Вторая интерлюдия

Сначала я ничего не мог понять. Последнее, что я помнил, это визг тормозов, потом наступила тьма, будто внезапно погасили свет, щелкнув выключателем и выключив весь этот хмурый серый день. Потом какой-то туман, в котором мелькали непонятные, странные тени и слышались чьи-то голоса. Смутно знакомые голоса. Мне казалось, что я уже слышал их когда-то, но вот когда именно – вспомнить я не мог. Я не чувствовал своего тела, словно мое сознание парило в этом самом тумане. Я не знаю, сколько это длилось и что это вообще было. Какое-то туманное небытие. Но всё когда-нибудь заканчивается – туман потихоньку рассеивался, проступали контуры знакомых зданий. Наконец картинка окончательно сформировалась. Я стоял посреди дороги, ничего не напоминало о случившемся, совершенно ничего. Что это вообще было? Визг тормозов, а что потом? Неужели всё это было лишь плодом моего воображения? Я подошел к одному из зевак на тротуаре, чтобы узнать у него, что произошло.

– Что здесь случилось? – спросил у него я.

Он никак не отреагировал. Я повторил свой вопрос, уже гораздо громче. Никакой реакции! Что за черт? Минуточку, ведь он меня даже не видит! Ну то есть совсем не видит! Я попытался хлопнуть его по плечу и вот тут мне стало по-настоящему, до жути страшно! Моя рука погрузилось в его плечо, будто бы она была бесплотной, бестелесной! Я попытался прикоснуться к стоящему рядом дорожному знаку – тот же эффект! И только теперь до меня дошла ужасающая правда – тот визг тормозов и последующая тьма, всё это мне совсем не почудилось! О Господи, неужели я мертв?! Нет, не может быть, уму непостижимо, и ещё много разных эпитетов! Но как не называй, от этого ничего не изменилось – я стал другим! А может, это всё мне снится? Я видел себя, своё тело, руки, ноги. А что если? Я подошел к автомобилю, который был припаркован неподалеку, посмотрел в зеркало и закричал. Кричал я долго, вложив в этот крик всё своё отчаянье. Я не видел себя в зеркале, меня словно здесь не было! Но всё-таки я здесь был. Я видел людей, я слышал их, но меня для них словно бы не существовало! Одна девушка даже прошла сквозь меня, как будто бы я тут не стоял вовсе! Нет, это сон. Это всё просто сон, и сейчас я проснусь в своей постели, в своей маленькой квартире. В той самой квартире, которая так мне опостылела, но в которой я так хотел вновь оказаться! А что, собственно, мне мешало? Я пошел домой. Тут я заметил, как легко мне стало идти, я словно бы парил над тротуаром. Господи, что же все-таки происходит со мной? Даже если я и умер, почему я не на том свете? Где ангелы, которые по идее должны прийти и забрать мою грешную душу? Может, они слегка запаздывают? И ладно ангелы, я, скорее всего настолько грешен, что за мной почти наверняка явится парочка демонов. Даже если и так, то они тоже что-то не очень торопятся! Я взглянул на небо – обычное пасмурное небо. Небеса не спешили разверзнуться и явить мне лестницу наверх, да и в земле тоже не открылось тоннеля в преисподнюю. Может, это все-таки сон? Но тогда – когда же я проснусь? А может, не нужно просыпаться? Тут меня никто не видит и не слышит, как я и хотел. Долгожданный покой. И тут меня посетила жутковатая мысль – вечный покой. Но как бы я не пытался отринуть от себя ужасную истину, она давила на меня тяжким грузом – это всё не сон. Мне вновь стало жутко от всего этого. Неужели я и вправду умер? Даже если и так, то в этом есть и свои преимущества – двери теперь можно не открывать! Черт возьми, я ещё умудряюсь шутить в такой дрянной ситуации! До своей квартиры я добрался быстро. Интересно, как я поднимусь по лестнице? Не провалюсь ли я сквозь ступеньки? Я попробовал и мне не повезло. Странно, сквозь тротуар ведь я не проваливался! И тут меня посетила спасительная мысль – а что, если просто сильно захотеть, предельно сосредоточиться, сконцентрироваться? Я сжал в кулак всю свою волю, всю злость, всю ненависть, благо последнего хватало с лихвой. Я чувствовал, что у меня получится, потому что я ещё не покинул этот мир, был его частью. А раз так, то я должен взаимодействовать с этим миром, должен! И я пошел по лестнице, по этой трижды клятой лестнице, я пошел по ней! И это дало мне новые силы, я вознесся наверх, минуя лестничные пролеты. Черт возьми, быть мертвецом не так уж и плохо! Вот и нужная мне дверь, которую уже можно и не открывать. В квартире я услышал голоса, которые узнал сразу – один из них принадлежал Мелани, моей подруге. Очень близкой подруге, если вы понимаете, о чем я. Второй голос – это была её подружка Джесс.

– Держись, всё будет хорошо,– говорила Джесс моей девушке. – Всё будет хорошо, ты справишься.

– Почему, почему всё именно так? – Мелани плакала. – Почему всё так несправедливо, Джесс?

Я вошел в комнату, подобно порыву ветра, скользнул бесшумно, вновь наплевав на дверь. Мелани сидела на диване и плакала, Джесс обнимала её.

– Как всё произошло? – спросила она.

– Мне позвонили и сказали, что он попал под машину, умер по дороге в больницу! – всхлипнула Мелани. – Боже, я до сих пор не могу поверить в это! Мне кажется, что он вот-вот придет и всё это окажется ошибкой, страшным сном!

Одного она только не знала – я уже вошел, я уже был здесь, но ни Мелани, ни Джесс совершенно меня не замечали и заметить не могли. И внезапно мне стало так паршиво! Я не мог подойти к любимой девушке, обнять её, заговорить с ней, утешить! И никогда уже не смогу, никогда! И всё это из-за какого-то придурка, который куда-то там торопился!

– А кто тебе сообщил? – спросила Джесс.

– Из полиции звонили,– всхлипнула Мелани. – Я потом позвонила Баки Винсенту, его единственному лучшему другу, который дружил с ним ещё со школы! Он был в шоке, но сказал, что сообщит обо всём остальным.

– А стоит ли? – спросила Джесс. – Ты же говорила, что он ненавидел своих одноклассников!

– Много лет прошло,– снова всхлипнула Мелани. – Это ведь всё осталось в детстве, они выросли, изменились, стали другими.

Тут меня вновь взяла злость. Зачем? Зачем было оповещать их, этих говнюков? Чтобы они посмеялись напоследок, вспоминая о том, как издевались надо мной? Нисколько они не изменились! И тут я с беспощадной ясностью решил – этого не будет! Я не позволю им в очередной раз издеваться надо мной! Не знаю пока, каким именно образом, но не позволю! Этому не бывать!

– Кому Баки сообщил об этом? – спросила Джесс.

– Он сказал, что позвонит Грегори Вайнсу, Джонни Бакстеру, Винни Кенту и Гарри Остину,– ответила Мелани.

Вот значит, как! Баки, как ты можешь говорить обо всём этом именно им, самым отъявленным говнюкам, которых я ненавижу больше всего?! Как?!

Я покинул свою квартиру так же, как и пришел – незаметно. Да я ведь и не мог теперь иначе. Монстр по имени Ненависть вновь очнулся, и он требовал только одного – напомнить им всем, что они говнюки.

Давно такого не было. Очень давно. Вокруг меня кипела жизнь, сновали люди, ездили автомобили, но мне было не до этого. Мне не было до всего этого никакого дела. Внутри меня шла борьба. Я не знаю, сколько она длилась.

«Отомсти им, – шептала Ненависть. – Вспомни, что они делали с тобой в школе. Они уже забыли об этом, но ты ведь помнишь. Напомни им об этом, этим говнюкам. Ты ведь так мечтал дать им сдачи. Ты всегда об этом мечтал».

Да, я мечтал об этом! Все эти годы я мечтал об этом, так почему же не воспользоваться таким прекрасным шансом?

«Может именно поэтому ты ещё здесь? – вновь раздался голос в моем сознании. – Ты ведь захочешь уйти, рано или поздно, тебе надоест быть никем не замечаемым! Ни другом, ни девушкой, которая тебе дорога!»

И ведь это действительно так. Вроде и стремился всегда к минимальному общению, но на деле всё оказалось намного хуже, чем я предполагал! Скитаться так вечно, никем невидимым и неслышимым… Нет, со временем это станет пыткой! Да и воспоминания о школе… Я всегда в те старые добрые времена мечтал им дать сдачи, но не мог. То ли из-за того, что считал себя слабаком, а может, просто потому что был трусом. И я искал массу отговорок. Искал массу отговорок, но душа всё равно требовала мести. Она настойчиво требовала мести. И фантазия угодливо рисовала мне их окровавленные растерзанные тела. Я понимал, что это лишь фантазия и в жизни я никогда не отважусь на такое, но эти фантазии дарили мне облегчение. А теперь? А теперь я сильнее их, я чувствовал это. И мечты о том, чтобы припомнить им всё это, сильны, как никогда. И я уже не просто догадывался, я знал, что после этого я обрету свободу. Кому ты сообщил, Баки? Я помню их имена, прекрасно помню. Джонни, Грегори, Гарри и Винни. Я ненавидел их, но еще больше я ненавидел тебя, Джонни! Поэтому можешь читать молитву, потому что я иду к тебе, говнюк!

Глава третья, визит к Грегори Вайнсу

Рабочий день Грегори Вайнса потихоньку подходил к концу. И он был несказанно рад этому, потому что это был на удивление плохой день! Почти полное отсутствие клиентуры, что было совсем уж редко. Определенно, его скромная контора знала дни получше. Намного лучше, чем этот паршивый день, можно сказать. Странные дела начали происходить, очень странные. Одного машина сбивает, другой из окна выбрасывается. Словно злой рок преследует бывших одноклассников. Поскольку на работе было делать почти нечего, он все свои размышления посвятил этой ситуации. Джонни, что же толкнуло тебя на этот поступок? Что? Или кто? Но нет, это невозможно! Насколько знал Грегори, на месте преступления не было никаких следов, указывающих на присутствие в ту ночь в комнате кого-либо ещё, жена Джонни спала и ничего не слышала. Покойный ни с кем не конфликтовал и врагов у него тоже не было. И тем не менее, взрослый, вполне здравомыслящий и успешный мужчина посреди ночи в одной ночной рубашке прыгает из окна своего коттеджа, с относительно небольшой высоты и при этом умудряется сломать себе шею! Мистика, да и только! Хотя, в мистику Грегори не верил, поэтому просто нелепая случайность. Но самоубийство? Зачем было Джонни идти на это? И после вчерашнего разговора с Аливией Вудс ясности не прибавилось. Она вообще считала, что эти две смерти связаны между собой. Интересно, как она ещё работает в полиции, если так рассуждает? Не может быть таких совпадений намеренно, просто так совпало и ничего связующего в этих случаях нет, не было и быть не могло в принципе. И тот неудачник, что попал под машину, он действительно неудачник, что даже смерть свою нашел в самое неподходящее время! И в школе он был точно таким же. Его называли всегда только по фамилии, а сейчас Грегори не смог вспомнить даже её. Он чем-то сразу им не понравился. Он вообще то всему классу не нравился, но они четверо его невзлюбили особенно. Хотя, встреть его Грегори сейчас, он бы не вспомнил всех этих школьных обид, в конце концов они все в то время были молоды и глупы. Повзрослев, Грегори понял многое, и за многое из того, что было в те старые добрые времена ему было стыдно. Особенно, за тот случай с петардой. Едва он подумал об этом, память услужливо перенесла его в тот далекий зимний день.

Дни перед Рождеством, это всегда нечто особенное, наполненное атмосферой праздника, особенной атмосферой, которой нет больше ни в каком другом празднике, с этим наверняка все согласятся. Ну и конечно же, во всех школах сразу начинается вся эта рождественская суета, украшение школьных коридоров, и всё такое прочее. Ну и конечно же в любой школе есть такие ученики, которые никогда не упустят возможности где-нибудь что-нибудь взорвать. Особо отчаянные могли подложить петарду, или даже целую связку петард под дверь кабинета директора. Грегори к таким не относился, поскольку со своими лишними килограммами и одышкой он бы не смог далеко убежать. Лишний вес, одышка и всё сопутствующее преследовали его ещё с этих самых школьных времен. И с годами его состояние лучше не стало. В любой школе есть такой ученик – страдающий лишним весом и дающий всем остальным повод для шуток и насмешек. Грегори в данном случае повезло намного больше, потому что объект для травли в школе был другой. В тот зимний день Грегори пришел в школу как обычно, как приходил множество раз до этого. Но уже в вестибюле он понял – что-то успело произойти. С той стороны, где находился кабинет директора доносились крики и какая-то ругань. И бежали Винни и Гарри.

– Эй, Грегори, давай сюда, быстрее! – Винни схватил его за руку, и они побежали прочь уже втроем. Как уже было известно, Грегори никогда не был хорошим бегуном, даже на уроках физкультуры он вместо бега просто ходил пешком. Поэтому сейчас на него обрушилось поистине героическое испытание. Остановились они лишь на заднем дворе школы. Изо ртов валил пар, все тяжело дышали, а бедняга Грегори вообще был едва живой.

– Ты как, Грегори? – спросил Винни.

– Что это за дерьмо было? – вопросом на вопрос ответил Грегори, всё ещё пытаясь отдышаться.

– Этот идиот взорвал связку петард прямо перед кабинетом директора! – пояснил Гарри.

– И мы едва ноги унесли! – добавил Винни. – Но это того стоило! Старик этот фейерверк запомнит надолго, если не навсегда!

– А я-то вам зачем? – поинтересовался Грегори.

– Чтобы придержать кое-что,– загадочно улыбнулся Винни.

С этими словами он достал из кармана упаковку петард.

– Нет, парни, я на это не подписывался! – запротестовал Гарри. – Если меня с этим поймают, мне ведь конец!

– Да не паникуй ты! – Гарри хлопнул его по плечу. – Тебя, пай-мальчика, никто обыскивать не станет!

– Да, никому и в голову не придет! – с жаром поддержал его Винни. – Будь другом, придержи это пока у себя, только на время!

– Ладно, давай! – согласился Грегори. – Но только на время!

– Спасибо, приятель! Я знал, что на тебя можно всегда положиться! – поблагодарил Винни.

После этого они разошлись, каждый по своим делам. Грегори немного нервничал из-за упаковки петард в кармане, но виду старался не подавать. В конце концов он ни в чем не виноват! Но если у него найдут эти злосчастные петарды, тем более теперь, когда под дверью директора школы знатно бабахнуло, дело будет дрянь, это очевидно. Из-за этих мыслей настроение у Грегори ощутимо испортилось. И тут – то ли роковая случайность, то ли совпадение, или просто повезло. Можно сказать, что повезло. Грегори улыбнулась удача, а вот кому-то явно не повезло сегодня. Грегори увидел его, того странного нелюдимого парня, и каверзный план тут же начал формироваться в его голове.

– Какого черта ты тут делаешь? – спросил его Грегори.

Он был по жизни полный лузер и неудачник.

– Не твое дело! – огрызнулся он.

– Уйди с дороги! – рявкнул Грегори.

– Что, тебе, жирдяю, уже коридора мало? – за словом в карман он не лез, плюс надавил на самое больное место Грегори – лишний вес.

– Послушай, ты! – Грегори хотел как следует ему врезать, тем более он знал, что сдачи от этого неудачника он точно не получит. Но если он затеет драку, у него могут найти эти чертовы петарды, а этого ему совсем не хотелось. И он решил унизить его словами, тем более слово может порой нокаутировать не хуже кулака.

– Жалкий неудачник! – начал Грегори свою убийственную речь. – Кому ты вообще нужен, пустое место, лузер, ноль без палочки! Ты всех нас подставляешь, тянешь наш коллектив на дно, ты подставляешь нашего учителя, всё что не делается плохого, всё это из-за тебя, а ты настолько тупой, что не понимаешь этого!

Грегори продолжил бы свой гневный монолог, но ему помешали. Их окликнул учитель, и тут-то Грегори испугался того, что у него могут найти эти несчастные петарды.

– А, влип, говнюк! – усмехнулся этот лузер, этот неудачник и вообще невезучий по жизни человек. Это услышали проходящие мимо девчонки и дружно захихикали, глядя на Грегори. Он густо покраснел.

– Ну подожди, засранец, это тебе так просто с рук не сойдет,– прошипел Грегори, когда они входили в класс.

Урок шел медленно, и как это часто бывает, учитель начал объяснять на редкость нудную тему. Но Грегори не было до всего этого совершенно никакого дела. Как назло, этот неудачник сидел прямо перед ним и жутко бесил его видом своего затылка. Грегори думал, как бы напакостить ему, не подставляя при этом себя и тут подлый план в его голове окончательно сформировался. Он сидел всегда один, потому что с ним никто и никогда не хотел сидеть, что было Грегори только на руку, и всё можно было провернуть себе на пользу, заодно избавившись от взрывоопасных улик. В классе стояла обычная, ничем и никем не нарушаемая тишина, Грегори достал из кармана ту самую упаковку петард, которую ему дали Винни и Гарри. Достав одну петарду, он положил остальную упаковку рядом с ним. И вот ещё одно доказательство того, каким он был лузером – он совершенно ничего не заметил! Грегори торжествовал. Он тихонько поджог ту петарду что у него осталась и кинул её под стул этого жалкого неудачника. Через несколько мгновений тишина была нарушена громким хлопком. Петарда, к счастью Грегори и к несчастью этого лоха, сработала как надо!

– Кто это сделал? – учитель подошел к ним с таким видом, что сразу стало понятно – кому-то не поздоровится. Да и плюс ко всему у этого учителя был на редкость скверный характер.

– Это он! – указал Грегори. – Это он сделал, я видел!

– Это не я, черт побери! – он совершенно искренне удивился.

– И это тоже не твое, не так ли? – учитель взял с его парты упаковку петард, в которой не хватало одной штуки.

– Да, не моё! – подтвердил он.

– Достаточно! – оборвал его учитель. – Мы идем к директору, сейчас же! Он как раз очень хотел бы узнать, кто устроил сегодня этот фейерверк под дверью его кабинета!

– Я доберусь до тебя, жирный говнюк! – пообещал он, выходя вслед за учителем из класса.

Восторгу Грегори не было предела, и этому лузеру досталось и от улик он избавился, всё обернулось самым замечательным образом! Как потом стало известно, в кабинете директора этот недоумок получил знатный нагоняй и все кончилось гневным письмом отправленным его родителям. Так что еще и дома ему пришлось несладко.

– Я доберусь до тебя, говнюк,– Грегори вырвало из воспоминаний так стремительно, словно его дернули тросом, другой конец которого был прицеплен к грузовику. Что это было, черт возьми? Грегори испуганно заозирался по сторонам. Он готов был дать клятву на чем угодно, что эти слова уже не были навеяны ему школьными воспоминаниями! Он слышал их! Но во всё подобное Грегори не верил и списал это на тот факт, что воспоминания его были настолько реалистичны, что какой-то посторонний звук он и принял за эту глупую фразу из далекого прошлого. Он посмотрел на часы – пора было ехать домой. С этими ностальгическими воспоминаниями он напрочь забыл о времени. Он неторопливо собрался и выйдя из офиса начал запирать его, как вдруг…

– Я доберусь до тебя, говнюк,– ключ замер в замке, Грегори вмиг покрылся холодным потом и замер, боясь обернуться.

– К-к-к-кто здесь? – прозаикался он.