Полковник с подполковником заняли свои еще не остывшие места, при этом посматривали вопросительно не на капитана Радимову, которая все еще разговаривала по телефону, а на меня, поскольку именно я попросил их вернуться. Наконец, хозяйка кабинета положила трубку и встала из-за стола, привлекая общее внимание. Следователи перевели взгляды на капитана Саню. Смотрел на нее и я, пытаясь угадать, что же она сообщит.
Она для начала взяла со стола папку, еще не просто не изученную, а даже толком и не просмотренную, и положила ее перед следователями ФСБ.
– Нападение на капитана частного сыска Страхова, о котором вы предупреждали, уже произошло, вчера. Может быть, именно поэтому мы с Тимом Сергеевичем так спокойно восприняли ваше сообщение. Тим Сергеевич успешно справился с тремя налетчиками и передал их в райотдел полиции. Я узнала об этом около часа назад и затребовала дело для ознакомления. Оно еще толком не оформлено. Вот это дело перед вами, вместе с фотографиями фигурантов.
– Что же вы сразу не сказали? – возмутился подполковник Лихачев. – Со Страховым все ясно. Он – «грушник», значит, «темная лошадка». А вы-то, капитан, должны понимать, что мы здесь не в куклы играем. – Леонид Юрьевич бросил в мою сторону короткий сердитый взгляд, показывая, что он запомнил мои слова.
Но я-то хорошо знал, что их куклы имеют способность стрелять, взрывать и порой бить топором по голове старушек.
– Я сначала хотела прочитать материалы и убедиться, что это дело можно передавать под ваш контроль, – капитан Саня не испугалась грозного тона подполковника. – Я не хотела подставлять под ваш «асфальтовый каток» людей, которые, возможно, к этому вопросу не причастны.
– Спасибо за откровенность, – заметил полковник Свекольников. – А почему передумали?
– Мне только что позвонили. Отпечатки пальцев одного из напавших на Тима Сергеевича совпадают с отпечатком, найденным на дверной ручке квартиры Сарафутдинова. Причем на внутренней дверной ручке. Значит, он не мог, скажем, пьяный идти по подъезду и случайно опереться на чужую дверь изнутри.
Это я к тому, что был у нас недавно аналогичный случай. Отпечаток пальцев был единственной уликой против человека. Его отпечатки были в картотеке МВД – ранее трижды судим как раз за ограбление квартир. И в тот раз квартиру ограбили. По отпечатку его и задержали. Потом оказалось, человек ни при чем. У него знакомая в том же подъезде живет. От нее выходил пьяный, его качнуло, оперся на дверную ручку чужой двери, чтобы не упасть. А выяснилось все только тогда, когда при попытке сбыта краденого нашли настоящих воров. А человек после трех «ходок» чуть ума не лишился, когда его снова в СИЗО «заперли». Он клялся, что полностью «завязал», на работу устроился. Из-за нас, кстати, и работы лишился. Сейчас, в кризис, с работой тяжело. Пришлось начальнику уголовного розыска лично его трудоустраивать.
Полковник с подполковником ее уже не слушали. Лихачев раскрыл папку, и оба они углубились в чтение. Надо полагать, читали мои показания с подробным описанием всех моих действий, читали показания бандитов, которые сначала пытались выдать себя за пострадавших, объясняя, что я вышел из подъезда и без всяких оснований напал на них на улице, после чего пытался скрыться дома, а они меня преследовали.
Я сидел в «своем» кресле, как в засаде, ожидая вопросов. Но вопросы последовали не в мой адрес, а в адрес капитана Сани.
– Где сейчас задержанные? – спросил полковник Свекольников.
– Их обещали после обеда к нам в изолятор доставить. Пока в обезьяннике сидят, в райотделе. У них там с камерами напряженка. Здание старое.
Лихачев взглянул на полковника.
– Срочно отправить к нам, – распорядился Свекольников.
Подполковник вытащил трубку и, на ходу набирая номер, двинулся в коридор. Свекольников повернулся ко мне.
– Тут, – шлепнул он ладонью по папке с материалами дела, – дважды повторяется фраза, которую они произнесли в ваш адрес. Повторите ее еще раз, капитан…
– Капитан частного сыска, – поправил я, напоминая, что уже не являюсь капитаном спецназа ГРУ, следовательно, со мной не пройдет разговор в приказном тоне. Но причин, чтобы вообще не отвечать, у меня не было.
– Капитан частного сыска, – вынужден был согласиться Свекольников, сообразив, что я именно этого и жду.
– Они обвиняли меня в том, что я мусульман на Кавказе убивал. Можно подумать, что бандиты там убивали только христиан. Неумное оправдание…
– Ваше мнение? Это настоящая причина покушения или же попытка пустить следствие по ложному пути?
– Я уже сказал, что это неумное оправдание. На мой взгляд, неумное. Тем не менее полностью сбрасывать такой вариант со счетов нельзя. Один из нападавших – дагестанец. Я допускаю, что в результате выполнения мной специального задания там, на Северном Кавказе, погиб кто-то из его родственников или друзей. Адат, хотя и отвергается исламом, тем не менее на Кавказе имеет более сильные корни, чем сам ислам. Я не слышал, чтобы мстили кому-то из офицеров спецназа за выполнение своего воинского долга. Во-первых, это опасно, что доказал случай со мной, во-вторых, на практике слишком сложно узнать не только фамилию-имя-отчество-звание-должность офицера, но и его бытовые координаты. Хотя допустить какую-то случайность можно всегда. И эта случайность может оказаться решающим фактором. В любом случае необходимо в первую очередь проверить все данные на этого дагестанца. Хотя бы попытаться узнать, как он меня нашел. Это сразу покажет правдивость их слов.
Полковник посмотрел на хозяйку кабинета.
– Капитан, вы не пустите меня за свой компьютер?
– Почему же нет. Пущу, – ответила капитан Саня. Встала, подошла к компьютерному столику, стоящему чуть в стороне, у стены, и включила компьютер. Когда он загрузился, Радимова ввела пароль и уступила место полковнику.
Зная расположение клавиш на клавиатуре, я наблюдал за ее пальцами, и по привычке попытался «увидеть» пароль. Но утверждать, что разобрал его правильно, я бы не стал. Давно не имел практики в такой работе.
– К Интернету подключение устойчивое?
– Вполне.
– Сам компьютер подключен к вашему внутреннему серверу?
– Конечно. Это же рабочий инструмент. Иначе зачем он был бы здесь нужен.
– Я буду набирать пароль сервера ФСБ России. Он не сохранится на вашем сервере?
– Я не настолько хорошо знаю компьютерное дело, чтобы ответить на ваш вопрос, – честно призналась капитан Саня.
– Тогда позвоните своим компьютерщикам, пусть объяснят.
Прозвучало это категорично. Полковник Свекольников не сомневался, что его приказание будет выполнено. Но капитан Саня находилась на службе и полностью соответствовала своему званию и должности. Полковник ФСБ не был ее прямым руководителем и не имел права распоряжаться в этом кабинете, но в этой ситуации к Свекольникову вернулась его былая энергичность и напористость. Это я имел право просто послать его подальше, например, напрямую в компьютерную службу или еще куда. Капитан Саня так рисковать не могла. Это грозило служебными неприятностями.
Поэтому она послушалась и набрала номер.
– Никто не отвечает. Там только один номер. Сотовый я не знаю.
– Тогда я не могу рисковать. Если пароль сохранится, любой из здешних пользователей сможет войти в базу ФСБ и скачать секретные данные.
– Это вы правы, полковник, – зевнув, согласился я. – Здесь же в каждом одноместном кабинете сидят по три шпиона, которые только и мечтают о том, чтобы вы допустили такую оплошность. А ваша служба требует аккуратности. Вы уже однажды уронили фонарик[3], а теперь рискуете точно так же «уронить» пароль.
Свекольников не посмотрел – стрельнул в меня глазами, словно послал пулю из пистолета. Но такие выстрелы я даже без бронежилета выдерживаю. Нервная система у меня крепкая, не хуже керамической брони защищает. Это на Радимовой платье, сотканное даже не из пара-арамидного[4] волокна, это она под таким взглядом может почувствовать себя сраженной.
Дверь открылась. Вошел подполковник Лихачев.
– Я дозвонился, – доложил полковнику. – Наши сейчас созвонятся, оформят документы и заберут задержанных в наш изолятор. Я приказал поместить их в разные камеры.
– Можно подумать, что у них не было времени, чтобы договориться раньше, – хмыкнул я на такие «мудрые» действия подполковника.
– Не забывайте, что они не офицеры спецназа ГРУ и никогда ими не были, – нравоучительно произнес Свекольников. – Они шли на «дело», уверенные, что все пройдет удачно и они спокойно вернутся. Иначе они просто не пошли бы к вам. А в такой ситуации бандиты обычно не все просчитывают.
– Насколько я знаю, просчитывать поведение на случай провала считается у бандитов плохой приметой, – добавила капитан Саня, как я понял, просто объективно поддержав полковника, а вовсе не для того, чтобы возразить мне.
– Не буду спорить, – отозвался я. – Спецназ ГРУ, очевидно, имеет в виду именно такие приметы и потому просчитывает все возможные варианты, как положительные, так и отрицательные. Это помогает избежать провалов с тяжелыми последствиями. Но вы же подозреваете, что нападавшие посланы ИГИЛ. В этом случае они тоже могут иметь неплохую подготовку. Хотя бы теоретическую. Могут, но я не утверждаю, что имеют. Даже, более того, по их действиям в момент нападения я могу с уверенностью сказать, что они не имеют никакой подготовки. И потому я снимаю свое возражение.
В этот момент на столе капитана Сани зазвонил внутренний телефон. На аппарате замигала светодиодная лампочка, сообщая, какой из трех аппаратов звонит. Радимова торопливо сняла трубку.
– Капитан Радимова… Да-да, Анатолий Ильич, я звонила. Нет. Просто вопрос есть. У меня в кабинете находится полковник ФСБ из Москвы. Он хотел выйти с моего компьютера на свой сервер, но опасается, не сохранится ли в этом случае его пароль у нас. Хорошо. Я так и скажу. Спасибо, Анатолий Ильич.
Она положила трубку и повернулась к полковнику.
– Можете работать. Такая программа, сохраняющая пароли, есть только у службы внутренней безопасности. Она включается только тогда, когда контролируется чей-то конкретный IP-адрес. Мой компьютер не контролируется. Сам сервер в состоянии сохранять только внутренние пароли для выхода в Сеть наших сотрудников, да и то по желанию самих сотрудников. Этим пользуется только тот, кто постоянно работает с внутренним сервером.
– Как ваш компьютерщик узнал, что вы ему звонили?
– У него телефон с определителем номера.
– Понятно…
Свекольников сел за компьютерный столик, сердитым взглядом отогнал приблизившегося было подполковника Лихачева. Свой пароль он не доверял никому.
Я уже не говорю о себе. Мне такой пароль непозволительно знать ни при каких обстоятельствах. Полковник прекрасно понимал, что человек, связавший однажды свою судьбу с разведкой, останется разведчиком даже в могиле. Тем не менее я напрягся, как делал это несколько минут назад, пытаясь по движениям пальцев понять пароль капитана Радимовой.
Полковник набирал пароль намного медленнее, чем это делала капитан Саня, он долго выискивал глазами латинские буквы, что давало мне возможность лучше ориентироваться. На мониторе в нужной строке одна за другой проступали жирные точки. В какой-то момент мне показалось, что я «прочитал» пароль Свекольникова.
Для проверки навыков, которые уже длительное время не применялись на практике, отчего у меня возникали определенные сомнения в своих способностях, я написал на бумажке пароль капитана Сани и протянул ей. Она с удивлением посмотрела на листок и кивнула, подтверждая увиденное. Оставалось надеяться, что и пароль Свекольникова я тоже «прочитал» правильно.
О проекте
О подписке