– Оставьте под дверью, я заберу, – попросил Саппи, чувствуя, как сердце упало в пятки.

Какие ещё, к чертям хорьковым, цветы? Что за чушь?

В голову лезли всякие нехорошие и даже абсурдные мысли. Вспомнился Томас Митчелморе, убитый якобы разносчиком пиццы. Вспомнилась Вегетта, которая сейчас где-то наверху. Саппи не хотелось наверх. Ему пока ещё было чем заняться здесь, внизу…

Лапа машинально полезла за пазуху и нашарила служебное оружие. Не желая лишний раз беспокоить бдительную охрану, кишащую на соседнем участке у Тузика, за забором, Саппи достал из комода в прихожей глушитель и, продолжая смотреть на экран домофона, принялся его прикручивать. Доставщик цветов положил букет, развернулся к машине, сел и уехал. Саппи тихо вышел из дома, слушая звук мотора. Он вполне допускал, что маламут мог сейчас просто отъехать от его ворот и затаиться возле соседнего забора.

Вопреки стереотипам, сложившимся вокруг породы спаниелей, Фейдж обладал прекрасным слухом в свои неполные девять лет. Судя по затухающему звуку мотора, автомобиль продолжал отдаляться от его дома и, наконец, выехал с переулка на главную улицу, слившись с общим гулом автомобильного потока.

Саппи решился. Отворив ворота, почти у самых своих ног он увидел лежащий на асфальте пышный букет, завёрнутый в яркую упаковку. Фейдж мгновенно отступил назад. Не хватало ещё, чтобы эта дрянь взорвалась прямо под его лапами! Отойдя от опасного артефакта на двадцать шагов и опасливо пригнувшись, Саппи выстрелил в букет.

Ничего не произошло.

Спаниель повторил выстрел ещё раз. И ещё.

За забором на участке Тузика почуяли неладное. И, конечно же, началась возня. Зажглись лапные фонари. Саппи тут же спрятал оружие обратно за пазуху.

– Сеньор Фейдж, – услышал он голос одного из многочисленных алабаев, охранявших президентский особняк. – У вас всё в порядке?

– Да, благодарю, – отозвался Саппи, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал как можно ровнее и спокойнее. – Всё хорошо.

– Нам показалось, мы услышали выстрелы. Как будто глушитель…

– Нет, что вы! – лучезарно улыбаясь, заверил их спаниель. – Это у меня поливалка сдохла. Вот с такими звуками. Ох, не вовремя! Как раз жара скоро пойдёт…

– Тогда ладно. – Алабай махнул лапой. – Доброй ночи.

Когда охрана Тузика ушла обратно вглубь участка, а свет их фонарей был уже неразличим, Саппи посмотрел на букет. Тот, слегка потрёпанный от трёх прилетевших в него пуль, продолжал лежать на асфальте как ни в чём не бывало.

«Может, там и нет никакой бомбы», – подумал Саппи и решился подойти к цветам.

К букету была приложена сложенная бумажка.

С юбилеем, сеньора Кастро! Долгих лет жизни!

Как можно больше светлых дней, самых лучших в мире коллег, успехов во всём. Продолжайте своё дело. Знаете, закончить его куда проще здесь, а не наверху. Там это уже никому не интересно. Доверяйте своему кузену. Он хороший пёс. Я помню, как он горевал, когда прямо из лап у него забрали его сердечного друга, Маркуса Берналя. Помню, как мы с ним говорили об этом, как я его успокаивал. После всех его страданий в детстве это было для него ударом. Надеюсь, вы, сеньора Кастро, не запамятовали, как ваш кузен переживал, когда давным-давно на детской площадке Альфредо Мельгар ударил его игрушечным паровозиком. А они так играли, помните, даже какие-то «паспорта» имели. Нарисованные, конечно, ненастоящие, детские. Выдумщики были. Эх, светлое детство! В общем, кузен Ваш – святой пёс. Берегите его, ведь никого ближе, чем он, у вас больше нет. Долгих лет жизни вам, спокойствия и, главное, здоровья вам, дорогая моя сеньора Кастро.

Ваш искренне любящий руководитель

Обычная офисная бумага. Текст был напечатан на принтере. Никаких физических особенностей больше Саппи не обнаружил. Только опалённый край – след от пули.

Саппи запер ворота и в раздумьях шёл обратно в дом, переваривая странный текст.

Сеньора Кастро. Фейдж был знаком с одной. Пилар Кастро, работала в Следственном комитете, но не в их отделе.

Кузен. Кто это? Уж не он ли, Саппи Фейдж, так горевавший, когда прямо с мясом из его лап был вырван Маркус Берналь, озейский маньяк? Сеньора Кастро должна доверять Фейджу? Или это сам автор письма намекал на своё доверие?

Альфредо Мельгар. Детский друг воображаемого кузена, который ударил его игрушкой. Паровозик. Поезд…

Саппи будто окатило ледяной водой. Взрыв в метро на станции «Площадь Сантьяго». Таинственные документы на имя Альфредо Мельгара, которые были найдены на месте взрыва. «Ненастоящие, детские». Неужели это намёк на то, что документы эти были фальшивыми? Автор был в этом уверен.

Ваш искренне любящий руководитель. Это Торрес, глава Следственного комитета и непосредственный руководитель этой самой Пилар Кастро. Вот, значит, для чего он её вообще упомянул. Кастро – собака, курирующая отдел экспертов-криминалистов. Именно она год назад выдавала результаты экспертизы найденных на месте взрыва документов. Именно её лапой было подписано заключение, что паспорт этот подлинный.

Продолжайте своё дело. Торрес намекал, что доводить дело до конца куда проще, будучи псом живым, целым и невредимым. Поэтому он и сбежал.

Чай уже успел остыть. Но Саппи махнул лапой и стал пить холодный.

Как же он мечтал весь этот день вновь оказаться в кровати и уснуть! Но даже сейчас он не мог себе позволить этого сделать. На этот раз не из-за огромного числа дел, а ввиду собственного состояния. Голова распухла от переизбытка информации. Фейджу было обидно, почти до слёз, но в эту ночь сна ему вряд ли перепадёт хотя бы чуточку.

Сегодня он узнал, куда именно Торрес, бежав из города, поехал в первую очередь. Ещё час назад Саппи был готов прыгать от радости, что дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. А теперь этот проклятый букет и записка. Как же вовремя! Именно тогда, когда Саппи более-менее словил след исчезнувшего шефа, тот вдруг неожиданно объявился в виде букета. Странно это как-то всё. Но точно ли это был Торрес?

Саппи ещё раз перечитал письмо. И поверил. Ведь только Торрес, ну, может, ещё и Тузик знали, как Саппи Фейдж переживал по поводу Берналя и вообще всей грязи, открывшейся перед ним в тот день. Как ему хотелось уйти из Комитета, как они с Торресом пили водку прямо у того в кабинете, как ротвейлер уговаривал его остаться. Наверняка, дабы вызвать доверие к своему авторству, ротвейлер упомянул в письме именно этот эпизод.

Торрес чётко дал ему понять, что знает что-то такое, за что его вряд ли оставят здесь в живых. Он сбежал. И теперь Саппи упорно идёт по его следам, а за ним Афонсо, а может быть, и ещё кто-нибудь. Что же делать дальше, Торрес? Искать тебя или только делать вид? Куда ты исчез? Что ты узнал?

***

– Федерико Торрес уехал в Ла-Аделу, – гордо отрапортовал Вальтер Веласко.

Супруги вельш-корги вместе с личной гвардией Армона Афонсо стояли посреди гостиной в его доме.

– Интересное место, – отозвался бигль. – Присаживайтесь.

Сельвина и Вальтер расположились на диване и внимательно смотрели на сеньора Афонсо.

– Странный выбор, – констатировал бигль задумчиво. – Вы уверены в этом?

– Фейдж сказал, – пожал плечами Вальтер. – Если вы ему доверяете…

– Сеньор Фейдж, – мягко поправил его Армон, награждая пронзительным взглядом.

– Сеньор Фейдж, – тут же ретировался вельш-корги, – если вы доверяете его профессионализму, то в прошлую субботу Федерико Торрес уехал в Ла-Аделу на пригородном поезде.

– Я абсолютно доверяю профессионализму Саппи Фейджа, – ответил Армон всё так же мягко. – Этот пёс всегда выполняет работу в сроки, без лишнего шума и без лишних жертв.

На последних словах взгляд бигля стал настолько пронзающим, что и Вальтеру, и Сельвине стало не по себе.

– Честно говоря, я рассчитывал, что Федерико Торрес уедет в более густонаселённое место, – признался Афонсо, переводя взгляд в сторону и немного смягчившись. – Перед тем, как отправиться туда, вы должны узнать как можно больше соображений о том, что может связывать ротвейлера с этим городом. Неспроста он уехал именно туда.

– Конечно, – согласно закивала Сельвина. – У нас есть доступ к его электронной почте. Сегодня ночью, как только мы приедем обратно в отель, я возьмусь за дело.

– Ночью нужно спать, сеньора Веласко, – заботливо сообщил бигль. – Займётесь этим делом утром. Заодно съездите в гости к жене Федерико.

– У нас есть все данные с её допроса, – лениво пожал плечами Вальтер. – Я сильно сомневаюсь, что мы узнаем от неё что-то новое…

– Мне стало казаться, что вы, сеньор Веласко, слишком много умничаете, – просто ответил Афонсо, взгляд которого вновь становился невыносимым. – Перестаньте ставить себя выше остальных. Сеньор Фейдж, например, которого вы почему-то отказываетесь принимать за сеньора, никогда себе такого не позволяет. Даже несмотря на то, что является лучшим другом президента Озейло. Было бы неплохо вам у него этому поучиться.

Вальтер сглотнул. Сеньора Веласко сидела не шелохнувшись.

– В прошлый раз наши следственные органы не поднимали с сеньорой Торрес вопрос о Ла-Аделе, – как ни в чём не бывало продолжал бигль. – Мы договорились с ней. Она будет ждать вас в полдень.

– Разумеется, сеньор Афонсо, – вновь вступила в разговор Сельвина, пока её муж опять не сболтнул чего лишнего. – Всё будет. Если что выяснится, то мы обязательно вам доложим.

– Надеюсь, сеньора Веласко. – Бигль перевёл испепеляющий взгляд с Вальтера на жену. – И ещё надеюсь, что на мне не будет висеть очередной труп, как это было с Серхио Серрано.

Сельвина почувствовала, как шерсть на всём её теле мгновенно встала дыбом. До неё постепенно стало доходить, почему Армон позвал сегодня к себе именно их, без Фейджа, да ещё и в компании псов, участвовавших в операции допроса Серхио Серрано, закончившегося для того смертью.

– Что глаза округлили? – заорал вдруг бигль и вскочил со своего кресла. – Это ты сделал?! – с бешеными глазами подбежал он к Вальтеру.

– Нет, сеньор Афонсо, – залепетал вельш-корги. Весьма вовремя – тот уже замахнулся.

– Ты? – закричал бигль, бросаясь на самого крупного в своей свите. Тот в ответ упорно замотал головой.

– Или, может, вообще ты?! – безумно закричал Афонсо, подбежав к Сельвине так близко, что их морды практически соприкасались.

– Я, – сдавленно произнёс алабай, стоявший в стороне.

– Ты?! – взревел Афонсо и, практически взлетев в воздухе, в мгновение ока оказался повисшим на огромном псе, награждая того интенсивными ударами по морде.

– Я не хотел, сеньор Афонсо…

Алабай оправдывался, но это не останавливало бигля: он, будто в беспамятстве, продолжал наносить удары.

– Безмозглый щенок! – орал Афонсо, нанося удар за ударом. Из носа алабая уже обильно текла кровь. – Ты что себе вообще позволяешь?! Падаль! Рвань! Клошар…

– Так вышло, у Серрано… слабое сердце, – говорил алабай булькающим голосом. Кровь шла уже изо рта.

– Я с тобой ещё разберусь! – Бигль перестал сыпать ударами и вдруг взревел: – ВОН ОТСЮДА! Чтобы завтра явился!

Алабай рухнул на пол и в судорогах уползал прочь из гостиной.

– Ковёр не измажь! – кричал бигль, направляясь обратно к своему креслу, и наконец рухнув в него.

В помещении воцарилась тяжелейшая тишина. Никто из присутствующих благоразумно не решался заговорить первым. Даже воздух вдруг стал каким-то липким и невыносимым. Сегодня Армон Афонсо в очередной раз доказал, что бигли обладают самыми сильными голосовыми связками в собачьем мире.

– Чтобы завтра сеньора Торрес осталась целой и невредимой! – резюмировал бигль весьма спокойным тоном. Будто бы и не он вовсе кричал здесь осатанело пять минут назад. – Если что-нибудь, хотя бы коготь с лапы сеньоры Торрес упадёт, то я с вас сам лично шкуры сниму! А вас, – кивнул бигль на семейство вельш-корги, – сдам обратно в ОБА. Им это наверняка понравится. Все свободны.

Желающих остаться, как ни странно, не нашлось. Гостиная опустела мгновенно. Даже быстрее, чем это можно было представить. Оставшись в одиночестве, Афонсо продолжал сидеть в кресле и думать. Не о Торресе. В стране сейчас происходили глобальные изменения, которые затрагивали абсолютно все сферы. Буэнос-Айрес проводил масштабные реформы. Закрывались предприятия, открывались новые. Менялось руководство, менялись министры. Что это могло значить, к чему это могло привести, Армон Афонсо пока не мог дать чёткого ответа, как бы ему ни хотелось.

– Чего тебе? – лениво спросил бигль, когда в дверях показалась голова пиренейского мастифа – руководителя службы безопасности.

– Вам подарок, – просто ответил тот.

– Какой ещё подарок, дерьмо ты бычье?

– Вот.

На столе перед Армоном нарисовалась коробочка, обёрнутая в праздничную упаковку.

– Тадео, ты никак решил меня взорвать? – пошутил бигль, глядя на презент.

– Когда сегодня вечером я нашёл это в почтовом ящике, то подумал точно так же, – признался мастиф. – Мы проверили коробку. Там нет бомбы.

– И что там тогда?

– Компакт-диск.

– Интересно…

Афонсо потянулся к коробке, развязал пошлый аляповатый бантик и стянул обёртку. Открыв презент, бигль увидел лежавший внутри диск. Тадео не обманывал.

– Оставь меня, – приказал он мастифу.

Тот послушно покинул гостиную, а бигль, взяв в лапы таинственный диск, направился к музыкальному центру.

– Доброго времени суток, сеньор Афонсо, – из динамиков доносился голос ротвейлера. Да, это была запись Федерико Торреса. – На календаре сегодня семнадцатое апреля. Я собираюсь покинуть город. Причина проста: я не уверен в своей безопасности. У меня есть два варианта. Либо вы и покойный Гастон Ортега нечисты на лапу, что стало причиной кровавых событий в Озее минувшей зимой. Либо в Озее завёлся «крот». Профессиональный крот. Не могу сказать, в каком именно ведомстве он поселился: в Следственном комитете ли, в Администрации, а может даже, он сидит прямо возле вас, на соседнем диване. Посылаю эту запись отсроченной доставкой, в надежде на то, что к тому времени, когда вы получите это сообщение, я буду уже далеко. К тому времени, возможно, в полной тишине и спокойствии я успею толком подумать над ситуацией и решить, верить вам или нет. Если вы полностью уверены в своей непричастности к взрывам, то ищите крота. Он всё ещё рядом и может нанести новый удар в любую минуту. Ищите крота.

Армон Афонсо признал, что находится как минимум в замешательстве.