Спринг-Гарденс

Утро ворвалось в спальню Тузика горячими солнечными лучами, духотой и терпким запахом окончательно и бесповоротно убитого возникшего между ним и Сашкой чувства.

Проснулись они почти одновременно, Касаткина, может, чуть раньше. Обнажённая, она поднялась с кровати и какое-то время смотрелась в зеркало, прежде чем натянуть бельё и отправиться в душ.

Тузейло остался лежать в кровати и смотреть в потолок. Продолжения не будет. Он перегорел. Ещё вчера он мог допустить, хотя бы процентов на пять, что колли сможет ему заменить Аниту. Сегодня он был уверен, что шансов никаких. И дело тут в первую очередь в нём самом.

Он хотел её с самой школы. Он фантазировал о ней, даже думал, что любит. Но всё это оказалось в прошлом и никакой связи с настоящим не имело.

Тузик невольно вспомнил про свою любимую книжку, с запоем и удовольствием прочитанную им в детстве. Не далее как год назад, когда он находился в заточении в особняке Гастона Ортеги, Тузейло вдруг вновь наткнулся на эту книжку. Устав от круглосуточного нахождения в одной комнате, он невероятно обрадовался и тут же принялся за чтение. Но ожидаемого эффекта не получилось. Уже на тридцатой странице книжка ему наскучила. Тузик вырос, и уже не мог с тем же восторгом проживать сюжет, льющийся в него с пыльных черно-белых страниц. Он честно старался прочесть её до конца, как тогда в Рояльске, но не смог, так и не дойдя до середины. Тогда ему даже стало досадно, что в один миг у него вдруг стало на одно хорошее и тёплое воспоминание из детства меньше.

Вчерашним сексом с Касаткиной он нещадно убил ещё одно. Он ни секунды не жалел о том, что сделал. Это было необходимостью, иначе не сегодня, так завтра он бы начал кидаться на свою горничную Марту – миловидную собачку породы йоркширский терьер, расхаживающую по его дому в розовом платьице и пипидастром смахивающую пыль с поверхностей.

Тузейло хотелось, чтобы Касаткина как можно скорее уехала. Но колли, судя по тому, что находилась в ванной уже минут двадцать, не сильно спешила с отъездом.

«Как же вовремя она появилась! – думал Тузик, продолжая разглядывать свой потолок. – Если бы не эта встреча, то я бы сошёл с ума. Как же вовремя…»

Тузик резко поднял голову с подушки и сел на кровать, глядя в зеркало.

Вчера, опутанный её чарами и желанием поскорей слить хоть в кого-нибудь свою изрядно накопившуюся мужскую энергию, он совсем потерял способность мыслить. Александра Касаткина, школьная любовь. Собака, которую он видел в последний раз ещё в прошлом веке, вдруг появляется в Озее, когда умирает Анита, когда дела Российской Автономии идут как никогда ужасно. Какие же бывают совпадения…

– Я всё. – Сашка вышла из ванной вместе с наполняющим спальную вкусным ароматом шампуня, изрядно натирая полотенцем длинную персть на голове. – Ваша очередь, Тузейло Фридрихович…

Подмигнув ей, Тузик ушёл в душ. Встав под мощные струи воды, он продолжил думать.

Она журналистка и, конечно же, желает добыть у него материал. Она не то что информацией из первых уст – она даже личным материалом из его штанов сейчас не побрезгует. И это был только позитивный вариант.

Негативный куда печальней: Касаткину к нему кто-то заслал. И самое безобидное будет, если это сделал руководитель печатного издания, для которого она пишет. Если Александру Беррингтон отправил к нему кто-то более влиятельный и опасный, то нужно было срочно что-то решать.

Взгляд Тузейло упал вниз. В решётке скопилась копна волос от Касаткиной. Это было невыносимо. Для Тузика это было чем-то сродни унитазу, у которого забыли нажать на смыв. Анита никогда не позволяла себе такого, несмотря на то что тоже являлась обладательницей обильной растительности на голове. Касаткина, несмотря на своё воспитание в обеспеченной рояльской семье и лондонское образование, убирать за собой в душе не привыкла.

Выйдя из ванной, Тузик обнаружил, что спальня была уже пуста. Тянуть больше было некуда – пришлось надевать костюм и спускаться вниз вслед за ней. Марта наверняка уже подала завтрак.

– Доброе утро, сеньор. – Марта уже накрыла стол в столовой.

– Марта, не называй меня сеньором, пожалуйста, – попросил он, садясь за стол. – Давай договоримся: Тузейло Фридрихович, хорошо?

– Хорошо, Тузейло Фридрихович, – согласно закивала Марта, и, немало смутившись, протянула ему номер «The Oszey Times»: – Свежая пресса…

– Отлично! – Тузик глотнул свежевыжатый сок и потянулся к газете. – А где моя гостья? Неужели уехала?

– Нет, она беседует с кем-то по телефону…

Тузик прочёл заголовок, и его заколотило. Марта продолжала что-то говорить, но её голос долетал до него как из плохо настроенного приёмника.

ВАШИ ДЕТИ НИКОМУ НЕ НУЖНЫ!

Разумеется, если вы не президент Российской Автономии.

С момента обрушения гостиницы «Виктория», внутри которой, по последним данным, погибло около двух тысяч собак, прошло уже более десяти дней. Вчерашним днём правительство Аргентины совместно с силами Нью-Йоркшир Терьера начали вооружённую операцию возмездия по персидским базам террористической группировки «Аль-Зиди», ответственной за взрывы, произошедшие на территории Озея. По состоянию на утро 20 апреля уничтожено целые 2 базы террористов. По словам президента Аргентины Диего де Суоса, они продолжат наносить удары, пока полностью не уничтожат всех сторонников зимнего кошмара в столице Российской Автономии.

В то время, пока «Розовый дом» явно перешёл к решительным действиям, руководство самой Российской Автономии занято – внимание! – поиском пропавшей Ани Озейло, дочери президента Российской Автономии. Как сообщают надёжные источники, вчера вечером сеньор Саппи Фейдж, а точнее новый глава Следственного комитета, лично участвовал в поисках пропавшей дочери Тузика Озейло, опрашивая пассажиров пригородной электрички! После падения «Виктории» без вести пропавшими всё ещё остаётся порядка двухсот собак разных пород, полов и возрастов. В том числе и щенки. Что же получается: если ваш щенок, простой и смертный, не приходится главе правительства сыном или дочерью, то следственные органы искать его даже и не начнут. Ну а если нет, и вам повезло занимать своей пятой точкой кресло президента, то поиски будут вестись аж высшими эшелонами государства!

Редакция газеты, несомненно, выражает свои искренние соболезнования Тузику Озейло, в один миг потерявшему и жену, и дочь. Однако даже в трудные и тяжёлые времена представителю государственной власти стоит действовать строго в рамках закона и не решать свои собственные проблемы, злоупотребляя своими полномочиями.

Статью подготовила специально для The Ozsey Times

Сиси Мэнтирос

– Вот же сука… – проскрипел Тузик, едва сдержавшись, чтобы не запустить стакан с недопитым соком в стену.

– Тузейло Фридрихович, прошу вас, не расстраивайтесь, – тихо пролепетала Марта. – Может, это всё не совсем так…

– В каком смысле не совсем? – гаркнул он и развернул перед горничной газету.

Марта не успела ответить, как хлопнула дверь и с веранды вернулась колли. От неё не укрылось возникшее напряжение в доме.

– Что-то случилось? – аккуратно спросила она.

– Друзья твои объявились.

– Какие друзья? – не поняла Сашка в растерянности.

– Из Ozsey Times. – Тузейло продемонстрировал ей обложку газеты. – Ты же у нас в British Times вроде как работаешь…

– Ох, Тузик! – взмолилась она. – Ну и мерзость же про тебя написали! Тебе и так сейчас тяжело, да ещё и эта газета. Я и вправду тут ни при чём. – Она виновато посмотрела на него. Заметив, что он ей не верит, продолжила: – Одно дело – British Times, а другое дело – ваша жёлтая газетёнка, купившая у нас права на бренд. Мы никогда к ней не относились серьёзно. Я уверена, что жители твоей Автономии тоже.

– Откуда у тебя такая осведомлённость в моих жителях?

– Оттуда, Тузик. – Она, успокаивая, погладила его по плечу. – Я в городе уже неделю и уже много чего слышала. Особенно вчера, на твоей конференции. Никто из местного журналистского общества не относится к этой жалкой пародии на наше всемирно известное издание всерьёз. Там даже журналисты – monkey business…

– Что? – не понял Тузейло.

– Как бы объяснить. – Сашка запустила лапу в свою густую копну шерсти на голове. – Дурака валяют, вот. Курам на смех. Очень неквалифицированные журналисты. Где их только понабрали…

Тузик глянул на подпись статьи и вдруг вспомнил. Сиси Мэнтирос – корреспондентка, написавшая гадкую публикацию про Аниту прямо перед её концертом. Корреспондентка, писавшая раньше про шоу-бизнес.

– Неквалифицированные, – проговорил он и сел обратно за стол. Марта вжалась в угол. – Нужно поторопиться. У меня куча дел сегодня.

– И у меня, – вздохнула колли, глядя на часы. – Я вызвала такси. Так будет лучше.

– Пожалуй, да, – согласился Тузейло, отправляя внутрь кусок омлета.

– Мы ещё увидимся с тобой?

– Не знаю, – уклончиво ответил Тузик, продолжая усердно жевать. Жевать, правда, в омлете было особо нечего, поэтому в основном приходилось лишь делать вид.

– Тогда позвони, как сможешь, – попросила Сашка, глядя ему в глаза. Словно в надежде, что вновь увидит в них хотя бы маленький отголосок вчерашнего пламени. Потухло.

– Поехали. – Залпом выпив кружку кофе, Тузейло решительно встал. Колли встала вслед за ним, так и не доев завтрак. – Спасибо за вечер, Саш. Было правда хорошо…

Касаткина словно хотела было что-то сказать, но осеклась и, развернувшись, ушла обуваться. Утром заботливая Марта очень кстати аккуратно разложила возле гардеробного шкафа обувь, которую они в порыве своей страсти побросали вчерашним вечером. Пока Сашка застёгивала сапоги, Тузейло стоял возле зеркала и поправлял галстук.

– Тузейло Фридрихович, – позвала его Марта. – Мне всё-таки кажется, что вы не до конца поняли…

– Давайте вечером, Марта, – бодро ответил он ей и брызнул в шею обильной струёй туалетной воды.

– Я имела в виду…

– Очень спешу. Ужин к восьми.

И Тузейло вышел из своего дома вместе со своей давно уже нелюбимой собакой, испытав неимоверное облегчение. Он снова мог дышать, он снова мог быть бодрым, а главное – его наконец-то начало отпускать.

Марта стояла на крыльце президентского особняка и продолжала смотреть им вслед, пока пёс породы немецкой овчарки и собака породы колли не скрылись за воротами.

***

Пока весь собачий мир – кто с одобрением, а кто и с недоверием – раскрыв рот наблюдал за военными действиями в Персии, внутри Аргентины происходили колоссальные изменения, которые все средства массовой информации и как следствие – жители пока предпочитали не замечать. Масштабная национализация предприятий в стране набирала обороты.

Аналитики правительства Российской Автономии, де-факто находящейся на территории Аргентины и напрямую ей подчиняющейся, забили тревогу ещё в марте. Но тогда, по вполне понятным причинам, в городе все были заняты совершенно иными делами. В итоге активное изучение проблемы отложилось на месяц, как раз к тому времени, когда Буэнос-Айрес начал разворачиваться в полный рост.

Финансовый и политический центр страны оказывал сильнейшее давление на компании. На пустом месте вдруг возникли проблемы с выплатой дивидендов, руководствами местных провинций отзывались лицензии. Все эти знаки указывали на то, что в скором времени крупнейшие нефтедобывающие компании страны утекут в лапы администрации президента Диего де Суоса. Глобальная приватизация госкомпаний, которую затеял теперь уже бывший президент в конце прошлого века, с овациями принятая мировым собачьим сообществом и негативно оценённая населением страны, обернулась абсолютно противоположным ходом нового президента в веке уже нынешним. Пока всё это держалось в тайне и не придавалось огласке, однако бесконечно так продолжаться не могло. Это прекрасно понимали все: как великие комбинаторы из столичного Буэнос-Айреса, так и провинциальные аналитики Озей-Сити.

Несомненно, в глазах народа подобные реформы должны были только возвысить действующего президента Диего де Суоса, так же как и нынешнего премьер-министра Рикардо Феррера, с приходом которого всё, собственно, и началось. Однако весь остальной собачий мир, которому Буэнос-Айрес беспощадно отрубит лапы, вот уже десятилетие столь удобно добывающие энергоносители на территории Аргентины, может неслабо на них за это ополчиться.

Судя по тому, что Нью-Йоркшир Терьер и Буэнос-Айрес активно ведут совместную операцию возмездия, первые решительные действия по национализации в Аргентине, а также её непосредственная огласка, начнутся не раньше, чем на очередную крышу базы группировки «Аль-Зиди» упадёт последняя закупленная и оплаченная президентом де Суосом бомба.