Глава 3

 Нежданный спаситель Хелдора и его друзей быстро добежал до ближайшей опушки, после чего стал уходить все глубже, в лес. Случайный очевидец был бы удивлен тем, что он двигался по лесу так легко, что не тревожил своими шагами ни мха, ни опавших листьев. Он остановился, поправляя продырявленный в паре мест плащ. Под ним стала видна кольчуга со странным, тусклым отливом. Мифрил. Можно смело сказал, что это была единственная кольчуга, сделанная из этого сплава на всем Западном Эруане. Именно потому стрелы ему не причинили вреда. Ну, как не причинили…

– Ох… Ребро… – Поморщился он, откидывая на плечи капюшон. Стали видны его белые, отливающие серебром волосы, и заостренные уши. – Уф… Или два… Нет, так нельзя.

 Эльф, морщась, присел на бревно, закатал левой рукой почти невесомую кольчугу к верху. Он приложил вторую руку к мягкой, но плотной ткани, похожей на шелк, и что-то скороговоркой зашептал. От руки пошло теплое, мерное свечение, а потом оно, вспыхнув, погасло. Колдун со стоном повалился на мог, почувствовав слабость.

– Самого себя магией лечить… Да чтоб я еще раз… Уф… Одно лечим, второе калечим. – Чуть отдышавшись, он поднялся, привел себя в порядок и двинулся дальше.

 Тем не менее, решение было принято верное – потому как до бивака еще идти и идти – даже прирожденному лесному жителю. Там его встретила такая компания, что и не вообразить – орк, гном, лесная эльфийка и женщина-маг. А еще, чуть поодаль, сидел и совсем экзотичный индивид – это был гнолл – больше всего он был похож гиену, которая вдруг встала на задние лапы и вполне членораздельно заговорила.

– Я его видел. Правда, пошло не по плану.

– Не по плану? – Орк, который был где-то на голову выше него, подошел ближе- а поточнее? – он смог просунуть в дыру в эльфийском плаще свой палец.

– Да, если бы я не вмешался, то мы могли бы его потерять.

– Ты уверен? – спросила магесса.

– Да, когда он был готов броситься на тех арбалетчиков, что отвлеклись на меня… Твой амулет поиска так и бился.

– На болты, броситься? Может, он… Того? Не все в порядке с головой? – вступил в разговор гном.

– Он знал, что может случиться. Готов идти до конца.

– Будем надеяться, что его конец наступит нескоро. Что сказал Наставник? –спросил гнолл.

– Будем наблюдать. Будет что-то не так –вмешается.

– Что-то не так – с ним? – спросила ночная эльфийка.

– Да тут, как сказал Наставник, такое назревает…

 Последний бросок дался Хелдору с товарищами очень тяжело. От брода и приграничного столба они поднялись чуть вверх по течению. Берег с их стороны вскоре стал обрывистым, они поднялись по нему, продираясь через молодые сосенки – в наступивших сумерках они их скорее могли нащупать, чем увидеть. Вскоре они вывалились на небольшую поляну, вокруг которой было несколько высоких, старых деревьев с сильными, бугрящимися корнями – вредный светло-зеленый молодняк они к себе, судя по всему, не пускали. Решив, что лучшего места им уже не найти, они быстро нарубили лапника, после чего, раскатав свои пледы и одеяла, рухнули спать. Разжигать костра не стали, есть тоже. От реки потягивало холодком, потому остатки разбитого Ордена, после небольшой переклички (не отстал ли кто впотьмах?) так и улеглись спать, прижавшись друг к другу. Хелдору показалось, что уснул он еще до того, как его лицо коснулось колючих сосновых иголок…

 Проснулись бойцы отряда совершенно разбитыми. Сон в доспехах, не снимая сапог, на холоде и на голодный желудок. После такого отдыха решительно нужен еще один. Первым делом воины освободились от своих доспехов – кольчуги, кожаные и стеганые поддоспешники, кирасы – все в кучу, к шлемам. Для оружия тоже сделали временное пристанище – как раз была подходящая длинная и крепкая ветвь, пущенная одной из сосен. Следом полетела верхняя одежда – которая была, как и нижние рубахи, заскорузлой от засохшего пота.

 Потом настал и черед опостылевших всем сапог – почти у каждого были сбиты ноги в кровь.

– М-да… – Резюмировал Лекс. В реку, потом стирка. – Дамы вперед – он указал им на песчаный обрыв. Остальные – кострище и с моим котелком за водой. Хелдор, у тебя точно припасена крупа.

– Что?

– Ты тот еще хомяк, не разочаровывай меня.

– Ладно, ладно. У меня и чай есть.

– Отлично, у меня тоже вроде котелок был – сказала Фиона. – кстати, я потом приготовлю мазь, надо обработать раны… ох, и мозоли – он посмотрела на свои сбитые в кровь ноги.

 Несмотря на визги от холодной воды, воительницы плескались довольно долго. К тому времени, как они вернулись на стоянку, вовсю горел огонь, вода в котелках закипала, и было вполне себе тепло.

 Когда мужчины отправились на реку, женщины занялись готовкой и починкой стираной одежды – кто-нибудь зайди к ним на «огонек», и не принял бы их за воительниц – если бы не целая куча «железа», лежащего поблизости. Из небольшой деревянной шкатулки достали костяные иглы, нитки – дело пошло.

– Как хорошо разгорелся костер – довольно жмурилась Фиона – надо и парней подшить, а то провозятся до темноты.

– А Ивви то на тебя посматривает, Норка. – Приметила Белка.

– Именно что только посматривает… – Со вздохом ответила лучница, поправляя пятерней длинные волосы цвета вороного крыла.

– Всему свое время – возразила Фиона. – Подрастет еще немного. Скажи, тебе стало бы легче, начни он тебе знаки внимания оказывать… Как умеет?

– Например?

 Фиона усмехнулась:

– Ну не знаю. Лягушек бы тебе подбрасывал. Или за косу дергал.

 Они звонко рассмеялись.

– Да, один так – начала Норка, – тоже пытался. Только он в меня репьями кидался, это был…Гм…

 Норка резко осеклась, делая вид, что ей очень интересно шитье. Впервые пришло лучнице в голову, что все ученики, кроме нее самой и Ивви, так и погибли на том хуторе. Они старались сражаться наравне со всеми, не прячась за спинами старших. Эта мысль вдруг настигла и Фиону с Белкой. Разговор сошел на нет.

Когда еда была готова, все собрались вокруг костра. Был то поздний обед, или ранний ужин – да какая, впрочем, разница. Как приятно было наконец поесть, не торопясь и не озираясь. Скромная трапеза у обрыва показалась намного более приятной, чем та, что была в трактире.

– Как думаете – спросил Фальд, почесывая живот, – Бакху что-нибудь перепало?

– Надеюсь, что только метра три веревки. Взаймы. – хохотнул Тиарх

– и пару аршин земли от князя, в безраздельное пользование.

 Все расхохотались – никому этот Бакх никогда не нравился.

– Жаль лишь только, что парням голову запудрил – вспомнил вдруг Хелдор.

– Да это я вам голову запудрил – дурачась, Лекс кинул в своего бывшего ученика шишкой – пошли бы за выкупом – сейчас бы графьями уже были!

 Новый взрыв смеха, а чай как раз поспел. Немного погодя Данас покопался в вещах, достал одну из бутылей, которую выменял у Хелдора.

– Ну, по кругу. За ребят.

 Все молча приняли этот тост, навек прощаясь с павшими товарищами. Бутыль потихоньку пустела. Когда бутылка дошла до Хелдора, Данас вдруг спохватился:

– Но-но-но! Положь!

– Что? – Хелдор с обалдевшим взглядом отнял губы от горлышка.

– Ты знаешь, что. Ты кольчугу лизни свою, ага! – Напомнил он ему про не совсем, как ему показалось, честный обмен.

 Хелдор, посмеиваясь, отмахнулся от его шпильки.

– До темноты стоит немного прогуляться по окрестностям- нет ли здесь деревень поблизости.

– Мне показалось, что я видел пашню дальше по дороге. Схожу туда.

– Идем налегке, но оружие не забываем с собой. Однако, близко к домам не подходим, если встречаем в лесу или у реки людей – ни в коем случае не пугаем их. Да Фальд?

– А я что?

– Я про то, что доспех в лагере оставь. И топор. Меча хватит.

 Фальд немного насупился, но согласился. Лицо у него было довольно простецкое, плохо выбритое, а глаза большие и расставленные широко, как у ребенка. Просто рубаха-парень. А когда вот он нацепит на голову свое ведро…

– Я схожу с… с Норкой? – отозвался с надеждой Ивви.

– У меня шитье…

– А… Ну тогда с Хелдором.

– То есть я для тебя только запасной вариант, да?

 Все вновь смеялись – только влюбленный юноша молча краснел, особенно его уши.

– Ладно, пойдем – Хелдор, накинув стеганку (даже не подпоясался) и взяв глефу, позвал с собой Ивви. Он отправился следом, неся копье параллельно земле.

 Фальд и Тиарх пошли в противоположную сторону, а Лекс и Фиона вызвались пройти вдоль реки. Возможно, встретят кого-то из местных и смогут поговорить. Рассчитывалось завтра явиться в деревню побольше и побогаче (или хотя бы ту, что будет поблизости), и, возможно, лучше, чтобы их встретили уже не очень враждебно. Норка заявила, что не откажется от свежатинки, потому она, прихватив с собой лук и стрелы, отправилась в ближайший лес.

 Было очень странно просто так идти со своим другом Ивви, вполуха слушая его болтовню. Погрузиться полностью в свои мысли, впрочем, у него не получалась, была у Ивви забавная привычка – он слегка в процессе разговора толкал ладонью собеседника, привлекая его внимание. Ивви пересказывал события двух прошедших дней – даже ни на секунду не задумавшись, что они, в общем-то то, все это пережили вместе. Хотя рассказывал он интересно – ловко применяя сравнительные обороты, сатиру и аллегории. Особенно стало интересно Хелдору, как друг описывал его. Рассказать он мог отлично – отметая прочь шелуху твоих сомнений, оплошностей и выставляя напоказ только твои достойные повествования деяния. Мало-помалу, Хелдор втянулся, и стал слушать внимательно – кое-где еще и поддакивая.

 Да, это действительно были возделываемые поля. Начинало вечереть, посему никого они по дороге так и не встретили. Они прогулялись чуть дальше, дойдя почти до окраины деревни. Поднимался дымок из труб, слышался лай собак, детский смех, кричала на разный лад скотина, которую загоняли на ночь под крышу.

– Идиллия – выдохнул Хелдор.

– Хотел бы так жить? – поинтересовался Ивви

– Я не знаю… Или не помню. Хотел бы попробовать. Ты вот как в отряд попал, кажется я пропустил это… Уже кажется в отряде ты был всегда.

– Странно, ты был ведь уже чуть старше меня. А я в девять лет из дому сбежал. Вот как раз… От этого всего.

– Действительно?

– Знаешь, лучше манекены рубить, от зари до зари.

– Не забывай, что тут иногда приходилось и головой рисковать…

– А там нет? Либо отец до полусмерти побьет, либо за хворостом пойдешь – а там волки. Корова лягнет. Коза боднет. Гуси…

– Гуси?!

– Ладно, с гусями я хватил. Но приятного мало, если какой гусак решит, что ты слишком пристально смотришь на его семейство.

– Дела-а-а… Ладно, с тем серебром, что у нас есть, я думаю, в деревне будет чуть проще жить. Да и от гусей отобьемся.

– Надо думать. Деревня эта, кстати, побогаче моей родной.

– Хотел бы вернуться домой?

– Для них я лет восемь как помер, Хелдор. Чего теперь бередить?

– И то дело… Ладно, идем – Молодой воин похлопал друга по плечу – нас уже, наверное, заждались.

 Охота Норки увенчалась успехом – пару крупных птиц выпотрошили, ощипали и теперь жарили на костре.

– Я надеюсь, что это были не хозяйские птицы – осторожно сказал Хелдор – но, если что, мы никому не скажем.

– Хозяйские были бы жирнее – со вздохом сказала Норка.

– И так сойдет – возразила Фиона. У меня был сушеный чеснок и немного соли. Еще была корица, но я, полагаю, это лишнее.

– Мы вообще когда-нибудь ели что-то с корицей? – Вдруг задумался Данас.

– С ним можно подогреть вино и…

– Чего??? Нет уж!

– Я попробовал как-то погрызть палочку корицы. Довольно мерзко – признался Хелдор.

– Ну, с корицей пекут пироги. Но у нас не было печи. – Не без сожаления сказала Фиона.

– В деревне будет, можно попробовать. – согласился Ивви.

– Да, кстати, деревня… – направил Лекс разговор в нужное русло.

– Пошатались по околице. Довольно богатенькая деревенька. Ну, по крайней мере, не бедствует. – Рапортовал Хелдор – много дворов. У каждого почти либо сад, либо скотина, либо все вместе.

– Недурно. – согласился Лекс – у реки было место, скажем так, освоенное. Часто ловят рыбу.

– Ну… Задумчиво сказал Тиарх. – какие планы? Берем ее под свое …ммм.. Покровительство.

– За старое? – удивился Фальд.

– Не уж. Да и будь такое в планах – сказала Фиона – нас девять, а не двадцать девять.

– Тогда что?

– Отдохнем немного, встанем на постой, осмотримся. Приплатим, потому как работники из нас так себе.

– Не больно и хотелось там пахать – буркнул Ивви.

– Думаю, наше нагр… честно реквизированное позволит прожить месяцок в деревне, не пачкая рук. Не как князья, но вполне достойно.

– Завтра и выступим? – уточнил Ивви.

– Да, я, честно говоря, уже хочу поспать на печке – ответил Лекс.

– И пирогов хочется – задумался Хелдор.

– И бадью с теплой водой… – вздохнул Фальд.

– Ого, а кабана с шафраном тебе не запечь? – поддела его Белка.

– Ну ладно, хотя бы баньку. И чтоб какая девка меня попарила. А потом и…

– Ого Фальд, держи себя в руках, потерпи чутка – сказал Данас. –на вот, выпей еще.

– Сколько у тебя… того добра? – усмехнулся Тиарх, который в это время проверял, не подгорает ли их ужин.

– Ну… Хватит до завтра. Потом еще возьму.

 Вскоре дичь на костре была готова, и вышла она так изумительно, что действительно было бы преступлением не открыть еще пару бутылочек вина. Довольные, сытые и немного под хмельком бойцы Ордена легли спать. Под утро начали петь соловьи, это значило, что начался самый приятный месяц весны. Хелдор, разбуженный их пением, немного поворочался, немного погрустил, вспомнив Серого, после чего заснул снова.

 Проснувшись, бойцы стали приводить себя в порядок. Воительницы не поленились расчесаться, даже Фиона, хотя ее огненного отлива шевелюра была довольно коротко подстрижена. Кое-кто из мужчин так и вовсе предпринял попытку побриться. Получалось у них не очень, а кое-кому пришлось даже обрабатывать серьезные порезы. Хелдор впервые в жизни порадовался, что у него почти не растет борода- раньше его это обстоятельство весьма огорчало.

 Могло показаться, что они собираются на парад или на праздник – но как бы то ни было, необходимо было предстать перед деревенскими в лучшем виде… Ладно, или хотя бы их своими рожами не напугать. Было еще утро, когда девять бойцов Ордена выступили к деревне, однако, было очевидно, что там уже давно все были на ногах.

 Вскоре они приближались к полям. Крестьяне старательно возделывали общинное поле, перегонялась на молодую траву скотина и птица. Заметили их довольно скоро – первый же, ближайший к ним крестьянин разогнулся, отставив тяпку, и посмотрел на незнакомцев. Ему попытались как можно приветливей помахать рукой, но, кажется, это жест не оценили. Крестьяне замирали, переглядывались, провожали вооруженных людей взглядом, после чего шли следом, держа в руках свой инструмент.

 Вот и околица. Напряжение стало нарастать, детей загоняли в дом, закрывались окна. Так они и шли по главной улице, а их шагам вторили хлопки закрывающихся ставен.

– Ладно, спокойно, не нервничаем – обратился вполголоса ко своим Лекс – посмотрите, например, как у них устлана главная улица, а? Любо дорого посмотреть.

 Кроме всего прочего, у деревни была настоящая деревянная мостовая, чего они раньше не встречали. Таких нервных крестьян они не встречали, впрочем, тоже.

 Староста деревни, отдыхая от праведных трудов, сидел на крыльце своей избы, не спеша покуривая свою старую, отполированную за многие годы трубку. Знать бы, что за растение для трубок сушат эти южане и продают втридорога. Все, что растет в округе явно не подходит – даже если форма листа отдаленно похожа – а жаль.

 Так, что за шум и возня? Пожилой мужчина поднялся с крыльца, поглаживая седеющую бороду. Еще зоркие глаза увидели отблеск железа, так, если бы это было… Оружие и доспехи! Драку еще никто не затеял, но без него все равно не обойтись – не без сожаления он выбил недокуренную трубку, затушил носком сапога содержимое, после чего вошел в избу.

– Альда? – Девушка, которой с виду было весен семнадцать, оторвалась от чтения.

– Да? – Она убрала светлые, цвета одуванчиков, волосы с лица. Голубые глаза внимательно посмотрели на старосту деревни. Обычно плотно сжатые губы бледно-розового цвета приоткрылись.

– Там какие-то, кхэм… Гости, выглядят как воины, но вроде настроены дружелюбно.

 Девушка захлопнула книгу, положив ее на стол, после чего уперла руку в подбородок, задумавшись. Руки выдавали в ней аристократку, которая совсем недавно стала заниматься домашними делами – тонкие длинные пальцы были сплошь в мозолях, которых ни у одной крестьянской девушки не увидишь.

– Я не думаю, что они знают, что ты здесь… – Альда, услышав голос старосты вновь, подняла на него глаза – я бы даже сказал, едва ли они здесь вообще из-за тебя. Но оставайся здесь, пока я что-то не узнаю. Если что – ты моя дочь.

– Как скажете… отец.

 Кивнув, мужчина вышел, плотно закрывая за собой дверь, а Альда села на лавку у закрытого ставнями окна. Через резную птичку на створках можно было посмотреть, что творилось снаружи, особо не привлекая к себе внимания. Староста показался вовремя – девять человек в боевом снаряжении стояли прямо у его крыльца. Что удивительно, среди них было три женщины, что вообще было в диковинку.