– Здорово мы с тобой поспали после обеда, а сейчас пойдём работать. Будем сгребать сухое сено в кучи и слаживать в копны. Ничего не поделаешь, ведь кроме нас никто не сделает эту работу. —

Затем положил вилы с граблями на плечо и пошёл на сенокос, а сестра поплелась следом за мной. Когда подошли к кошенине, разошлись по обеим сторонам волков и стали сгребать их навстречу друг другу. Мы сгребали сухое сено и после этого чисто подскребали за собой, чтобы не оставлять сухую траву на прокосе.

Когда сгребли сено в кучи, я взял вилы и начал таскать в копны, а сестра подскребала за мной. Работа у нас кипела и поставив первую копну, мы сели отдохнуть.

Немного посидели и я стал торопить Иринку:

– Надо быстрей копнить сено, а то скоро поднимутся комары. К вечеру они обычно поднимаются и налетают на нас, чтобы сосать нашу кровушку. —

– Серёга, давай быстрей соберём сено в копны и пойдём на табор, а то я очень боюсь комаров, ведь они злые и кусаются больно. – согласилась она и мы начали работать.

Хоть мы и спешили, но к вечеру, как будто перед непогодой поднялись комары. Тучами гнус летал над нами и не жалея поедом ел нас с сестрой. Я достал из кармана мазь, которая защищала от комаров и отбирая друг у друга тюбик, мы намазали лицо с руками. А что толку, они залезали в любое открытое место и кусали. Так что нам приходилось отрываться от работы и постоянно отмахиваться от гнуса.

У меня грубая кожа, поэтому я терпел, когда кусали комары, а вот у сестры она нежная и от укусов её лицо покрылось волдырями. Поначалу она терпела эту пытку, лишь только чесалась от укусов, но потом не выдержала и заплакала.

Я прикрикнул на неё:

– Ира, перестань реветь, так как любой ценой нам надо собрать всю сухую траву в копны, а то может пойти дождь и намочить сено. Нам надо ещё немного потерпеть, вот закончим работу и сразу пойдём на табор. —

Как обречённая, вся в слезах, она ходила за мной и подскребала сено. Чтобы спастись от гнуса, она так повязала платок на голове, что были видны только одни глаза. Иринка расчесала свою кожу до крови, мне было жалко её, но работу нужно было доделать до конца.

Чуть позже, в конце работы поднялась мошка, которая меньше комара, но кусает больней. Это страшный зверь от которого нет спасения, она умудрялась попасть в волоса и под одежду, а жалила так, что хоть кричи от боли. После её укусов появлялись волдыри, которые сильно чесались. Мошка окончательно заела нас.

С горем пополам мы всё же поставили четыре копны и вытерпели эту пытку. Завершив последнюю копну, бросили возле неё вилы с граблями и бегом помчались на табор.

Когда прибежали, сразу залезли в шалаш и плотно закрыли вход, чтобы спрятаться от этих кровососов. Наконец-то мы нашли место, где нет комаров и мошки, поэтому счастливые и радостные развалились на постели.

Через некоторое время мы посмотрели друг на друга и громко захохотали. Да и как было не смеяться, ведь лица у нас были опухшие и расцарапанные до крови. Хоть и больно было нам, но мы все равно смеялись и были счастливы, что собрали сено в копны. Вдоволь насмеявшись, мы успокоились и тихо лежали.

Мне не давала покоя мысль, я всё время думал об этом:

– Как же мне вырваться на охоту и уговорить сестру, чтобы она осталась одна на таборе. Ведь мне надо обмануть её, чтобы не поняла, как я буду долго на охоте и приду поздно вечером. Ладно, попробую поговорить с Ирой. —

Повернувшись к ней, я поинтересовался:

– Ну и как, привыкла жить в тайге, ведь здесь ничего страшного нет? —

– Я уже ничего не боюсь, ведь так красиво в лесу. Ещё здесь много цветов, которые можно нарвать и засушить, чтобы потом сделать из них гербарий. – ответила она и поморщившись, произнесла. – Вот ещё бы комаров не было на сенокосе, тогда вообще всё замечательно, а то заели проклятые. —

– Да, комары это большая беда, хорошо что их не бывает днём, только вечером появляются они. – поддакнул я ей и вкрадчиво спросил. – Смогла бы ты с часок побыть одна на таборе? —

– Как одна, а ты куда денешься. – сразу встревожилась Иринка и внимательно посмотрев на меня, потребовала. – Серёжка, давай выкладывай, опять что-нибудь придумал и хочешь смыться в лес. —

– Ничего не придумал, просто у меня ещё тогда созрел план, когда вдвоём жили с дядей Митей. Я хотел сходить в ту подушку, которая находится рядом с нами и посмотреть солонцы. Так как в вершине этой подушки есть солонцы и на них здорово ходят козы. – соврал я сестре, затем немного помолчал и стал уговаривать её. – Ира, может отпустишь меня на часок и останешься одна на таборе. Я долго не задержусь, только посмотрю солонцы и быстро вернусь обратно. Ведь они находятся недалеко от нас, я мигом сбегаю до них и через час буду возле тебя. А ты ничего не бойся, разожги костёр и свари что-нибудь поужинать. —

Она не хотела оставаться одна на таборе и понять не могла, что за солонцы я хочу посмотреть. Мне пришлось объяснять ей, как засаливают солонцы, а потом на них сидят и караулят коз. Я долго упрашивал её остаться на таборе и в конце концов она согласилась. Но перед этим посмотрела мне в глаза и пригрозила:

– Серёга, дай честное слово, что посмотришь эти солонцы и вернёшься обратно на табор через час. Если обманешь, то я расскажу папе, что ты бросил меня одну в лесу и ходил на охоту. —

Я дал слово, лишь бы отпустила меня, а там будет видно, что получится. Быстро собрался, взял ружьё и пошёл на охоту, а то вдруг передумает, вот будет рёву.

Дойдя до подушки, я завернул в неё и стараясь не шуметь, пошёл по краю леса. Когда поднимался в верх, внимательно смотрел по сторонам и был начеку, чтобы в случае чего успеть выстрелить. В вершине подушки перевалил через хребёт и попал в тот ключ, где добыл гурана. Эти места я хорошо узнал, так как уже не один раз ходил по ним.

Возле ущелья осмотрелся и перешёл на ту сторону ключа. Прошёл немного вниз по ключу и уткнулся в распадок, который уходил в хребёт.

На углу леса остановился и подумал:

– Я ещё не ходил по этому распадку и сейчас надо проверить его, наверняка там могут быть козы, уж больно красивое место. —

Больше не стал раздумывать, а завернул в распадок и мягко ступая, чтобы не трещали сучки под ногами, пошёл краем леса. По этой стороне, где я шёл, распадок зарос высоким ерником, именно в таких местах мне попадались козы. Видимо они скрываются и пасутся в ерниках, где не видно их.

В одном месте небольшая поляна заходила в глубь леса, поэтому мне пришлось обходить её. Я немного прошёл и упёрся в бугор, покрытый молодым сосняком. Поднявшись на него, осмотрелся вокруг, задерживая взгляд на подозрительных предметах и рассматривая их. Возле большой сосны, которая стояла недалеко от меня, я заметил, что зашевелились кусты.

– Раз шевелятся кусты, значит там кто-то есть. Наверное, это коза и надо подождать, когда она выйдет из ерника и будет видно её. – промелькнуло у меня в голове и по телу прошла дрожь.

Затаившись, я смотрел в ту сторону и выжидал, что будет дальше. И не напрасно ждал, через некоторое время из кустов появилась коза. Я это понял, когда увидел, что у неё не было рог. Опустив голову вниз, она щипала траву и не замечала меня.

Коза вела себя осторожно, хоть и находилась в глубине леса. Сначала опустит голову к земле и щипает траву, но вдруг резко поднимает её к верху и принюхивается, ловя посторонние запахи.

Меня трясло от напряжения и от тяжести ружья затекли руки, но я терпел. По лицу ручьём бежал пот, но вытереться было нельзя, а вдруг коза заметит и убежит. Стараясь не дышать, я терпеливо ждал, когда же она приблизится ко мне.

Коза заходила в кусты и скрывалась из виду, но спустя некоторое время появлялась и двигалась в мою сторону. Когда до неё было метров сорок, я подумал:

– Хватит ждать, когда она подойдёт поближе, надо стрелять, а то почувствует меня и убежит. —

Медленно подняв ружьё, я прицелился и выстрелил. После выстрела, коза резко бросилась в сторону и скрылась в ерниках. Только в том месте, куда она прыгнула, всё ещё шевелились кусты.

– Я не должен промазать, ведь она была недалеко от меня. Надо пойти и посмотреть то место, где она исчезла в ерниках, может увижу кровь на кустах. – пронеслось у меня в голове и я побежал туда.

Когда подбежал и раздвинул кусты, сразу увидел её. Уткнувшись мордой в землю, она лежала и не шевелилась, так как мой выстрел оказался роковым для неё.

– Вот здорово, мне опять повезло, что попал в козу с первого выстрела. – обрадовался я, увидев свою добычу. Когда немного успокоился, подумал. – Как жалко, что у меня нет ножа, а то бы ободрал её. В следующий раз, когда пойду на охоту, надо обязательно брать с собой нож. А сейчас, пока не стемнело, надо быстрей бежать на табор. Там возьму нож и вместе с сестрой мы вернёмся за козой. —

Не теряя больше времени, я забросил ружьё на плечо и побежал на табор. Немного отбежав от козы, остановился и засомневался:

– Может зря бегу за сестрой, ведь времени уже много и скоро стемнеет. А что, если мне одному попробовать донести козу до табора. – и вернулся к своей добыче.

С большим трудом я взвалил козу на плечи и пройдя несколько шагов сбросил её обратно на землю.

– Уж очень тяжёлая коза и одному мне не донести, к тому же ещё мешает ружьё. Нет, надо идти за сестрой, мы управимся с ней вдвоём и утащим добычу. – решил я и не раздумывая, побежал на табор.

Добравшись до табора, я рассказал сестрёнке об удачной охоте. Затем посмотрел на неё и тяжело вздохнув, произнёс:

– Ничего не поделаешь, нам надо вдвоём идти за козой. Я пробовал один принести её, но не смог, так как тяжёлая она. —

Не проронив ни слова она стала собираться в дорогу. Я ещё удивился, ведь до этого думал, что сестрёнка не согласится пойти со мной, будет плакать, а вышло наоборот.

Мы собрались и пошли в тот распадок, где я стрелял в козу. Когда добрались до того места, где оставил свою добычу, солнце уже скрылось за горизонт и стемнело.

Походив вокруг, я нашёл подходящую жердину, на которой понесём козу. Взяв за один конец, наступил на неё ногой, вроде крепкая и должна выдержать тушу.

– Вот на этой жердине понесём козу, а чтобы весу было поменьше, надо выбросить внутренности у неё. Когда вернёмся на табор, то там обдерём шкуру и разрубим на части мясо. – рассуждал я и подмигнув сестре, успокоил её. – Ты не переживай, мы с дядей Митей уже таскали гурана на жердине, так что я знаю, как это делать. —

Больше не теряя ни минуты, я подошёл к козе, вспорол ей живот и выбросил внутренности. После этой операции, прорезал дыры в ногах. Затем поочерёдно засунул передние и задние ноги в эти надрезы, как это делал дядя Митя. Взяв жердину, просунул её между скрещенными ногами, вроде всё сделал правильно, так что можно подаваться до табора.

– Ира, вроде сделал всё, как положено, так что пора в путь. Нам это не впервой, как-нибудь дотащим козу до табора. – обратился я к сестре, которая стояла рядом.

Она кивнула головой и прошептала:

– Серёга, я поняла тебя, давай понесём козу быстрей, а то стало совсем темно. —

Повесив за спину ружьё, я взял один конец жердины и положил его на плечо сестре. Затем схватил другой конец и забросил его на своё плечо. Коза была тяжёлой, но на жердине её было нести легче. Я скомандовал и выбирая дорогу, мы пошли на табор.

До сих пор я понять не могу, как тогда Иринка терпела такую тяжесть и молчком шла за мной. Под весом козы она согнулась в три погибели и стиснув зубы, чтобы не заплакать, несла эту ношу.

Стало совсем темно, поэтому идти было очень трудно, но что поделаешь, ведь как-то надо добираться до табора. Едва различая местность, мы продвигались вперёд и часто натыкались на сваленные деревья и корни, которые торчали из земли. Несколько раз падали и помогая друг другу с большим трудом поднимались. Я забрасывал конец жердины на плечо сестре, другой ложил на своё плечо и мы шли дальше.

После таких мучений, Иринка обессилила и жалобно захныкала:

– Серёга, я выбилась из сил и больше не могу нести эту тяжесть. Давай немного отдохнём, а потом пойдём дальше, ведь я так устала, что сейчас рухну на землю. —

– Ира, ты ещё немного потерпи, а когда доберёмся до ущелья, там отдохнём. – уговаривал я сестру и еле передвигая ноги, мы продолжали идти.

В пути я пытался разговорами отвлечь сестру и болтал без остановки, лишь бы шла она. Когда до ущелья осталось топать совсем немного, я обрадовал её:

– А вот и ущелье впереди, ещё немного и мы у цели. Возле него сделаем привал и отдохнём, а там и до табора недалеко. Так что прибавь ходу и немного потерпи, ведь ущелье рядом. —

Приободрившись, я пошёл быстрей и потянул её за собой. Но, споткнувшись об корень, с криком полетел в глубокую яму, которая оказалась у нас на пути. Во время полёта меня ударило ружьём по голове, да так больно, что я чуть не отключился. Когда же достиг дна этой ямы, меня сверху придавило козой. Ну, а следом за мной, чуть живая от страха, скатилась Иринка и заплакала.

– Ты целая и невредимая, с тобой ничего не случилось? – шёпотом спросил я у неё и потрогав свою голову, пожаловался. – Меня ружьём ударило по башке, наверное, будет огромная шишка. Ира, как-то надо выбираться из этой ямы, откуда она взялась на нашу голову. —

Сбросив с себя козу, на четвереньках я выполз из ямы и протянул руку сестре, чтобы помочь ей выбраться наверх. Когда вытащил сестру, спрыгнул обратно в яму и приподняв за ноги козу, крикнул:

– Ира, хватай её за ноги и тяни на себя, а я буду толкать снизу. Таким образом, мы попробуем вытащить козу из ямы. —

Она схватила за ногу и изо всех сил потянула на себя, я помогал ей и толкал снизу. С большим трудом мы вытащили козу, а следом из ямы выполз я. Оказавшись на верху я повалился на землю, а Иринка легла рядом со мной и всхлипывая, плакала. Стараясь успокоить её, я гладил по волосам и шептал:

– Ты только не плачь, сейчас я один понесу козу. Ты возьмёшь моё ружьё и пойдёшь следом за мной, тебе будет легче идти. —

Мы ещё долго лежали на земле и смотрели на звёзды, но надо было подниматься и идти дальше, так как уже наступила ночь. Я встал первым и помог сестрёнке подняться с земли. С помощью Иринки мы взвалили мне на плечи козу и держа её за ноги, я побрёл к ущелью. Таким образом нести добычу оказалось удобно, я двигался гораздо быстрее, чем раньше. С ружьём за плечами сестрёнка едва поспевала за мной и старалась не отстать. Мои глаза привыкли к темноте, я уже мог различать и обходить стороной то, что лежит впереди меня.

Выбравшись из ущелья, с большим трудом мы перебрались на другую сторону ключа, так как он здесь был заросший густым и высоким тальником. Нам пришлось продираться через этот кустарник, мы несколько раз падали в воду, спотыкаясь об высокие кочки. Помогая друг другу, с трудом выползали из воды и шли дальше. Когда перебрались на другую сторону ключа, с ног до головы были мокрые и в грязи. Почувствовав под ногами сухое место, я сбросил с себя козу и раскинув руки, развалился на земле. С трудом переводя дыхание, Иринка пристроилась рядом со мной.

Отдышавшись, я сел и стал размышлять:

– Так, конечно нам можно идти прямо через этот хребёт, но подниматься на него будет очень тяжело. Поэтому гораздо легче топать вниз по ключу и выйти на дорогу. Ну, а по ней мы быстро доберёмся до табора. Вот только я не спускался вниз по этому ключу, но точно знаю, что он должен пересекаться с дорогой. Мы его переезжали, когда ехали на сенокос. —

Немного отдохнув, мы с Ирой забросили козу мне на плечи и пошли вниз по ключу. Я очень устал и под тяжестью добычи, едва передвигая ногами, медленно шёл по краю леса. Туша всё сильней давила мне на плечи, но стиснув зубы и наклонившись почти до земли, я продолжал идти. Сестра шла следом за мной и часто падала, поэтому мне приходилось останавливаться и терпеливо ждать, когда поднимется она.

Когда я совсем выбился из сил, сбросил с себя ставший мне ненавистным груз и рухнул на землю. Иринка опустилась рядом со мной и тихо стонала, проклиная эту дорогу. Мы долго лежали, приходя в себя от усталости, затем я посмотрел на сестру и прошептал:

– Зачем мы пошли по этому ключу? Надо было идти через хребёт, ведь там гораздо ближе топать до табора. Давай будем вставать и пойдём, так как дорога должна быть где-то рядом. —

Помогая друг другу, мы поднялись с земли и забросив козу мне на плечи, пошли дальше вдоль ключа.

Наконец вышли на дорогу и от радости у нас выступили слёзы. Как бы прибавилось сил и не задерживаясь, мы поплелись к табору. Через некоторое время, едва живые добрались до него.

Когда подошли к шалашу, я рухнул на землю вместе с козой, а Иринка упала рядом со мной. Отдышавшись, я развёл большой костёр и начал обдирать козу. Сестра помогала мне и держала её за ноги, чтобы удобно было сдирать шкуру. Когда ободрали, я разрубил тушу на части и развесил их на сучки деревьев.

После того, как разделались с козой, у нас закончились силы и без разговоров мы поползли в шалаш. Лишь только добрались до постели, даже не раздеваясь мгновенно уснули.

На следующий день я проснулся и сладко потянувшись, подумал:

– Да, интересный мне приснился сон, как будто я ходил на охоту и добыл козу. Затем вернулся на табор и позвал с собой сестру, чтобы вдвоём принести эту козу. Здесь ободрали её, я разрубил тушу на части и повесил на сучки. —

Повернувшись к сестре, я разбудил её и со всеми подробностями рассказал ей сон. С удивлением она смотрела на меня и не перебивала. Когда я закончил рассказывать свой сон, она тихо прошептала:

– Серёга, представляешь, мне приснился точно такой же сон. Всё происходило с нами так же, как только ты рассказал сейчас. —

Мы переглянулись с ней и выползли из шалаша. Когда осмотрелись вокруг, то увидели, что возле костра на деревьях висят стёгна мяса. Я подошёл к костру, огляделся вокруг и заметил, что недалеко под сосной лежит шкура от козы. Только тут дошло до нас, что это был не сон, а всё произошло на самом деле.

Посмотрев друг на друга, мы схватились за животы и громко расхохотались. Сестрёнка показала на меня пальцем и корчась от смеха, произнесла:

– Серёга, посмотри на себя, ведь у тебя вся одежда в крови и шерсти. А сам выглядишь так, как будто валялся в грязи и не мылся целый месяц. —

– Ты на себя погляди, как будто купалась в луже и не снимала одежду. – с ухмылкой сказал я и посмотрев на свою куртку, снова захохотал.

Вдоволь насмеявшись, мы пошли на речку, чтобы умыться и привести себя в порядок. Когда вернулись на табор, быстро переоделись в чистую одежду и каждый занялся своим делом. Ира стала готовить обед, так как мы проходили всю ночь и проголодались. Я же разрубил мясо на небольшие куски и сложил в погреб. Чтобы скрыть следы своего браконьерства, забросил шкуру в костёр и сжёг её.

Мы были счастливы, что всё так произошло с нами и с нетерпением ждали папу с дядей Митей. Нам очень хотелось похвастаться перед ними, что добыли козу.