– Придется ехать с тобой мне, – со вздохом сказал я, – тебя отпускать одну опасно, ты можешь, если и не найдешь ту самую «Елочку», можешь назначить ею другую девушку. А потом и наломать дров из деревянного особняка, где расположен Туристический клуб «Марина».

Юлька восприняла это решение как должное, все хоть какое – то разнообразие в ее жизни. Повторюсь, с нами ей действительно было интересно. Сколько можно выслушивать разговоры подруг на тему где делать вырез на юбке: сбоку или сзади, потому что через вырез спереди мальчики могут увидеть, когда присядешь, теплые трусы, которые мама сегодня утром со скандалом заставила надеть.

Из квартиры со второго этажа нашего дома, напротив песочницы, кто – то продолжал слушать на магнитофоне песни Высоцкого. Даже при том низком качестве записи, тексты песен были вполне понятны, действительно заставляли прислушиваться даже нас, в то время шансоном совсем не интересующихся. Чтобы полностью понять и осознать тексты тех песен нужно быть «под градусом», чтобы исполнять самому – пить водку десять лет.

Решение принято, надо действовать. Только сначала избавиться от велосипеда.

Делалось это путем затаскивания этого аппарата на собственном плече на четвертый этаж в квартиру, где он и должен был находиться, пока у меня не появлялось настроения куда- ни будь съездить. Лифтов в наших домах не было. Какое это полезное изобретение мы узнали гораздо позже.

Юлька стала инициатором поездки на поиски какой – то «Елочки», но денег на троллейбус, как я понял, у нее не было. Деньги были у меня. Мои родители оба в то время оба работали и получали неплохо. На карманные расходы мне выдавались вполне нормальные деньги. Сходить в кино, съесть мороженое, я мог вообще не напрягаясь.

Положив в сумку фонарик, я спустился вниз где возле подъезда меня нетерпеливо поджидала Юлька. Ни Дикого, ни Доброго уже след простыл.

– Ну ты и собираешься, как «красна девица», я тут чуть не уснула, – сказала Юлька подпрыгивая. Видно, что у нее просто пятки горели, как хотелось побыстрее куда – то бежать за чем – то новеньким.

– Ничего успеем, – невозмутимо ответил я, уже в то время прекрасно зная: нечего идти на поводу этих «шмякодявок». Как я, мужик, решу, так и будет. Вот только говорить это им не надо. Меньше будут знать крепче будут спать.

Быстрым шагом мы направились к нашей конечной троллейбусной кольцевой остановке. И уже совсем бегом припустили к стоявшему на погрузку троллейбусу номер «5».

Пассажиров было немного, и мы удобно расположились на одном сидении, Юлька у окна я рядом.

Ни с того ни с сего, вдруг Юлька, глядя в окно троллейбуса, стала давиться со смеха. На фасаде дома висел плакат с тематикой, восхвалявшей труд сталеваров, то есть «алюминиевоваров». На окраине города действительно недавно запустили первую очередь Алюминиевого завода.

С этого времени, с экологией в этом районе города стало плохо, но, похоже, никого из руководителей города, это никак не напрягало.

Главное отрапортовать в столицу, что стране стал поставляться «крылатый металл».

На плакате был изображен брутальный мужик с какой – то кочергой и ниже была надпись: «Наша сила в наших плавках».

Ну почему, женщины, все понимают не так, как мужчины. Плавки на плакате имелось в виду: плавки в печах металла с названием «Алюминий». Юлька по женскому непониманию сути вопроса, решила, что у этого здоровяка на плакате в плавках, которые под штанами, находится своя, особая сила.

Каждый судит в меру своей испорченности.

Троллейбус бодренько катил с нашей Студгородской горки, которая стала нам родной, и где, как потом мы узнали, была стоянка людей тысячи и тысячи лет назад. Так что, наш район был уже давно обжит. Люди в то время, как выяснили археологи, жили здесь европейской внешности, прям как мы ныне живущие.

Неторопливо троллейбус вкатил в исторический центр города. За окном замелькали добротные купеческие усадьбы, чудом сохранившиеся в советское время, не попавшие под бульдозер. А и хорошо.

На против парка «Горького» на троллейбусной остановке мы с Юлькой вылезли и стали осматриваться по сторонам, ища тот самый деревянный двухэтажный купеческий дом с резными наличниками и башенками.

И сразу же нашли. Как раз слева от недавно установленного памятника вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ульянову (Ленину).

Этот памятник до сих пор там стоит. Хорошо, что до нас в Сибири не докатилась волна борьбы с памятниками. Какой смысл воевать с историей. Что было то было. Пусть и был этот товарищ основатель тоталитарного государства.

Взять тех же фараонов в древнем Египте. Что они не угнетали своих подданных? Угнетали, да еще как. И что теперь сносить пирамиды в долине царей в Египте? Память про этих фараонов уничтожать? Скажете абсурд. И будете правы.

Судя по табличке, установленной возле входа в Особняк, туристический клуб «Марина» находился на втором этаже, куда вела узенькая деревянная лесенка.

Все входные двери были открыты. Весь день туда – сюда люди, смысла запираться нет никакого.

Поднявшись на второй этаж, мы сразу попали в атмосферу активной подготовки к очередному недельному сплаву, намеченный на эти выходные на реке «Кан». Молодые парни и девушки готовили палатки, спальники, плав средства. Спальники должны быть сухими, палатки комплектными, плав средства, представляющие собой разномастные байдарки и надувные плоты, без дыр.

Они указали на ту самую «Елочку», которую в самом деле, звали Ирина, и которая была занята очень важным делом- собирала и подсчитывала продукты. Перед ней стояли картонные коробки с консервами, макаронами, крупой, чаем и прочим, без чего ни один поход просто не возможен.

Была Ирина ростом ниже среднего, даже по тогдашним, более чем лояльным отношением к избыточному весу, полноватой. Черты лица крупноватые, не смотря на двадцать с небольшим лет, в уголках глаз морщины, руки с обстриженными по ноль ногтями.

Но всегда улыбчивая, приветливая, готовая всегда прийти на помощь. В смысле перевязать рану, выправить вывих на ноге. На сплаве бывает всякое.

Что касается кухни, за которую отвечали девочки под командованием Ирины, то все делалось быстро и слаженно. Причаливают все плав средства на место ночевки, через пол часа горит костер и на нем висят котелки с водой. Еще через час ужин готов. Пусть даже из макарон или гречневой кашей с тушенкой. С чаем, киселем или какао. С конфетами вместо сахара. Но всегда в дозах, достаточных чтобы накормить всю голодную туристическую братву.

Так что, в городе Ирина была не очень на виду – на работе в лабораторном халате, вне работы в простом платье и босоножках. Но в походе, где на одну женщину приходится пять мужиков, и от нее зависит питание и медицинское обслуживание всех, она «королева».

После ужина, все собирались вокруг костра, пели под гитару, общались. Все происходило на фоне естественных природных декораций. Когда заходило солнце, никакого освещения кроме костра не было. Как будто последние люди на планете. Все это при полном контакте с природой- ароматы таежной травы, стрекот кузнечиков, шум воды. И заметьте- ни капли спиртного.

В то время туристическое движение повсюду было на подъеме. Это и отдых, и проверка себя на прочность. Всю амуницию таскали на себе, гребли веслами что бы плав средства двигались. Когда проходили пороги можно было со страху и в штаны наложить. Когда проходишь там первый раз, а потом привыкаешь.

А какие виды природы во время похода присутствовали! Где еще такое в то время увидишь.

Не успели мы с Юлькой рты раскрыть, как Ирина с улыбкой стала от нас обороняться:

– Нет, нет, нет, ребята, мест у нас в этот поход на реку «Кан» уже нет. Сейчас каникулы. Нет мест ни в плав средствах, ни в палатках, спальник остался только один, и он на двоих, вы все равно вдвоем там спать не будете.

При этом предложении, я покосился на Юльку, та слегка повела носом, что означало: напугали, ежа голой попой.

– Но если это все есть у вас свое, то, пожалуй, можно, – продолжила Ирина.

– Здрасьте, – наконец вставил я слово, – вообще – то мы не за этим, мы хотели вернуть вам вещь, которая, судя по этой надписи на рукоятке, ваша.

Я вытащил из сумочки фонарик и протянул его Ирине.

С лица Ирины медленно сползла улыбка. Видно было что эта вещь ей знакома, но даже взять ее в руки она боялась. Повисла неловкая пауза. Как говорили в то время – слон родился.

– Или это не ваше, – желая выручить девушку из неловкой ситуации продолжил я.

– Теперь нет, – ответила Ирина, – откуда он у вас взялся?

– Нашли мы его случайно в мусоре за Институтом Физики, – вкратце рассказал я историю нахождения фонарика, опустив при этом эпизод с Бичарой. Девушка и так напугана, чего же еще сгущать краски.

Ирина грустным взглядом посмотрела куда – то вбок. Я проследил за этим направлением и увидел на стене коридора стенную газету. На огромном листе ватмана были наклеены фотографии последнего похода по реке «Мана», с веселыми комментариями, написанными разноцветными красками.

На некоторых фотографиях рядом с Ириной был парень. На некоторых фото этот парень был с голым торсом. Эдакий голубоглазый блондин.

Красавец, ну что тут скажешь. Юлька молча его рассматривала, по тому как загорелись ее глаза, было понятно, что парень ей очень понравился.

– Это мой бывший. Звать его Илья, – пояснила Ирина, присев на стул.

На первых фото, в начале и середине похода, Ирина и Илья смотрели друг на дружку совершенно влюбленными глазами, а вот на последних фото если и сидели в одной лодке, то Илья был какой – то задумчивый.

Видно было, что эти воспоминания даются Ирине не легко. Но из уважения к нам, проявившим, возможно, излишнюю об ней заботу, стала рассказывать:

– Ходили мы с Ильей в походы два раза, все время были вместе, полюбили друг друга, хотели этой осенью сыграть свадьбу, – выпалила Ирина на одном дыхании, – он даже записался участником на эксперимент в Институте Физики, чтобы заработать на свадьбу. Эксперимент на выживание – его и еще троих добровольцев будут помещать в герметичную капсулу в подвале Института, где они будут сидеть несколько месяцев. Космонавты, так сказать. Проверка на совместимость для полетов на планету Марс. Здоровье у него есть, ума тоже много. В Институте ведет такие темы, которые военные заказали. Секретные в общем.

Ирина еще раз посмотрела на фото.

– Любила как умела, – с нажимом продолжила Ирина таким тоном, показывающем, что любые возможные сомнения в этом просто неуместны.

– Мы были в походе, сначала все шло хорошо, потом оказалось, что река петляет гораздо больше, и оказалась намного длиннее, чем было нарисовано на нашей несовершенной карте. Из графика прохождения мы выбились на несколько дней. Но еще хуже, закончились почти все продукты. Осталось немного сухарей, крупа, соль, чай. Чтобы было чего есть парни ловили рыбу, собирали грибы, ягоды в лесу. На одной из последних стоянок, после ужина, Илья взял удочку и пошел на реку – наловить рыбы на завтрак. Все вскоре залезли в палатки, в спальники, улеглись спать. Что Илья не пришел с реки обнаружилось только утром. Искали его весь день, пока не стемнело. Удочка его так на берегу и валялась, а сам как сквозь землю провалился. Или утонул. Но это невозможно – плавал он как дельфин. А под следующее утро Илья пришел сам, парни обнаружили его спящим в своей палатке. Радости нашей не было предела. На вопрос, – где ты был, – отвечал, что вечером съел какой – то гриб, видимо ядовитый, «вырубился» и проспал под кустом сутки. Быстро свернули свой лагерь, и на возможной большей скоростью погнали на базу. Там нас потеряли. Но знали, что мы туристы опытные – не пропадем.

Мобильных телефонов в то время не было, всю информацию о происходящем в мире такие вот туристы в походе получали из маленького транзистора, который работал пока не садилась батарейка. Забирались в такие места, где плохо было слышно даже радиостанцию «Маяк».

– Я ему не поверила, – со вздохом сказала Ирина. Видя наших глазах с Юлькой немой вопрос – ну ведь нашелся же, живой здоровый, чего же еще?

Продолжила:

– Изменился Илья, стал задумчивым, на меня не смотрел как раньше. Но это не все. Вся одежда его была как после химической чистки, а ведь мы неделю в походе: где-то песок, зола, рабья чешуя. А тут ничего. Даже на кедах резина как новая. И главное запах. Чистого тела, одеколона или какого – то антисептика. Как у меня в лаборатории для уничтожения болезнетворных микробов, только запах горазда приятнее. Поначалу я молчала, думала сам все расскажет. Не дождалась. Пришлось выпытывать информацию с боем.

Тут в первый раз за весь разговор в глазах Ирины мелькнул стальной огонек. Понятно, в процессе достижения своей цели, которую она сама себе и ставит, для женщины преград не существует.

– Поначалу Илья все отрицал, потом стал рассказывать про какую – то «Русалку» и подземный город. Я ничего не поняла. Но про «Русалку» не врал. Или еще какую «Кикимору». Я женщина, я чувствую, что – то там у него с ней было.

Вдруг решившись, Ирина быстро взяла фонарик, который я положил на ящик с консервами. Взяв его левой рукой, правой рукой к нашему изумлению, быстро выдернула рубинчик из гнезда. Рубинчик оказался не камнем, а чем – то типа транзистора с торчавшими сзади двумя плоскими проводками.

– Вот эту штуку Илья предъявил мне в качестве доказательства своего рассказа. С его помощью он и от «Русалки» сбежал, и из подземного города выбрался.

С этими словами она положила фонарик и рубинчик обратно на коробку.

– Это потом, – продолжила Ирина, – Илья на своей работе его усовершенствовал, и решил подарить его мне в качестве примирения. Но меня этим не купишь, я женщина гордая.

Последние слова дались ей не просто. В глазах заблестели слезы.

– Бери, говорит, с этой штукой сможешь кому угодно, даже мне, внушить свою волю, – помолчав сказала Ирина, – но мне этой дьявольской игрушки не надо. Уж сами, как ни – будь.

– Как сами, что, без меня? – услышали мы сзади мужской голос. Мы и не заметили, как в комнату вошел здоровущий парень и, услышав концовку крайнего предложения, задал свой вопрос.

По тому как Ирина подскочила и засияла улыбкой мы с Юлькой поняли, что теперь этот парень и есть ее новый «хахарь». Да и простоватое лицо, этого здоровяка, повернутое в сторону Ирины, выражало совершеннейшее счастье и благодушие.

Девушки часто предпочитают сильных парней вместо умных. Этот сможет нести рюкзак Ирины, свой рюкзак, палатку, два спальника и саму Ирину не напрягаясь.

– ну все ребята,– закончила разговор Ирина,– день идет к вечеру, а у нас с Колей ничего не собрано.

Значит этого «громилу» звать Коля. Поняв, что разговор закончен, я положил фонарик и рубинчик обратно в сумку, мы направились к выходу. И так было понятно, что в присутствии нового жениха, никакие прежние свои похождения с предыдущим избранником, Ирина рассказывать не будет.

На некоторые события девичья память бывает совсем короткая.

Мы с Юлькой вышли из Особняка и направились на троллейбусную остановку. День действительно подходил к своему логическому завершению. Мы торопились поскорей добраться до дому. Погода портилась.

По небу поползли тучки, стало душно и темно. Мы почти не разговаривали, переваривая в голове, по своему тогдашнему разумению, все ранее услышанное.

Троллейбуса долго не было. Сидя на скамеечке, я наконец высказался:

– вот чего она до парня докопалась, ведь ей же все объяснили. Она совершенно напрасно вытащила с Ильи эти никому не нужные признания. Есть такие ситуации в жизни, когда лучше помолчать. Тем более он же мужчина. Не должен давать отчет о своих действиях. Да они с Ириной еще и не были на тот момент женатые. Это еще хорошо, что теперь у Ирины новых хахаль – Коля, а ведь могло этого случиться.

– а вот и нет, – возразила Юлька с неожиданной серьезностью,– ведь у них панировалась свадьба, а тут такое. Начинать совместную жизнь с вранья плохо. Женщина такой же человек, как и мужчина. Имеет право все знать.

– конечно,– согласился я,– у нас в стране равноправие, да только вы женщины, особенно молодые, не думаете о последствиях своих действий. Наверное, думаете, что всегда правые. А если чего- то делаете неправильно, так это виноват кто- то другой, вот тот же Макс. Может он и вправду проспал сутки под кустом, а Ирине наговорил всякого, чего пришло на ум, просто чтобы она от него отстала.

– женщина ближе к природе,– опять возразила Юлька,– природу не обманешь, а вам мужикам всем только с железками ковыряться. И сами такие же простые, как семь копеек.

– женщины бывают очень упертые,– вспомнил я слышанную от отца мысль,– особенно если чего- то себе нафантазируют, а потом в это поверят.

Тут подъехал битком забитый троллейбус. Кое – как мы в него втиснулись. Я передал кассирше плату за проезд. Кассирша при этом, важно восседала на своем креслице возле задней дверцы, покрикивала на входящих на первую площадку, что – бы не забывали передавать плату за проезд. При этом она ни в коем случае не собиралась отправиться пешком вдоль салона троллейбуса за этим сама. Такой ненавязчивый Советский сервис.

Так мы и ехали зажатые со всех стон, пока трудяги, а это были в основной массе они, не стали потихоньку выходить на своих остановках. Это у нас были каникулы, а люди работали на заводах, фабриках и конторах.

Ближе к концу поездки салон троллейбуса освободился настолько, что мы с Юлькой уселись на диванчик. За окном неторопливо проплывал пейзаж советского промышленного города с безликими квадратными домами с серыми стенами и отсутствием любой какой- либо рекламы, кроме вывесок «Магазин продукты» или «Аптека».

– что- то с этим фонариком пока вопросов больше чем ответов,– в задумчивости продолжил я разговор,– может прав был Добрый, и надо от него избавиться?

– я в технике не разбираюсь,– возразила Юлька,– но, если и вправду он обладает такими способностями, может вернуть его обратно Илье. Ребята в клубе сказали где его в институте искать. Фамилия его Масковских, а звали его в походах коротко- Макс. Ведь вещь его. Ирина от нее решительно отказалась.

– ну что- ж,– подытожил я разговор,– значит поищем этого Макса. В любом случае про фонарик лучше помалкивать. Народ у нас встречается разный, вдруг кому взбредет в голову магазин ограбить.

Зная Юльку, я не надеялся, что она в обозримом будущем все наши поездки не расскажет, со всеми надуманными подробностями, своим недалеким подругам. Но так – же я знал, что они все равно ничего не поймут. И вряд ли у них вызовет искреннее сочувствие история с Ириной, которую обманул ее несостоявшийся жених.

И тут я получил бесцеремонный толчок сзади в спину. Обернувшись, мы увидели сидящего за нами толстого стриженного под ноль пацана, развалившегося сразу на два места. Этого пацана я не знал, но его наглая ухмылка показалась мне знакомой.

– Эй, пацан, – сказал тот, – дай закурить.

Я и теперь бывает, со всем своим жизненным опытом, теряюсь от неприкрытого хамства и наглости.

В том случае, я вообще впал в ступор. Больше от неожиданности конечно. И этот толстый прекрасно это увидел. Ему было скучно ехать, решил немного размяться.

– Не курю, – промямлил я, понимая, что разговор с толстым продолжится на конечной остановке троллейбуса, куда мы неспешно подкатывали.