Деревенские звездные войны

Был необычный осенний день, – шли последние предзимние дни. От обычных дней он отличался тем, что солнце зашло несколько недель назад и больше на небе не показывалось. Взамен его иногда светил месяц и звезды – обычно по ночам. Но день и ночь практически не отличались друг от друга, – были сумерки, вот уже несколько недель подряд. По этим сумеркам бродили в разных направлениях сонные пешеходы, и трудно было сказать, шли они с работы, или только направлялись на службу. Все спрашивали друг у друга, что это за напасть случилась с нашей звездой, но никто ничего не знал. Знал в этом мире ответ на этот вопрос только два существа, – это я и мой кот Кузя.

В один сумрачный, осенний день мы с ним отправились за грибами, – они уже отходили и я надеялся найти несколько грибов на грибницу, – желательно белых, ну, или красных. Осенью они были крепкие и червяки не решались погрызть их шляпки и ноги. Поэтому я любил собирать такие грибы и приручил кота Кузю отыскивать их под осенней листвой. Кот не меньше, чем я, любил грибницу и искал их на совесть – рылся под листвой и находил самые маленькие грибы. А большие грибы собирал я.

Ночи уже были прохладные, и чтобы коту было тепло ходить по холодной листве, я сшил ему непромокаемые тапки до самых колен и положил туда меховые вкладыши. Он был доволен, и, подняв хвост трубой, рыскал по кустам, отыскивая грибы. Как только он находил, он прибегал ко мне, терся о мои сапоги и провожал до того места, где обнаружил белый или красный гриб. Когда мы шли домой, я сажал кота на свое плечо, и он грел мою шею весь обратный путь. После такой вылазки мы вместе ели грибницу, в которую я добавлял сметану, и коту это очень нравилось.

В последний раз, когда мы набрали почти полный пакет, и пошли домой, солнце светило нам в последний раз, но мы с Кузей об этом не знали. Кузя ехал на моей шее и рассказывал мне очередную байку, как он сегодня, совсем случайно, обнаружил в кустах большое количество маленьких белых грибов, а я слушал его и поддакивал: – именно поэтому я тащил не только Кузю, но и полный пакет белых грибов. Мы с ним заранее облизывались от мысли, какую мы с ним сварганим вкусную грибницу, но нашим мечтам в этот день не суждено было сбыться, потому что судьба нас заставила потрудиться, – на обратном пути.

Наш путь пролегал через заболоченную поляну, – она была так спрятана природой, что никто из грибников не знал о ее существовании. Вокруг нее росли огромные кусты ивы, и пролезть через них никому не приходило в голову, – даже заядлым грибникам: – все сторонились этого места, и только я и Кузя знали место, куда можно сунуть свой нос и через несколько метров оказаться на этой полянке. Эта полянка сокращала мне путь домой, и это обстоятельство мне было очень по душе: – зачем идти до дома полчаса, если можно пересечь поляну и добраться до дома за десять минут?

В этот раз, протиснувшись через ивняк, я обнаружил, что моя заветная полянка была занята: – на ней стоял огромный механизм, и он целился в небо устройством, напоминавшим большой радиотелескоп с какими-то эллипсоидами по краям большой чаши. В середине чаши находился конус. Судя по всему, весь этот механизм занят был работой: – по чаше непрерывно пробегали молнии, – от эллипсоидов к конусу, из которого в небо непрерывной струей вылетали сгустки материи оранжевого цвета. Вдоль краев ивняка на поляне выстроились не менее загадочные устройства, напоминавшие наши истребители шестого поколения, только побольше, и у них вместо кабин были призмы приличных размеров.

Мы с Кузей вылезли на поляну как раз около такого истребителя. Только вместо шасси у него были опоры, как у ракет, а призмы на месте пилотской кабины были ярко освещены изнутри каким-то синеватым цветом. Короче, вся наша поляна была заставлена техникой, и судя по всему, неземной. Я сразу сделал несколько шагов назад, и присел, изумленный увиденным. Как только я это сделал, призма у истребителя открылась, и по лестнице спустилось какое-то существо, примерно полметра ростом. Оно держало в своих трех конечностях какой-то шар и медленно перемещалось в нашу сторону.

Тело кота на моей шее вздрогнуло, и Кузя зашипел, как змея. Он почуял своим инстинктом, что нам грозит опасность, и, когда существо с шаром приблизилось, он прыгнул. Вмиг его когти порвали свои тапки, и он стал рвать на куски одежду этого существа. Клочья и ленты одежды неземного существа падали на землю, а кот рвал и метал, как тигр. Кузя был большим котом, а если его разозлить, мог разорвать морду любой овчарке. Существо издало отчаянный крик и упало на землю, выронив свой шар. Я его тотчас подобрал, и, оставив кота на поляне, кинулся прочь через густые кусты.

Пролетев, как ядро из пушки, через ивняк, я упал в грязь и пока вставал с пакетом полных грибов, сказал Кузе «Кис!» и побежал дальше в лес. Кот догнал меня через метров пять и вскарабкался по моей штормовке на мое плечо. Его когти впились в мою кожу, но я этого даже не почувствовал, – мне надо было срочно уносить ноги. Мы с Кузей улепетывали, как зайцы, а нам вслед били молнии ярко оранжевого цвета. Пробежал метров сто, я нырнул в гущу елок и затаился, как бурундук.

Молнии били в разных направлениях с того места, откуда мы сбежали, но ни одна нас не задела. Когда они перестали сверкать, я по-пластунски пролез через ельник, а потом побежал, как стайер, с низкого старта. Несмотря на то, что было уже темно, я отлично представлял себе места, по которым бежал, – этот лес я выучил за свою жизнь как свои пять пальцев и мог представить каждое дерево или куст на своем пути. Добежал до старого карьера, свалился на самое его дно и тут расслабился: – снял с себя кота Кузю, засунул его под куртку и достал из пакета с грибами свой трофей, – шар, который обронил инопланетянин, когда на него напал мой маленький тигр.

Шар слабо светился, и в нем отражалось все вокруг, – склоны карьера, деревья и даже мои пальцы, которые его держали. Только пальцы были розовые, а деревья и кусты были темно синего цвета. Это был, наверное, биолокатор.

Полежав минут десять, мы с Кузей выбрались из карьера и зашагали домой. Дома я вытащил из супа и дал Кузе две больших куриных голени, а сам выпил всю заварку и накурился. Когда Кузя слопал свою еду, он улегся на ковре и растянулся во всю свою длину. Я посмотрел на своего пушистого друга и прикинул его длину: – около метра и еще хвост. Свои тапочки, конечно, он разодрал, и я осторожно снял остатки ткани и мех с его лап.

Остаток вечера прошли у меня в трудах и заботах – надо было сварить таким трудом добытые белые грибы и добавить в грибницу сметаны. Кузя съел свою порцию и удалился: – отдыхать после драки с пришельцем. Я тоже поел, потом помыл посуду, затем унес шар в баню и спрятал его в ванне. Теперь можно было поспать, а утром решить, что сделать с инопланетянами, которые нас с Кузей чуть не зажарили своими молниями.

На следующее утро солнце не встало, – на улице стоял такой серый мрак, что было непонятно, ночь еще продолжалась, или наступил такой безрадостный рассвет. Из постели я встал с большим трудом. Мне помог это сделать Кузя, – он разбудил меня и повел на кухню: – чтобы я его покормил мясом и сметаной. Он получил большое блюдце грибницы со сметаной, в которую я положил куриного мяса, а когда он принялся за завтрак, я стал с ним советоваться, – что нам сделать с пришельцами, которые украли у нас солнце. Но Кузе было наплевать на солнце и пришельцев, – он был слишком занят своим вкусным завтраком, а когда он все съел и вымыл своим языком блюдце, то стал умываться, и я понял, что советника из Кузи никудышный. Вот подраться снова он был не прочь, особенно после сна и плотного завтрака.

И мне пришлось думать самому. В том, что солнце не собиралось всходить, были, несомненно, виноваты инопланетяне со своим большим агрегатом с огромной чашей, которая издали напоминала радиотелескоп. Космические истребители, которые стояли по краям поляны большой роли не играли – в них находились пилоты, а космические инженеры должны были находиться в этом большом механизме с радиотелескопом с конусом в центре, в котором накапливалась энергия с эллипсоидов. В том, что они накапливали и передавали свою невероятную по мощности энергию на конус, у меня не было никакого сомнения: – чтобы погасить наше солнце, надо было выработать огромную энергию. Мне надо было что-то придумать, чтобы вывести из строя эти эллипсоиды и конус.

Пока я завтракал кашей с белыми грибами и пил чай, у меня в голове роились множество мыслей по уничтожению этого агрегата, и к концу завтрака у меня созрел план, как уничтожить всю электронику инопланетян. Вот если бы у меня был динамит или пластиковая взрывчатка, я долго бы не думал, – закидал бы этот механизм самодельными бомбами, и все было шито-крыто. Но у меня в хозяйстве не было ни динамита, ни тола и тем более пластиковой взрывчатки, – и мне приходилось обходиться средствами, которые были у меня в наличии. Кот Кузя в саперном деле ничего не понимал, – он готов был обеспечить мне силовую поддержку, – разодрать всех пилотов и внеземных инженеров на куски вместе с их одеждой, но все остальное мне надо было сделать самому. Тут же я вспомнил про шар и принес его Кузе:– он любил катать всякие шарообразные предметы по полу и представлял, что это мыши, на которые надо поохотиться, потом их убить и поиграть с ними. Кузя сидел в кресле и про что-то думал, – наверное, вспоминал вчерашний бой. Я кинул ему шар и охота началась.

Пока Кузя разминался, я вымыл посуду и пошел в мастерскую, – оценить материалы, с которыми можно было вступить в бой с пришельцами и уничтожить их электронное оборудование, которым было напичкан механизм, эллипсоиды и конус. Это была первостепенная моя задача, а с космическими истребителями я справлюсь дедовскими методами. У меня после отца и деда осталось много железного хлама, который было не жалко выкинуть, и этому хламу было суждено сыграть решающую роль для превращения крылатых пришельцев в простую пехоту. Когда они поймут, что их истребители не могут взлететь, они станут безлошадными, а мой помощник Кузя разорвет их на куски вместе с одеждой.

Материалов, которые должны превратить электронику инопланетян в хлам, у меня был в избытке: я нашел два мешка цемента, литров двадцать просроченной краски, немного растворителя, – это осталось мне от отца. Дед оставил мне мешок селитры и еще мешок с каким-то удобрением. Я их вынес во двор и принялся делать из подручного материала бомбы. Цемент я расфасовал в бумажные мешки по два-три килограмма, краску и растворитель перелил в бутылки из-под пива, добавил туда селитру и сунул туда фитиль. Поучился коктейль, типа Молотова. В детстве я баловался с селитрой, и после опытов с ней вынес одну незаменимую вещь: когда селитра воспламенялась, ее было очень трудно потушить, и она была способна прожечь любой металл и дерево – образовывался такой раскаленный шарик, которым я прожег не один верстак.

Потом я вытащил весь железный хлам и отобрал из него колючую проволоку, обломки ржавых труб и проволоку, которую отец притащил с фабрики, изготовлявшую пианино. Эта проволока когда-то служила для изготовления струн и была способна выдержать любой вес.

Изготовление бомб и коктейлей занял у меня почти два дня, после которых я погрузил весь боезапас в телегу и покатил ее к поляне. Близко к ней я подъезжать не стал, а оставил в ельнике, в котором прятался накануне. Потом вернулся домой, отловил Кузю и наточил ему когти напильником. Теперь все для предстоящего боя было готово, и на следующий день я объявил Кузе, что мы отправляемся в лес, но не за грибами, а на борьбу со злобными инопланетянами, которые погасили наше солнышко. Я отобрал у него его игрушку, – этот шар, осмотрел его и оставил дома.

Мы с Кузей плотно позавтракали, потом я засунул его в рюкзак и отправился на поляну. Пока я разносил по периметру поляны свои бомбы и проволоку, Кузя спокойно дрых в рюкзаке, а когда вся подготовка была закончена, я его разбудил и сказал, чтобы он был готов к большой драке.

Агрегат с конусом на радиотелескопе по-прежнему работал, а четыре космических истребителя по-прежнему стояли на опушке поляны на своих опорах. Пришельцы, наверное, спали, резались в карты или собирали грибы в лесу. На нашей любимой планетой стоял плотный сумрак, но я знал все кусты в своем лесу, и для меня не было проблем, как у всякого заслуженного партизана.

Поэтому я тихо подкрался к одному истребителю, опутал его стойки, затем накинув на него петлю и со вторым концом отправился к следующему. Привязал второй конец струны к этому истребителю, обмотал его стойки и пошел к третьему, а потом к четвертому. В результате моей деятельности все космические истребители были связаны друг с другом струнами, а все по отдельности обмотаны колючей проволокой. Теперь они не могли взлететь по одному, а вдобавок ко всему, у всех были связаны стойки, на которых они стояли.

Настала вторая часть моего плана: бомбометание. Перед этой ответственной операцией я попил чаю, перекурил, и со словами, « С нами бог», зажег первую бутылку и швырнул ее на чашу радиотелескопа. Она упала около конуса и разбилась. Тут же возник локальный пожар, в который я подкидывал то цемент, то следующую бутылку. Я двигался вдоль опушки по кустам ивняка, доходил до следующей заначки с бутылками и пакетами с цементом, отправлял их в этот радиотелескоп и шел дальше по ивняку. Кузя смотрел на этот пожар из рюкзака, и я чувствовал, как он точит когти. Он проснулся окончательно и жаждал кинуться в драку. Но было еще рано, – я еще не использовал все свои бомбы и бутылки.

Когда принялся кидать их из четвертой своей заначки, на поляне уже был хаос – появились все пришельцы: – кто, откуда, и часть их принялись тушить пожар, а часть кинулась к истребителям. У меня еще было четыре заначки, в которых лежали пакеты с цементом и бутылки с зажигательной смесью, и я работал: – методично отправлял гостинцы в радиотелескоп и агрегат. Поляна превратилась в огненный ад, по которому метались пришельцы. Тогда я достал из рюкзака кота Кузю, сказал ему «Фас!» и бросил его на ближайшего инопланетянина. Кузя, пролетев метра три, опустился на врага и вмиг раздел его до нитки своими острыми когтями.

Без одежды пришелец напоминал большую крысу или огромную, полуметра ростом мышь, а с этим народом Кузя не привык церемониться: – он, когда понял своим кошачьим умом, что вокруг мыши и крысы, то принялся их уничтожать одну за другой. Так как на поляне было жарковато, то он отлавливал их в зарослях ивняка и быстро расправлялся со своими врагами. Несколько пилотов забрались в свои космические истребители и попытались взлететь. Но взлететь удалось только одному, – и лишь на несколько метров, потому что он потянул за собой все три оставшиеся истребителя и взлететь с такой тяжесть не смог и рухнул в кусты. А у трех истребителей просто подломились стойки, и они лежали на земле: – им не суждено больше взлететь и вырваться в космос, – они валялись на земле, как связанные в одну связку червяки.

А с механизмом с радиотелескопом творилось что-то ужасное – селитра проела конус, чашу радиотелескопа, основную часть эллипсоидов и капала на корпус механизма. Когда из этого агрегата стали выбегать большие крысы, я понял, что добился своего: – внутри был пожар, который пришельцы не могли потушить. В детстве я тоже пытался потушить горящую селитру, но так и не смог, ни разу – ни водой, ни пеной, ни песком. Пришельцам тоже не удалось потушить пожар и поэтому он выбежали, подальше от пожара: – поближе к кустам ивняка, где их ждал Кузя.

Кот ловил их в кустах, освобождал их от ненужной им одежды, жизни, складывал в кучи и отправлялся за новой жертвой. Так он методично очищал кусты от пришельцев и когда закончил, прибежал ко мне, весь в крови и азарте. Я спросил у него, всех он поймал, или нет, на что он ответил коротким «Мяу!» и развалился на рюкзаке. Я понял, что он всех переловил и передушил. На поляне догорал радиотелескоп, все космические истребители лежали кучей и я понял, что мы с верным пушистым Кузей выполнили свою задачу на пять с плюсом, а теперь можно и пообедать.

Я раскрыл рюкзак, туда немедленно забрался кот, забросил его на спину, и мы пошли обедать. Обед был очень торжественный: – вкусный и сытный: грибница со сметаной, сметана без грибницы и вареная курица. От чая Кузя оказался, но съел всю сметану и большую часть курицы. Я пытался догнать кота, но не смог, и он первый закончил обед и попросил добавку. Пришлось отдать ему курицу, которую я не успел съесть и перейти к десерту – жареной колбасе. Десерт пришелся к вкусу и мне и Кузе. Он успел съесть и курицу и колбасу, пока я размахивал вилкой над десертом, потом рухнул без сил в кресло и лениво махал там лапой, – притворялся, будто моется.

Остаток дня я провел за чисткой посуды и тоже улегся спать пораньше. Утром нас обоих разбудило солнце: – оно встало ни свет, ни заря, и было такое красивое и теплое после недели, проведшее во мраке.

Мы с котом умылись, позавтракали и отправились на место боя, – посмотреть, что там осталось от злобных пришельцев и их техники. Я на всякий случай взял с собою большой пакет и рюкзак – вдруг попадётся белый или другой гриб, из которого можно сварить грибницу, – со сметаной.