МУРОМЕЦ. Ты должна быть в ванной… А ты в маске!.. И ещё там вода лилась! А она же искажает действительность. Она же как лупа! Закон физики. Преломление лучей.

МОНИКА. Тем более, если лупа! Должен был рассмотреть… У него молоденькая жена, а он к тёще пристаёт!

ПАНИ ЯДВИГА. Пристаёт! Ах, как он пристаёт. Как банный лист!

МУРОМЕЦ (в крайнем отчаянии). Да не приставал я! Моника! Жена моя! (Становится на колени.) Ну, как я могу к этой… с этим Ядом? Побаловать хотел, подурачиться… С тобой! С тобой! Спинку потереть… Ну, не отличаю я намыленных женщин! Сорок штук поставь – не узнаю, все скользкие, как змеи. Да ещё мыло-то – хозяйственное! В глаза попало, дерёт – ничего не вижу!

МОНИКА. Мылишь чем попало! И вообще, живём за чертой бедности. За рубеж поедем! В апартаменты!.. У самого на приличное мыло средств не хватает!

МУРОМЕЦ. Ещё бы я тёщу мылил дорогим мылом!

ПАНИ ЯДВИГА. Ещё бы! Тёщу мылил. Только дорогим!

МУРОМЕЦ. Замолчите, мама! Какой вас чёрт занёс в ванную?! И ещё там пены напустили, пару! Моника, я как увидел, меня сразу в пот бросило, в жар. Ну как в бане!

МОНИКА. С лёгким паром, дорогой! (Даёт пощёчину, убегает.)

ПАНИ ЯДВИГА. Соблазнитель вы мой! (Трепетно бьёт по второй щеке.) В следующий раз не делайте таких глупостей. Дон Жуан! Казанова! Ах, вы мой растлитель!

Исчезает следом за дочерью. Муромец в состоянии шока бредёт в одну сторону, в другую, потом заскакивает в спальню, запирается, переводит дух, сползает по стене. Затемнение.

Картина третья

ПАНИ ЯДВИГА в своей постели. Глубокая ночь. Медленно отворяется окно, влезает КВАСНИКОВ в маске-чулке, крадётся к кровати. Надевает перчатки, достаёт пистолет, заметно волнуется. Приставляет к голове тёщи, отворачивается, затыкает одно ухо… Нет, выстрелить не может, да и нельзя. Переводит дух, вытирает пот. Озирается – чем? Несёт торшер, выбирает позицию, размахивается, готов нанести удар, но попадает по люстре. Звон и грохот. Отскакивает в угол. Торшер висит на люстре, а Квасников лежит на полу, озирается – нет, всё тихо. Отрывает шнур от торшера, идёт к постели, крестится и набрасывает петлю на шею тёщи. Душит изо всех сил, пыхтит – вроде готова…

Пятится к стене, переводит дух, убирает следы преступления. Затем на четвереньках возвращается к постели, смотрит – отшатывается, страшно. Крадётся к окну, но замечает иконы в углу. Набожно становится на колени, крестится. Шёпотом, пальцы веером.

КВАСНИКОВ. Господи, прости! В натуре… Первый раз в жизни… И последний! Гадом буду… Ну я тебе потом в церкви баксов отстегну! Без балды… Свечей наставлю – только прости! Она старая была. Скоро сама бы загнулась. В чём и душа-то держалась у неё, Господи? Божий одуванчик. Ну, век воли не видать! Ну?.. Ты же не прокурор, Бог! Помилуй, а? И воздам! Нормально воздам, без обиды.

На этой молитве пани Ядвига медленно встаёт с постели, в белом рубище, идёт к Квасникову как привидение. Кладёт руки на плечи, ощупывает, стягивает маску с головы. Тот замирает с поднятой для креста рукой.

ПАНИ ЯДВИГА. Мужчина… Настоящий… Думала, приснилось. Так жарко обнимал! Ах, как обнимал… Чуть гипс не изломал…

Квасников медленно оборачивается к ней, кричит дурниной, отползает, заслоняясь руками. Пани Ядвига завлекающе.

Что вы кричите, дурачок? Напугались? Так обнимали, теперь кричите… Я же вас узнала. Узнала! Вы мне сегодня спинку терли. Ах, шалун! Теперь я вам потру!

КВАСНИКОВ (кричит). Нет! Не забирай меня. Я ещё молод!.. Прочь, старуха! Господи! Ну не сдавай меня. Не сдавай! Если такой базар – все баксы отдам! Десять тысяч…

ПАНИ ЯДВИГА. Не поднимайте шума, обнимите ещё. Какие сильные руки!.. И мы оба замрём в жарких объятьях. (Лезет к нему в руки.)

КВАСНИКОВ (отталкивает, уползает). Не хочу… Не прикасайся ко мне!…

На шум вбегает МОНИКА.

МОНИКА. Что здесь происходит? Мама?..

КВАСНИКОВ (бросаясь к ней). Защити меня! Спрячь! Она хочет взять с собой!..

МОНИКА. А ты как здесь оказался?

ПАНИ ЯДВИГА. Никак! Он здесь не оказался!.. Здесь никого нет. Эй, тут есть кто-нибудь?.. Никого! Это тебе кажется.

МОНИКА. Замолчи, мама! Мне не кажется… У тебя в спальне мужчина! (Квасникову.) Что ты здесь делал?

КВАСНИКОВ. Охранял… Покой семьи…

МОНИКА. В спальне моей мамы?

ПАНИ ЯДВИГА. Мужчина?!. Какой ужас! В спальне?!. Натуральный мужчина?!. (Тянется руками.) Дай, пощупаю. Дай!

КВАСНИКОВ. Не давай. Не давай щупать!

МОНИКА. Пошёл вон, извращенец!.. Мама, прекрати! У тебя постельный режим. Тебе прописан абсолютный покой. Иначе не срастутся шейные позвонки. (Укладывает.)

КВАСНИКОВ (подбирается к окну). Ведьма! Ведьма!.. Господи, пронеси! Всё отдам, братву подключу… Помилуй, избавь!

МОНИКА (угрожающе). Это кто ведьма? Я ведьма?

КВАСНИКОВ. Вы… Нет, она… Вы! Вы. Обе… Оборотни! Ведьмы!

Прыгает в окно, убегает. Моника бросается к окну.

МОНИКА. Куда? Стой! Стой!.. Убежал, подонок!.. Мама! Что ты делаешь с мужчинами? Вечером застаю со своим мужем. Ночью к тебе в спальню забирается мой… начальник службы безопасности. И всё будто по роковой случайности, по ошибке.

ПАНИ ЯДВИГА. Я их притягиваю.

МОНИКА. Чем ты их притягиваешь? Гипсовым ошейником?

ПАНИ ЯДВИГА (кокетливо). Чем, чем… Своими чарами.

МОНИКА. Чарами?.. Кошмар! Где, они, твои чары? В чём? Совсем из ума выжила.

ПАНИ ЯДВИГА. Я их люблю.

МОНИКА. Кого? Мужчин? Этих… маньяков и подлецов, которые обманывают на каждом шагу?

ПАНИ ЯДВИГА. А ты их прощай! О, прощённые мужчины такие обходительные, такие ласковые…

МОНИКА. Нет, я бы простила, что муж к тебе в ванную забрался. Пусть бы каждый день там спинку тёр… Но у меня закралось сомнение…

ПАНИ ЯДВИГА. Естественно. И чем больше сомнений, тем слаще любовь. Это как пирог с начинкой…

МОНИКА. Я не о том, мама! Сегодня он предложил… сменить образ жизни, поехать за рубеж. А про секретный сейф – ни слова. Как будто его не существует!.. Так может, счета в иностранных банках тоже арестованы?.. Перестал делать мне подарки, обедаем не в ресторане, а дома… Пока без сознания лежал, залезла к нему… ну, в общем, ключа от этого сейфа нет. Или в другое место прячет, или… что-то скрывает. Мама, а если он нищий? Ты всё видишь. Ты всё знаешь о нём! Говори, он нищий?

ПАНИ ЯДВИГА. Нищий. А разве не заметно? С одним матрацем пришёл!.. А зачем тебе нищий мужчина? Для такой красавицы, как ты, нужен солидный, состоятельный и известный человек.

МОНИКА. Да где его взять? К солидным близко не подпускают. Я к этому пробивалась через такие… (хлопает постель) тернии…

ПАНИ ЯДВИГА. Моника, дочь моя. Сядь вот сюда, рядом. И я тебя научу, как покорять настоящих, больших мужчин. Иначе ты всё время будешь сомневаться и выше бизнесмена никогда не поднимешься. А какое это счастье – любить знаменитых! Королей, шейхов, президентов… Садись, садись. Слушай, пока я жива… Самое первое правило: никогда не говори мужчинам «нет». В каждом следует отыскать то, что тебе нравится, что тебя притягивает к нему. И тут увидишь, как все недостатки начинают растворяться… Расскажу одну поучительную историю! Однажды я была на посольском приёме государства Зелёная Ботвиния. Всё чинно, благородно – поклоны, улыбки, платья шуршат, бокалы звенят… У нас были братские отношения между странами. Но король этой страны – натуральный людоед. Каннибал! В холодильнике одна человечина. Клыки, ноздри, а сам чернее ночи и злобный – чуть ли не на цепи водят. А самое замечательное – ходит совершенно голый!.. И вот вывели его к нам. Я немедленно подхожу, делаю книксен и говорю: «Вы прекрасны, ваше величество! Какой у вас страстный и одинокий взгляд…»

На её монологе свет и звук микшируются. Затемнение.

Утро. Мама с дочкой спят на одной кровати. МУРОМЕЦ по-прежнему сидит в своей комнате у стены без движения.

КВАСНИКОВ отпирает отмычкой дверь, осматривает квартиру, шарахается от тёщиной двери, открывает спальню. Муромец не реагирует.

КВАСНИКОВ. Шеф?.. Что с вами, шеф?.. Вам плохо? Почему вы на полу?

МУРОМЕЦ. Я мёртв. И умер не в собственной постели, как всякий страстный человек.

КВАСНИКОВ. Не валяйте дурака, император. Вы живы! Теперь я живых от мёртвых отличаю. (Пытается усадить в кресло.) Вставайте! Нельзя же, чтобы президенты валялись как бомжи…

МУРОМЕЦ. Коля… Я должен тебе признаться… Наша компания вылетела в трубу, и я больше не президент.

КВАСНИКОВ. Я знаю, шеф… Знаю, что всё забрали за долги. (Усадил.) Больше того, знаю, что вас заказали. (Становится в позу кающегося.) И пришёл к вам с повинной головой…

МУРОМЕЦ. Заказали?.. Но почему я жив? Почему меня до сих пор не застрелили? У собственного подъезда? Как они отвратительно работают!

КВАСНИКОВ. Наверное, это невозможно сделать… На вас было столько покушений! Взорвали «Милиционера Гвоздева», прорву народа сгубили – вам с тёщей хоть бы что!.. Потом под видом скорой помощи приехали жуткие профессионалы! Вкачали вам смертельный яд, даже ядовитую клизму поставили!.. Хоть бы прохватило или стошнило.

МУРОМЕЦ. Это всё от того, что я адаптировался. Знал бы ты мою тёщу…

КВАСНИКОВ (после горькой паузы). Я её теперь знаю, шеф. Она ведьма… И потому ваш заказ остался не исполненным. Профессионалы за неё не берутся, а у меня… В общем, аванс возвращаю. Тут не всё: сто баксов сегодня на заутрене Богу отстегнул. И полтинник на свечи потратил… Полный отчет… И ещё, шеф… Простите меня! Вчера вечером я подрядился за тысячу баксов вытащить вас из квартиры к подъезду. Чтоб профессионалы сработали…

МУРОМЕЦ. А вот это не прощаю. И никогда не прощу! Почему не вытащили? Тысяча баксов! За такую сумму можно было и постараться… Я хочу умереть под пулями киллеров!

КВАСНИКОВ. Но вчера вы не хотели… Вы ждали жену…

МУРОМЕЦ. А сегодня хочу! Убийцы ещё у подъезда?

КВАСНИКОВ. Сейчас шёл – стояли. С пулемётами и базукой.

МУРОМЕЦ (вскакивает, надевает костюм). Замечательно! Пойди и задержи. Пусть не уходят. И готовятся!

КВАСНИКОВ. Не пущу, император! Вы всегда были такой жизнерадостный… Женились на молодой… девушке!.. С чего это вдруг решили с жизнью завязать?

МУРОМЕЦ. Только тебе, как брату, Коля. Боюсь сойти с ума! Не хочу жить в этом сумасшедшем мире. Да, у меня юная, красивая жена. И я женился на ней без всякого расчёта, по любви. О, как любил её! Боготворил!

КВАСНИКОВ. Это было заметно… Потому и фирма разорилась.

МУРОМЕЦ. Да плевать на фирму, Коля. Какое это чудо – любовь! Когда она есть, можно всё положить к ногам возлюбленной.

КВАСНИКОВ. Шеф, не понимаю вас… Что вы мне мозги пудрите? Будто я не знаю, что такое любовь. Да я столько раз любил – со счёту сбился!.. И должен покаяться, раз такой базар… Вашу жену тоже любил, позавчера. Всю ночь, до утра, и так измучился. Даже вас пожалел…

МУРОМЕЦ. Всего одну ночь? И измучился?.. Коля, Коля… Я люблю её уже два года, день и ночь. И был счастлив, не испытывал никаких мук!

КВАСНИКОВ. Всегда подозревал, шеф, вы гигант. Но не до такой же степени!.. Я моложе вас, но мне одной ночи хватило.

МУРОМЕЦ. Значит, ты её не любил…

КВАСНИКОВ. Да как же не любил? Ещё как любил! Но это же полный беспредел.

МУРОМЕЦ. Любовь, Коля, она всегда беспредельна. Для неё нет ни границ, ни возраста… Иное дело, как твоя возлюбленная любит тебя.

КВАСНИКОВ. Да и она любила! Могу побожиться. Да ещё как любила…

МУРОМЕЦ. Нет, я хотел сказать, за что. За какие качества. Или просто так, ни за что.

КВАСНИКОВ. Ну, известно за что! Хоть за баксы, хоть за наши… А просто так, шеф, знаете, кто любит?

МУРОМЕЦ. И вот вчера… Только вчера я будто проснулся. И обнаружил… Нет, почувствовал, за что она меня любит…

КВАСНИКОВ. Говорю же – за баксы. Ну а ещё-то за что любить вас, шеф?

МУРОМЕЦ. Я считал, есть за что…

КВАСНИКОВ. Это само собой… Но это же не профессионально, любить только за мужские качества.

МУРОМЕЦ (оделся). Потому я и не хочу больше жить в этом гнусном мире. (Смотрится в зеркало.) И сейчас выйду навстречу собственной судьбе.

КВАСНИКОВ. Когда баксы есть, он вовсе и не кажется гнусным… Даже наоборот… Шеф, может, у вас… нет счетов, недвижимости?

МУРОМЕЦ. Как брату, Коля… Нет у меня ни гроша за душой. И никогда не было! Я и в тёщин дом пришёл с матрацем, пижамой и тапочками…

КВАСНИКОВ. Простите, император… А секретный сейф? Чековые книжки зарубежных банков, документы на недвижимость?.. Каюсь! Каюсь! Ваша жена сказала!

МУРОМЕЦ. Знаешь, Коля, ради своей возлюбленной готов на всё. Я чувствовал, Монике очень хочется, чтоб у меня были эти счета, бумаги… Каприз такой, веяние моды. С нынешней оргтехникой долго ли всё это слепить? Слепил и положил в сейф…

КВАСНИКОВ. Каюсь, мы с ней губы раскатали…

МУРОМЕЦ. Всё это милая, безобидная шутка…

КВАСНИКОВ. Тогда об чём базар, шеф? Дайте мне тысячу баксов срубить?

МУРОМЕЦ (морщится). Коля, я столько бился с тобой, учил языку, манерам… Говори по-русски!

КВАСНИКОВ. Вы же решили умирать, так оставьте добрую память? Это будет по-царски!.. Дайте денег заработать? Всё равно же… застрелят. А я с киллеров штуку сниму, за подставу. Стольник отдам в жертву, а полтинник, чтоб поминали целый год. Там есть такая услуга.

МУРОМЕЦ. Ладно, подставляй меня…

КВАСНИКОВ. Идите в двери! И скорее, а то мужики там продрогли, дождь всю ночь хлестал. Как бы заряды не подмокли.

МУРОМЕЦ. Бог не выдаст – свинья не съест.

КВАСНИКОВ. Это вы к чему?

МУРОМЕЦ. Да чтоб порох оставался сухим.

КВАСНИКОВ. Я в окно. А то там саданут из базуки – подъезд разнесут вдребезги. Извините, но вас, шеф, иначе не завалить.

МУРОМЕЦ. А ты проследи, чтоб профессионально. Контрольный выстрел в затылок.

КВАСНИКОВ. Всё в лучшем виде! Им же заплачено.

МУРОМЕЦ. Ладно, прощай, Коль. Я пошёл. (Идёт к двери – возвращается.) Слушай, брат… О Монике позаботься. Ну, мало ли чего… Чтоб не сгинула. Пусть поживёт ещё, может, ей повезёт.

КВАСНИКОВ. Шеф, само собой! Идите спокойно, в обиду не дам.

МУРОМЕЦ. И ещё знаешь… Говорить неловко. Вчера заказывал, а сегодня… (Достаёт деньги.) Тёще моей отдай. Пусть дождётся, когда новый «Титаник» построят… И купит билет на первый рейс.

КВАСНИКОВ. Не понял… Это когда ещё будет? Она и так старая, не доживёт.

МУРОМЕЦ. Она доживёт.

КВАСНИКОВ. Ничего себе, клёвый подарочек! (Считает деньги.) Жене любимой не оставили, а тёще… У вас с ней что-то было? Может, она беременна?

МУРОМЕЦ. За что я тебе зарплату платил?..

КВАСНИКОВ. Извините, император, понимаю царскую натуру, но это странно…

МУРОМЕЦ. Это не подарок, Коля – жестокая необходимость.

КВАСНИКОВ. Не понял, шеф… Нет, я вник, предсмертные наказы, но вы же в здравом уме и твёрдой памяти.

МУРОМЕЦ. «Титаник» должен утонуть.

КВАСНИКОВ. То есть, как должен?

МУРОМЕЦ. О, Боже!.. Если «Титаник» поплывёт – всё рухнет! Всё утонет! Уйдёт на дно морское! Плавать можно лишь на лодке, вдвоём. На маленькой вёсельной лодке. Ну, или на яхте, под парусом. И только вдвоём! Нельзя сажать на борт более двоих. А в наше время почему-то и двоим тесно в одной лодке…

КВАСНИКОВ. Но при чём здесь ваша тёща? И такие баксы?

МУРОМЕЦ. Да при том, что едва баронесса ступит на палубу, всякий пароход непременно пойдёт ко дну!

КВАСНИКОВ. А-а! Понял! Сразу бы сказали, теракт. Тёща вместо бомбы!

МУРОМЕЦ (отмахивается, сворачивает матрац). Пусть будет так. Я иду!

КВАСНИКОВ. Матрац-то вам зачем, император? Теперь он не пригодится.

МУРОМЕЦ. И верно, зачем мне этот матрац на том свете?.. (Снова расстилает.) Сила привычки, любимый матрасишко…

КВАСНИКОВ. Насчёт похорон не волнуйтесь, всё сделаю в лучшем виде.

МУРОМЕЦ. Да уж постарайся.

Идёт к двери, открывает замок, после чего поправляет галстук, вздымает голову и открывает дверь. Квасников лезет через окно.

КВАСНИКОВ. Ну вы и монстр, шеф. Конечно, избавиться от этой ведьмы не просто, но всё равно вы, полный беспредельщик! Тучу народа сгубить из-за тёщи…

МУРОМЕЦ выходит из подъезда. Хлопает дверь. Стоит с высоко поднятой головой. Долгая пауза, тишина. Из-за угла киоска появляется Квасников, кому-то машет рукой – огонь! – а сам зажимает лицо руками, отворачивается…

Полная тишина. Пауза. МУРОМЕЦ выставляет ногу, делает грудь колесом – эдакий коммунист перед расстрелом.

МУРОМЕЦ. Прошу вас, господа! Я готов, пожалуйста!

Квасников не выдерживает, грозит кулаком в зал – киллеры там.

КВАСНИКОВ. Что вы ждете, профессионалы, мать вашу!.. Огонь!

Зажимает уши, ждёт – тишина.

МУРОМЕЦ. Стреляйте же, господа!

КВАСНИКОВ (кому-то). Эй, вы куда? Куда?! Козлы вонючие… Я же его подставил!.. Куда вы, стой! Бляха – муха, и это профессионалы?!.

МУРОМЕЦ (в зал). Эй, господа киллеры! Чего же вы? Стреляйте!