– Вначале мы сосредоточились на спасении первой цивилизации, в гибели которой были повинны, – продолжила Прима. – Это было наиболее сложно, поскольку затрагивало нас напрямую. Их спасение могло убить нас. Но Ракс обошли эту проблему. Вина была искуплена.

– Кто это был? – вкрадчиво спросил Уолр. – Право, интересно!

Похоже, этот вопрос занимал всех – Двести шесть – пять кивнул, Бэзил снял и начал быстро протирать очки, по креслам прошло шевеление.

– Ответ не важен, – сказала Прима. – Потом мы занялись другими разумными видами. Иногда это происходило легко. Иногда сложно. Несколько цивилизаций прошли уже сотни циклов правки, но нам не удается сохранить их. На данный момент есть пять цивилизаций, которые с нашей помощью преодолели порог развития. И одна – которая погибла. Халл-два.

– Почему вы не спасли наших братьев? – спросил Уолр.

Прима помолчала.

– Мне очень жаль. Для того, чтобы коррекция истории была возможной и безопасной, обе цивилизации не должны быть межзвездными. Мы можем проводить коррекции лишь потому, что занимаем одну-единственную планету. Как только объект коррекции выходит за пределы своей системы, последствия вмешательства становятся непредсказуемыми.

– Значит, с момента вступления в Соглашение мы все живем сами по себе? – утончил Валентин.

– Да. Халл-два были развитой культурой, активно осваивающей космос. В отличие от Халл-один, Халл-два отличались открытостью, стремлением к новизне и авантюризмом.

– Как и мы, – сказал Уолр. – Но ведь цивилизация Халл-два погибла при использовании двигателя с варп-приводом! Они едва-едва заселили две планеты у одной звезды, им было не до авантюризма и освоения дальнего космоса! А наш мир в результате этой катастрофы отбросило на сотню световых лет от Халл!

– Это реальность, которую знаете вы, – сказала Прима. – Настоящая была другой. Халл-два активно развивался на протяжении более сотни лет. Они находились в хороших отношениях с Халл, сотрудничали с нами, но были очень активны. Мы имели большие виды на них и мы, фактически, убеждали их оставаться в одной звездной системе. Они оставались, но постоянно путешествовали в иные миры. Именно они первыми обнаружили корабль Стирателей.

Она обвела всех задумчивым взглядом, будто ожидая вопросов. Но все ждали. Лючия непроизвольно прижалась к Тедди и тот, несмотря ни на что, наслаждался моментом.

– Никто в этой реальности не слышал этого термина. Никто, кроме Ракс, – продолжила Прима. – Мы считали и считаем самоубийства цивилизаций неким природным феноменом. Болезнью роста. Критическим моментом, рубежом, перейдя который разумные существа переживают свою агрессивность. Есть даже теории о том, что само мироздание сопротивляется развитию разумной жизни. Но Халл-два…

Она помедлила.

– Они много работали над собой. Куда больше, чем даже Халл-три. Полностью утратили почвенную фазу жизни. Стали мельче, подвижнее, активнее, любопытнее. Мы не раскрывали им свои тайны, но Халл-два сами начали опекать менее развитые цивилизации. Другими методами – шли на контакт, дарили технологии, учили мирной жизни. Они были очень хорошими опекунами. И как подобает хорошим опекунам – слегка подозрительными. Их корабли и обнаружили чужой корабль, появившийся у одной из подопечных планет. Корабль не пошел на контакт, а при попытке сближения попытался уйти. Более того, планета оказалась опустошена ядерной войной. Теоретически у аборигенов мог случиться конфликт, но это считалось крайне маловероятным. Халл-два заподозрили чужой корабль во вмешательстве, сообщили нам о происходящем и попросили помощи. Вторая-вовне переместилась к планете, вместе с кораблями Халл-два попыталась остановить чужака и вынудить к контакту. Тогда корабль вышел на связь и передал всего лишь одну фразу. «Вы должны быть стерты». После этого мы оказались в реальности, не совпадающей с резервной копией. В этой реальности корабли, участвовавшие в конфликте, никогда не были созданы, а их экипажи не родились – что нанесло значительные изменения всей культуре Халл-два. К счастью, как раз начинался цикл проверки, и мы обнаружили расхождение. Стало понятно, что «Стиратель», вступив в схватку, случайно или намеренно применил тот же самый метод, который использовали мы. Вмешался в прошлое Халл-два и опосредованно в наше собственное. Нас напугала легкость и быстрота, с которой это произошло, но мы сочли это случайностью. И приняли вызов.

Прима опять на миг замолчала.

«Она же не историю рассказывает!» – вдруг подумал Тедди с замиранием сердца. «Она вспоминает!»

– Мы нанесли ответный удар, – сказала Прима. – Мы откатили реальность назад, создав ситуацию, при которой появление корабля Стирателей в данной точке пространства в данный момент времени было невозможно. Это была нестандартная задача, поверьте, ведь мы не можем путешествовать во времени. Но мы справились, и реальность вернулась в норму. У нас было около трех недель времени, после которых астрофизическая обстановка могла позволить кораблю Стирателей вновь появиться в этой точке пространства. Мы вышли на контакт с руководством Халл-два и рассказали им все.

«Что же они сделали?» – подумал Тедди. «Раскочегарили звезду так, что находиться на орбите стало опасно? Взорвали какую-то планету и засеяли космос в этой точке астероидами?» Но похоже было, что Прима не собиралась рассказывать детали.

– Мы допускали, что Стиратели используют наш метод изменения реальности в качестве оружия, – продолжала Прима. – Халл-два предложили свой флот для атаки и захвата корабля – если он вновь вернется к их подопечному миру. И категорически воспротивились тому, чтобы мы напрямую участвовали в конфликте. Их логика была понятна – мы были единственными, кто мог полноценно исправлять реальность. В случае необходимости – спасти, возродить их. Мы согласились. Мы передали им технологии, которые могли быть использованы в бою. И стали ждать. Чужак появился, как только пространство в системе стало доступным для перемещения. Похоже было на то, что они тоже сохранили память о случившемся и ждали боя. И… все пошло плохо. На этот раз его вмешательство в прошлое Халл-два стало поистине фатальным и затронуло нас. Мы обнаружили, что находимся в состоянии войны с агрессивной цивилизацией Халл-два, захватившей уже десяток планет. Те, кого Халл-два раньше опекали, стали их рабами и пушечным мясом. Халл-один тоже подвергался ударам своей бывшей колонии.

– И вы стерли Халл-два, – сказал Уолр.

– Да. У нас не оказалось иного выхода. Просчитать все данные для исправления цивилизации, живущей у десятка звезд, было уже невозможно. Мы откатили реальность так далеко, что цивилизация Халл-два исчезла в самом начале своего становления, но зато возникла ваша культура.

– А корабль Стирателей? – спросил Уолр.

– Мы устроили ловушку. Мы вновь дождались его появления. И свернули всю эту зону пространства.

– Коллапсар? – не удержался от вопроса Алекс. Покосился на Тедди. Тот заметил его взгляд и слегка отстранился от Лючии. Еще не хватало, чтобы приятель ревновал попусту!

Лючия тоже отодвинулась от него и откинулась в кресле, всем видом демонстрируя, что поглощена рассказом Примы.

– Нет. Мы уничтожили саму реальность, относящуюся к этой звездной системе вместе со всеми объектами, которые там находились. Стерли все. Вместе с кораблем Стирателей.

– То есть вы уничтожили Халл-два из-за одного корабля? – уточнил Уолр.

– Не уничтожили. Мы сделали так, что варп-привод перенес их планету вместе со звездой на противоположный край Галактики. Они должны быть живы. Мы надеемся, что их культура развивается и процветает. Для нас они более не существуют, слишком далеко. Но на нас лежит ответственность за гибель их подопечной планеты – ее мы спасти не смогли.

– И что потом? – спросил Валентин. – Прошло больше тысячи лет, но ведь цивилизации продолжают гибнуть!

– Мы больше не фиксировали появления подобных кораблей, – сказала Прима, будто извиняясь. – Мы не знаем, кто или что на нем находилось. Нет никаких оснований считать, что другие случаи имеют сходную природу! Мы засеяли космос своими зондами. Мы следим за планетами. Изменений реальности не было!

– Или вы их не замечали, – внезапно сказала профессор Ван. – Одно дело, когда вы стараетесь развить цивилизации и пристально их контролируете. Это ведь требует чудовищной вычислительной мощи и огромной базы данных! А если незаметно подкрадываться к планете, которая уже обладает потенциалом для самоуничтожения, и проводить крошечное вмешательство? Один-единственный правитель вдруг обнаруживает черты психопата – и нажимает на красную кнопку! Как вы отследите тот момент, что в глубоком детстве его, к примеру, слишком сильно наказали и он возненавидел весь мир? Или слишком избаловали, и он решил, что ему все дозволено?

– Никак, – признала Прима. – Когда мы видим случившуюся беду, мы ищем ее корни. Если получается найти – изменяем произошедшее. Но к войне или катастрофе ведут миллиарды дорог. Мы не можем запомнить и зафиксировать все детали реальности, для этого нужно иметь запасную Вселенную.

– То есть вы обнаружили, что существует как минимум один корабль, – вступил в разговор Двести шесть – пять, – который без колебаний уничтожил разумный мир, а потом попытался изменить реальность! И, ценой огромных усилий и жертв, стерев этот корабль, – успокоились? Как будто корабли не имеют обыкновения прилетать с планет!

– Мы даже не знаем, является ли корабль Стирателей кораблем! – ответила Прима. – Возможно, это некая форма разумной межзвездной жизни. В любом случае – что мы могли сделать? Прекратить попытки помочь иным видам? Мы оплакали своих друзей и продолжили работу. Но мы следили за космосом. Мы посылали зонды во все стороны. Мы готовились. И когда катастрофы на планетах приняли аномальный характер – немедленно отреагировали.

– То есть та цепочка конфликтов, которая нас сюда привела, и вас насторожила. Она может быть вызвана еще одним кораблем Стирателей? – спросил Валентин.

– Крайне маловероятно. Но возможно.

Матиас вежливо кашлянул, привстал и спросил:

– А что же вы нам мозги пудрили в своей прошлой ипостаси, Прима? К чему эти рассуждения о туземцах, создавших машину времени и прочий вздор?

– У нас и сейчас нет никаких доказательств, – сказала Прима. – Новый корабль Стирателей был лишь версией.

– Но что-то же вас теперь смущает? – сказал Матиас. – А? Вы упорно твердите, что цивилизации убивают себя в силу всякого рода психологических причин. Но теперь вдруг рассказываете нам свои тайны. Что стряслось?

– Соргос, – ответила Прима. – Ваши действия оттянули войну, но она все-таки произошла.

– Да твою ж мать! – воскликнул Матиас, взмахнул рукой и сел. Он был по-настоящему расстроен.

– Более того, возможно, что война началась из-за вмешательства третьей силы. Впервые наш зонд зафиксировал реальное воздействие – удар ядерной боеголовки из пустого сектора космоса.

– Данные точны? – нахмурился Горчаков.

– Не абсолютно, – признала Прима. – Возможно, что зонд пропустил пуск ракеты с территории соседнего государства и зафиксировал боеголовку лишь в момент включения двигателей. Но подобное оружие, с активным наведением и развитой технологией невидимости, для Соргоса слишком технологично.

– Что было дальше?

– Мы не знаем. Зонд сразу же ушел из этой точки пространства и вернулся на Ракс – таков стандартный порядок. Возможно, что первый удар нанес корабль Стирателей. Допустим, что вначале он провел коррекцию реальности, которая должна была привести к войне. Но ваше вмешательство ее предотвратило. Тогда корабль использовал более грубый метод. Можно предположить и появление корабля другого разумного вида, пользующегося прямыми технологиями воздействия. Нельзя до конца отрицать и прорывные технологии одной из сторон конфликта на Соргосе.

– Можете их спасти? – спросил Валентин. – Жалко ведь, хорошие ребята, хоть и с копытами.

– Пока не можем, потому что на их орбите корабль Невара. Вмешательство в реальность Соргоса затронет Невар. Все пойдет под откос. Опять же, если ситуация не стала совсем уж критической, если все закончится после нескольких ядерных взрывов – лучше не вмешиваться. Цивилизация способна зализать мелкие раны.

– Хорошо, чего же вы хотите? – продолжил Валентин.

– Я прошу вас отправиться в систему Невар. Оценить размер катастрофы. Выйти на контакт с кораблем Соргоса, принять их в члены Соглашения и отправиться назад вместе с ними. Если ситуация совсем критическая, мы попробуем исправить случившееся, пока вы будете вне нашей реальности.

– Звучит разумно. В чем подвох? – спросил командир.

– Если там корабль Стирателей или иная разумная сила – вы будете под угрозой. И не только вы лично. Если вас просто взорвут – полбеды. А вот если сотрут из реальности – затронет и ваши миры, в первую очередь Землю. Конечно, мы откатим ситуацию. К примеру – уничтожим «Твена» заранее, по пути к Соргосу. Но небольшая вероятность фатальных последствий все же есть.

Наступила тишина.

– Если бы вы сразу сообщили Соглашению о том, что делаете… – произнес Валентин.

– Сообщили пяти разумным видам, что их развитие, их дружелюбие – искусственно? Что они сотни раз убивали себя? Что их история – ложь, результат наших манипуляций?

– Нам же вы сказали, – негромко заметил Матиас.

– Вынужденно и в силу пережитых вами испытаний. Ракс спрашивает – рискнете ли вы отправиться к Соргосу?

И тут внезапно рассмеялась Ксения.

– Третья-вовне? – с недоумением спросила Прима.

– Сестра… прости, но это очень смешно… – Третья-вовне поднялась, оглядела экипаж и ученых. Когда ее взгляд скользнул по Тедди, у того сладко заныло в груди, и он крепко сжал ладонь Лючии, каким-то образом оказавшуюся в его ладони. – Неужели ты думаешь, что они откажутся? Я не рискну судить за Халл и Феол… но люди… – улыбка Ксении стала чуть грустной. – Ну неужели ты хоть на секунду допускаешь, что они не бросятся в самое безрассудное путешествие, лишь бы иметь возможность увидеть корабль Стирателей, спасти Соргос и доказать, что у них есть яйца?

– Но-но! – воскликнул Уолр, вставая. – Из всех присутствующих яйца откладывает только мой вид!

Халл встряхнулся, шерсть на нем встала дыбом, он теперь напоминал не крота, а, скорее, медведя.

– Если там есть те, кто разлучил нас с братьями, – я хотел бы поквитаться с ними.

– А я, как созерцатель агрессии, просто не могу отказаться от такого шанса, – произнес Двести шесть – пять.

– Разумеется, отправляюсь и я, – сказала Ксения и посерьезнела. – Мой цикл краток и мое исчезновение из реальности не нанесет серьезного вреда.