– Ну, я не черный егерь, чтобы так следы читать, – хрустнул кулаками Байрел, – но допустим. Были еще следы волчьей стаи. Но странной. Как будто с волками шли медведи… Впрочем, я не уверен. А что насчет Глайна?

– Вопросов больше, чем ответов, – пожал плечами Клокс. – С дороги нас спугнули эти же шипы. Через лес вдоль ручья мы продрались к Глайну, чувствуя за собой слежку. Вместо Глайна напоролись на огромного здоровяка выше тебя на голову. Он представился новым егерем Крабой, хотел нас зачаровать, да вот, как видишь, мы устояли. Имни он оказался. Причем, кажется, именно медведем. Не успел перекинуться. Пристрелили мы его. Тогда и Глайна нашли. В котле он был. Выварен до костей. Вот, – Клокс бросил на стол к шипам егерский перстень.

– Вот как выходит? – помрачнел Байрел. – А я ведь рассчитывал на Глайна. Это все?

– Вроде бы, – задумался Клокс. – Шаги вокруг дома слышали. Разговор у нас был через дверь с главарем той шайки, которая после нашего ухода дом сожгла. Тогхаем он представился. И знаешь, что интересно, а ведь ему тоже нужно было узнать подробности того, что произошло в Дрохайте. Так что, возможно, этот нюхач из их шайки. Из стаи, как ты говоришь.

– И чем же, позволь мне узнать, этому нюхачу мог содействовать сожженный острог и деревня? – прошептал, наклонившись к столу, едва не ударив кулаком по разбросанным на мраморе шипам Байрел. – Больше ста человек убиты! У всех, кого мы нашли на пепелищах, перерезаны глотки! У тех, кто не сгорел полностью! А там ведь не только стражники Сиуина обитали! Там были и обычные трудяги. Их жены. Дети, мать твою!

– Давно уже умерла моя мать, – прошептал Клокс, сдвинув брови. – Так что не поминай ее лучше, Байрел. То есть, глотки не только стражникам… Подожди, я что-то должен вспомнить… Вы же отправили известие о нападении на острог в Тимпал? Или в Сиуин? В Тэр? У вас же большая голубятня!

– Голубей больше нет, – подал бесстрастный голос Райди. – Голубятня разорена. Голуби все подавлены. Никто ничего не видел. И произошло это сегодня рано утром. Но ты не дергайся, судья. Твой Мадр уже и этим занимается. Въедливый он, каких мало.

– Был бы еще толк… – пробурчал Байрел.

– Был бы еще толк, – кивнул Клокс, пытаясь понять, почему окатило его холодом, когда он услышал о сожженном остроге и деревне… – Подожди, было же что-то похожее…

– Я послал троих всадников по сиуинской дороге, – процедил сквозь зубы Байрел. – Разрешил им загнать лошадей. До ближайшего острога, как ты знаешь полторы сотни лиг. Там малая дружина должна быть. Послал троих всадников и по тэрскому тракту. В устье Чида – граничный тэрский дозор. Думаю, что помощь придет. Не то, чтобы я боялся кого-то, хотя такого не грех и испугаться, но в такой беде мне нужно ясно дать понять и Сиунину, и Тэру – Дрохайт против этой крови!

Скрипнула дверь, застучали башмаки Доры, и рыжая, пыхтя от старания и распространяя медовый аромат, водрузила на стол поднос, с которого тут же стала снимать бутыли с вином, блюда с пластами соленой стеклянной рыбы, усыпанными пряностями хлебцами и плошки со сливовым соусом. Весь стол заставила! Как только не надорвалась девчонка?

– Не бережешь ты деток, – усмехнулся Клокс.

– Ты что-то пытался вспомнить, – напомнил Клоксу Байрел. – Что похожее? Нож, что ли, где-то летал и глотки вскрывал?

– Не совсем, – покачал головой Клокс. – Но было нечто похожее. Насчет ножа не знаю, может и летал. Свидетелей-то не осталось… К нам в храм вести обо всех необычных происшествиях приходят. Мы, конечно, отправляемся в путь не часто, только по делам, связанным с магией, но магия-то не всегда следы оставляет. Значит так… Ну точно… Кажется, где-то по весне подобный ужас случился в Фионе. В какой-то деревне в окрестностях городишки Слаута.

– Под две тысячи лиг от нас на юго-восток, – подал голос Райди, кивнув с благодарностью Доре, которая подхватила поднос и побежала прочь.

– Точно так, – кивнул Клокс. – Деревенька на два с лишним десятка домов на краю Лиственной топи. Трактир. Кузница. Несколько мастерских. Все было сожжено в один день. Все трупы, что не обратились в уголь, имели рассеченное горло. Причем, других ран или следов борьбы на их телах не оказалось. Так или иначе – нашли останки ста трех жителей из ста четырех, которые были в учете у деревенского мытаря.

– Так может этот сто четвертый и сотворил все это непотребство? – спросил Байрел.

– Вряд ли, – прошептал Клокс и посмотрел в глаза трактирщику. – А ведь не нашли останки мальчишки. Лет девяти или десяти. Только имени я его не помню. Знаю только, что он был то ли приживалой, то ли помощником у местного кузнеца. Мадр должен помнить. Мы еще дивились тогда, изучая это донесение, зачем подобное было сотворено? Там же не украли ничего, все сожгли. Может, в трактире какого разбойника оскорбили, тот и вырезал всю деревню? Подожди. Мальчишка же!

– Мешок у нюхача! – откинулся к стене Байрел и подхватил одну из бутылей. – Неумело выкованный меч! Чтоб я сдох!

– Не спеши с этим, – проскрипел Райди, поднимаясь и расставляя кубки. – Я о «сдох», если что.

– Однако, слишком далеко… – заметил Клокс. – И чего этому парню здесь делать? Но даже если все дело в мальчишке, зачем все эти смерти? А голуби? Голубей зачем давить?

– Чтобы вести ненужные не летели никуда, – скривился Райди. – Затем и шипы. Но вести не удержишь, так что… отсрочка. Выигрыш времени.

– Но что он здесь забыл? – хлопнул ладонями по столу Клокс.

– А Стебли? – спросил Байрел. – О Стеблях помнишь? Приют Окаянных!

– Уже окрестили, – почувствовал азарт ловца Клокс. – Почему Окаянных? Убогих, сирых, несчастных, но окаянных? Ладно. Я знаком со старшим смотрителем Стеблей. Он же из нашего Храма. Из Тимпала. Брайдемом его зовут. Ну да, с этого года собирает толковых сирот со всей Арданы, чтобы учить их уму-разуму, сам Ата благословил его, но вроде с лета уже набрали всех, кого хотели?

– От Слаута до Рэмхайнских гор далеко, – заметил Райди. – Мальчишка мог и задержаться…

– Брайдем как раз и был у меня тут, – сплел пальцы Байрел. – В середине лета. Вместе со своим приказчиком. Синай его имя. Ударили с ним по рукам по поставкам рыбы. Оставил задаток, так что буду через месяц снаряжать обоз. Брайдем заказал много рыбы. Сказал, что у него полтора десятка детишек, которые растут, причем некоторые из них никогда не ели досыта, а через год их будет больше. Да и теперь примут всякого, кто доберется. И взрослых десятка три. Ну, это охрана, наставники, слуги. Предупреждал о беде, которая может исходить от колдунов Черного Круга, хотя никто и не знает, где их гнездо. Сказал, что их заведение для этих колдунов как бельмо на глазу! Просил, чтобы я выручал детишек, если будет кто пробиваться к нему. Вроде бы эти черные колдуны тоже прочесывают Ардану, собирают детей для своих черных дел. Все ясно. Мальчишка в Дрохайте. Я в этом уверен. Затем и нюхач был нужен, магией его здесь не сыскать. Причем, я думаю, что он здесь уже с лета, если не раньше.

– И чего он ждет? – спросил Клокс. – Всю жизнь собирается здесь просидеть?

– Не знаю, – сдвинул в сторону шипы Байрел. – Но теперь город окружен, в одиночку не выбраться. Да и не в одиночку тоже. Понимаешь, что это значит?

– Что ценность мальчишки очень велика? – спросил Клокс.

– Именно так, – кивнул Байрел.

– Думаешь спасти его и выбить хороший куш из Брайдема? – спросил Клокс.

– Я людьми не торгую, – напряг скулы Байрел. – Но и вставать против Черного Круга мне тоже не с руки. Тут на окраине мне никто не поможет. Королевские дозоры придут и уйдут. А я останусь. Скажи мне, судья. Что случилось двенадцать лет назад в Гаре? В год, когда сменился Ата на Священном Престоле. Ты же был там? Брайдем мне сказал, что прежний Ата – предстоятель Священного Престола был убит обезумевшим Эгричем. Судьей. Таким, как ты теперь. Что случилось в Гаре?

– Зачем тебе знать это? – осипшим голосом спросил Клокс и схватился за край стола, чтобы не завалиться, не сползти со скамьи, не упасть на пол – так вдруг потемнело у него в глазах.

– Брайдем сказал, что именно там началась новая беда, – прошептал Байрел. – Подобная той, от которой однажды нас всех спас святой Нэйф. Беда, которую выращивают колдуны Черного Круга. Время пришло. И еще он сказал, что детишки, которых они собирают в Приюте Окаянных, как раз и предназначены для того, чтобы устоять, когда новая беда войдет в полную силу. Тебе не кажется, что если этот мальчишка один из таких детей, то многое начинает сходиться? Но только в том случае, если он первый среди прочих. Или еще какую тайну имеет.

– Двенадцать лет назад в Гаре был совершен обряд, – заставил себя произнести Клокс. – Жертвоприношение. Нескольких людей и одного имни высшего ранга. Для того, чтобы призвать демона. Возможно, этот обряд удался. И демон вселился в Эгрича. Это все, что я могу сказать.

– Значит, Предстоятеля Храма убил демон? – спросил Байрел. – И что же? Он с тех пор разгуливает по Ардане?

– Ты бы спросил об этом Брайдема! – прошипел Клокс. – Он присутствовал и при убийстве старого Аты, и при избрании нового!

– Олс это сделал, – подал голос Райди. – Это даже я знаю. Он назвался Олсом. Тот, кто убил святого Нэйфа, распятого на колесе и доставленного в Тэр одна тысяча двести семьдесят семь лет назад, тот вернулся. Вселился в Эгрича и сразил старого Ату. Называй вещи своими именами, Клокс.

– Я не могу говорить с уверенностью о том, в чем не уверен, – прошептал Клокс.

– Да хранят нас боги, – опрокинул кубок Байрел.

– Воистину, – взялся за кубок Райди.

– Твою мать… – взъерошил седую бороду Клокс. – Это все новости? Что я еще должен знать?

– Тебе виднее, судья, что тебе нужно знать, – пожал плечами Байрел. – Но новости спешат и наступают на пятки друг другу. Того паренька, что рассказал о происшедшем в остроге, нашли сегодня повесившимся. Кстати, в голубятне. Дилб сейчас занимается этим. Убитый рыбачок на севере Дрохайта, которого нашли у двух башен, имел при себе такой же мешок, как и нюхач. И был он не один. С приятелем пришел в город. Так вот, приятеля этого нигде нет. Пропал. И сам рыбачок убит… странно.

– То есть? – не понял Клокс.

– Маленьким ножом, – объяснил Байрел. – Точно в загривок. Фуара по молодости помотало по свету. Не в самых добрых краях он взрослел. Говорят, что он и теперь может так срезать кошель с твоего пояса, что ты только к вечеру это заметишь. Думаю, что грехов на нем столько, что лучше не начинать отмаливать, чтобы какая-нибудь часовня не почернела и не обрушилась. Но тот, кто многое пережил, тот многое видел. Так вот по описанию Фуар сказал, что не охотничий это нож. Это нож, который бросают с полсотни шагов. И он точно входит туда, куда его бросили. Это оружие убийцы.

– Где этот нож? – спросил Клокс.

– Не знаю, – развел руками Байрел. – Кроме описания, да еще с чужих слов, ничего не осталось. Лодочник, который нашел труп, выбежал на улицу, увидел знакомца, послал его ко мне. Сказал ему, что труп валяется у воды с одним ухом, вместо другого застарелый шрам. По этому шраму, его, кстати и вспомнили. В руке у трупа странный мешок с белым шнуром, в загривке еще более странный нож вроде как без рукояти, один стальной шарик на ее месте диаметром в палец. Мол, накрыл сетью и ждет бургомистра. Но когда мы примчались, трупа уже не было.

– Как это объяснил лодочник? – спросил Клокс.

– Никак, – усмехнулся Байрел. – Пропал вместе с лодкой. Впрочем, ее хватились лишь на второй день. Как тебе это? Уже понимаешь, что все здесь не так гладко, как хотелось бы?

– С Алаин… – вспомнил Клокс. – С бабой этой говорил?

– После возвращения – еще нет, – задумался Байрел. – Но ты знаешь, мне кажется, что она с ними.

– С кем? – не понял Клокс.

– С ними, – повторил Байрел. – С теми, из Тэра, кто отпустил тех имни, кто отпустил того колдуна. Четыре года назад. Она же из Тэра? А что если она и послала этого нюхача? Что если она идет по следу мальчишки? И эти двое с мешками тоже ее? Не только эти два урода, что бегают за ней и пугают горожан своими осклизлыми рожами.

– И она же убила тех, кого послала? – удивился Клокс. – Пусть даже одного из них. И лодочника? Она ведь от Храма Присутствия? Не слышал я, что он интересуется одаренными сиротами. Впрочем, я и о храмовых старателях из этого храма не слышал. Или она для кого-то другого старается?

– Слишком сложно, – нахмурился Байрел. – А если мальчишку кто-то прикрывает? Может, кто-то от Брайдема?

– Нет, – замотал головой Клокс. – Он не такой.

– Да, – задумался Байрел. – Он мне тоже показался не таким. Знаешь, просто радость охватывает, когда встречаешь честного человека. Жаль, редко радоваться приходится. Зеркало, что ли, купить?

– Я б тебе свое дал, но в нем у меня уже есть один честный человек, – проскрипел в ответ на смешок Байрела Райди, заставив улыбнуться и Клокса.

– Оставь себе, – отмахнулся Байрел. – Мне только твоей рожи не хватало. А если без шуток, то тягостно на сердце. Нет причины для радости. А когда вроде и повод есть, беда какая-нибудь радость перебивает. Есть ведь еще одно. Мы же не знаем точно, о ком идет речь. Может, мальчишка, о котором мы тут подумали, давно уже умер, отполз от той деревни и истек кровью. А здесь кто-то другой. Или еще пуще того – именно он здесь, где магия ему не грозит, но он и понятия не имеет о Приюте Окаянных, и вообще туда не собирается. Может, он пришел в Дрохайт, как в единственное место, где ножи не летают и не режут горла людям! Как тебе это?

– Сколько у тебя ребятишек в Дрохайте? – спросил Клокс.

– Мальчишек – под сотню, – задумался Байрел. – Таких, чтобы от сиськи уже оторвались, штаны умели надевать и башмаки шнурить. Мне доносят, что Алаин уже всех обошла. И никто ее не устроил. Девчонок – человек двадцать, но за ним тут особый пригляд. Да их она и не проверяла. В трактире – четверо парней и Дора. Из них двое парней и девчонка прибыли не так давно. Но, вроде бы, никто из них не подходит под эту историю.

– Однако, этот нюхач проводил время в твоем трактире, – заметил Клокс. – И убит был здесь же.

– Вот и разбирайся, – выпрямился Байрел. – Ты же должен свести концы с концами? Надеюсь, мудрость тебе не откажет, когда будешь сводить. Ох, чую я, что еще надует мне горя со стороны этого Приюта Окаянных.

– И что ты собираешься делать, Байрел? – спросил Клокс.

– Ничего, – ответил Байрел. – Сказал же уже, что я слишком уязвим. Самое большее, на что я способен, не помогать им найти мальчишку. Да присматривать за собственными детьми. Старший, кстати, как видишь, возмужал. Мечтает служить при Священном Дворе. Быть вроде твоего Мадра. Или этого, нового… как его…

– Дойтена, – сказал Клокс. – Но он уже не новый. Он с нами почти сразу после Гара.

– Для меня новый, – отмахнулся Байрел. – Может у Тусуса с этим срастись?

– А тебя не пугает, что выбор его будет конечным? – спросил Клокс. – Ладно, демон с ним, что на один день работы приходится дней десять пути. Что толком семьей не обзаведешься. Что не озолотишься и славой себя не покроешь. Об опасностях не говорю, но и их хватает. Но главное в том, что пробьется он в такую вот троицу, которых, кстати в храме всего то две, то три, а дальше? Это же навсегда, Байрел!

– Это его выбор, – твердо сказал Байрел. – Значит, я должен ему содействовать. Тем более, парень хороший. Ручаюсь я за него.

– Сделаю, что смогу, – пожал плечами Клокс. – Доброе слово – донесу. Но он ведь должен быть не только хорошим, но и особенным. В крепости духа, в стойкости, во внимании.

– Он такой и есть, – ударил кулаком по столу Байрел. – Не сомневайся. А если чего не хватит, подтянет. Ты пойми, мне не важно, какой он путь выберет, важно – каким он станет и куда доберется.

– С этим не поспоришь, – согласился Клокс. – Ну так разные пути не только к разному приводят, но и разных являют. Как твой младший? Я вижу, подрос он?

– Подрос, а ума пока не нажил, – покачал головой Байрел. – Одни девчонки на уме. А девчонок в Дрохайте мало. Так вот он хвостом за Дорой вьется. Как муха на мед. Как будто не видит, что она еще ребенок. Даже как-то волю рукам дал. Так она его едва не покалечила!

– Причинное место пыталась оторвать? – усмехнулся Клокс.

– Куда ей думать о причинном месте, – отмахнулся Байрел. – Доску разделочную схватила и о глупую башку переломила. Хорошо хоть доска оказалась рассохшейся. Ничего, все на пользу пойдет.

– Сколько ей? – спросил Клокс. – Девять? Десять? Одиннадцать? По виду – еще два-три года, и уже не ребенок. Может, посговорчивее станет?

– Он с ума сойдет за два или три года, – усмехнулся Байрел. – Или найдет еще кого-нибудь. Думаю его в Тэр отправить, пристроить в стражу или еще куда.

– Имни в Дрохайте есть? – спросил Клокс.

– А кто их знает? – поднялся Байрел. – Я жителей на породы не разделяю.

– Колдуны? – сдвинул брови Клокс.

– Если и есть, то подтираются своими ярлыками, – ответил Байрел.

– С детьми, что работают в твоем трактире можно переговорить? – спросил Клокс. – Родственники у них имеются?

– Только у девчонки, – задумался Байрел. – Да и то вряд ли… Остальные – чистые сироты. Пригреваю всех, кто добирается до города. Считай, что я так пытаюсь искупить свои прегрешения перед святым Нэйфом, или кто там хлопочет за нас перед небесным престолом? Хотя, когда смотрю на эту Дору, жалею, что нет у меня дочери. Как бы она ни свихнулась в поисках то ли своего родственника, то ли друга семьи. Не знают тут такого охотника – Гантанаса. Так она вроде имя назвала? Я наводил справки.

– А ведь я где-то слышал это имя, – задумался Клокс. – Но что-то не могу вспомнить, где.

– Имя редкое, – согласился Байрел. – Вспомнишь, скажи ей. Знаешь, если бы меня спросили, получится ли из моих служек хоть один воин, я бы на эту Дору и показал бы. Но переговори сначала с моим старшим. Он за детишками присматривает. Расспрашивал их обо всем. Если кто что и знает, то только он.

– Что еще можешь посоветовать мне? – спросил Клокс.

– С Ийле поговори, – понизил голос Байрел. – Конечно, если она захочет с тобой говорить.

– С той, что Фуару подсказала, где его кошку искать? – не понял Клокс. – С ней-то о чем? Она же не была на месте убийства.

– Я с ней всегда советуюсь, – пожал плечами Байрел. – Хотя она и мне не всегда дверь открывает. Порой слова не вытянешь, но если уж скажет что – так на вес золота. Кстати, я даже включил ее в совет старейшин. Она давно в Дрохайте, а откуда и почему, я даже узнать не пытался. Вроде до нее какой-то старик жил в ее башне. Но она и сама, как… старик. Мудрость под подол не спрячешь, сам сразу почувствуешь. Уважают ее в городе. Правда, не ходит она на совет, жена моя за нее шкурку в корзину бросает с ее письменного согласия. Старики говорят, что в ее башне только такие и приживаются. С виду-то баба как баба. Но очень уж непроста. Может, и колдунья, разве определишь здесь у нас? И переломы вправляла, и лихо всякое травами лечила, и мозги в порядок приводила, кому надо. Не так давно какую-то девку чуть ли не полгода выхаживала у себя, если не дольше. С пониманием она. Вот только за Фуара не взялась, сказала, что из дерьма многое можно вылепить, да только проку с того не будет, позолотишь, а на полку не выставишь, в нос будет шибать. Непростая у нее судьба, перекосило, говорят, ей голову, случилось с ней что-то в прошлом. Поговори с ней. Сничта мне сказала, что ты должен поговорить с ней.

– Сничта? – с трудом произнес Клокс.

– Да, – кивнул Байрел, пронзая судью тяжелым взглядом. – Лишь она толком и общается с ней. Ну, еще больные и хворые.

– Не слабовата ли причина? – спросил Клокс.

– По мне так весомей всякой, – ответил Байрел. – Не отвертишься. Но есть и еще одна. Особенная. Брайдем ходил к ней.

– Зачем? – спросил Клокс.

– Звал ее в Стебли, – объяснил Байрел. – В этот самый Приют Окаянных. Наставником. Но она не пошла. Если надумаешь, всякий покажет тебе, где она живет. Хотя, что показывать? В башне она живет. Башен в Дрохайте немало, но настоящая только ее. Ни с чем не спутаешь.