Sex, drugs и предусмотрительность

Обстоятельный и расчётливый Вадик пришёл в гости к Насте, за которой ухаживал несколько месяцев. Несмотря на вполне зрелый возраст, оба потенциальных любовника сильно нервничали. Проблему стресса Вадик решил старым дедовским способом – напоил Настю чуть ли не до беспамятства, ну, и себя не обидел.

Когда расслабленная алкоголем Настя повела Вадика из кухни в комнату, поближе к постели, тот вдруг попросил у неё мобильный телефон. Повертев аппарат в руках, кавалер отвлёк Настю каким-то вопросом, незаметно положил её мобильник на кухонный стол и позволил, наконец, увлечь себя в постель.

В 6 утра оглушённая похмельем Настя проснулась от трелей вибрировавшего на кухонном столе мобильника. Жутко хотелось пить, но сил, чтобы подняться и дойти до кухни, не было. Настя решила спать дальше, понадеявшись, что телефон уймётся сам собой и привалилась к уткнувшемуся в стену Вадику. Однако за первым звонком, который телефон перевёл на автоответчик, последовал второй, потом третий…

Приоткрыв один глаз, Настя поднялась и заковыляла на кухню. Стоило ей прикоснуться к телефону, как тот умолк. «Что за шутки», – раздражённо подумала она, пытаясь сквозь слипшиеся веки разобрать имя настойчивого абонента, и в этот момент из комнаты донёсся голос Вадика:

– Это я звонил. У нас водички нет?

2017.

Мастерство не пропьёшь

В юности я несколько лет был футбольным голкипером. В молодости полгода стоял на розливе пива в студенческом кафе. А в 1992 году посмотрел в видеосалоне фильм «Коктейль», где Том Круз играл бармена-жонглёра. И вот что из этого вышло.

Смешав перечисленные факты в произвольной пропорции, моя голова подарила мне весьма экзотичную застольную привычку. Граммов после двухсот я, прежде чем разлить водку по рюмкам на каком-нибудь людном празднике, подбрасывал бутылку под потолок и за долю секунды до падения эффектно ловил её над столом либо над полом. Вскоре за мной утвердилась слава настоящего, всамделишного и взаправдашнего бармена, который жонглирует бутылками не хуже Тома Круза. Меня стали просить исполнить смертельный номер на заказ.

Как-то раз, 31 декабря вечером, мы с друзьями сели выпивать. А ночью друзья привели меня в очень, очень приличный дом. Все гости при галстуках, хозяйка чуть ли не в вечернем платье, стол – в хрустале и фарфоре. В общем, на нас косились. Девушка из нашей компании решила установить контакт с другими гостями и крикнула:

– А вот посмотрите, что у нас Андрюшка умеет!

Я резко дёрнул бутылку «Хенесси» за горлышко и стал наблюдать за её заторможенным, будто бы в замедленной съёмке или в невесомости, полётом. С абсолютным хладнокровием я отметил, как бутылка пролетает мимо не замеченной мною перед броском грандиозной люстры и более чем своевременно теряет инерцию взлёта в считанных сантиметрах от высокого, с лепниной, потолка. Правая ладонь уже подёргивалась от нетерпения и предвкушала смачный, упругий шлепок, с которым в неё ляжет округлый бок сосуда с драгоценной жидкостью, как вдруг…

– Андрюха! – раздался из прихожей знакомый голос.

Бутылка падала так медленно, что я решил сходить в прихожую и обнять старого приятеля, с которым не виделся года три, и которого никак не ожидал встретить именно сегодня и именно здесь.

Приличные гости застыли. Уронив челюсти на стол и не особенно доверяя собственным глазам, они наблюдали, как некий мутный тип зачем-то швырнул к потолку бутылку дорогущего коньяка, а затем с полнейшим равнодушием к судьбе метательного снаряда отвернулся от стола и ушёл в прихожую обниматься с новым гостем.

За спиной взорвалась огромная салатница. Гостей забрызгало «Мимозой» и осколками хрусталя. Тёмное, пахучее пятно «Хенесси» медленно растекалось по белоснежной скатерти. Тишина звенела.

– Я надеюсь, – ледяным тоном осведомилась хозяйка, – больше Андрюшка ничего не умеет?

2017.

Где сидит покойник

В девяностые корреспондентов одной областной газеты начальство заставляло не только писать заметки, но и работать менеджерами по рекламе. Платили не тем, кто больше читал, много знает и лучше пишет, а тем, кто приносит больше денег. Иногда такой прагматизм приводил к интересным последствиям.

Самую крутую журналистку (то есть самого эффективного менеджера) послали на официальные торжества по случаю юбилея. Чествовали уроженца здешних мест, знаменитого архитектора Николая Львова. Задание это обрадовало журналистку чрезвычайно. Она рассуждала так. Если юбилей архитектора отмечают в администрации области; если туда приходят: губернатор со всеми замами, председатель законодательного, десяток-другой мэров и вся творческая элита региона, значит, подрядами архитектор, мягко говоря, не обделён. А раз подряды есть, то и денежки водятся. Стало быть, как только юбиляр подопьёт, надо разводить товарища на заказную статью про его архитектурное бюро и про него лично. Причём, по случаю юбилея заряжать следует минимум разворот (две полосы в середине газеты) плюс портрет на первой, которая по двойной цене идёт.

Годы жизни юбиляра (1753 – 1803) журналистку ничуть не смущали, поскольку относительно биографии знаменитости она пребывала в счастливом неведении.

На приёме журналистка долго пыталась вычислить виновника торжества и злилась на главреда, который почему-то не потрудился показать ей фотографию архитектора. Хищница решила действовать из засады – подождать, когда юбиляр засветится за столом. Должен же он, в конце концов, ответить хоть на один из бесчисленных тостов, провозглашаемых за его талант!

Зловредный покойник этой обязанностью манкировал, и часа через полтора журналистка от выжидательной тактики перешла к активным действиям. Она представилась сидевшей напротив породистой старухе с ниткой крупного жемчуга на морщинистой шее и спросила:

– Простите, а где же сам именинник?

Дама, которая представляла на юбилее потомков знаменитости, прокашлялась и на фоне моментально возникшей в зале почтительной тишины отчеканила:

– В фамильном склепе.

2017.

Поздно выпитая вторая

Празднуем в редакции 8-е марта. Во главе стола восседает главный редактор – умная, стильная женщина с хорошим чувством юмора. При этом она же – жёсткий, авторитарный руководитель, склонная к категоричности в высказываниях и поступках. Пить только начали, и после первой хозяйка редакции ещё не в духе. Обстановка крайне напряжённая. Народ смотрит в стол и боится слово сказать – идею 8-го марта главный редактор не любит, а если тост ей не понравится, то поди знай, как потом твоё выступление на зарплате отразится.

Главред с надеждой оглядывает проглотивших языки подчинённых, потом с тоской смотрит на стоящую перед ней полную рюмку, прокашливается и мрачно закуривает. Праздник оказывается под угрозой. Поскольку мне главред симпатизирует, я решаюсь рискнуть.

– Как говорил один мой знакомый охотник, поздно выпитая вторая – это напрасно выпитая первая!

Главный редактор едва заметно улыбается и с удовольствием выпивает вторую. Все с облегчением следуют её примеру.

Через несколько минут вновь повисает неловкая пауза, и главред спрашивает:

– Сергей, а насчёт третьей ваш охотник ничего не говорил?

2017.

«Верю, надеюсь, не пью…»

1997-й год. Главред областной газеты просматривает свёрстанную полосу перед тем, как подписать её в печать. На полосе – интервью со звездой, популярным эстрадным автором-исполнителем. Интервью появилось в газете так.

Местный телемагнат привёз столичную звезду выступить с концертом. Потом не лишённый журналистских амбиций магнат взял камеру и уединился со звездой не то в ресторане, не то в сауне. Телеверсию интервью он планировал выпустить у себя на канале, а газете заказал сокращённую печатную версию, чтоб дать анонс передачи. Кассета с исходником была, что называется, с пылу с жару – водитель магната привёз её в редакцию ранним утром. То есть часов через пять после записи.

Так вот, главред и спрашивает корреспондента:

– Валерий, поясните, пожалуйста. Почему вдруг интервью с эстрадным певцом у вас начинается с вопроса о выносе тела Ленина из мавзолея? Вроде седьмое ноября ещё не скоро. При чём тут вообще Ленин? Разве этот деятель про Ленина пел когда-нибудь? Ладно б Кобзона про Ленина спросить, но этого-то зачем?

Автор пытается объяснить. Сбивается, смущается, краснеет, и, наконец, решается:

– Понимаете, Марина Вячеславовна… Дело в том, что на тот вопрос, который на самом деле на кассете первым идёт, певец отвечает «Пидарасы!», ну, а дальше вообще матом.

Главред заинтересовалась и попросила показать ей исходники.

С первых кадров стало ясно: магнат с певцом пили давно, пили много и пили на равных. Люди явно были на одной волне. Оба светились от взаимной симпатии и понимали друг друга буквально с полуслова. Старательно выговаривая слова, магнат, лицо которого было неравномерно покрыто красными пятнами, оповестил установленную на штатив камеру о дате съёмки, своём имени, названии передачи, регалиях интервьюируемого и приступил. Первый вопрос был хоть и не про мавзолей, но назвать его банальным язык тоже бы не повернулся.

– Скажите, Юрий, как вы относитесь к творчеству Отара Иоселиани?

Впрочем, вопрос показался несуразным только нам. Певец будто всю жизнь ждал, когда ж его, наконец, спросят о фильмах Иоселиани. Реакция была мгновенной.

– Нет, ну а как я могу относиться к творчеству Иоселиани, если он – коммунист? А все коммунисты – пидарасы.

– Все? – деловито уточнил интервьюер, делая какие-то пометки в блокноте.

– Не все, – нам показалось, что певец как-то уж слишком легко сдал позиции, но он тут же посрамил скептиков. – Некоторые – гондоны.

– То есть вы за то, чтобы вынести тело Ленина из Мавзолея?

На этот вопрос артист ответил развёрнуто.

– Когда я был маленьким, все бегали в красных галстуках и дразнили попов: монах в синих штанах! А сейчас выросли, галстуки поснимали, рясы напялили. Недавно мне тут один такой пионер машину освящал. Моложе меня парень. Ну ведь всем же ясно, что в юности был он пионервожатым в лагере, у костра там сидел, песни мои под гитару пел, а второй рукой под шумок вожатую тискал… А теперь у этого пионера, которому без меня та вожатая в жизни бы не дала – прейскурант. Колёса освятить – одна цена, салон – другая, от угона – третья. А вода – из-под крана, хлоркой за километр несёт. И главное, сволочь, не признаётся, что меня узнал. А я-то вижу, что узнал, по цене вижу. Ломит втрое против обычного.

Конец ознакомительного фрагмента.