Он тоже плыл очень быстро, но далеко от меня не отдалялся. Его одинокая, серебристая фигура мелькала рядом, но я никак не мог понять, кто это. Когда я устал, перед тем, как плыть обратно, лег на спину и полежал, отдыхая, на спине несколько минут. Серебристая фигурка пловца приблизилась ко мне, и я понял, что это не совсем человек, а скорее всего, местный водяной. Серебристый костюм его не был купальником – это была его кожа, похожая на чешую. Голова его была как у человека – с длинными волосами светлого цвета, без чешуи.

Поплавал он рядом со мной совсем недолго – просто, наверное, решил посмотреть на неизвестного пловца, которого не видел раньше в своем озере. Утолив свое любопытство, он отплыл и дождался, когда я поплыву. Мы не разговаривали – у меня не было сил на это, и я не знал, умеет ли он говорить.

Отдохнув на спине, я пустился в обратный путь – мне надо было позавтракать и приниматься за работу. Пока я плыл, меня сопровождала серебристая фигура водяного. Он пропал из моего поля зрения, когда до берега осталось метров двести.

На часах было восемь утра, все сидели за столом и завтракали. Я прошел с ластами к своей палатке, и начальник спросил у меня – « как поплавал?». Я ответил, что хорошо, но о том, что встретил водяного, не сказал ни начальнику, никому.

После завтрака мы поехали на работу – отбирать пробы воды и грунта. Посетили несколько озер, и в каждом я заплывал подальше, отбирал воду в пластиковую бутылку. День был очень жаркий, и я радовался каждому такому заплыву. ГАЗ-66, в кузове которого я ехал, не зря звали пылесосом – он всасывал всю пыль с дороги, и она оседала на мне. Я принимал ванну в озере и сидел до следующего весь в пыли.

В лагерь мы приезжали вечером, и я далеко не плавал – бултыхался около берега, смывая дорожную пыль. Спал я после такого рабочего дня, как младенец, очень крепко. Утром, когда поплыл в ластах, история повторилась. Водяной сопровождал меня и туда и обратно, и я скоро выяснил, что он не мог говорить. Мы на середине озера объяснялись знаками, и я понял, что он хочет мне показать под водой какую-то местную примечательность. Но в это утро я не мог составить ему компанию – я мог опоздать на работу.

Спросил у него еще, как он дышит под водой и почему он так быстро плавает. Как я понял из его знаков, у него были жабры и легкие, а на вопрос, как быстро он плавает, он мне показал на примере: проплыл метров двести по поверхности, а вернулся ко мне под водой. Это выглядело очень красиво и быстро, словно большая блесна, которая двигается по воде, со скоростью больше ста километра в час. Я в своих ластах выглядел просто улиткой, или черепахой. Но у него не было ласт – обычные ступни, правда, с перепонками между пальцами.

Я вернулся на берег, позавтракал и узнал, что сегодня выезда за пробами не будет. Начальник с инженером собирались отправлять пробы в лабораторию, им надо было составить каталог проб и написать сопроводительную. Работа для меня нашлась, конечно, но я ее сделал, и после обеда, совершенно свободный, взял ласты очки для плавания и отправился на озеро. У березы, окунувшей свои ветки в прохладную воду, плавал мой водяной.

Он, по-моему, ждал меня – ему было скучно плавать одному, и он, каким-то образом узнав, что я освободился, приплыл за мной. Я, ни минуты не медля, надел ласты, повесил на шею очки и мы поплыли – я по поверхности, а он рядом, под водой. Мне интересно было наблюдать, как эта серебристая торпеда плывет подо мной на фоне травы, покрывавшей все дно озера. Казалось, что он не прилагал никаких усилий, но плыл очень быстро, тогда как я усиленно работал своими ногами.

Около острова, который возвышался над водой у противоположного берега, он вынырнул, взмахнул рукой, словно позвал меня куда-то, а затем нырнул. Меня пригласили нырнуть на дно, и я надел очки, чтобы видеть под водой. Обычно я обходился без них, – смотрел в воде как обычно, но резкости изображения мне не хватало. В очках мне было все хорошо видно, но они мне не нравились – они мне давили. Гораздо лучше было нырять в маске, но плыть на далекое расстояние с ней было неудобно.

Водяной ждал меня на дне, на глубине примерно метров пять, или немного глубже – я ощущал это по тому, как мне сдавило уши. Мне можно было три минуты находиться под водой, а потом я должен был вынырнуть, за новой порцией воздуха. С ластами нырять, и плыть под водой, было удобней и больше времени оставалось на осмотр дна, рыб и окружающего меня подводного царства.

Мой попутчик медленно плыл впереди, иногда оборачиваясь, для того, чтобы удостовериться, что я плыву следом. Подводная обстановка сменилась – вместо ровного дна, поросшего травой, начали появляться глыбы, которые с каждым метром увеличивались в размерах. У меня в легких стал кончаться воздух, я постучал по оправе очков и стрелой понесся на поверхность. Вынырнув, я осмотрелся и стал продувать легкие – часто и глубоко дышать, чтобы больше кислорода осталось в крови и меньше углекислого газа. Такой не очень сложной дыхательной гимнастикой занимаются ловцы жемчуга, когда ныряют за ним на глубину и проводят за сбором раковин почти десять минут. Отдышавшись, я выяснил, что нахожусь в нескольких десятках метров от острова, покрытого глыбами и валунами гранита. Неужели такая большая глубина около самого берега? Невероятно.

Хорошо быть водяным – иметь жабры и дышать под водой. С этой мыслей я нырнул на дно и увидел, что мой попутчик ждал меня около открытого люка, который находился прямо в огромном валуне, а у него в руках был небольшой баллон с ремнем со шлангом и загубник. Он протянул мне баллончик с загубником и я, закрепив его на поясе, вдохнул через загубник воздух. Сразу мне стало хорошо – не надо было заботиться о том, что я еще под водой. Водяной вплыл через открытый люк в небольшой туннель и махнул мне, предлагая последовать за ним.

Тоннель был из гранита и просторный – диаметром метра два. Я проплыл в сумраке по нему метров сорок и очутился в просторной пещере, которая была наполовину затоплена водой, а посредине в ней стояла самая настоящая летающая тарелка, которую можно было увидеть по фантастическим фильмам. Но они были в кино, а передо мною стояла самая настоящая летающая тарелка. Она была небольшая – метров десять диаметром, и из иллюминаторов ее лился мягкий, зеленоватый свет. Люк ее открылся, мой попутчик медленно вплыл внутрь. Я не стал дожидаться приглашения и последовал за ним.

Когда уже был внутри, люк за мной закрылся, уровень воды на глазах стал понижаться, и через несколько секунд ее совсем не стало. Я стоял в ластах посередине летающей тарелки, а вдоль борта находились пульт управления и несколько кресел. Водяной сидел в одном из них и улыбался. Лицо его было как у молодого обычного русского парня, с длинными вьющими светлыми волосами.

Я снял ласты, очки и опустился на соседнее кресло. Он вытащил из-под пульта управления два небольших обруча, один одел на свою голову, а второй протянул мне. Я одел его и первое слово, которое услышал от него, было «Привет», а потом мы стали знакомиться, общаться, и я узнал много нового. Планета, с которой он прилетел в отпуск, находилась очень далеко от нашей Земли, – в десятках тысяч световых лет, и почти вся она была покрыта водой. Обитатели этой планеты давно опередили нас в развитии и посетили много планет, но лишь на нашей Земле были комфортные для отдыха условия – вода и воздух, и они прилетали к нам, чтобы отдохнуть. Про нашу цивилизацию они знали достаточно много, но не мешали нам жить и не вмешивались в наши дела и конфликты.

Потом он мне предложил посмотреть на нашу планету из космического пространства, сказал при этом, что это займет немного времени, а полет этого космического аппарата останется для всех окружающих незаметным. Я сразу согласился, и уставился сначала на пульт, к которому повернулся, а потом в большой иллюминатор. Этот отпускник-водяной нажал несколько тумблеров, и в иллюминатор было видно, что озеро уменьшается, а на смену облакам пришло черное, с многочисленными звездами пространство.

Наша планета выглядела из космоса очень красиво – голубоватого цвета океаны, среди которых находились знакомые мне по картам материки. Облетев несколько раз вокруг моей планеты, тарелка круто спикировала и через несколько секунд очутилась на своей стоянке в пещере под островом. У меня было много вопросов к инопланетянину, и я собрался ему все задать и получить на них ответы, но не сегодня – был уже вечер, меня могли потерять и я должен плыть в лагерь. Мы проплыли через тоннель, а потом через озеро и я попрощался с этим водяным – до завтра.

В нашем палаточном лагере все было тихо. Я прошел к кухне, поел немного, побрякал кружкой, когда наливал чай, и когда на мое звяканье зашел начальник, я сказал, что все нормально, просто очень проголодался после купания. Он ушел, а потом и я, – у меня было столько новых, невероятных впечатлений, и я думал о них, пока лежал в своем теплом спальном мешке.

Я проснулся рано утром. Все, что со мной произошло накануне, наверное, было просто чудесным сном, после июльского зноя и бесконечной езды в пыльном кузове ГАЗ-66. Я потянулся, вылез из спального мешка и отправился на кухню – попить холодного чая перед утренним заплывом по глади теплого и большого озера.