Цитаты из книги «Феноменология психических репрезентаций»

Из сказанного следует, что факты необходимо разделить по крайней мере на три категории: 1) факты реальные: роза красная, лимон кислый и т. д.; 2) факты возможные: был первый взрыв (рождение Вселенной), есть черные дыры, Имар голоден и т. д.; 3) факты вымышленные (имеющие отношение к иным, вымышленным человеком реальностям): кролик (в сказке) сказал, Раскольников признался, Болконский умер и т. п.). Факты реальные, в свою очередь, можно разделить на факты существующей сейчас окружающей физической реальности, например Имар черный, вода (эта) горячая, поверхность (эта) теплая и т. п., и факты объективной психической реальности: сейчас одиннадцать часов, Сократ умер, сегодня вторник и т. д. Факты объективной психической реальности можно дополнительно разделить на факты: 1) прошлой, 2) будущей и 3) настоящей физической реальности. Например: 1) Германия начала войну, договор заключен, бомба упала на Хиросиму; 2) Солнце сядет, президента переизберут, снег выпадет; 3) Петр умный, теория Иванова верна, Павел младше Ивана, генерал главнее лейтенанта и др. Одни из таких фактов репрезентируют нам события, которые давно произошли или еще только произойдут и их нет уже или еще нет в физической реальности. Другие репрезентируют потенциальные свойства или изменения объектов, которые, возможно, проявятся в определенных условиях, но сейчас их нет в физической реальности: вода высохнет, дерево вырастет, краска потемнеет. Третьи репрезентируют свойства и действия объектов, вытекающие из сложных вербальных конструкций, присутствующих в сознании людей, в частности из конструкций, репрезентирующих социальную иерархию, которой нет в физической реальности, так как она – элемент объективной психической реальности. Например: президент управляет

ли он в физической реальности? С одной стороны, бесспорно то, что данная конкретная собака – черная. И это «объективный факт», очевидный всем, кто на нее смотрит. Но черный цвет отсутствует в физической реальности. Он есть лишь в человеческом сознании, как и звук скрипки или запах розы. Ни цвета, ни вкуса, ни запаха, ни тепла, ни звука нет в физической реальности, но все наши «факты» не могут существовать без цвета, вкуса, запаха, тепла, звука и прочих человеческих ощущений. Следовательно, факты могут возникать лишь в сознании, хотя и репрезентируют, как нам представляется, физическую реальность.

…факты принадлежат объективному миру. Они не создаются нашими мыслями или убеждениями за исключением особых случаев. …Факт суть нечто такое, что вы выражаете посредством предложения, и они в такой же степени, как и отдельные стулья и столы, являются частью реального мира [с. 127]. Вещи, имеющие место в мире, обладают различными свойствами и находятся в различных отношениях друг к другу. А это и есть факты, и совершенно ясно, что предметы и их качества или отношения в том или ином смысле являются компонентами фактов [с. 135].

…каждый сложный факт… может быть познан двумя путями: 1) путем суждения, в котором его отдельные части утверждаются в такой связи, в которой они фактически находятся; 2) путем непосредственного знакомства с самим сложным фактом, которое может быть названо восприятием… [с. 256].

…«факты» не являются ни основой теорий, ни их гарантией: они не более надежны, чем любые наши теории или «предрассудки»; они даже менее надежны, если вообще можно

определенном отношении к другому предмету; но предмет, обладающий свойством или отношением, не есть то, что я называю «фактом» [с. 126–127]. Итак, фактами, например, является то, что Сократ мертв, дождь идет, а Солнце взошло. Факт конституируется с помощью пропозиции, но автор при этом полагает: Из простого обстоятельства, что есть две пропозиции, соответствующие одному и тому же факту, совершенно очевидно… что пропозиция не является именем факта. Предположим, это факт о том, что Сократ мертв. У вас есть две пропозиции: «Сократ мертв» и «Сократ не мертв». И эти две пропозиции соответствуют одному и тому же факту; в мире имеется один факт, который делает одну пропозицию истинной, а другую – ложной. Это не случайно и иллюстрирует то, каким образом отношение пропозиции к факту совершенно отличается от отношения имени к наименованию вещи. С каждым фактом соотносятся две пропозиции, одна – истинная, а другая – ложная, и в природе символа нет ничего такого, что показывало бы нам, какая именно из них истинна, а какая – ложна [2007, с. 130–131].

…говоря о фактах, я не имею в виду отдельные существующие вещи, такие как Сократ, дождь или Солнце. Сам Сократ не делает какое-либо высказывание истинным или ложным. …Сам Сократ или любой отдельный предмет… не делает какую-либо пропозицию истинной или ложной. И «Сократ мертв», и «Сократ жив» суть высказывания о Сократе. Одно является истинным, другое – ложным. Фактом я называю то, что выражено целостным предложением, а не отдельным именем «Сократ». …Мы выражаем факт, когда, например, говорим, что определенный предмет имеет определенное свойство или что он находится в

Из сказанного следует, что факты в понимании автора – это «другой тип объектов», «тип вещей», «нечто, имеющееся налицо» вне зависимости от нашего к этому «нечто» отношению. Они, как и объекты, их свойства и отношения, «обладают тем видом реальности, который не принадлежит чему-либо еще», хотя Б. Рассел и подчеркивает, что это уже иные сущности физического мира, отличающиеся от тех, что их составляют. На уровне фактов мы переходим от «простых» сущностей к другому уровню сущностей окружающей реальности.

Такое понимание языка и синтаксиса сохранилось до сих пор. Однако эти самые «отношения» первично возникают не между словами в языке, который якобы является «независимым когнитивным модулем», а между чувственными моделями-репрезентациями объектов, а слова (точнее, понятия) лишь моделируют вторично и по-другому уже репрезентированные сенсорно в сознании ребенка объекты и отношения. Следовательно, вербальные конструкции и связи между словами отражают не нечто произвольное, не «грамматические правила языка» или некие «лингвистические законы», а сложные структуры и связи внешнего мира, репрезентированные сенсорными моделями окружающих нас объектов, их свойств и действий.

Слова и существующие между ними грамматические отношения являются в нашем представлении двумя совершенно различными сущностями. Первые суть подлинные предметы языка, вторые – лишь отношения между ними… [с. 331].