имеет право пользоваться ячейкой и кладете туда бриллиант стоимостью полмиллиона долларов, откуда он успешно исчезает! Фантастика! Мне в голову приходит совсем другая мысль. А что если это вы сами забрали из ячейки бриллиант, а теперь под шум разборок мутно ловите свою золотую рыбку?

– Ну тогда я бы не обращался в суд. И не затевал расследование этого вопроса, – адвокат посмотрел Сергею прямо в глаза. – Дайте время, и уверяю вас – истина будет установлена. Но мы снова уклонились от существа вопроса. Поэтому, с вашего позволения, я продолжу. В настоящее время господин Белов скрывается от полиции. Интерпол выписал ордер на его арест, но никто не закрыл его банковские счета. – Адвокат достал еще один документ и протянул его Сергею. – А я добился блокировки всех его счетов на период судебных разбирательств. Всё, круг замкнулся, мы обложили его со всех сторон.

– Это, конечно, хорошо! Но куда делся мой бриллиант? Майкл, мне очень не нравится, что именно сейчас, когда меня передают в Россию, из банковской ячейки пропадает моя собственность. Мне не нравится, что недосмотрели вы, а отвечаю и расплачиваюсь – я. Поэтому возвращайтесь на Кипр и не только в суде разбирайте это дело, а идите в полицию и от моего имени подавайте заявление. Это понятно?

Дверь открылась, и на пороге появился полицейский. Резкая, колючая фраза, брошенная как лай овчарки, оборвала разговор и принесла адвокату облегчение. Простившись со своим подзащитным кивком головы, он очень быстро преодолел все коридоры тюрьмы и вышел на улицу, радуясь солнцу, своей необычайной гибкости ума и тонкости проведенной им игры. Пиво в небольшом баре рядом с отелем было правильно холодным, сосиски, завёрнутые в хрустящий бекон, издавали аромат счастья; деньги, уже полученные с клиента и перспектива дальнейшего заработка натолкнули его на мысль о белом «Ягуаре» с оливковой кожей, и он растаял от наступившего блаженства.