Читать книгу «Как заработать и потратить миллиард?» онлайн полностью📖 — Сергея Александровича Маковского — MyBook.
image

Первые деньги

Витя целый день возил народ по маршруту, благо он был прост и незатейлив, как свадьба прапорщика. По газете, которую он нашел в салоне, Витя понял, что находится в Омске. Про Омск он знал только, что это где-то в Сибири и там живет больше миллиона человек. Это не могло не радовать – значит, какой-никакой, а рынок тут должен быть. А если есть рынок – найти себя на нем дело техники. Уже через пару часов он научился не реагировать на хамское поведение окружающих водителей. То и дело подрезающие его автомобили были, в-основном, переднеприводными «Ладами» и праворульными «Тойотами», водители же иномарок подороже уже начинали чувствовать в себе некую солидность и, соответственно, были более вежливы. К обеду Витя перестал реагировать на истошные крики проехавших свои остановки пассажирок среднего и старшего возраста, а к вечеру уже стал разбираться в иерархии работников транспорта и особенностях рынка пассажироперевозок.

Число начальников над водителем маршрутки было равно х+1, где х – стремилось к бесконечности. Первым и основным начальником являлся владелец маршрутки, который требовал ежедневный план выручки. По сути, это была арендная плата за машину, но водителям маршруток психологически комфортнее было считать себя наемными рабочими, нежели арендаторами, ведь так зона ответственности казалась меньше. Вторым начальником над водителем был сотрудник ГИБДД. Не конкретный, конечно, сотрудник, а сотрудник вообще. Власть гаишника простиралась широко, как казахская степь, и в той степи он был баем. Гаишник мог снять номера с машины за техосмотр, поместить ее на штрафстоянку за страховку, и, даже забрать водительское удостоверение за запах перегара, который у водителей маршруток бывал так же часто как продажная женщина в душе. Любое из этих действий приносило ощутимый убыток, поэтому водители предпочитали договариваться. Со временем, между гаишниками и маршрутчиками возник негласный договор: если сотрудник ГАИ находил 100 рублей в предъявленных документах, он отдавал документы назад, удержав купюру и отпускал водителя с миром. В противном случае устраивал тщательнейшую проверку, вплоть до огнетушителя и, непременно, находил какое-нибудь нарушение. Удивительно, но водителям проще было хитрить, изголяться, давать взятки, чем просто привести документы и автомобиль в порядок и не нарушать правила. Следующим начальником водителя маршрутки был народ. Но, опять же не весь, а только тот конкретный народ, который находился в маршрутке в заданное время. Именно этот народ заставлял водителя останавливаться под знаком, резко перестраиваться с третьей полосы на обочину или стоять на узкой дороге, перегородив всем путь в ожидании, пока пассажир выйдет, где и как ему удобно. Вообще, Вите больше всего хотелось начать расстреливать именно пассажиров, но он быстро понял, что изменить всех этих людей ему вряд ли удастся, поэтому смирился и даже начал находить их забавными.

Следующим по списку, но первоочередным по важности начальником водителя маршрутки была его жена. Жена была у всех водителей, хотя не каждый из них был хорошим мужем. Почему это было так, Витя понять не успел, возможно, так было проще выживать в суровых условиях российской действительности, или простых ребят легче было развести на «жениться», а может, просто среди маршрутчиков считалось зазорным не иметь жены. Обычно это была продавщица небольшого магазина или палатки на базаре, иногда довольно привлекательная, но всегда без высшего образования. В ее глазах читались искренность и доброжелательность под густым слоем приобретенной недоверчивости. Фигура чаще всего местами подзапущенная, лицо усталое, руки натруженные. Часто встречались следы попыток ухода за собой – окрашенные волосы, всегда с отросшими корнями, новая кофточка с местной оптовки, в отдельных случаях выщипанные брови. На кремах для рук подруги водителей обычно экономили. Вите было жалко этих женщин – в большинстве своем они приносили себя в жертву семье, не получая за это никакой благодарности, однако, это был их выбор.

Сам же водитель маршрутки был физически крепким мужчиной русской ментальности. Поначалу, Витю это очень удивляло, ведь в Москве водители маршруток практически все кавказцы или азиаты. Среди «газелистов» конечной маршрута 320 кроме русских были и украинцы, и татары, попался даже один еврей, однако все они были неделимой общностью с примерно одинаковым мировоззрением и моралью. Небольшое отличие, пожалуй, состояло в том, что украинец, по общему мнению, был жадный, татарин – жадный и хитрый, а русский считал себя добрым и щедрым. Но, в конце концов, на водку все скидывались поровну и межнациональной розни не оставалось места за накрытым в тени берез за гаражами столе.

Газелист обычный рассуждает о мировой политике, основываясь на новостях, которые видел по телевизору. Ему оппонирует газелист более продвинутый, который новости читает в интернете. Полемика идет, как правило, о внешней и внутренней политике федеральных властей, политика же местных органов самоуправления по традиции однозначно критикуется всеми участниками дискуссии. Вообще, мировоззрение маршрутчика являет собой набор штампов и чьих-то мнений и питается уверенностью, достойной лучшего применения.

Газелист чтит дорожную иерархию: отечественные автомобили и бюджетные иномарки, по его мнению, нужно «наказывать» за малейшие несоблюдения ПДД, задевающие его, – газелиста. Вообще – дорога часто оказывалась последним местом, где у газелиста были какие-то права и правами этими он пользовался на всю катушку. «Наказание» выражалось обычно в подрезании, дудении клаксоном, криками из окна или ином дорожном хамстве, пиком которого было – обогнать обидчика и резко затормозить у него перед носом. Так, по мнению газелиста достигался воспитательный эффект. Чтобы «наказывать» машины дороже 1 млн. рублей, нужно было иметь железные яй… нервы и крепкий лоб. И, хотя последний пункт и был отличительной особенностью почти всех газелистов, силой духа и решимостью похвалиться мог не каждый. Поэтому дорогие иномарки «Газелей», в-основном не боялись, и плавали в дорожном потоке как женщины из группы здоровья на занятиях по водной аэробике, – неторопливо и вальяжно.

Газелисты отличались неплохой смекалкой и тягой к знаниям. Они хорошо знали, к примеру, правила дорожного движения, причем не по первоисточнику, а по рассказам, однако могли переспорить гаишника. Они знали всех актеров всех сериалов, ведущих новостей и шоу-программ, их также интересовали подробности их жизни. Как свои пять пальцев они знали устройство автомобиля, причем, любого, и технологии его ремонта, и, если кто-то что-то не знал, автоматически опускался в иерархии пропорционально пробелу в знаниях. В омских водителях маршрутных такси погибали Кулибины и Циолковские. К примеру «Петрович», один из водителей конечной маршрута 320 установил себе в салон «Газели» кондиционер, сработанный из старого тещиного холодильника. Саму холодильную установку он спрятал на крыше, под спойлером своего «Автолайна», а под приборную панель вывел трубку, через которую холодный воздух поступал в салон. Включался чудо-агрегат специальным штуцером, который он заботливо вывел на панель. Другой водитель исхитрился поставить в «Газель» дизельный двигатель от старого «Форда». Третий установил самодельную автоматическую дверь, механизм для нее он заказывал из Москвы через интернет. Водители выводили трубки воздуховодов на стекло, ставили вентиляторы, аудиосистемы с кучей колонок, увешивали салон смешными наклейками, вешали шторы, приспосабливали подголовники под левую руку и проч. и проч. и проч…

И еще они верили. Президенту, гидрометцентру, гороскопам, соседу-алкоголику, который пришел брать в долг, что в Доме-2 все по правде, что у положительного героя сериала все в итоге будет хорошо, в приметы, газетам и телевизору. Более молодые верили в то, что в газетах и по телевизору правду не говорят, зато в интернете точно все правда. Особенно твердо они верили в то, что Россия рано или поздно поднимется с колен и покажет всему миру. Ну а пока этого не произошло, нужно затянуть пояса и потерпеть.

Вообще, газелист был типичным представителем русского трудящегося и в этом смысле мало отличался от таксиста, дальнобойщика, слесаря или того же инспектора ГАИ – всех их нагибали сверху, у всех были кредиты в банках, все жили в одном обществе, имели схожий быт и не загадывали надолго вперед. Но главное – от чего Витя первое время был в шоке и с чем никак не мог смириться – они работали за копейки. Проезд в маршрутке стоил 12 рублей. За вычетом аренды и топлива маршрутчику оставалось в конце дня в среднем рублей 600. На эти деньги и жили, зарплата жены чаще всего уходила на выплату кредитов.

«А ты еще думал, зачем газелисту жена!» – рассмеялся Витя своим размышлениям. Он сидел на водительском сидении своей желтой Газели и устало смотрел в окно. Он сегодня славно поработал – с раннего утра и до самого вечера крутил баранку. «Баранку. – улыбнулся Витя. Именно баранку!» Он вспомнил свой Бентли. Там был руль. На Кайене по ощущениям был джойстик. Раньше у Вити был Кадиллак Эскалейд, у Кадиллака был штурвал, а вот на Газели была именно баранка. И чувствовал себя Витя не водителем, а шофером. Ему захотелось надеть галифе и кожаную кепи, чтобы полностью сжиться с образом. Он снова улыбнулся и пересчитал выручку. 3100 – неплохо! В среднем, выручка обычного водителя на этом маршруте редко превышала две тысячи, о чем Витя осведомился у коллег еще утром. Вообще, день прошел неплохо, намного лучше, чем мог бы. Его события биржевой лентой проплыли перед глазами. Утром Витя не сразу, но нашел свою конечную, которую тут же окрестил «начальной». Люди сами садились, сами передавали за проезд, сами называли свои остановки, выходили тоже сами. Работа водителя маршрутки была проста до скуки и однообразна до зевоты. Первый рейс на удивление прошел гладко. Честно признавшись пассажирам что впервые на этом маршруте, Витя посадил одного из них, ехавшего до конечной, на переднее сиденье и тот показывал дорогу. Маршрут оказался нехитрым, шел все время по главным магистралям и имел всего один поворот. Первое время новоявленный шофер еще немного терялся, когда пассажиры просили остановить «у библиотеки» или «консум-центра», но, к концу дня уже прекрасно ориентировался, где есть что. До обеда он успел сделать три полных рейса в обе стороны, а в обед познакомиться с несколькими водителями маршрута.

Единственной точкой общественного питания на «начальной» был потертый ларек с беляшами, возле которого стоял куцый столик на длинной ножке. Столик был мерзко грязный – пыльный, липкий, со следами кетчупа, майонеза, пива и кофе. Прожженные пятна от сигарет придавали столику вид поля боя, спешно покинутого бойцами. Под столиком среди множества плевков и окурков валялся мусор, вывалившийся из переполненной урны при ларьке и принесенный сюда ветром. Впрочем, ветер не только приносил мусор, но и уносил, может быть поэтому хозяева ларька не нанимали дворника. Да и сам ларек, по-видимому, стоял тут с начала 90-х, пережил пару пожаров и вполне гармонично вписывался в общий пейзаж. Устало просевший, он походил на дореволюционный дом, вросший наполовину в землю и надпись «…рячее питание» венчала его как вишенка на торте. В таких условиях принимать пищу отказывались даже все повидавшие газелисты и, купив беляш и стакан чая, устремлялись к своим железным коням дабы принять трапезу сидя за баранкой. Так же поступил и Витя, отметив про себя, что, если поставить тут небольшое кафе с домашней пищей, оно однозначно будет прибыльным, можно даже посчитать насколько.

Вторая половина дня прошла спокойно, в рабочем режиме. Оставался один нерешенный вопрос – кому и сколько платить за аренду машины? Но он решился сам собой, когда вечером к Вите подошел полный круглолицый мужчина с усами и потребовал оплату за сегодня. Мужчину звали Лехой и он имел три Газели, на одной из которых ездил сам, вторую сдавал Вите а третью – Старому, который Вите был уже знаком. За аренду Леха просил тысячу рублей и это было по-божески, потому что большинство хозяев на этом маршруте брали уже по 1200.

Закончив с ориентацией в своей новой реальности, Витя принялся ее анализировать. По сравнению с Москвой, пробок в городе практически не было, что было весьма позитивным фактором для маршрутных перевозок как бизнеса. Сам маршрут 320 тоже хорошо наполнялся, к тому же шел через центр, что обеспечивало большую сменяемость пассажиров в пути – одни ехали из Куйбышевского района в центр, другие из центра в Нефтяники. Дорожное покрытие центральных магистралей было неплохим, что снижало износ подвески автомобиля. К негативным факторам Витя относил необходимость платить аренду за Газель и низкую стоимость проезда. У него никак не могла уложиться в голове эта сумма. 12 рублей! Всего! Работать за эти деньги совершенно не хотелось. В Москве проехать на маршрутке стоило в среднем около 30 рублей. Поэтому московские маршрутчики покупали себе новые Пежо, Ивеко и Мерседесы, тогда как омские с трудом собирали на Газель. Двенадцать рублей… Как оказалось, омичи считали и эту цену завышенной. Проведя соцопрос в течение дня, Витя выяснил, что больше 12 рублей пассажиры платить не будут, хоть тайский массаж в салоне делай. Ни новый Мерседес, ни DVD в салоне, ни сиденья с массажем – ничто не могло заставить омича заплатить 13 рублей за проезд, когда можно дождаться следующую маршрутку и доехать за 12. Кроме того, цена на перевозки устанавливалась не перевозчиками, а, почему-то, региональной энергетической комиссией Омской области. И с этим предстояло работать. Однако, Витя знал, что повысит рентабельность перевозок, правда, пока не знал как.

С этими мыслями он завел свою Газель и поехал домой. На улице было уже совсем темно, пассажиров почти не было, и Витя решил сворачиваться на сегодня.

Пробираясь уже знакомыми улицами в сторону дома, он с тревожным любопытством ожидал встречи с Пингвином. Сегодня утром он-таки разбудил ее своими хлопотами возле печки. Она вышла, яростно зевая на кухню, почесала бок и сонно поинтересовалась какого травянистого растения семейства капустных ему не спится. В этот момент Витя и разглядел ее спереди. И если сзади она походила на пингвина, то спереди это была Фрекен Бок, если даже не Карлсон. У нее были грубые, некрасивые черты лица без намека на женственность. Подбородков было два, что было неплохим результатом для ее фигуры. Торс был покрыт мощными складками, одна из которых, предположительно была грудью, но Витя не понял какая именно. Полные руки сужались к запястьям и взрывались гроздью кисти, словно сардельки с перевязанными краями. Ноги походили на руки. Общий овал фигуры спереди оставался пингвиньим. Витя почувствовал брезгливость. Не то, чтобы он испытывал к ней неприязнь, наоборот, он ощущал странную смесь жалости и вежливого почтения к этой женщине, но прикасаться к ней ему не хотелось. Вспомнив ее и общую обстановку дома, Витя непроизвольно снизил скорость. Впрочем, он сам выбрал себе эти условия и должен исходить из них – напомнил он себе.

Подъехав к дому, он увидел шумную компанию возле своих ворот. На завалинке стоял магнитофон, из немного хрипящих на басах колонок которого гремел Филипп Киркоров. Люди частью сидели так же на завалинке, частью на лавочке, что находилась напротив, частью стояли посередине. Всего около дюжины человек обоих полов, кроме того, рядом бегало некоторое количество детей, посчитать которых Витя не успел. Среди людей он заметил своего Пингвина, она наливала пиво из толстой пластиковой бутылки в явно обменянный на этикетки фирменный бокал. Почему-то Витю совершенно не удивило, что она была в том же халате, в котором спала ночью. Он припарковал маршрутку у ворот, едва не зацепив стоявшую тут же вишневую девятку и вышел в народ. «С корабля на бал» – улыбнулся он про себя.

– О, здорово, Студент! – загалдел нестройный хор отдыхающих

– Че, пивас, привез? – задал вопрос парень с острым взглядом и золотым зубом

– Слышь, Студент, вынеси «крокодилы», у меня на девятке аккум сел – обратился к Вите парень в камуфляжных штанах.

Через десять секунд внимание компании переключилось обратно на досуг.

– Манька, еп твою мать, я кому сказала – брось эту гадость! – раздался женский крик.

Манька, девочки лет пяти в изначально белых колготках, в знак протеста зарыдала в голос. Мамаша схватила ее за руку и звонко шлепая по попе потащила домой. Ребенок рыдал, мамаша материлась, компания не обращала внимания, корпоратив продолжался.

– А я тебе говорю, пивом только желудок портить! Его, чтобы опьянеть, надо литров пять засадить, на хер нужно желудок растягивать, проще водочки замахнуть – с видом знатока вещал захмелевший светловолосый парень. Ему оппонировал парень в белой борцовке:

– Слышь, да ты на водяру подсядешь за нефиг срать, а пивас – нормальная тема, можно пить сколько угодно!

– Да ты че, гонишь что-ли, от пива у тебя писюн отвалится и сиськи как у бабы вырастут, ха-ха-ха! А водочки сел, культурно выпил да под закусончик нормальный, да с телкой симпотной, лепота-а!

– Ага, конечно, зато от водки с утра башка трещит…

– А от пива не трещит как будто – перебил светловолосый.

– Трещит, но не так, как от водки!

– Пацаны, тема это сэм – вмешался похожий на татарина паренек с сутулой спиной

– Да какой сэм, иди ваще на хер, водка – это тема, я тебе говорю.

– Да вы алкаши, бл*, идите вообще в жопу, бухайте че хотите, я лучше пивка выпью, с рыбкой.

– Да иди ты сам, йопта, сколько ты этого пива пить будешь? А потом писать криво будешь, ха-ха-ха!

– Так, пацаны, – вмешался парень в камуфляжных штанах, – не спорьте, пиво без водки – деньги на ветер!

– А-а-а, да, ага, точно, ха-ха-ха! – пришли к общему мнению участники дискуссии.

Весь вечер они что-то с интересом обсуждали, о чем-то увлеченно спорили, размахивая руками и толкая друг друга. Иногда, если заканчивались аргументы в споре, более сильный мог погнаться за более слабым, в качестве шутки, конечно, но шутки назидательной. Дискуссия сначала шла о том, что лучше – пиво или водка. Потом обсуждались события внешней политики, моторы БМВ, новые законы, общие знакомые. Говорили в-основном, мужчины, причем, часто все одновременно. Женщины слушали общие разговоры, периодически объединяясь в небольшие группки для обсуждения локальных тем, и возвращались обратно в компанию, исчерпав вопрос. Время от времени поднимались и сугубо практические темы, как купить место в садике, в какое время лучше идти в поликлинику, где в районе самое дешевое молоко и так далее. Как правило их инициаторами выступала женская половина компании. Она же решала, когда мероприятие закончится, уводя мужчин по домам.