– Да, ты прав. Но, воистину, пути Господни неисповедимы. А было всё так. Демобилизовавшись, вернулся домой. Ну, ты помнишь, мы тогда встречались, бухали. Ну, чего, побухал, погулял… Мать, оказалось, не особенно меня ждала. Она уже тогда здорово пила. Мужика-бухарика себе завела. Вот, пока у меня деньги были, они меня терпели – бухали вместе, а потом начали меня из дома выживать. Я этому уроду, конечно, морду бил несколько раз… Но что толку – мать за него заступается, плачет. Я от обиды и отчаяния ушёл служить по контракту… на войну. Три года отслужил. Когда подошёл срок контракт продлевать, мне боевой товарищ – Антоха Дроздов – предложил к нему в Томск махнуть, бизнесом заняться. Ну, я подумал, подумал – дома меня не ждут (мать ни одного письма за три года не прислала!) и рванул с ним. Сначала у Антохиной мамы жили, она нас всё откармливала – очень вкусно готовила. Отдохнули, отогрелись, в общем… Потихоньку бизнес замутили – обувной магазинчик соорудили. Всё удачно получилось. Начальный капитал был, – заработали как-никак! – у Антохи знакомства в городе кое-какие были… ну, и пошло поехало. Познакомился вскоре с Настей, с женой своей нынешней. Повстечались чуток, потом я квартиру нам снял. Стали вместе жить. Вскоре сынок родился, Лёшка. Здорово было: любовь, дружба, дети, дело – как в книжках. А потом, знаешь, началось со мной твориться что-то: страхи появились, кошмары снились, чувство вины, тревога беспричинная. Эхо войны. Я к врачам обратился, а они: не нервничать, режим, таблеток горы. Я таблетки пил, конечно, но всё впустую – иногда чуть отпустит, а потом снова. Ну, я и бросил эти лекарства – испугался подсесть на них. Пить стал. Запойно так. Понятно, что всё только усугубилось – кошмар стал наяву… вернее – явь стала сплошным комаром, а сон нормальный я вообще потерял. В общем, дело к дурдому шло… или к могиле. Как меня Настя тогда терпела – для меня загадка до сих пор, но она меня в итоге и спасла. Однажды с очередного дикого бодуна я не выдержал и исповедовался ей – рассказал, что со мной твориться… как на духу! Эмоционально так, в слезах. Другая бы и слушать не стала, а эта выслушала и поняла. Водки даже налила рюмку и сказала, чтобы я, мол, в тот день из дома не выходил, а она попробует мне помочь. На следующее утро отвела она меня… в церковь. Её мама была очень религиозным человеком, и у неё в Богоявленском соборе знакомый настоятель был – Отец Николай. И вот она с ним договорилась, и принял меня Отец Николай. Поговорили мы с ним по душам, решили, что мне обязательно надо крещение принять. Я же не крещёный был. И вот в ближайшую субботу окрестил меня сам Отец Николай. Потом исповедовался я, причастился. Естественно, веры тогда во мне особенной не было, но я, уцепившись за соломинку, начал книги читать, которые Отец Николай посоветовал, молиться понемногу начал, в церковь ходить. Смотрю я, через некоторое время Настя успокоилась, такая счастливая всё время, улыбается. Ну, и мне интересно стало – практически новая жизнь открылась! Всё лучше, чем бухать… да и на душе легче стало, спокойнее. Вот так и пошло-поехало. Появились вопросы, стал искать на них ответы, и вскоре мало-помалу во мне вера зарождаться стала. Огромное спасибо надо сказать здесь Отцу Николаю – очень он мне в этом помог. Дальше – больше, и решил я в итоге стать священнослужителем. Посоветовался с Отцом Николаем, и он дал принципиальное добро и помог мне подготовиться к вступительным экзаменам в Томскую семинарию. Отучился там пять лет и пришёл служить в Богоявленский собор к том же Отцу Николаю. Вот так вот…

Друзья некоторое время молчали.

– Да, ну и судьба! Роман можно писать!

– Ну, вот и напиши!

– Возможно… Ну, а сейчас зачем вернулся?

– Мать померла, может, слышал?

– Нет. А давно?

– Позавчера хоронили.

– А когда обратно?

– Пока не знаю, мне с наследством надо разобраться. Мать не оставила завещания, родственников у нас нет. В общем, унаследую я квартиру. Вернее, половину квартиры – половина-то и так моя. Будет у меня в собственности двухкомнатная квартира в Москве – целое богатство по нынешним временам. Я ещё не решил, – может, перееду теперь. Думаю пока. Вот так.

– А что ж ты со мной на связь не вышел сразу, как приехал?

– Я пытался. Звонил тебе на городской – никто не отвечает. Заходил к тебе пару раз – не открыл никто. Мобильного твоего я не знаю. Вот, узнал через знакомых, что ты здесь бываешь частенько, стал захаживать – так и встретились.

– Да уж… Хм, теперь было бы здорово, если б ты переехал сюда – начали б снова общаться!

– Может быть…

– Слушай, а как это вообще?

– Что?

– Ну, вера, церковь?

– Хм, если в двух словах – это очень красивый, гармоничный мир, сильно отличающийся от того, где живут неверующие люди.

– А можешь поподробнее как-нибудь?

– Ну, а что именно тебя интересует?

– Ну, объясни на примере на каком-нибудь… Вот, допустим, ты только что рассказывал о своём крещении, вот объясни: какой в этом смысл.

– Серьёзная тема. Ну, ладно, давай тогда закажем выпить и поговорим.

Друзья заказали водки и еды, Роман раскурил трубку и продолжил:

– Не знаю, смогу ли я тебе всё это понятно рассказать. Ну, уж как смогу – как сам понимаю – скажу. Ну, что ж… значит, так. Думаю, не открою тебе секрет, если скажу, что, рождаясь на свет, ребёнок испытывает чудовищный стресс, физические и ментальные страдания. Да что там, ему ужасно больно и страшно: из привычной комфортной атмосферы его выталкивает неведомая сила и волочет его, не особенно заботясь о безопасности, по родовому каналу и отрывает от тела матери, которое его кормило и оберегало всю его короткую жизнь. Для первого вдоха необходимо освободить лёгкие от жидкости и заполнить альвеолы воздухом. Как ты думаешь, насколько это просто для пятидесятисантиметрового человека, не обладающего жизненным опытом? В общем, при рождении человек получает психологическую и физическую травму, и её характер зачастую влияет на всю его жизнь. И после этого мы требуем от человека какого-то добра, сочувствия и подобного. Справедливо ли? Суть – рождаясь, ребёнок попадает в наш истинно прекрасный мир, но мир этот скрыт от новорожденного вселенскими силами, обрушавшимися на него. Силы искажают всё болью, страхом, холодом, голодом и прочими невзгодами. В восприятии человека мир предстаёт раздробленным, и его части бессистемно перемешаны. Перепутано всё: единый, упорядоченный мир представляется хаосом мириада бессмысленных вещей. Добро и зло, истина и ложь, порядок и хаос, хорошо и плохо – понять где что невозможно. Происходит обособление человека от самого себя и от мира, образуется некая оболочка. Я бы даже сказал лучше так: человек отделяется этой оболочкой от своей сущности и от Бога. Воля подавлена в самом зародыше, и могучие силы подхватывают человека и несут его неизвестно куда. Такое явление в христианстве называется «первородный грех». Какие же пути у человека дальше?

По сути, есть всего три варианта. Первый. Человек не имеет возможности противостоять внешним силам, навалившимся на него и изолировавшим его, по сути, так и не зародившуюся волю. Такие люди существуют вне социальной среды. Так называемые маргиналы. Второй. Вектор развития личности направлен на общественную мораль, которой он и следует. Общество указывает ему что есть что: вот добро – вот зло, вот тьма – вот свет, вот зелёный – вот синий, вот круглый – вот треугольный; и расставляет акценты. Следует слепо. В таком случае, даже тщательнейшим образом, соблюдая социальные традиции, путь к истинному просвещению для такого субъекта закрыт. Такой путь слишком механичен и груб, чтобы привести к истине.

Здесь Коврин наконец понял, что ещё в образе старого друга представлялось ему незнакомым. Речь Романа никогда не отличалась богатством красок и даже страдала некоторым косноязычием. Сейчас же его вербальный поток стелился ровным, разноцветным, широким полотном. Особенно это стало заметно, когда Роман повёл разговор о вере.

– И, собственно, третий. Инициатический. В процессе инициации, в данном случае – крещении, человек мгновенно выходит на качественно новый уровень, стряхивая с себя лапы фатализма, готовый иметь волю, изменить мир в себе и себя в мире, ему открывается путь к центру Вселенной, к Богу. При крещении старый, как принято говорить – ветхий человек, умирает, и ему на смену рождается новый человек. Новый человек обладает огромными возможностями, несопоставимыми с возможностями ветхого человека. Он уже находится на другом онтологическом уровне. Однако это не значит, что его дальнейшее совершенствование пойдёт само собой… наоборот, в отличие от тех, кто пошёл первыми двумя путями, от нашего нового человека для восхождения потребуются сверхусилия. Крещение – это только первый, начальный этап инициации. Есть и второй. Если в результате первого физическая смерть перестаёт означать полное исчезновение личности, то в результате второго смерть души, то есть слияние субъективной души с объективным духом – Богом, перестаёт означать полное исчезновение индивидуальной души.

– Как это?

– Личностная душа начинает воспринимать Бога как самого себя. Это вечная жизнь. Но не об этом сейчас… итак… сбил с мысли… в общем, крещёный, – за счёт пробуждения в нём тончайших фибр души, – потенциально способен напрямую общаться с Богом. Иными же словами – крещение снимает первородный грех. Ну, или, чтобы тебе понятней было, можно сказать, например, что крещёный человек потенциально способен воспринимать самые высшие вибрации – или как сейчас часто говорят, тонкие тела – Вселенной за счёт пробуждения в нём тончайших энергетических волокон.

– Никогда бы не подумал, что это настолько серьёзно. А знаешь, не стану лукавить – не верю я в это, и не понимаю… Я, всё-таки, рассматриваю религию в традиционном научном ключе как систему моральных, этических, нравственных норм поведения, как некий консолидирующий пункт для общества, причём общества непросвещённого, для удобства управления этим самым обществом. Ну, что-то в этом духе… Хотя, может, и есть что-то такое… Но мне, как человеку разумному, мыслящему необходимы доказательства…

– Э-хех… Лёшка. Открою тебе один секрет – Евангелие есть сугубо эгоистичная инструкция по пользованию жизнью! Библейские заповеди приносят пользу только человеку, их соблюдающему, а не власти, обществу или, положим, родственникам. К морали, нравственности и этике, как и к какому-либо обществу это не имеет ни малейшего отношения. В Новом Завете даже слов таких нет. Учение предполагает исключительно познание мирного сосуществования с Всевышним, достижение абсолютного ли-ч-но-го счастья. Хотя, конечно, это отличается от того, что представители церкви зачастую говорят публично. То ли ввиду социально-политической роли церкви, то ли из-за собственного недопонимания – они часто ведут речь как раз о морали, нравственности, благотворительности, альтруизме, социальной роли и прочей ерунде. К христианству это не имеет отношения – это политика, а не вера. Такие речи от лукавого, они вводят людей в заблуждение, отвлекают от сути учения.

– Ну, это уж ты совсем загнул! Как относятся к эгоизму заповедь «возлюби ближнего своего»? А, как же это в твою схему вписывается? Зачем это мне, эгоисту? Какая такая мне польза любить чужих людей?

– «И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» – ещё так учит Иисус Христос. А это значит и то, что, если ты будешь любить людей, то и они будут любить тебя! Поэтому соблюдать эту заповедь надо не для того, чтобы вознаграждать других, повышая свой моральный уровень, а чтобы получать от других – быть эгоистом! И заметь, обмен совершенно неравнозначный – если индивидуум отдаёт всем остальным только одну свою любовь, то все остальные ему взамен – свою. Получит-то он несопоставимо больше! Представь только: один человек отдаёт всему человечеству рубль, а взамен всё человечество скидывается ему по рублю. Кто же в выгоде остаётся, а? Следует, правда, учитывать, что закон этот работает не только в случае с любовью, но и во всех других случаях. Испытываемая к человечеству ненависть возвращается к человеку многократно.

Коврина взяло раздражение, он почувствовал, что его система ценностей покачнулась.

– Ну, а как же, к примеру: ударили по левой щеке, подставь правую? Ну, уж тут-то какой эгоизм, а? Не может тут быть никакого эгоизма! Эгоизм, это тебя ударили – врежь ему в ответ, чтоб не лез! Вот это эгоизм! Ну что, здесь-то ты как выкрутишься?!

– Да нет ничего проще! Дать в ответ – это значит спровоцировать драку, а в драке каждый участник получит уже не по одному удару. А подставить другую щёку – значит избежать повторного удара, – если агрессор увидит, что ему не отвечают на агрессию, выражают покорность, у него сразу пропадает желание бить дальше. Вот так! Да вспомни любую конфликтную ситуацию… чего проще! Вот на дороге, к примеру, тебя не пропускают, ты ему: «Урод, сволочь, гад, пусти, моя дорога!» Он, понятно, тебе в ответ, ты – ему, потом кулаки в ход пошли. Один в милиции, другой в больнице, и у обоих душевная рана – обида и гнев на оппонента. Теперь представь так: тебя не пропустили, ты ему: «Ладно, езжай, приятель, ты, видимо, торопишься», он тебе: «Спасибо, друг». Здоровье в порядке, душа радуется. Во втором случае ты поступил по-христиански. Что, как тебе лучше? Как лучше тебе, так и эгоистичней – согласен?

– Что-то ты меня совсем запутал… Ладно, вот посмотрим, как сейчас отвертишься. Почему же для эгоиста плохо быть богатым? В Библии ведь есть про это… Ну, что богатый не сможет попасть в Рай. Казалось бы, для эгоиста стремление быть богатым первоочередное, так ведь?

– Элементарно. Действительно, Иисус Христос говорит: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Смысл здесь в том, что человек склонен беспокоится за своё имущество. Чем больше имущества, тем более поводов для беспокойства. Человек беспокоится за сохранность своего жилища, автомобиля, одежды, переживает за свой доход. Если человек активный в бизнесе, то он боится потерять инвестиции, его беспокоят – просто до сердечного приступа довести могут! – вести с торговых бирж о ценах на золото, нефть, газ, зерно, курсы валют, котировки акций. Всё это – промысел бесовской, ведущий человека к погибели. Человек, не имеющий ничего, не имеет и поводов для беспокойства…

– Ага, вот ты и попался! Как же ему не беспокоится, если завтра ему будет нечего есть и негде спать – вот уж беспокойство, так беспокойство!

– Да, для неверующего человека это так и есть, потому он и склонен к губительному – в итоге – для своей души накоплению вещей разного рода. Это вместо того чтобы положиться на волю Божию и иметь свой «хлеб насущный», верить, что Бог обязательно даст ему всё необходимое для обеспечения жизнедеятельности. Вот в этом и проявляется истинная вера – верить не в то, что Бог есть, – как многие думают, а верить в то, что Бог любит человека и даст человеку всё необходимое; и человеку, имея такого могущественного покровителя, незачем беспокоится о чём-либо, ему остаётся только жить да радоваться. Иисус Христос чётко говорит на эту тему: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело – одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут, но, говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы». Так вот, только Бог распределяет имущество, потому беспокоится об этом вредно – повлиять на это человек не может, а душе вреда нанесёт много. И Бог сам знает, кому и сколько чего положено. Человечество однако живёт в принципе по-другому. Все силы человек направляет на получение материальных благ. И совершенно справедливо по законам Божиим получает за это, вместо вожделенного счастья, страдания.