Работа закипела. Лисенок доставал из груды предмет, отряхивал его и передавал женщинам. Те, в свою очередь, осмотрев его, навскидку определяли целостность, и если предмет или вещь имела хоть какую-то ценность, то оправляли ее в кучу, образовавшуюся перед входом в склад.

В очередной раз Саша нагнулся и извлек из мусора какую-то продолговатую коробку, в которой болталось нечто громоздкое и тяжелое, перекатываясь, с одной стороны, на другую. Это что-то было массивным и судя по глухому стуку, металлическим. Лисенок открыл коробку, благо никаких замков на крышке не оказалось. На дне лежал огромный охотничий нож в ножнах.

Искоса бросив взгляд на девушек. Александр, к радости, своей, понял, что они щебечут меж собой и даже не смотрят в его сторону. Быстрым движением руки он извлек нож и спрятал его под рубашкой за брючный ремень. Сталь приятно холодила кожу. Лисенок в душе порадовался, что женщины ничего не видели. Откуда мог взяться нож на звездолете, его не волновало, ведь отныне он вооружен и об этом не знает ни одна живая душа.

Находка согревала душу, Саша повеселел и уже более энергично продолжил работу. Лола с Мартой не заметили перемены настроения парня, продолжая болтать и одновременно, на автомате, сортировать мусор.

–Все, – заявил Лисенок час спустя. – Больше ничего представляющего интерес нет. Я, пожалуй, перед ужином вздремну полчасика.

Молодой парень поднялся к себе в каюту. Здесь он еще не бывал после того, как Рон открыл это помещение. В каюте, как и на складе, царил бардак. Платяной шкаф, некогда закрепленный в стене, оказался наполовину выворочен, распахнутые и погнутые дверцы чудом держались на остатках петель. Одежда была раскидана по всему полу. Столешница легкого алюминиевого столика теперь напоминала смятый лист бумаги. Кровать представляла не менее печальное зрелище. Пружинный матрац отбросило к противоположной стене, где он сейчас и находился, зияя прорехами, из которых клочьями торчал синтепон. Остов кровати был погнут. Выдержали лишь ножки, намертво приделанные к полу. Присесть, а уж тем паче прилечь оказалось негде.

Сейчас Лисенка это не волновало. Заперев каюту, замки славу богу действовали, он уселся на погнутое ребро остова кровати, извлек холодное оружие и принялся внимательно разглядывать находку. Это был большой охотничий нож, с широкой полированной гардой, с долом в верхней части клинка, насечкой и рукоятью из какого-то коричневого дерева и инкрустацией золотом в виде дракона. Во всяком случае Саша подумал о благородном металле, хотя в жизни своей не видел иных украшений, кроме дешевой бижутерии.

«– Вот повезло, так повезло, – радовался он в душе. – ни у кого нет оружия, и никто не знает, что оно есть у меня. Ни Нагорный, ни Никонов, да вообще никто больше безнаказанно не наедет. Зарежу сразу, даже думать не буду…»

Теперь Лисенка беспокоила единственная проблема – куда спрятать нож. Запихать его под шкаф не вариант. Придут девушки помогать наводить марафет, и не выгонишь их, иначе заподозрят неладное и вцепятся как клещи, пока не выяснят причину столь неожиданной нелюбезности. А разрешить помочь, значит раскрыть раньше времени свою тайну. Нет, надо выбрать такое место, чтобы в любой момент иметь возможность воспользоваться находкой, и в то же время никто бы не смог случайно обнаружить тайник.

Саша принялся озираться по сторонам, но ничего подходящего не попадалось. Обшарив взглядом все закоулки, которые могли быть претендентами на схрон, и не найдя стоящего, Александр встал на четвереньки и начал планомерно, сантиметр за сантиметром обшаривать пол и стены. Он не замечал времени, как и вообще чего-либо вокруг, медленно обходя помещение. Он не слышал, как его несколько раз позвали на ужин, и даже не сразу понял, что голоса теперь раздаются из-за дверей и кто-то настойчиво колотит по ним.

– Щас, щас, – рявкнул Саша, осознав, что его зовут. – Идите, я спускаюсь. Пять минут.

Лисенок прислушался. Шаги удалялись. В отчаянии он сел на пол и облокотился на дверь, руками уперевшись в наличник двери. Прошло несколько секунд, пока до него дошло, что один из пластиковых наличников легко отодвигается в сторону. Саша вскочил, и уже двумя руками потянул планку на себя. Постепенно наличник начал отделяться, обнажая между коробкой и стеной достаточно глубокую нишу, в которую вполне мог поместиться нож.

Жизнь заиграла всеми цветами радуги. Повеселевший Лисенок запихал находку и вернул планку наличника на прежнее место. С виду все было в ажуре. Сколько ни приглядывайся, тайник не обнаружишь.

– Что ты там так долго, – пробурчал Борис, когда Саша сел за стол. Впрочем, это было единственное замечание по поводу его опоздания.

Ужин прошел в молчании, слышен был лишь стук ложек и позвякивание посуды. Насытившись, пассажиры вышли на свежий воздух. Жара спала, теплые, но не обжигающие порывы ветра приятно обдували тело. Солнце клонилось к горизонту и было готово вот-вот спрятаться за ним, предоставив место ночи. Но, пока еще косые его лучи падали на звездолет, образуя длинную тень. Ветер почти стих и стояла никем не нарушаемая тишина, – судя по всему птиц и насекомых на планете не было, а люди, завороженные картиной природы, боялись пошевелиться, не то, что разговаривать.

– Ох, – спустя несколько минут прервала молчание Марта. – Столько лет на свете прожила и никогда не видела такого заката. Наверное, стоило совершить путешествие, чтобы понять простые вещи.

– Богатые папеньки совершенно не давали наслаждаться тебе… как его там… жизнью, – братец Борис ехидно засмеялся, словно закудахтал. – Бедная, бедная ты наша.

– Заткнись, – без злобы ответила Марта. – Судя по всему, тебя вообще ничем не прошибить. Как был мелким хулиганом, так им и остался.

– Это я-то мелкий хулиган?

– А кто еще? Думаешь, раз убивал, значит крутой? Ты просто злобный, никчемный карлик. Убивать за косой взгляд или праведную критику, это уже слишком.

– Но, но, дамочка, полегче на поворотах. Смотри как бы тебе не прилетело.

– Не пугай. Я тебе не по зубам, поверь на слово.

– Хватит, хватит, – влезла в перепалку Лола. – Все мы здесь не без греха. Поубиваем друг друга, кому от этого легче будет? Как говорил известный герой, давайте жить дружно, и тебя братец Борис это касается в первую очередь. К тебе никто не цеплялся, не цепляйся и ты. Сам начал, сам и останавливайся. Что тут непонятного?

– Да пошли вы все. Проживу и без указки, – пробурчал недовольно Борис, но больше не высказывался и отошел в сторонку, кидая недовольные взгляды на остальных. Судя по его виду, в душе он еле сдерживался, чтобы не порвать всех в клочья.

Окрасив пурпуром землю, солнце наконец закатилось за горизонт, уступив место ночи. Яркие светодиодные фонари зажглись по периметру силового ограждения и вокруг звездолета. В одно мгновение тьма на стоянке превратилась в нестерпимо белый день, обрывающийся сразу за невидимым ограждением, тем самым делая еще чернее и без того темную ночь.

Лисенок метнулся на корабль и спустя несколько минут вернулся, неся в руках складные легкие алюминиевые кресла.

– Прошу, – сказал он, вручая их дамам. – В ногах правды нет.

– Спасибо, – произнесла Лола, беря стул.

Ночь выдалась безветренная и тихая. Пассажиры звездолета, откинувшись в креслах, наслаждались прохладой. Даже всем недовольный братец Борис и тот, усевшись поодаль, молча лицезрел пространство перед собой.

Никто ничего не говорил. Быть может, впервые за долгие годы, они испытали безмятежность, которую в последний раз ощущали, возможно, еще в детстве. Во всяком случае, так казалось Александру. Он сидел, глядя перед собой на границу света и тьмы и сейчас ему не хотелось ни говорить, ни двигаться, а только чувствовать легкое дыхание ночи, ощущая, как грудь наполняется живительным воздухом, напоенным ароматом, таким знакомым, но ускользающим из воспоминаний.

Чудесный летний вечер томно начавшийся, должен был и закончиться мирно, если бы посторонний звук не долетел до людей. Он был далёким, и сначала все подумали о возвращающимся вездеходе. По мере его приближения, Лисенок понял, что это совершенно другой звук, ни на что не похожий.

– Что бы это могло быть? – с тревогой в голосе спросила Марта.

– Как будто что-то пересыпают из одной емкости в другую, – выдвинула предположение Лола, прислушиваясь.

– Может песчаная буря надвигается? – неуверенно произнес Саша. – Мы ведь ничего не знаем о причудах природы. Борис, твое мнение?

Борис ответил, но не сразу. Пожевав губами, он с неохотой сказал:

– Ничего страшного. Порывы ветра играют с этим, как его, песком. В любом случае нам боятся нечего, ни что не может…э… преодолеть, как его за ногу, силовое поле. Самому ветру это не будет преградой, а вот камни там или песок останутся… ну вы меня поняли…снаружи, вот.

Слова братца Бориса немного успокоили, хотя осадок остался. Тем более, посторонний звук все приближался и уже был слышен отчетливо, даже не приходилось напрягать слух. Это действительно напоминало шуршание, когда песчинки под внешним воздействием ударяются друг о друга. Тем не менее, за непроницаемой черной стены ночи ничего не было видно.

– Мне неуютно, – прошептала Лола. – Я ничего не понимаю.

– Не надо бояться, – пыталась успокоить подругу Марта, хотя ей самой, судя по испуганному выражению лица, было не по себе. – Наверное это буря. Я о таком читала. Особенно песчаные бури страшны на Марсе.

– При чем здесь Марс? – не поняла Лола. – Лучше уж пойдем домой. Мне здесь как-то тревожно.

– Идите, идите, – подзадоривал их Борис. – не ваше это дело гулять… э… в непогоду.

Девушки встали, но сильный порыв ветра заставил их невольно присесть. Неожиданно налетевший ветер, так же и пропал, словно его и не было.

– Странно, странно, – произнес Борис, отряхиваясь от песка. – Пожалуй нам всем стоит… того… вернутся на корабль.

– Что, испугался, – поддела его Марта, вставая и складывая стульчик. Она бросила победоносный взгляд на братца и уже хотела сделать шаг к подъемнику, как восклицание Лолы заставило ее повернуться и посмотреть в ту сторону, куда показывала рукой подруга.

А там, с той стороны невидимого силового забора, из тьмы вышел человек, и слегка прихрамывая направился навстречу пассажирам звездолета. Движения его были неторопливыми и несколько угловатыми. В правой руке он держал трость, на которую опирался при ходьбе.

Одет незнакомец был в серый костюм-тройку, застегнутый, несмотря на духоту, на все пуговицы. Красно-синий в косую полоску галстук с большим узлом подчеркивал белизну сорочки. Довершали наряд блестящие лакированные туфли с заостренными носами.

Лола еще раз взвизгнула на высокой ноте и затихла, глядя на приближающего человека широко раскрытыми глазами. Марта чувствовала себя не лучше. Судя по их замершим позам, они не по-детски растерялись. Братец Борис небольшими шажками, как-то бочком-бочком, приблизился к женщинам, и уставился на незнакомца. Лисенок вначале не мог вообще сообразить, что он видит. В первое мгновение он подумал, что это вернулся кто-то из товарищей. И только когда присмотрелся, понял, что это человек не из их компании. Однако самым неприятным открытием оказалось то, что этот человек был ему знаком. Саша не мог вспомнить, где и когда они встречались, но был абсолютно уверен, что судьба сводила его с ним.

А тем временем незнакомец шел вперед и вскоре оказался возле силового заграждения. Не замедляя шага, он занес ногу. Пассажиры звездолета завороженно смотрели, ожидая, что мужчина со всего маху ударится о невидимую преграду, но к всеобщему изумлению, тот спокойно, словно и не было препятствия, прошел сквозь невидимый забор.

Выйдя из оцепенения, они все разом отступили к кабине подъемника, мешая друг другу. Посторонний человек за миллиард километров от дома, это уже слишком. К сюрпризам планеты они ещё не были готовы, а потому решили ретироваться. Ввалившись в клеть лифта, они вновь замерли, не в силах оторвать взгляд от незваного гостя. Тот, не доходя до них несколько метров, остановился, внимательно всех разглядывая, словно кого-то высматривая.

Теперь его можно было рассмотреть подробно. Это был, по всей вероятности, рано постаревший мужчина лет пятидесяти. Короткие, седые волосы, глубокие морщины, потускневший огонек в глазах, визуально делали его старше, в то время, как общий облик говорил о еще пока крепком здоровье.

– Неман Александр Владимирович, – произнес мужчина. Голос его был слегка глуховат. – Я бы хотел с вами поговорить.

–Ты его знаешь? – братец Борис смотрел то на незнакомца, то на Лисенка. – Откуда?

– Я, я, не знаю вас, – голос Александра дрожал от волнения. – Кто вы такой?

– За что? – спросил гость. И в этом простом вопросе набатом звучали вся боль и страдание вселенной. Незнакомец заплакал.

Неман вспомнил. Вспомнил все, до мельчайших подробностей. Это был отец тех девчонок. На суде он неотрывно смотрел на Александра, словно пытаясь навсегда сохранить в памяти облик ублюдка, чтобы отомстить.

– Ты живой, а они на небе, – всхлипывая говорил убитый горем отец. – Им не исполнилось даже четырнадцати лет. Что они тебе сделали, почему так? Почему ты жив, а не они?

Лисенок ничего не слышал. Он с силой дергал правую створку дверей подъемника, но от рывка хлипкая конструкция перекосилась и застряла в пазах, не позволяя ее закрыть, и тем самым запустить механизм подъема. Так они и стояли, девушки в глубине кабины, братец Борис впереди них, вцепившись рукой в левую, полностью выдвинутую створку, как будто защищаясь панцирной сеткой от незнакомца. А в проеме кабины Александр изо всех сил пытался сдвинуть застрявшую часть дверей.