Глава вторая

Путь вниз с перевала оказался куда легче подъема, Ян даже пожалел об оставленной палатке и провианте. С этой стороны горы были более пологими, да и тропа казалась нахоженной – хотя с чего бы вдруг? Наверное, здесь было меньше ветров и дождей, вот и тропа сохранилась лучше…

Странно, что ни они, ни Рыжие не направили экспансию в сторону диких степей, откуда когда-то вышла вся цивилизация. Да, изменился климат, засуха превратила центр материка в место куда менее комфортное, чем в преданиях. Травы стало мало, реки пересохли, озера стали солеными. И там по-прежнему жили хищники, когда-то терроризировавшие первобытные племена.

Но искусственное орошение, современное оружие, транспорт – все это позволило бы заселить и оживить степи. Почему же они упорно обживали прибрежные полосы, а огромные пространства степей разделили на картах условной линией границы – и забросили? Несколько городков, редкие поселки и шахты, небольшие гарнизоны… А ведь можно было превратить центр континента в центр цивилизации. Сделать прародину человечества землей сотрудничества и мира…

Ян усмехнулся своим мыслям. Может быть, они забросили половину континента именно потому, что она мешала враждовать. Должны были быть территориальные споры, конфликты из-за островов и богатых прибрежных районов. Иначе они не умеют – ни черные, ни рыжие. Даже само разделение государств настолько нелепо, что вызывает оторопь. В детстве Ян постоянно видел рыжих, живущих рядом. Мать рассказывала о временах, когда на цвет волос обращали внимание лишь из эстетических соображений. Однажды она даже сказала, смеясь, что ей всегда нравились рыжие, но вот отец как-то ухитрился покорить ее своей смоляной гривой… А потом рыжие стали уезжать, а черные возвращаться; те, кто уезжал, вспоминали какие-то обиды – мелкие и странные; те, кто возвращался, рассказывали о притеснениях и издевательствах…

– Адиан, – спросил он, – а ты не думаешь, что конфликт искусственный?

Она поняла, о чем он, без уточнений. Ответила, не сбивая шага:

– Разумеется. У нас один язык. Ну, почти один, отличия небольшие. Правящие роды все связаны кровным родством, там, знаешь ли, такого намешано… каждый третий волосы красит. Как у нас, так у них. Те, кто верят – верят в одного Бога и Ангела его.

– Но искусственный конфликт предполагает…

– Зачинщика. Ну да. Точнее, зачинщиков. Нашим властям удобно списывать проблемы на рыжих, их властям – на черных. Ты же не ребенок, Ян.

Ян вздохнул.

– Адиан, я не о том. Я понимаю, как работает власть. Но конфликты всегда были мелкими. Сколько войн помнит история? Шесть, если не брать в расчет мелкие стычки между приграничными городами. Да гражданских конфликтов и у нас, и у них раз в десять больше было – когда провинции восставали и пытались отделиться, когда на восточных островах пиратская республика появилась! А лет тридцать назад как с цепи все сорвались. Вооружение, атомные бомбы!

– Ну? – терпеливо спросила Адиан.

– Во власти ведь тоже не дураки сидят, – сказал Ян и невольно улыбнулся, представляя, сколько раз до него произносили эту фразу. – Да, конфликты двигают экономику и науку и позволяют канализировать социальные проблемы, да… но ядерная война! Как дошло до этого? Вожак со своей семьей надеется отсидеться в бункере? Его может и в живых уже нет, первой бомбой накрыло столицу! А канцлер рыжих? Если между нами – он-то мне всегда казался рассудительным и осторожным.

– Ян, что ты хочешь сказать?

– Может быть, нас с рыжими стравили?

Адиан остановилась. Сбросила тюк с вещами, посмотрела на Яна. Тряхнула головой, рассыпая гриву по плечам.

– Кто?

– Я думал про степи. Почему их толком не осваивают. Ты же знаешь легенды о тайном городе…

Адиан расхохоталась.

– Ян… милый! Город пегих? Затерянный в степи, с высочайшими технологиями, силовым полем закрытый от наблюдения? Мистические искусства, практикуемые в подземных катакомбах? Совет Пяти Кобылиц, втайне правящий миром? Кстати, насчет секретного женского правительства я совсем не против. Может, мы бы поумнее правили? Хотя нет, вру, сменить мужскую дурь на женскую – не выход… Ян, ну это же газетные истории, чтобы поднять тиражи! Книжки для подростков! «Рикки и Затерянный город», «Рикки и Подземный храм», «Рикки и Хранители Степей»! Сама в детстве зачитывалась!

– Зато это все объясняет, – упрямо сказал Ян. – Есть же в степях руины древних городов, следы цивилизации! А могут быть и уцелевшие древние племена. Они следили за нами, решили, что цивилизация зашла в тупик и решили все начать заново.

– Испепелив планету. Убив миллиард своих собратьев!

– Может, они вообще другого происхождения! Может, это хищники эволюционировали и создали свою культуру? Мы для них скот, они уничтожат цивилизацию и примутся жрать уцелевших!

Адиан обняла его, прильнула щекой к щеке.

– Ян, родной мой… Не будь войны – я бы сказала «напиши об этом книгу». Мы бы стали богачами. Все подростковые семьи бы зачитывались.

– Да ну тебя, – смущенно пробормотал Ян. – Передохнем?

– Нет, идем, – Адиан снова подняла тюк. – А знаешь, в такой истории должен быть шпион. Предатель. Я могла бы быть агентом пегих. Посланницей Совета Кобылиц! Или Рыж – завербован разумными хищниками, они держат в заложниках его семью…

– Ладно, хватит, – сказал Ян обиженно. – Но это бы объясняло причину войны.

– Не надо объяснять сложно то, что объясняется просто, – Адиан покачала головой. – Я сама придумала этот принцип, и ты знаешь, он всегда работает. Нет никакой третьей силы, нет никакой злой воли. Только глупость, жадность и самонадеянность!

– Кстати, про самонадеянность – здесь могут быть хищники, – пытаясь увести разговор в сторону, заметил Ян.

– У нас автоматы. Ни одна клыкастая тварь не выстоит против пули.

Они двинулись дальше. И шли до тех пор, пока Ян, бросив вперед рассеянный взгляд, не остановился и не схватил Адиан за руку.

Впереди, в широкой лощине между двумя каменистыми склонами, лежал самолет. Странный самолет с короткими крыльями (может быть, обломились при падении?) и распахнутым сбоку трапом. При посадке самолет пропахал длинную борозду по камням, но остановился, чуть поднявшись по склону. Нос самолета утопал в громадном сугробе грязно-белой пены – или, быть может, это был настоящий снег, остановивший его движение?

– Вот он, – растерянно сказал Ян.

До этого момента, несмотря на гул двигателей, на мелькнувший в небе силуэт, самолет был абстракцией. Допущением.

А теперь он стал реальностью.

– Какой странный, – тихо произнесла Адиан. – Ты видел такие?

– Я же не летчик… Нет. Наверное, это самолет рыжих. Или не самолет. Похож на проекты пилотируемых космических кораблей.

– Он как… как не из нашего мира, – сказала Адиан. – В нем что-то неправильное.

Они стояли и молчали, не решаясь спуститься вниз.

* * *

– Люди, – сказал Криди, передавая Анге бинокль. – Но какие-то неправильные. Смотри.

Анге подстроила окуляры, навела бинокль на две фигурки вверх по склону. Теперь было понятно, что катер приземлился как раз на горной тропе, ведущей вниз по лощине. Им повезло – они отошли вбок по склону и устроили привал, приходя в себя и выжидая. Катер так и не взорвался, пена закрыла пробоины в баках и горючее не загорелось – но у них пока не было сил вернуться к кораблю. Они подремали, прижавшись друг к другу и укрывшись одним одеялом из аварийного комплекта, проснулись, когда рассвело и стали завтракать. Вот тут Криди и заметил движение на склоне.

– Гуманоиды, – согласилась Анге, разглядывая аборигенов. – Криди, на них брюки и рубашки, они цивилизованы!

– У них ядерные бомбы, дочь обезьяны, а ты удивляешься брюкам! – фыркнул Криди.

Анге отняла от глаз бинокль и посмотрела на кота. Несколько мгновений между ними висела неловкая тишина. Потом Анге сказала:

– Некоторые кисы додумываются до ядерной энергии, но не способны изобрести штаны.

– Если бы у вас были хвосты, вы бы тоже предпочли юбки, – парировал Криди. Болезненно сморщился, потянувшись лапой к обрубку хвоста. – Болит, словно на месте…

Они посмотрели друг на друга.

– Как голова? – спросил Криди.

– Болит, словно не на месте, – ответила Анге.

– Мне очень жаль, – сказал Криди. И коснулся лапой ее плеча.

Анге в ответ прикоснулась к его загривку. Почувствовала, как напряглись под шерстью мышцы.

– У нас будет время все обсудить, – снова прикладывая к глазам бинокль, сказала она. Некоторое время изучала фигурки на тропе – те постояли, явно разглядывая катер, потом начали спускаться. – Ага!

– Что? – с любопытством спросил Криди. Аварийные комплекты были не полностью идентичны, бинокль нашелся лишь в одном, зато сторожевые датчики для ограждения лагеря были в двух экземплярах.

– Ноги, – сказала Анге. – Задние конечности у них сгибаются не как у людей, коленный сустав смотрит назад! Как у тебя!

Криди тихонько засмеялся.

– С техникой ты разбираешься лучше… дай-ка бинокль.

Он взял бинокль и, разглядывая аборигенов, наставительно произнес:

– Хорошо, что ты оперировала мне хвост, а не задние лапы. Как ты курсы медицинской помощи сдала? Коленки у меня смотрят вперед, а то, что сгибается назад – это заплюсна…

– Извини, – смутилась Анге. – Это я помню, конечно. Я имею в виду – ноги у них сгибаются назад…

– Но в одном ты права, они не гуманоиды, только похожи, – продолжал Криди. – Да, ходят на пальцах задних ног… там, скорее, даже копыта… как у ваших лошадей… то есть они не люди и не кисы, они другого происхождения…

Анге отняла у него бинокль.

– И лица… вытянутые… – с жадным любопытством сказала она. – А ты прав, Криди. Крупная челюсть выдается вперед… волосы очень длинные, как грива… возможно, что это эволюционировавшие жвачные.

– Как-то даже неудобно, – пробормотал Криди.

– Почему?

– У нас тоже есть четвероногие травоядные. Не такие большие, с нас размером, – Криди издал урчащий звук, который Анге доводилось слышать нечасто – звук смущения. – Мы их содержим в загонах, а небольшое количество обитает в саванне. У них костяные наросты на лбах, они дерутся ими. Может, потому совершенно безмозглые? Животные, просто животные.

– Вы их едите, – поняла Анге.

– Ну да. Разводим на мясо. И охотимся. Честно охотимся, без оружия, – Криди передал ей бинокль.

– Мы тоже разводим травоядных ради пищи, – сказала Анге. – Наши ученые считают, что жвачные лишены разума и не способны эволюционировать в разумные существа.

– Считают, – согласился Криди. – Неловко вышло.

– Неловко. Но наши травоядные не ходят с винтовками.

– Я заметил. Что-то похожее на длинноствольное оружие. Опасно на большом расстоянии.

Они помолчали. Травоядные приближались. Тот, что повыше, снял со спины оружие и теперь нес в руках.

– Будем надеяться, что они осмотрят катер и пойдут дальше, – сказал Криди. – Мы далеко, они не должны нас заметить. Лежим и не высовываемся.

– Тогда расскажи мне то, чего я не знаю, – Анге вытянулась во весь рост рядом с котом, повернула голову. – Расскажи, почему ты хотел взорвать корабль.

* * *

Уолр пришел в кают-компанию последним, когда Матиас уже начал поглядывать на часы. Оставалось пять минут до выхода в нормальное пространство.

– Приветствую, друзья! – Уолр прошел к своему месту, по пути галантно кивнув Лючии и прижав лапу к груди. – Я предвкушаю удивительное приключение – возвращение в родную реальность!

Двести шесть – пять вздохнул.

– О, не огорчайтесь так, мои бинарные друзья, – Уолр положил лапу на плечо феол. – Учитывая все обстоятельства – вы счастливчики. Вы – последнее, что уцелело из иной реальности… ну, если не брать переваренную нами пищу и некоторое количество воздуха в легких. Это должно быть волнующим переживанием – открыть для себя другую Вселенную.

Матиас поморщился. На его взгляд, это был слишком уж холодный подход.

– Я возвращаюсь в свою реальность, но радости у меня нет, – сказал Бэзил. С сочувствием посмотрел на феол. – В той, где мы оказались случайно и на миг, моя жизнь была куда богаче и насыщеннее.

– Все так, – согласился Уолр, с трудом втискиваясь в свое кресло. – Но все мы лишь один из бесчисленных вариантов будущего. Все мы когда-то упустили возможность иных брачных и дружеских союзов, иных познаний и приключений. Лучше радоваться новым глубинам, чем скорбеть о потерянных норах.

Он на мгновение задумался.

– Да, в переводе эта пословица звучит не столь поэтично и убедительно.

– Я готов радоваться, – ответил Двести шесть – пять. – Но у меня нет уверенности в том, что впереди новые глубины… или отмели, как говорят у нас. Первая-вовне отпустила меня, но это странный поступок с точки зрения логики.

– Беспокоишься, что нас могут убить при выходе из норы? – спросил Уолр.

– Поскольку Ракс признали, что пользуются вынесенными из Вселенной базами данных, – неторопливо сказал Двести шесть – пять, – то новая Первая-вовне на станции получила информацию о правке реальности. Да, она может уничтожить корабль в том случае, если прежняя Первая-вовне не смогла или не решилась нас уничтожить по каким-то причинам. Но я полагаю, что ситуация иная…

Феол улыбнулся – это не было базовой мимикой их вида, но улыбка была свойственна людям; Халл и даже Ауран, поэтому и Феол, и Ракс во всех своих воплощениях использовали ее как знак симпатии и юмора. Однако веселее от этой улыбки не стало. Может быть, мешал третий глаз во лбу – немигающий глаз симбионта. Хоть в этой странной паре симбионт и отвечал за чувства и эмоции, но сам их никак не проявлял.

– Полагаю, что в ближайшее время нас ожидают серьезные неприятности, – сказал Двести шесть – пять. – Ракс, а конкретно – Первая-вовне, используют наш корабль как безглазую личинку. Вы понимаете, о чем я?

– Пища для пороха, – сказал Бэзил.

– Пушечное мясо, – согласился Матиас.

– Нет-нет, не совсем так. – Феол задумался. – Как мелкую вещь, которой легко пожертвовать в нужный момент.

– Разменная монета? – предложил Матиас. – То, чем легко пожертвовать.

– Да, – кивнул феол. – Но еще серьезнее – то, чем обязательно надо пожертвовать. То, что отработает свою функцию и будет уничтожено.

– Загнанная лошадь! – торжественно сказал Соколовский.

Матиас откашлялся в кулак.

– Друзья, мне крайне интересен ваш лингвистический диспут. Но через минуту мы выходим из червоточины. Пристегнитесь и приготовьтесь.

Он обвел присутствующих максимально строгим взглядом – и отметил, что Бэзил и Мейли Ван под столом взялись за руки.

Честно говоря, он и сам был бы совсем не прочь держать сейчас за руку Ксению. Но вместо этого сидел в кают-компании и смотрел на экраны, транслирующие происходящее в рубке.

– Приготовиться к выходу, – сказала Мегер.

– К выходу из червоточины готов, – произнес Алекс, и Матиас отметил, что голос навигатора был спокойным и совсем взрослым. Хороший вырастет космонавт.

– Оружие активировано, – сообщил Гюнтер.

– Ну, с Богом, – сказал Валентин. – Возвращаемся…

Мгновение – и что-то изменилось. Неуловимо, но явственно – они вернулись в реальный космос.

– Все системы в норме, – стандартно отрапортовал Марк. – Точка выхода близка к заданной.

– Управление в норме, строю курс, – сообщила Мегер.

– Траектория возврата проложена, – с секундной заминкой произнес Алекс.

– Опасности нет, – сказал Гюнтер. – Пока нет.

Валентин кивнул. Потом нахмурился. Пауза затягивалась.

– Теодор? – спросил он.

– Ядро компьютера стабильно, командир, – откликнулся Тедди. – Легкая рассинхронизация с частотой периферийных контуров.

– Прогноз?

– Колебания затихают.

– Причина?

Матиас не видел руки командира, но был уверен, что левая рука Валентина сейчас лежит на кнопке перезагрузки искина. Не самая приятная перспектива, сбросить все системы к заводским настройкам.

– Полагаю, что это последствия теста, – ответил Тедди. – Второй – эс задействует глубинные алгоритмы ядра. После окончания теста возможно затухание колебаний в течение двух-трех часов. – Он помолчал и добавил: – Это не сказывается на функциональности, сэр. Простите, что упустил этот момент и не сообщил о нем ранее.

– Марк, как ты себя чувствуешь? – спросил Валентин.