Как же светло, безмятежно и радостно было у меня на душе! Я упивался красотой окружающей природы и свободой. Все заботы и тревоги, ещё недавно отравляющие мне жизнь, я стёр из памяти, как пыль со стола. Наш отпуск только начался, но и с его окончанием, мне не придётся возвращаться на работу и видеть каждый день опостылевшую высокомерную рожу шефа.

Я вышагивал босиком в бриджах защитного цвета длиной чуть ниже колен и белой футболке с рисунком контуров Красного моря и его подводных обитателей, памятью о Шарм эль Шейхе. Песок на дорожке, по которой мы шли, был утоптан до твёрдости бетона и мои ступни не испытывали ни малейшего дискомфорта, однако изнеженные ножки моей спутницы нуждались в постепенной адаптации и она не рискнула пока отказаться от шлёпок.

На ней были белые шорты из какой-то лёгкой ткани и, такого же цвета, укороченная блузка кроп-топ. На голове притеняющий лицо козырёк "Бриз", снежно-белый, не закрывающий, собранные в узел на затылке, волосы, а лишь обрамляющий их чёрной невысокой окантовкой. На носу солнцезащитные очки. Кожа на лице уже успела чуть подрумяниться от тропического солнца.

В ресторане нам показали наше постоянное место за столиком на двоих с номером нашей виллы – 22. Количество мест за столом соответствовало числу проживающих на конкретной вилле и, если вы проживаете в ней один, то и за столиком к вам никого не подсадят, охраняя ваше право на одиночество. Расположение столов и расстояние между ними соответствовали принятой на острове атмосфере приватности. Можно было спокойно разговаривать, не опасаясь, что тебя услышат за соседним столом или будут заглядывать тебе в тарелку. Питание у нас было "всё включено", обед в общем ресторане – шведский стол. Сам ресторан представлял из себя открытое со всех сторон строение, напоминающее громадную беседку, под куполообразной с лёгким уклоном крышей, лежащей на установленных по всему периметру, отделанных деревом, квадратных опорах. Центр ресторана занимала зона активного обслуживания, где, похожий на индийца, повар, с большими круглыми глазами, сверкая их белками и белыми зубами, что-то жарил-парил-накладывал в тарелки, а справа и слева от него полукругом располагался длинный ряд столов с разложенной для пожирания снедью.

Это было наше первое посещение ресторана, поэтому мы довольно долго бродили вдоль столов, знакомясь, как тут всё устроено и заглядывая под крышки контейнеров для горячего и второго. В конце концов набрали по полному подносу еды и фруктов и уселись за свой столик.

Столики для отдыхающих были расположены по краю периметра и с нашего места открывался великолепный вид на океан. Опоры навеса были соединённых между собой низкими, не закрывающими обзор, сплошными деревянными перилами-ограждением. На случай непогоды, были предусмотрены быстро разворачивающиеся по всему контуру строения шторки для защиты от брызг тропического дождя и ветра.

Мы основательно проголодались, а потому и есть намеревались долго и основательно, тем более, что вид и обстановка располагали.

Но, во-первых, переоценили свои силы, глазами, как всегда, съел бы слона, а по факту не можешь доесть и котлету, а, во-вторых, мы пришли уже почти перед закрытием, в ресторане, кроме нас, уже никого не осталось и было неудобно задерживать персонал.

Я похлебал рыбный суп гарудию из тунца, похожий на нашу уху, а на второе проглотил что-то похожее на рагу по-маллигански. Это рагу из говядины и картофеля с добавлением различных овощей. Вкусно и сытно. Тунец на Мальдивах промысловая рыба, его ловят все и везде и блюд из него в местной кухне много. А вот выбор мясных блюд ограничен курицей и говядиной. Свинину на Мальдивах не едят и не продают – это мусульманская страна.

Наташа едва перекусила и собиралась больше времени уделить дегустации незнакомых ей экзотических фруктов: драгон-фрута, маракуйи, рамбутана и папайи, но персонал уже занимался уборкой посуды с соседних столов и наш обед получился скомканным. Пора было уходить.

После обеда мы, уже не торопясь, вернулись к себе на виллу. По пути миновали зону СПА и плантацию для разведения и выращивания орхидей. Мы решили вернуться сюда позже с целью более детального и внимательного ознакомления.

Пока же, после небольшого отдыха, мы опять купались и загорали до самого вечера.

Согласно выданной нам программе мероприятий, каждый день, для любителей полюбоваться закатом, на открытом воздухе, у ресепшена, накрывали столы с лёгкими закусками, фруктами, соками.

Мы тоже решили поучаствовать в проводах солнца и первого дня нашего пребывания на острове: взяли себе по свежевскрытому молодому кокосу и сидели в мягких, удобных креслах, потягивая сок через трубочки и наблюдая быстроменяющуюся прощальную игру лучей уходящего на покой светила, окрашивающих облака на небосводе у границы неба и океана в оттенки красного, багрового, розового…

Солнце уже зашло, но уходить не хотелось. Мы почти не разговаривали, глядя сначала на последние слабые всполохи заката, как вырывающиеся из-за линии горизонта языки пламени догорающего костра, а потом на огромную, без конца и края, гладь океана, пока совсем не стемнело и ничего не стало видно, кроме тех мест, куда едва доставал свет от фонарей у ресепшена. Вода там казалась маслянисто-чёрной и враждебной.

Ужин, за исключением дождливой погоды, накрывался под открытым небом и проходил наиболее торжественно и романтично. Пожалуй, только на ужине можно было увидеть некоторых женщин в лёгких открытых вечерних платьях, хотя, и в этом случае, нередко без обуви, босиком.

Ночи на Мальдивах тёмные и тёплые, как и в городе Сочи и сейчас была именно такая. Весь небосвод был усыпан хаотично разбросанными, как бриллианты на чёрном бархате, яркими искрами звёзд. Освежающий бриз, казалось ласкал кожу, утомлённую за день солёной водой и солнцем.

Лёгкая одежда не стесняла, телу было очень комфортно и дышалось легко, полной грудью. Воздух был настоян на морской соли и лепестках цветущих тропических растений. В тишине ночи было отчётливо слышно спокойное дыхание океана, как большого спящего зверя, обнявшего наш крохотный островок кольцом своих рук.

Говорят жара наиболее тяжело переносится в сочетании с повышенной влажностью. Казалось бы, куда ещё больше влажности – кругом океан, но именно благодаря ему, несмотря на близость к экватору, на Мальдивах не бывает изнуряющей жары. Океан, как гигантский аккумулятор-накопитель смягчает колебания температуры воздуха и не допускает её резких скачков и изменений. Среднегодовая дневная температура на островах составляет +30°С, ночная +25°С.

Кроме того, климат здесь субэкваториальный муссонный. То есть основное влияние на погоду на Мальдивах оказывают ветра (муссоны), приносящие влажный воздух с океана или сухой воздух с континента.

Так, Хулхангу – юго-западный муссон, приносит на острова в летний период (с мая по сентябрь) дождливую и ветреную погоду. В это время года выпадает значительная часть осадков и океан редко бывает спокоен.

Но даже в это время высокая влажность воздуха, благодаря ветреной погоде ощущается значительно легче.

В противовес Хулхангу, северо-восточный муссон Ируваи гонит с континента сухой тёплый воздух. Погода на Мальдивах в период его влияния отличается низкой влажностью и спокойствием океана.

По вечерам, на ужине, действовала заказная система с выбором из трёх основных блюд. На столах, установленных прямо на песке, мерцали маленькие лампадки.

В ожидании заказа, мы сидели напротив друг друга за маленьким столиком и огонёк лампадки отражался в Наташиных глазах, таких близких и волнующих. Было так хорошо, как бывает только в молодости, тёплой летней ночью, когда чувства обострены близостью любимого человека и все звуки, запахи и цвета воспринимаются острее. Не покидало странное ощущение сопричастности к могучей и величавой жизни природы, откуда однажды вышел человек и, в то же время, хрупкости человеческого бытия: будто мы одни на белом свете, под этим чёрным небом с его таинственными звёздными мирами, а вокруг бескрайний океан, в котором наш крошечный островок, так же беззащитен и одинок, как и наша планета в бесконечных просторах вселенной.

Проблемы, оставшиеся на большой земле, ещё недавно беспокоящие и вызывающие чувство тревоги, как-то заметно уменьшились в размерах, растворились в царящей здесь атмосфере покоя и безмятежности. Казалось, будто ты нырнул под воду на многолюдном пляже и сразу исчезли все его шумы: гомон сотен людей, музыка, рёв водных мотоциклов, визги детворы. И только лёгкий звон в ушах.

Наше романтическое уединение лишь изредка нарушалось ненадолго беззвучным появлением из темноты официанта при смене блюд.

В качестве основного блюда, мы выбрали жареную барракуду с рисом, грибами и водорослями, украшенную икрой масаго.

Я знал, что барракуду называют ещё "морской щукой", а икра масаго – это в Японии, а у нас в России она известна, как икра мойвы. Согласитесь, звучит не так романтично, поэтому я не стал разочаровывать Наташу, ведь она так любит поэзию…

Мякоть барракуды белая, мясистая, по структуре состоит из крупных хлопьев. В мясе мало жира и много белка. Как правило с ней всегда подают много зелени.

Лично я барракуду выбрал не из-за её вкусовых качеств, а заказал в том понимании этого слова, как заказывают потенциальную жертву киллеру, за её скверный характер, с целью, путём поедания, сократить её популяцию. Я люблю снорклинг, а эта рыба с непредсказуемым поведением может представлять опасность. Она любит отираться у коралловых рифов и кидаться ни с того ни с сего на пловцов и дайверов. А учитывая, что она может достигать внушительных размеров (50 и более килограмм и 2-х метров в длину), то является не менее опасной, чем тигровая акула или акула-молот, обитающие в здешних водах.

Ужинали мы не спеша, с чувством, толком, расстановкой. На десерт взяли мягкое мороженное с манго.

На островах, с целью более полного использования светового дня часто вводят собственное время, отличное от времени на Мале. На нашем острове, часы переводились на час раньше.

Разница по времени с Москвой была незначительной, спать особо не хотелось и после ужина мы ещё немного посидели, а точнее полежали в баре на диванах, потягивая коктейли и наблюдая местную самодеятельность с неуклюжими прыжками переодетого в национальные костюмы персонала отеля, изображавшего народные танцы под звуки барабанов.

Бар располагался в отдельном строении, на сваях, над водой, по конструкции напоминающем ресторан, только значительно меньших размеров. Напротив барной стойки стояли ряды низких столиков и диванов, на которых можно было сидеть, полулежать или лежать в зависимости от настроения. Кроме нас в баре находилось ещё четыре пары: приехавшие вместе с нами унылые немцы, зажатые и сидящие с постными лицами, будто на партийном собрании ХДС/ХСС, какой-то рыжий толстяк лет 50-ти с такой же упитанной спутницей, лежащие пузами кверху, как два бегемота, на диванах с подсунутыми под спины подушками, пара средних лет азиатского происхождения, но не китайцы, а скорее японцы, судя по дорогой одежде и сдержанному стилю поведения с некоей долей аристократичности, молодой парень лет 30-ти европейского вида с копной русых волос на голове и его милая девушка, оживлённо обсуждавшие что-то, склонившись друг к другу над низким столиком со стоящими на нём бокалами и не обращающие внимания на окружающую обстановку.

Представление отдавало халтурой и примитивизмом и не вызвало у нас никаких эмоций, кроме зевоты.

Чтобы не уснуть прямо здесь, на диванах, мы с трудом поднялись и отправились к себе на виллу.

Там приготовили себе чайку и чуть поболтали, обмениваясь впечатлениями первого дня, но глаза уже слипались. Сказывалась усталость от пережитых эмоций, водных и солнечных процедур. Наташа вскоре ушла в спальню, обустраиваться и готовиться ко сну.

Я вернулся из душа, застелил диван простынкой, выключил свет и завалился спать, с удовольствием вытянув гудящие ноги. Перед этим хотел посмотреть новости, минут пять "попрыгал" по каналам, но русскоязычных не нашёл и вырубил телевизор.

Ещё днём, когда мы только занесли вещи, которые уже ждали нас у входа, Наташа остановилась со своей сумкой на колёсиках посреди виллы, оглядываясь по сторонам и не решаясь пройти в открытую дверь спальни. Огромная, стоящая посреди комнаты двухспальная кровать, её смущала и вызывала чувство неловкости.

Это был решающий момент от которого зависел предстоящий раздел жизненного пространства: воссоединимся мы на старте нашего совместного отдыха или это случится само собой чуть позже. А что случится – в этом я, по наивности своей, ничуть не сомневался.

Я помнил о своём обещании не приставать к ней и спать на отдельной кровати, но решил разыграть простака. Авось прокатит.

Как заявил в своё оправдание герой одного фильма, проломив деревянные перила и слетев со второго этажа, после неудачной попытки ухаживания:

– Я француз, мадам!

Вот и я должен был попробовать. Разрядить возникшую напряжённость момента.

Сразу же по-хозяйски прошёл в спальню, бросил свою сумку в угол и подойдя к кровати со стороны окна несколько раз с силой надавил на неё вытянутыми руками, проверяя на упругость.

– Чур, я с этой стороны сплю!

– Ага! – Наташа участливо, как за тяжелобольным, наблюдала за моими действиями через дверной проём, не трогаясь с места. – Ты губозакаточную машинку не забыл захватить с собой вместе с маской и ластами?

– Ладно, ладно… Прости! – Я поднял руки, сдаваясь. – Погорячился…

Так и быть: ты ложись у окна, а я тут, у двери.

– Да ради бога. Ты, барин, тебе решать. Ложись, где хочешь, хоть посередине, – разрешила Наташа. – А про свои обещания ты не забыл?

– Какие? – попробовал я прикинуться дурачком.

– Всё понятно с тобой, – Наташа отвернулась, сердито дёрнула свою сумку за ручку и потащила её в сторону гостиной. – Давай сразу определимся: если ты в спальне, то я тут, на диване.

– А -а, ты про это! – я сделал вид, что только сейчас понял, о чём она. – Помню, конечно. "Слово царя твёрже сухаря". Я просто подумал: вдруг тебе страшно одной будет на такой большой кровати… Ну нет, так нет.