Цитаты из книги «Феноменология психических репрезентаций»

Восприятие плавного, без разрывов движения объекта возникает только в том случае, если время между появлением в сознании последовательных незначительно отличающихся друг от друга образов восприятия объекта не превышает какой-то определенной критической величины. Вероятно, она близка к 20–40 мс, так как это соответствует скорости смены 25–50 кадров фильма за секунду, но зависит в том числе от особенностей воспринимаемого объекта. Б. М. Величковский [2006, с. 200] сообщает, как уже отмечалось выше, что звуковой сигнал длительностью 10 мс имел «инерцию» 110 мс, а длительностью 100 мс – только 20 мс. Если возник один мгновенный образ восприятия объекта, то восприятия движения объекта, естественно, нет, как и в случае возникновения субъективно одинаковых мгновенных образов объекта. Если возникают повторные, но минимально отличающиеся друг от друга мгновенные образы восприятия, то появляется восприятие движения. Как отмечает И. Рок [1980, с. 203], восприятие движения относится к впечатлениям «все или ничего». Объект кажется либо движущимся, либо неподвижным. Воспринимаемые движения объекта могут быть либо адекватными – в случае нерезких различий между мгновенными перцептивными образами, либо странными, нелепыми и даже хаотичными – при резких различиях между последовательными образами. Из сказанного следует, что можно говорить об условиях, необходимых для появления восприятия непрерывного естественного движения. К ним необходимо отнести: • возникновение более 25 мгновенных образов восприятия объекта в секунду; • образы эти должны репрезентировать тот же или очень похожий объект; • они должны различаться минимально; • они должны репрезентировать привычные нам последовательные формы изменений объектов, то есть соответствовать имеющимся в нашей памяти моделям-репрезентациям движений соответствующих объектов.

Опыты Дж. Сперлинга и многие другие эксперименты свидетельствуют об очевидной способности нашей психики сохранять образы восприятия той реальности, которая уже стала прошлым, при одновременном или практически одновременном по субъективному ощущению восприятии той, которая еще является настоящим. Для того чтобы появилось восприятие движения, сознание должно сопоставлять не менее двух, а скорее даже больше

Возникают новые вопросы. Следует ли различать движение физическое и психическое восприятие движения? Чем различаются «реальное движение» и «движение иллюзорное» в феноменологическом смысле? Можно ли говорить, например, об образе восприятия движения по аналогии с образом восприятия объекта? Если да, то какова его продолжительность? При изучении восприятия движения необходимо учитывать, что перцептивные эффекты могут быть обусловлены как физическими, так и психологическими и даже физиологическими причинами[131], которые следует рассматривать отдельно друг от друга. Кратко коснемся некоторых психологических аспектов восприятия движения. В. В. Нуркова (2006) пишет:

Однако дело не в том, что существуют якобы две разные формы движения (физическое и воспринимаемое), а в том, что в сознании существуют две разные психические репрезентации движения. В воспринимаемой нами физической реальности есть только движение воспринимаемое. Движение же «физическое» возникает как результат построения человеком новой, уже вербальной конструкции, моделирующей сущность движения. Кстати, в результате построения дополнительных вербальных конструкций движение «воспринимаемое», в свою очередь, распадается на движение «истинное»

Человек не в состоянии заметить эрозию горы, рост цветка или каждое движение крыла насекомого. Репрезентируемые нами сенсорно изменения окружающего касаются главным образом взаимного расположения объектов в пространстве и их внешней структуры. То, что объекты непрерывно и в разных аспектах меняются, нашему восприятию также просто недоступно. Значит, психика репрезентирует движение в очень узком диапазоне. Чтобы быть воспринимаемыми человеком, движения или изменения объекта должны укладываться в некие рамки. Выходящих за пределы этого диапазона изменений физической реальности для нашего сенсорного психического репрезентирования просто нет. Сенсорно репрезентируемый человеком окружающий его физический мир, в том числе и репрезентации движений и даже продолжительность самой репрезентации физического настоящего, определяются особенностями элементарных психических феноменов, в том числе и продолжительностью существования последних, потому что сам окружающий предметный мир существует для нас лишь в виде наших собственных чувственных его репрезентаций. Следовательно, он не может быть независимым от психических феноменов, в которых он нам и репрезентирован. Важнейшее влияние на него оказывает поэтому и длительность мгновенных образов восприятия, репрезентирующих одновременно в одном условном «срезе» сознания то, что как бы еще существует в окружающем предметном мире, и то, что уже существует в нем. Если бы не эта способность сознания одновременно удерживать по крайней мере две последовательные репрезентации предмета, мы не могли бы воспринимать того, что считаем физическим движением.

Обращает на себя внимание то, что имеющаяся у нас чувственная репрезентация движения довольно странная. Она, например, репрезентирует в качестве движения не только то, что действительно является движением в физическом смысле, но и то, что движением вовсе не является или является движением иных объектов, а не того объекта, движение которого мы видим. Дж. Гибсон [1988, с. 36] подчеркивает, что воспринимаемые нами изменения – движения, влияющие на наше поведение, – никогда не протекают ни слишком медленно, ни слишком быстро. Он указывает на разницу между процессами, протекающими в физическом мире на макро- и микроуровнях, с одной стороны, и в окружающем человека мире на экологическом уровне – с другой. В первом случае они могут продолжаться от миллионов лет на уровне галактик до миллионных долей секунды на уровне атома. Во втором – от годов до секунд. Д. С. Деннет (2004) тоже напоминает, что: …от природы наше сознание приспособлено иметь дело только с изменениями, протекающими с определенной скоростью. События, происходящие быстрее или медленнее, просто невидимы для нас. Фотография была техническим изобретением… позволив нам представлять интересующие нас события в формате и темпе, приспособленном к нашим органам чувств [с. 148–149].

Восприятие движения требует пребывания физического мира сразу хотя бы в двух последовательных состояниях, позволяющих одновременно смоделировать его в эти моменты и уловить различие между моделями, которое собственно и конституирует движение как таковое. Но в физической реальности есть только один момент времени – настоящее, так как прошлого в нем уже нет, оно ушло, а будущего нет еще. В следующий момент времени вновь появляется новое настоящее. Где же тогда находятся эти два разных последовательных состояния воспринимаемого мира? Очевидно, что они находятся в сознании наблюдателя. Только там могут одновременно присутствовать прошлое и настоящее. Вернемся к вопросу: сколько времени физический мир существует в неизменном состоянии? Или – за какое время он успевает измениться? Следует принять, что продолжительность физического настоящего стремится к нулю, так как мир постоянно меняется на микроуровне. Представляется логичным или хотя бы привычным, что, впрочем, не обязательно верно, рассматривать процесс существования и изменения физической реальности в виде бесконечного множества ее состояний, отличающихся друг от друга, условно говоря, на один перескок электрона на новую орбиту атома или на излучение одного кванта во Вселенной. Каждое такое состояние только и должно быть рассмотрено в момент своего существования как физическое настоящее мира. В следующем настоящем физическая реальность уже просто несколько иная.

Является ли все же движение элементом физического мира, как принято считать? Если оно является атрибутом физического мира, то оно должно присутствовать в настоящем физической реальности. Так же, например, как объект (или «элемент реальности в себе») присутствует в ней. Если движения нет в настоящем физической реальности, то где же оно есть? Сколько длится настоящее в физической реальности? Данные вопросы не такие уж бессмысленные, как может

Ребенок начинает также подводить предметы под общее название класса, постепенно приближаясь к «настоящим понятийным группировкам», в основе которых лежит какое-то одно общее свойство всех предметов, входящих в данный класс. Это тоже неудивительно, так как у ребенка начинают формироваться понятия, обозначающие свойства объектов, в качестве значений которых выступают уже не чувственные модели-репрезентации, а вербальные конструкции, репрезентирующие то, что могут делать данные предметы, или то, что может с ними делать человек. Итак, многие свойства объектов, которые, как принято считать, мы воспринимаем потому, что они присущи объектам, представляют собой созданные человеческим сознанием психические конструкции, конституирующие особые абстракции, которые принято рассматривать как свойства объекта.

Существует множество свойств предметов, которые являются результатом построения сознанием специальных вербальных конструкций. Например: глубокий – тот водоем, высота столба воды в котором от поверхности до дна больше, чем в других водоемах, с которыми он сравнивается; квадратный – располагающийся на плоскости и имеющий четыре равные стороны и угла; тугоплавкий – объект, переходящий в жидкое состояние при большей температуре, чем другие, сходные с ним объекты, и т. д. и т. п. Такого рода свойства (признаки) требуют для своего формирования предварительных мыслительных операций – умозаключений, а потому могут рассматриваться как весьма условно существующие непосредственно в физическом мире. Наряду с сенсорно моделируемыми свойствами зерен риса, например белый, безвкусный, твердый и т. д., существуют еще и другие их качества, моделируемые вербально, хотя исходно тоже на чувственной основе: легкий, маленький, сырой, рассыпчатый, всхожий, засухоустойчивый и т. д. Например, значением понятия засухоустойчивый может быть такая вербальная конструкция: дающий всходы, устойчивые по отношению к недостатку атмосферных осадков.