Цитаты из книги «КВАЗИ»

Правда не может провоцировать. Правда приводит к справедливости.

Сергей Лукьяненко КВАЗИ Глава первая Дознание и наказание Симпатичный был двор, чистенький и ухоженный. Новенькая детская площадка с мягким покрытием под горками и качелями, клумбы с обилием цветов, декоративный прудик, скамейки под старыми зелёными деревьями, в углу двора оборудовано место для курения: пластиковая будка, закрытая с трёх сторон от ветра. Неужели жильцы и впрямь ходят туда курить, с балконов и подъездов? Особенно зимой? Да не поверю! Но по всему выходило – жить в доме с таким двором должны добрые, весёлые люди. На площадке с качелями должна звонко галдеть детвора, на лавочках судачить о своём, вечном, старики, а посреди двора сидеть, умываясь, толстая рыжая кошка. Ладно, не обязательно рыжая. Пусть будет чёрная. – Звук был нехороший, – сказала консьержка. – Нехороший – это какой? – уточнил я. – «Уэ-уэ-ээ?» Консьержка вздрогнула. Невысокая, крепко сбитая – такие не склонны к пустым истерикам. Да и возраста ей было за сорок, и, судя по всему, она много чего повидала. – Нет, не настолько нехороший, – сказала она. – Бум! – Бум? – Я посмотрел на неё с иронией. Консьержка надула щеки и выдохнула: – Пух! Это и впрямь немного походило на выстрел. – Откуда слышали? – спросил я. – Из окна донеслось. – Консьержка показала вверх, на балкон третьего этажа. Балконная дверь была открыта. – Я тут, у ограды… – Она замялась. – Курили, – кивнул я. – Нам нельзя далеко от подъезда отходить, – стала оправдываться консьержка. – Я тут стояла, тихо было, и вдруг – «пух»! Я поднялась. Это профессора квартира… Что-то у неё дрогнуло в лице при этих словах. Ничего криминального, пожалуй. Либо интрижка, но вряд ли «профессор» будет крутить роман с немолодой и некрасивой прислугой. Либо просто неприязнь. К профессору? Нет… но как-то с ним связано… Ладно, отложим на потом. – Не открывает? Консьержка замотала головой: – Не открывает! А он на работу не уходил. Жена… ушла с утра, а он остался. Ага. Понятно. Жену профессора она не любит. Что ж, это бывает. – Жена ушла до «бум-пух»? – спросил я. – До, – с явным сожалением признала консьержка. – И кто там с ним ещё остался? – Никого. Версия у меня уже вырисовывалась. Очень неприятная версия.

Мы – люди. Мы все друг другу братья и сестры, отцы и дети. Хорошие, плохие, добрые и злые, но – все свои. И это самое главное в жизни.

Женщина – на инстинктах. Как животное. Мы – от разума.

Я прекрасно научился говорить сам с собой за десять лет. Жизнь тем и хороша, что один собеседник у тебя всегда найдётся.

– Маловероятно – не значит невозможно

Иногда так бывает, что от нас уже ничего не зависит, – сказала Настя. – Но ты знаешь, в этот миг становится легко.

– Или ролевики играют в «Тайный город», – сказал я. – Не будем множить сущности. Достанем наши бритвы Оккама… – И залезем в окна Овертона, – продолжил Михаил.

Слишком велико для осмысления. Любая религия в первую очередь дарит веру в бессмертие. В перерождение, в воскрешение, в загробную жизнь.

В пустой квартире не было никого, чтобы мне ответить. Да я и не ждал. Я прекрасно научился говорить сам с собой за десять лет. Жизнь тем и хороша, что один собеседник у тебя всегда найдётся.