– Переговоры с ним вел лично я. Но факт того, что у нас будет политтехнолог из Америки, мы не скрывали, потому что наши главные конкуренты уже пригласили одного знаменитого москвича и на весь свет раззвонили об этом. Мы должны были соответствовать их уровню…

– Что значит главные конкуренты?

– Вы прекрасно знаете, что из десятка кандидатов реально могут претендовать на победу только двое.

– А на что надеются остальные?

– Остальные нужны для растаскивания голосов главных конкурентов.

– Значит ли это, что вы еще раз будете приглашать специалиста из Москвы?

– Безусловно.

– А что, собственными силами…

– Можно, но для обывателя все, что есть у нас, это низший сорт. В своем отечестве нет пророков и технологов избирательных кампаний.

– Еще вопрос. Вы не заметили чего-нибудь странного во время встречи и первого дня пребывания Доморацкого у нас в Актау?

– Заметил, – сказал Савва и с некоторым злорадством рассказал, как четверо гаишников проверяли документы Доморацкого.

– Вы можете назвать номер их машины?

– Конечно, он записан у моего водителя.

– А сам Доморацкий не говорил вам об угрозах в его адрес?

– Нет, да мы и общались-то всего ничего. Я познакомил его со своей командой, и водитель отвез его в гостиницу.

– А как вы полагаете, у кого были причины и мотивы его убить?

– Не знаю, Доморацкий не та фигура, устранив которую можно что-либо кардинально изменить. Я до сих пор теряюсь в догадках.

– А вы не поделитесь?..

– Ваше дело искать факты, а догадки оставьте нам.

– Ко мне будут вопросы?

– Основная версия случившегося?

– Отвечу вам, так же, как и вы мне: мы рассматриваем все версии – от несчастного случая до убийства.

– Вы полетите в Москву признавать потерпевшими его родственников?

– Да.

– Сообщите мне дату этой поездки, может, мы что-нибудь передадим с вами.

– Ну, а вы не забудьте сообщить мне номер машины ГАИ.

Шолпан дождалась, пока Савва прочитает протокол допроса, подписала ему пропуск, и они расстались.

10

– Продолжаем нашу работу, – сказал Савва утром следующего дня после допроса у следователя. – Наши теоретические изыскания закончились на том, что инертность масс – настоящее бедствие для современных политиков. Отсюда следует, что задача политиков заставить массу зашевелиться. Для этого придумывают различные способы. Массу, как крысу, загоняют в угол, бьют током, колют шилом, вынуждая ее защищаться, огрызаться… Как вы думаете, зачем?

– Чтобы поиграть вторым номером, – ответил Рубен.

– Это один из аспектов проблемы, а основной причиной будирования массы является то, что, провоцируя ее на ответ, власть получает легитимизацию своего существования. Только так она может заявить о том, что выполняет миссию ответственного за обслуживание интересов и запросов населения. Поэтому для возникновения некоего симбиоза власти и масс необходимо, чтобы масса из объекта стала субъектом со всеми присущими ему качествами – свободой, разумом, волей и ответственностью.

– И как это сделать? – уточнил Рубен.

– Это делается образованием масс.

– Что есть образование? – спросил Аблай.

– Образование – это придание образа, который необходим власть имущим. Отсюда следует, что все современные избирательные технологии занимаются не чем иным, как провоцированием субъектности. И в этом большую роль начинают играть PR, главная задача которых – превращение пассивного субъекта в субъект диалога.

– А как же здравый смысл, гуманизм и прочие категории? – спросил Рубен.

– Это всего лишь инструменты, как и многое другое. Потому что даже пиар-пропаганде не важно: кто и кого? Не важно где: за столом, на футбольном поле, в зале для игры в боулинг. Если участники наносят друг другу удары, уколы, значит, они не только наносят удары и уколы сопернику, но и фактически делают вызов зрителю, перед которым и разыгрывается шоу. Отсюда вывод: выборы – это…

Возникла пауза.

– Так с чем можно сравнить выборы? – спросил Аблай.

– С тараканьими бегами, – ответил Наиль.

– Правильно.

– Так, выходит, все, что имеет форму состязания, – это пиар? – спросил Аблай.

– Нет, просто состязание – один из приемов пиара. Мир реальности связан с миром виртуальным, и фактически все, что происходило ранее, ничем не отличается от современных технологий. Маги прошлого изменяли действительность заклинаниями. Точно так же действуют биржевики. Они обращаются к экспертам, а те озвучивают некую инфу о том, что скоро исчезнет туалетная бумага. Дураки говорят: надо скупать.

– Но ведь есть и умные, – возразил Аблай.

– Есть, – сказал Савва, – эти рассуждают следующим образом: все это фигня, игра биржевиков, но дураки-то найдутся и будут ее скупать, создавая дефицит, а я останусь ни с чем. И умный тоже спешит закупать туалетную бумагу. Этот прием называется самосбывающимся прогнозом.

– Так давайте будем объявлять нашего кандидата победителем, – сказал Наиль.

– Давайте, – поддержал Савва, – не столь прямо и не столь в лоб. Сначала мы даем в печать некую сложную схему, по которой мы якобы подсчитываем рейтинг участников. Потом будем давать сам рейтинг. И только после этого будем утверждать, что наш кандидат безусловный победитель этой гонки, потому что…

– Что? – совсем запутался Аблай.

– Потому что… на этом сегодняшний ликбез заканчивается, – сказал Савва. – Теперь каждый работает по своему плану. Наиль, задержись, ты мне нужен для конфиденциального разговора. – Савва протянул журналисту деньги: – Смотаешься на улицу Абая, дом пять, квартира двадцать три.

– И что там?

– Там живет наш политтехнолог. Зовут его Николай Егорович. Запомни. Он не любит, когда к нему обращаются по-другому. Николай Егорович.

– Савва, да что я, валенок, с первого раза запомнил.

– В общем, возьми ему пожрать и, если будет заказ, удовлетвори его, то есть сбегай в маг. И будь внимателен, явку не провали.

– Все путем!

Наиль ушел, а Савва занялся своими делами, пока его не пригласила к телефону Елена.

Звонила Шолпан.

– Я так и не дождалась обещанного номера машины, – сказала она вместо приветствия.

– Ну и прошло-то всего ничего, – стал оправдываться Савва.

– И тем не менее.

– Мне продиктовать или отправить водителя?

– Мы договаривались с вами… – произнесла Шолпан, не закончив фразы, но именно в незаконченной части был заключен смысл, который вложила в нее следователь.

Чертыхаясь, Савва спустился вниз, уточнил у водителя номер машины ГАИ и дал команду везти его в прокуратуру.

Шолпан ждала его в своем кабинете. Савва молча протянул ей пол-листа, на котором был записан номер машины. Шолпан отложила его на край стола и сказала:

– У меня к вам еще несколько вопросов.

Савва пробыл в кабинете полчаса, а уходя, с удивлением поймал себя на мысли, что протокола Шолпан не вела.

День прошел в обычных хлопотах. Ничего нового не дал им и следующий день, во всяком случае до обеда. А после обеда ему позвонил Нуртай.

– Пошли Наиля к Николаю, – сказал он.

Савва отозвал Наиля в сторонку и, как и накануне, передал деньги для Николая Егоровича:

– Адрес ты знаешь.

– Да он что, проглот? Я ему вчера дня на три наносил.

Савва пожал плечами: не ко мне разговор.

Наиль уехал, а через час Нуртай позвонил снова и пригласил Савву на «конспиративную» квартиру, где проживал Николай Егорович.

Дверь ему открыл Баян.

Он молча кивнул на комнату. Савва вошел и увидел привязанного к стулу Наиля.

– Ты спрашивал, кто у тебя крыса, знакомься, – сказал Нуртай.

Наиль молчал, правая сторона его лица была красной. Савва вспомнил, что Баян левша.

– Выйдем, – сказал Савва Нуртаю.

Они ушли на кухню, а место в комнате с Наилем занял Баян.

– Как ты его вычислил? – спросил Савва.

– Весьма тривиально, – ответил Нуртай, – я просил тебя отправить нашему мнимому технологу твоих Аблая, Рубена, а потом и Наиля. Всем ты сообщал разные имена и отчества, а я контролировал выход информации. Но если первые так и пропали втуне, то последний проявился. Поскольку у меня в штабе Касымбаева свой человек…

– А может, это случайность?

– Нет, когда твой Наиль пришел на квартиру, мы спросили его, где технолог? Он, конечно, испугался, одно дело просто стучать, другое дело, когда после твоего стука похитили, а то и убили, как первый раз, человека.

– И где же ваша подсадная утка?

– Да кто его знает, наверное, дома, он попросился родных навестить. Это наш новый кандидат на работу.

– А Наиль так и думает, что наши оппоненты его похитили и убили?

– Ну да, иначе бы он не признался в том, что работает на команду Касымбаева.

– И что будем делать с ним?

– Я думаю, мы возьмем его на понт, а потом ты его спасешь.

– Спектакль?

– Да, но спектакль нужный или ты хочешь избавиться от него?

– Нет, менять его сейчас, как коня на переправе.

– Ну, тебе виднее. Они вошли в комнату, где находились Баян и Наиль.

– Ты понимаешь, что тебе никто не поможет? – спросил Нуртай. Наиль кивнул.

– У тебя есть шанс, – произнес Нуртай и вместе с Баяном вышел из комнаты.

– Как так получилось? – спросил Савва Наиля.

– Сам не знаю, сначала были деньги, а потом, когда я заартачился, мне напомнили о моей семье, детях…

– Понятно.

– Не сдавай меня, Савва, если хочешь, я выступлю с разоблачениями…

– Это…

В комнату вошли Нуртай и Баян. В руках Баяна был синтетический шпагат-удавка. Он поигрывал им, поглядывая на Наиля, словно ожидая команды от Нуртая. Затем он зашел за спину Наиля, но не накинул шпагат на шею, а мастерски заклеил ему рот скотчем и только потом накинул удавку.

Ужас проявился в глазах Наиля, он дернулся, попытался закричать.

– Оставьте его в живых, – произнес Савва и вышел из комнаты.

11

На утреннюю планерку Савва опоздал, но сделал это специально, надеясь, что к его приходу вся группа будет в сборе. Однако ошибся. Наиля не было.

– Наиль звонил, – сказала Елена, – у него какие-то проблемы, но чуть позже он появится.

– Прекрасно, – произнес Савва.

– Что уж тут прекрасного, – заявил Рубен, – коллеги пашут, а у него проблемы.

– На чем мы вчера остановились? – уточнил Савва.

– На самосбывающемся прогнозе, – сказал Аблай.

– Мы не остановились, мы разобрали самосбывающий прогноз. А сегодня мы коснемся еще одного приема. Называется он – вызов. В чем его суть? Аблай и Рубен молчали.

– Вызовы бывают разные, нам любопытны вызовы как провокации, – продолжал Савва.

– Например? – сказал Аблай.

– Например, Аблай – вор…

Аблая, который не сразу врубился в пример Саввы, бросило в краску.

– Я… – произнес он растерянно.

– Да это он, к примеру, – успокоил его Рубен.

– Вот это и есть вызов, – произнес Савва. – И Аблай должен на него отреагировать, то есть принять вызов. Такие вызовы широко используются уголовными авторитетами для управления теми, кто ниже их в криминальной иерархии. Кого-то обвиняют в поступке, который позорит его как члена криминального сообщества. Опозоренный должен ответить.

– То есть его спровоцировали на действие, на доказывание того, что он не тот, кем его назвали? – начал уточнять Рубен.

– Да, – сказал Савва.

– А если он не клюет, тогда окружение начинает говорить, что у него отсутствует гордость, честь, достоинство. Так? – продолжал Рубен.

– Да, – произнес Савва, – его начинают подзуживать. А слабо ответить? Так?

– Так, – согласился Аблай.

– Ага, – сказал Рубен, – подталкивают, говорят: тварь ты дрожащая… А он: нет, я право имею.

– В шестидесятом году, – произнес Савва, – вышла книга некоего Тедди Уэйта «Деланье президента». В ней много чего любопытного для нас. В частности, автор утверждал: «Нам не интересно, что они говорят, нам интересно, чего они недоговаривают».

– Кстати для разрядки, – сказал Рубен, – анекдот. Ходит по берегу реки Герасим, держит Муму на руках, волнуется. Муму понимает это и говорит ему: «Ох, Герасим, ты чего-то мне не договариваешь».

– Рубен, – ты вроде философ, – а этот пошлый анекдот рассказывают филологи-абитуриенты. Причем я заметил одну закономерность: те, которые его рассказывали, все провалили вступительные.

– Ну, извини, Савва, сорвалось.

В это время раздался стук в дверь. Все замолчали. Елена поднялась из-за стола и пошла открывать. На пороге стоял Наиль.

– Мне можно? – спросил он.

– Нет, нельзя, – съехидничал Рубен, – мы тут пашем, а он опаздывает.

– Входи, – сказал Савва и, чтобы успокоить Наиля, добавил: – Елена сказала, что у тебя какие-то проблемы. Мы можем помочь?

Наиль затряс головой в знак отрицания, а потом прошел к столу и сел на свое место.

– Ты чего сегодня такой взъерошенный? – спросил его Рубен.

– Тебе же сказали, что у него проблемы, – вмешалась Елена.

– Нет у меня никаких проблем, – зло отрезал Наиль.

– Ну, хватит вам, – отеческим тоном произнес Савва, – это всего лишь опоздавший Наиль, а не явление Христа народу. Все засмеялись, шутка показалась остроумной и к месту.

– Кстати, а почему наша безопасность не приходит на наши планерки и ликбез? – спросил Рубен.

– Ты чего-то сегодня совсем расшалился, – заметил Савва, – анекдоты травишь, про безопасность вспомнил. Ты его еще Баяном назови.

– А он не Баян?

– Ну, ты совсем заигрался, его фамилия Толстопятов.

– Да-а, – протянул Рубен, – мог бы вляпаться.

– Разумеется, – сказал Савва, – но продолжаем ликбез…

– Да-да, – вдруг включился в обсуждение Аблай, – психологи утверждают, что человек, если не видит явления объемно, испытывает психологический дискомфорт и либо пытается узнать его целиком, либо домысливает недостающие части.

– Этим страдают женщины. Не видя истинных причин, например, отсутствия мужа дома, они домысливают по-своему: мол, он не на работе, а с другой дамой, – заметил Рубен.

– Верно, – сказал Савва, – и здесь следует добавить, что темная, неизвестная, сторона интересней светлой, известной и позитивной. Это и есть зона Уэйта. Чем она может быть полезна нам?

– То есть как мы ее будет использовать?

– Да.

– Очень просто, один из способов – это организация утечки информации. Именно такая информация интересна электорату. Для него новостью является не то, что говорит, к примеру, кандидат, а то, чего он не говорит. Не говорит, значит, утаивает, – сказал Рубен.

– Это общие слова, а применительно к нашей ситуации? – поставил вопрос Савва.

– Или, к примеру, опоздал сегодня наш пунктуальный Наиль, а мы обвиняем конкурентов в том, что они его похитили и пытались завербовать. Как? – произнес Рубен. Все посмотрели на Наиля, а он, несмотря на смуглую кожу, побледнел.

– Ну, хватит, – вмешалась Елена, – это уже похоже на травлю.

– Да мы же шутим, – произнес Рубен.

– Вот именно, – откомментировал Савва, – мы, сами того не предполагая, приблизились еще к одному приему политтехнологов. Как он мог бы называться?

– Раздувание темы, – ответил Рубен.

– Верно, – сказал Савва, – а в какой форме его можно применить?

За столом снова возникла пауза, а поскольку она затягивалась, Савва ответил сам:

– Все очень просто. На повестке дня стоит…

– Как просто, – поддакнул Аблай.

– Тема, которую мы ставим на повестку дня, – это и есть раздуваемая тема. И, значит, нам нужно создать повестку дня на период выборов, выделить несколько тем и постоянно их озвучивать, – подытожил Рубен.

– Да, – согласился Савва, – на сегодня достаточно, на завтрашний ликбез каждый приносит в клюве пару-тройку тем, актуальных для Елактау. Наиль, есть разговор.

Савва вышел с Наилем на улицу.

– Спасибо, – сказал Наиль.

– Проехали, – ответил Савва, – завтра представляешь на наш суд очередную главку детектива, ну и пару тем тоже с тебя. Никаких тебе скидок давать не буду, твой стресс – это твой стресс.

– Спасибо, – повторил Наиль.

В это время открылось окно второго этажа, и Елена показала Савве рукой на трубку телефона. Савва поднялся в офис. Звонил Нуртай.

– Появился твой сотрудник? – спросил он.

– Да, – ответил Савва.

– Я думаю, ты принял правильное решение, теперь это будет самый преданный чел в твоей команде, а закончатся выборы, мы его судьбу решим окончательно…

– Лады, – ответил Савва, – а эпопею с псевдотехнологом будем продолжать?

– Нет, он свою роль сыграл.

12

День шел к вечеру, казалось, ничего необычного он не принесет, как Савве позвонила Шолпан.

– Кавалер, – сказала она, – вы забыли, что пригласили меня сегодня на ужин в «Жемчужину Елактау»?

– Я пригласил? – возмутился Савва.

– Понятно, биржа вытравила из тебя все, о чем мы говорили, – сказала Шолпан.

Действительно, нет ничего надежнее, чем связать собеседника знанием истин или положений, близких его сердцу. Он не мог даже подумать, что эта женщина, следователь в форме стюардессы, так детально знает О. Генри. Ну как ей после этого не простить откровенную ложь, а если уж не простить, то просто перевести сказанное в другую категорию смысла – женскую хитрость, которая, как известно, ложью не признается обеими сторонами гендерных отношений.

– А мы точно определили время и место? – спросил Савва.

– Я как юрист не могла ошибиться. И время, и место – суть элементы объективной стороны состава преступления.

– Ни фига себе, – удивился Савва, – живешь, живешь на белом свете…

– И все в долгу, и все в ответе, – продолжила юрист Шолпан, окончательно добив этим филолога Савву.

Напряжение последних дней, а еще и история с Наилем выбили его из привычной колеи, и он подумал: действительно, а почему бы и не расслабиться?

– С местом мы прояснили, – сказал он, – а как со временем?

– Двадцать ноль-ноль, – отчеканила Шолпан, – столик заказан.

Водитель привез Савву к «Жемчужине» ровно в восемь. Но Шолпан еще не было. Однако Савва не обиделся. Даже восточная женщина должна позволить себя ждать. Официант убрал со столика табличку «зарезервировано», бросил на стол меню и исчез, понимая, что заказ будет сделан после того, как за столик сядет еще кто-то. Не в традициях «Жемчужины» заказывать столик на одного.

Через пятнадцать минут появилась Шолпан. Савва встал со стула, поцеловал ей ручку, усадил напротив себя и подвинул к ней меню.

Шолпан раскрыла меню и окинула его взглядом.

– Два вопроса, – сказала она, – на каком языке будем говорить и какую кухню заказывать?

Савва чуть усмехнулся, что не ускользнуло от внимания Шолпан.

– Я сказала что-то смешное?

– Нет, – нашелся он, – просто я не представлял, что ты придешь в платье.

– То ли ты хитрец, то ли у тебя позднее зажигание. И все же?

– Говорить будем по-русски, – сказал Савва, – я не силен в казахском.

При этом он широко улыбнулся, вспомнив, как она сформулировала фразу про кухню. Правильней было сказать, блюда какой кухни заказывать.

– А яства?

– Заказывай ты, – сказал он, – полностью отдаюсь твоим вкусам.

– Хорошо, – ответила она и, оторвавшись от меню, подняла голову.

Словно ожидая ее заказа, моментально появился официант, стройный молодой человек в черном костюме, белой рубашке и с галстуком-бабочкой. Он согнулся перед Шолпан в почтительном полупоклоне:

– Метрдотель поручил мне обслуживать вас в течение вечера.

Шолпан еще раз заглянула в меню и сказала:

– Пожалуйста, нарезку овощей и жаркое по-татарски.

– А почему не по-казахски? – улыбнулся Савва.

– Потому что такого блюда нет.

– Нет вообще или в меню этого ресторана?

– Нет вообще.

– А что будете пить?

– А что есть?

– В меню вложена винная карта, – подсказал официант.

– Красное бордо, – сказал Савва.

– Это твое излюбленное? – спросила Шолпан.