Супругов Немыкиных разбудил шум, и первое, что они оба увидели, это огромная черная тень на фоне ночного неба. Тень тяжело спрыгнула на пол, раздался сухой щелчок. Геннадий Валентинович похолодел – он служил в армии и хорошо знал этот звук.
– Лежать тихо и не звездеть, – негромко, но уверенно сказал незнакомец. – Где деньги?
– Там, – глава семьи с трудом разлепил губы. – В стенке под зеркалом. Кожаная сумочка, все в ней.
В окне появилась вторая тень, еще один грабитель проник в квартиру. Уличные фонари не горели, но Геннадий Валентинович все же разглядел болтающуюся веревку. Вот, значит, как они попали в жилье на девятом этаже. Окна открыты – комаров на такой высоте можно не бояться, а вот о том, что этим воспользуются грабители, никто и не подумал.
– Гена, ты что, так просто все отдашь? – возмутилась супруга.
– Тихо лежи, – едва слышно проскрежетал он.
Грабителей это рассмешило. В летнем полумраке их силуэты были хорошо видны, но лица скрывались под масками. Кажется, это были натянутые на головы женские чулки. Точно – на макушках как раз видны неровности там, где должна быть стопа.
– Слышь, братан, тетка-то храбрая! – хихикнул один из налетчиков.
– Так она старая и стремная, вот и не боится ничего, – ухмыльнулся второй.
Геннадия Валентиновича это задело, и он попытался вступиться за жену.
– Молодые люди, берите деньги и уходите, – голос его был хриплый, зато вроде бы не дрожал. – Не грубите, пожалуйста.
– Ой, какие мы нежные, – притворно возмутился первый грабитель. – Ладно, мы на чай не напрашивались. Слышь, давай посмотри, что там в стенке…
– Ага, ща.
Они благоразумно не обращались друг к другу по именам, даже клички не использовали. Жаль, думал Геннадий Валентинович, нечего будет сказать милиции. Еще жаль отложенные деньги, которые он с помощью хитрых схем заработал у себя на складе. Но это легкий барыш, скоро он все отобьет. Здоровье и жизнь дороже.
– Мам, пап, вы чего не спите? – открылась дверь, и в комнату вошла Алиса, их дочь, приехавшая из Ярославля на летние каникулы.
– О-о, кто к нам пожаловал! – говорливый грабитель отвлекся от рытья в шкафчике и повернулся в сторону девушки. – А ты ниче вроде, хоть и темно. Фигурка ладная!
– Прошу вас, не надо! – сказал Геннадий Валентинович.
– Только тронь ее, тварь! – а вот супруга не собиралась церемониться с налетчиками.
Это было ошибкой. Разговорчивый слыл в банде отмороженным и легко заводился, особенно когда кто-то повышал на него голос. И вот тут он уже не различал, кто перед ним – мужчина или женщина, старик или ребенок.
– Заткнись, стерва! – он ринулся к кровати и, замахнувшись, ударил обидчицу рукоятью пистолета.
Женщина закричала, испуганно заверещала Алиса. Геннадий Валентинович вскочил и попытался остановить взбешенного грабителя, но тут второй налетел на него и, стукнув кулаком в ухо, откинул в сторону.
– Лежать, сука! – гаркнул он. – Всем лежать! А ты отойди! Забирай все, и уходим!
– Нет уж, я еще не закончил! – разговорчивого накрыло, он принялся молотить по вскочившей с кровати женщине, пнул походя ее мужа, попытавшегося снова встать и вступиться.
Его сообщник схватил Алису, которая, не переставая кричать, рванула к родителям. Но разговорчивый, угомонив супругов, уже полностью потерял контроль. Он порвал на Алисе ночную рубашку, пока второй заламывал ей руки, и грубо схватил за грудь.
Соседи, разбуженные криками из квартиры Немыкиных, сидели тише воды, ниже травы. Никто не осмелился вызвать милицию.
Утром я проснулся… Вся накопившаяся усталость, моральная и физическая, враз куда-то пропала. Я вскочил, откинув одеяло, и включил свет. Со старых обоев на меня смотрели вырезанные из журналов картинки с Ван Даммом, Шварценеггером, Сталлоне и Брюсом Ли. Мне нравились боевики с участием этих актеров, я восхищался их силой, вот только этого почему-то не хватило, чтобы взять с них пример. Но раз уж у меня такая фора длиной более чем в тридцать лет!..
Решено, с сегодняшнего дня принимаюсь приводить себя в форму. Стыдобища – у отца есть пудовая гиря и выточенные дядей Витей на станке гантели со съемными «мини-блинами». А за окном и вовсе школьный стадион с беговой дорожкой и тренажерами – барабанами, турниками и рукоходами. Прямо-таки рай по меркам начала девяностых. И нечего разлеживаться, пора вставать, вон даже младший брат меня опередил. С кухни уже доносятся голоса.
Папа действительно как-то вчера успокоил маму. Убедил, что все в порядке, и я просто задержался с ребятами. А может, наоборот, пообещал, что всыплет мне по первое число, едва мое пьяное тело завалится спать. Но мое трезвое появление и честный рассказ однозначно дали мне пару очков репутации.
– А вот и наш рыцарь, – улыбнулась мама, когда я появился на кухне, и стало понятно, что отец ей уже все успел передать. – Будешь гренки?
Все – это еще и про маньяка.
Странно, почему мама спокойна – новость об убийстве явно не то, что придает отличного настроения с утра. Впрочем, мама у нас с Серегой всегда умела делать хорошую мину при любой игре. Я только потом понял, насколько это с ее стороны было мудро. Ибо зачем показательно нервничать и нервировать окружающих?
– Гренки? – я улыбнулся в ответ. – Разумеется, буду!
– А я не хочу! – вдруг раскапризничался Серега, который крутился рядом и выискивал взглядом конфеты.
– Тогда манную кашу, – стоически предложила мама.
– Гренки! – тут же «переобулся» мой младший брат.
Хотя какой у него еще выбор? Мы ведь не с жиру бесимся – напротив, это один из самых доступных завтраков. Простой белый хлеб, вымоченный в молоке с яйцом и потом пожаренный на сковороде. Причем не на масле, нет. На маргарине. Хотя у многих и этого нет. Просто у нас хватает деревенских родственников, которые живут натуральным хозяйством и с нами делятся.
– Время же еще есть? – спросил я, и мама насторожилась. – Зарядку сделаю, чтобы успеть до еды. А то потом тяжело будет. Пап, где гантели?
– В нашей комнате, – с удивлением и одновременно довольно ответил отец. – В углу рядом с теликом. Там же сменные блины.
Они с мамой переглянулись, а я, поблагодарив, пошел в родительскую спальню. Там все было так, как осталось в моей памяти: раскладной диван-книжка, такой же стол, он же тумба с громоздким цветным телевизором «Радуга», и югославская стенка. Последняя, как водится в любой добропорядочной советской семье, одновременно выполняла функцию платяного шкафа, книжного стеллажа и хранилища для хрустального сервиза. На отдельной внутренней полке стоял стереопроигрыватель, рядом аккуратной стопочкой сложены виниловые диски – Леонтьев, «Форум», даже «Кино» Виктора Цоя. Я не выдержал, достал упакованную в картон пластинку. Точно – песня «Мама-анархия» указана как «пародия на западные панк-группы». Наивная надпись вызвала улыбку. Можно было еще долго зависать, разглядывая диски с приключениями кузнечика Кузи и Голубого Щенка. Вот только поностальгировать я всегда успею.
Нашел гантели, унес их к себе в комнату, открыл форточку, чтобы обеспечить приток свежего воздуха. Следующие минут десять набрасывал план, вспоминая подходящие упражнения для каждой группы мышц, а затем полчаса активно поработал. Сначала разминка, потом силовые подходы с гантелями и растяжка, чтобы мышцы побыстрее восстановились. В общем, вернулся я минут через сорок, но мама словно предугадала этот момент и как раз накладывала еще теплые гренки. И какао! Настоящее какао, как в детстве. Не «Несквик», а еще советский «Золотой ярлык».
Серега уже поел и громко чистил зубы, родители смотрели «Утреннюю звезду» на маленьком черно-белом телевизоре. Однако для этого времени мы даже зажиточные! Два «ящика» все-таки…
– Не торопись, – улыбнулась мама, увидев, как я проглатываю одну гренку за другой.
– Дел много, – я покачал головой. – И так проспал слишком долго.
– А что за дела? – с интересом спросил отец.
– Например, тебе помочь с великом, – я посмотрел на него и вновь погрузился в завтрак, а они с мамой опять обменялись многозначительными взглядами.
Привыкайте, дорогие родители. Вас ждет еще много сюрпризов. И я постараюсь, чтобы они были приятными.
Дюс не выдержал и зашел первым. Просто поднялся к нам на второй этаж и позвонил в дверь. Я уже давно отвык от такого способа коммуникации, когда нет мобильников, да и обычный стационарный телефон – пока еще роскошь. И это ладно, а когда мы чуть младше были, то вовсе кричали друг другу с улицы! Детям оставленного мной будущего не понять…
Втроем мы – я, папа и Дюс – быстро соорудили противоугонное средство для велика. Отец ездил на старом, но крепком «Аисте», у меня была «Десна», а у Сереги – «Дружок», из которого он уже давно вырос. Хорошо еще, рост у него маленький, и детский велик с огромной натяжкой пока еще подходил. Пересесть бы ему хотя бы на «Школьник», взятый в прокате. В той реальности это случилось гораздо позже, потому что денег в семье катастрофически не хватало, да и родителям было некогда, они работали от зари до зари, а я… я смотрел на младшего брата с высокомерием вчерашнего подростка. Мне казалось, я уже вырос из общения с ним, а он ждал. Ждал, пока не понял, что его предали. Как же глупо порой можно потерять семью.
– А для моего сделаете такой же? – Серега, из любопытства даже бросив игру, вышел в тамбур, где кипела работа.
– Незачем, ты же его в квартире хранишь, – ответил Дюс, но я жестом ему показал, что сам разберусь.
– Конечно, Серега, – всерьез сказал я. – Только не сейчас, хорошо? У нас цепь лишь одна, нужно будет еще купить.
– А для твоего есть? – недоверчиво спросил брат.
– Мой мы будем с папиным сцеплять. Одной цепи на два железных коня хватит. И замка одного тоже.
Устройство было нехитрым – собачья цепь, привязанная к массивной связке железных труб, которые отцу для чего-то были нужны и хранились про запас, и соединенная обычным замком. Даже если воришка решит действовать грубой силой, его просто завалит металлоломом.
– Вот и все, – сказал я, глядя с улыбкой на Серегу. – Сегодня куплю в хозяйственном цепь и замок, сделаем тебе мини-версию. Да и вообще, – я загадочно улыбнулся и подмигнул. – Пора тебе уже более взрослый велик. В выходные прокат не работает, а вот завтра сходим и выберем тебе «Школьник» или «Орленок».
– Ура! – просиял младший брат.
– Дать денег? – шепотом спросил тронутый моей заботой отец.
– Спасибо, – я помотал головой. – У меня еще осталась часть получки с раскопок.
Это была правда. В прошлой жизни все заработанные черным трудом деньги я потратил на выпивку. А теперь они у меня остались, и я действительно мог прикупить все необходимое.
– Пойдем, – позвал я Дюса. – Дело есть.
О проекте
О подписке