Глава 10

Поезд стоял на какой-то станции. Узкие окна под самым потолком выходили на теневую сторону, давая мало света. В вагоне царил полусумрак, пронизанный тонкими солнечными лучами, которые цедились в пулевые отверстия в противоположной стене.

Лошади пофыркивали, изредка стучали копытами в деревянный настил. Пахло сёдлами, войлочными потниками, пропитанным конской мочой сеном.

«Скорее всего, – это Бенсон», – решил Генри и от самого этого названия повеяло грустью. Он вспомнил как пять месяцев назад стоял рядом с Алисией и Джедом на дощатом перроне, как позванивая колоколом и шипя паром, вползал на станцию паровоз, который тащил на далёкий Восток вереницу пыльных вагонов. Спустя десять минут с комом в горле и тоской в душе в одном из этих вагонов сидел Генри, а мимо плыл дощатый фронтон станции с набитым через трафарет названием “BENSON”.

Воспоминания прервала бандитка. Некоторое время она сидела, не шевелясь, будто заснула. Кисть её поднятой руки висела в браслете кандалов, как увядший цветок, и вдруг девушка встрепенулась – несколько раз ожесточённо дёрнула рукой, проверяя крепость железного кольца, сквозь которое была пропущена цепь кандалов. Прикованная к противоположному концу цепи рука Генри несколько раз дёрнулась, браслет больно впился в руку.

– Бесполезно, – Генри попытался умерить напрасный пыл мексиканки. – С той стороны стены оно прикручено внушительной гайкой.

Девушка сердито сдула упавшую на щёку прядь волос, ответила с лёгким испанским акцентом:

– Если не пробовать, никогда ничего не получится.

Она ещё несколько раз дёрнула рукой и, наконец, угомонилась, искоса изучая молодого человека.

– Ты за что здесь?

– Мистер Хэлфорд хочет, чтобы я оказал ему небольшую услугу.

– А ты против. Я правильно поняла?

– Против, – ответил Генри, в свою очередь, разглядывая девушку. – А ты? Перепутала этот поезд с почтовым?

– Я не граблю почтовые поезда, и ничего не путаю. У меня с Хэлфордом свои счёты, – нахмурившись, девушка несколько секунд молчала, потом тяжело вздохнула: – Кто знал, что у него целая армия на колёсах. Я потеряла лучших своих людей.

– Так ты главарь этой банды?

– Одна моя рука прикована, – угрожающе сузила глаза мексиканка. – Но ничто не мешает мне разбить твой нос второй рукой.

– Звучит женственно, – саркастически усмехнулся Генри.

– Можешь кривляться сколько угодно, но не называй моих людей бандой.

– Кто же вы?

– Борцы за свободу.

– Свободу от кого?

– В Мексике всегда найдётся тиран.

– Но ты в Соединённых Штатах.

Девушка не ответила, – вскинув голову, поглядела поверх дощатых перегородок, пытаясь разглядеть шаркающего метлой охранника, но конские спины и головы загораживали противоположный конец вагона.

– Эй, гринго! – привлекая внимание охранника, мексиканка ударила ногой в дощатую перегородку стойла.

– Чего тебе? – прекратив мести, отозвался дежурный.

– В туалет. Ты же не хочешь, чтобы я сделала это прямо здесь.

Голова охранника появилась над спинами стоящих в стойлах лошадей, строгое выражение на лице сменилось усмешкой.

– Почему нет? Лошадям можно, а тебе нет? – Он звонко ударил ногой в пустой жестяной таз для поения лошадей. – Могу посуду подержать.

– Ладно, – согласилась девушка. – Подержи.

Пока охранник, прихватив таз, шёл к пленникам, мексиканка свободной рукой распустила растрепавшийся узел волос. То, что вначале Генри принял за бесхитростную заколку для волос, оказалась небольшой трубкой. Девушка зубами вынула заглушки по её краям.

– Что это? – негромко спросил Генри.

– Заткнись! – Мексиканка отплюнула заглушку, прикрыла трубку ладонью.

Парень с усмешкой зашёл в закуток, где сидели пленники. В то же мгновение бандитка поднесла ко рту трубку, сильно и коротко дунула в неё. Небольшой дротик с опушённым хвостовиком вонзился охраннику в шею чуть выше воротника рубашки. Порывисто вскинув руку, парень лапнул шею, недоумённо глянул на девушку.

– Ах ты… – ещё успел сказать он, потом таз с жестяным дребезгом выпал из его руки на дощатый настил.

Некоторое время он ещё смотрел на бандитку остекленевшими от изумления глазами, потом медленно сполз спиной по боковой перегородке, стукнул безвольной головой в присыпанный сеном деревянный пол.

Мексиканка с трудом дотянулась до его откинутой вбок руки, потянула за рукав, зло покосилась на ошарашенного Генри:

– Помочь не хочешь?

Генри спохватился, помог подтянуть бесчувственное тело. Найдя в кармане охранника ключ, девушка расстегнула свой браслет и, высвободив руку, защёлкнула его в настенном кольце. Не удостоив молодого человека даже взглядом, она сняла с охранника оружейный пояс, примерила его себе на бёдра.

– Эй! – Генри подёргал прикованной рукой, звоном кандалов напоминая девушке о её забывчивости, но мексиканка даже не оглянулась – пошла к деревянному ящику с инструментом для ремонта сбруи. Нашла шило, морща от усердия нос, проделала в поясе две новые дырки.

– Ты ничего не забыла? – Генри снова звякнул кандалами, всё ещё надеясь, что странное поведение девушки – это просто неудачная шутка.

– Прощай, гринго, – небрежно бросив в ящик шило и, на ходу застёгивая поверх юбки пояс с револьвером, мексиканка направилась к торцевой двери вагона.

– Ты не можешь взять и просто так уйти, – возмущённо повысил голос Генри. – Это не честно.

– Разве я тебе обязана чем-нибудь?

– Надо быть обязанным, чтобы сделать доброе дело? Я думал, мы друзья по несчастью.

Секунду поразмыслив, девушка вернулась, перешагнула одной ногой через сидящего у стены Генри, стала над ним, широко расставив ноги.

– Откуда я знаю, что ты не враг?

– Я такой же пленник, как и ты.

Мексиканка присела на корточки, и Генри почувствовал чуть выше своих колен прикосновение упругих ягодиц. Задержав в груди вдох, он неожиданно обнаружил, что в этой непростой ситуации его волнует не столько щекотливое положение пленника, сколько не менее щекотливое, но в придачу ещё и возбуждающее положение мужчины, скованного цепями и попавшего в полную власть женщины.

Лицо мексиканки теперь было вровень с его лицом, и Генри впервые осознал, что девушка не просто красива – от её близости дух захватывало. Но мексиканка не заигрывала с ним – она откровенно издевалась: придав взгляду нарочитую томность, приблизила губы почти вплотную к его губам, будто собиралась поцеловать. Дразня, выждала несколько томных секунд, шепнула:

– Откуда я знаю, что тебя не подослал ко мне Хэлфорд?

Генри судорожно сглотнул слюну, замер, не в силах найти в опустевшей голове вразумительный ответ.

Девушка склонилась ещё ниже, прошептала, касаясь губами его уха:

– Угадала?

Генри с трудом выдохнул:

– Не угадала. Я здесь по другой причине.

– Я помню, – мексиканка отстранилась, чтобы видеть его глаза. – Ты не захотел оказать Хэлфорду услугу. И что это за услуга?

– Долго объяснять.

Девушка перестала играть, в её взгляде появилась холодная решительность.

– Ладно, гринго, – она расстегнула браслет кандалов, выбросила ключ через перегородку. – У тебя честные глаза.

– Меня зовут Генри.

– Мне всё равно, как тебя зовут.

Мексиканка поднялась, пошла к торцевой двери вагона, слегка приоткрыла её. Потирая разболевшееся от металлического браслета запястье, Генри встал, подошёл сзади к девушке, заглянул через её плечо.

В стоящий на соседнем пути состав грузили стадо скота. Пыль стояла над железнодорожными путями до самого неба. Мычали коровы, щёлкали хлысты, по скрипучим сходням стучали копыта.

Некоторое время Генри и девушка наблюдали за тем, что происходит снаружи, затем бесшумно протиснулись на заднюю площадку вагона, спустились на противоположную от станции сторону поезда.

Почти вплотную к вагонам здесь подступали огромные горы костей каких-то животных, тянущиеся вдоль железнодорожного полотна, пожалуй, что на целую милю. Высота этих костяных гор местами превосходила высоту вагонов. Генри настолько был изумлён этим зрелищем, что забыл даже об опасности погони. Как заворожённый спустился он с тормозной площадки вагона, глянул на хрустнувшие под ногами кости, потом вверх на гребень костяной горы.

– Что это?

– Всё, что осталось от огромных стад бизонов, которые когда-то бродили по равнинам. Зачем-то свезли их на эту станцию.

Опасливо шагая по разбросанным под ногами костям, стараясь поменьше шуметь и пригибаясь в просветах между вагонами, девушка пошла к хвосту поезда, а Генри всё ещё стоял, потрясённый открывшимся зрелищем. Он много читал о безжалостном истреблении бизонов, но только увидев эти горы костей, осознал масштабы трагедии.

Рядом с последним вагоном в гребне костяных гор был небольшой «перевал», через который удалось перебраться на ту сторону. На счастье, никто не заметил беглецов, а хруст и шорох осыпающихся под ногами и руками костей, заглушало мычание коров. По ту сторону костей простиралась унылая равнина, лишь по краю оживлённая цепочкой далёких гор. Здесь уже можно было идти не пригибаясь. Вместо того чтобы направиться к городку, девушка решительно пошла к длинному дощатому сараю, стоящему в стороне от железнодорожных путей.

– Куда ты? – негромко окликнул её Генри.

– Ты ещё здесь, гринго? – девушка не обернулась и не даже не замедлила шаг. Юбка отлетала от её ног, распущенные волосы метались по спине.

Несмотря на молодость, мексиканка казалась Генри достаточно опытной в опасных переделках, на которые так богат Дикий Запад, и он последовал за ней, решив, что та затеяла какой–то стратегический манёвр, чтобы сбить возможных преследователей со следа.

Сарай при ближайшем рассмотрении оказался заброшенной конюшней. Створка ворот скрипнула, впуская молодых людей в захламлённый сумрак. У стены сломанные тележные колёса; на вбитых в стены ржавых гвоздях – мотки цепей, гнилая упряжь. Стойла разбиты, деревянные вилы брошены у входа, рассохшаяся бочка сбросила на землю пару ржавых нижних обручей. Пахло перепрелым сеном, пылью, мышиным помётом.

Девушка решительно полезла по хлипкой лестнице на сеновал, увещевая увязавшегося за ней Генри:

– Напросись в попутчики первому же фермеру, выезжающему на своей повозке из города, и беги подальше отсюда. Поезда ждать не советую. Они скоро обнаружат наше бегство и первым делом пойдут на станцию.

– А ты? – Генри полез вслед за девушкой, отстраняя голову от пыльного подола её юбки.

Забравшись на сеновал, мексиканка свесила над лестницей голову – её длинные волосы упали молодому человеку на переносицу.

– А у меня здесь остались дела, которые не кому за меня доделать. Прощай, гринго.

Роняя из-под ноги клок сена, она порывисто встала, исчезла где-то в глубине сеновала. Ладонью смахнув упавшее на голову сено, Генри нерешительно топтался на лестнице, скрипел перекладиной… Воспользоваться советом девушки и тайком уехать из города с тем, чтобы добраться до соседней железнодорожной станции? Или искать защиты у местного шерифа?

Генри уже собрался спуститься вниз, но в последний момент решил, что для начала неплохо бы осмотреться, узнать, как незаметнее пройти к городу, и нет ли поблизости людей Хэлфорда? Чердак конюшни подходил для этого идеальным образом. Генри стряхнул с себя нерешительность, влез на сеновал.

Сквозь драную двухскатную крышу пятнами светилось голубое небо; столбы солнечного света, играя золотистой пылью, косо падали в полусумрак; со стропил свисали, заросшие паутиной дырявые корзины. Сеновал был почти пуст, только у широкой чердачной двери, через которую обычно прямо с телег забрасывают с улицы сено, лежала куча сухой перепрелой травы.

Девушка залезла на эту кучу, стала на колени, прячась за край дверного проёма. Пристроившись рядом с ней на одном колене, Генри оглядел станцию, и окончательно убедился в том, что это Бенсон. В прошлый раз он не видел на задворках станции ужасающие горы бизоньих костей, скрытые за многочисленными загонами для скота и облаками пыли, поэтому теперь воспринимал город по-новому.

С сеновала обзор был отличный. Хотя хвост поезда только крышами выступал из-за бизоньих костей, паровоз с тендером и вагон-салон видны были как на ладони.

Погрузка скота закончилась. Пыль хоть и осела, но небо на смену ей заслонил густой паровозный дым. С рокотом закрылась дверь последнего вагона-скотовоза. Коровы ещё стучали копытами по дощатым полам вагонов, мычали, изредка шарахались, но поднимаемый ими шум уже не перекрывал даже лёгкое поскрипывание крыльчатки водяного насоса. Вскоре паровоз завизжал, дёрнул вагоны, потянул их на восток.

– Что это было? – вопросительно глянув на мексиканку, Генри ткнул себя указательным пальцем в шею.

– Древнее оружие ацтеков – сильно укороченное, но на расстоянии двух-трёх шагов весьма эффективное.

– Он умер?

– Нет. Лёгкий паралич.

– Тебя как зовут?

– Зря теряешь время, – мексиканка легла на живот, опёрлась локтями на перепрелое пружинистое сено, продолжая наблюдать за тем, что происходит на станции. – У тебя его осталось не много.

Чтобы не светиться в чердачном проёме, Генри прилёг рядом с мексиканкой, свернул вбок голову, разглядывая ту часть городка, которая видна была с сеновала.

– Я не собираюсь бежать.

– Что же ты собираешься делать?

– Если я ещё не забыл, то вон то здание с флагом – офис шерифа. Прямым ходом иду туда.

– И прямиком оттуда благополучно попадёшь обратно в руки Хэлфорда. Я знаю местного шерифа, он имеет свойство быстро находить общий язык с пройдохами, а с птицей такого полёта, как Хэлфорд… Можешь не сомневаться.

Генри озадаченно провёл ладонью по подбородку… Что ж! Значит остаётся один вариант – добраться до соседней станции, где его уже никто не будет искать… Хотя, почему никто не будет искать? Хэлфорду не трудно послать людей и на соседние станции.

И вдруг его осенила идея. Гостеприимный замок дона Азеведо не так уж и далеко от Бенсона. С парой долларов в кармане всё равно до Нью-Йорка не добраться, а на помощь Алисии всегда можно рассчитывать. Генри вспомнил Алисию и глаза его мечтательно затуманились.

– Эй, гринго? – Мексиканка щёлкнула пальцами перед его носом. – Ты не заснул?

Генри очнулся от мечтаний, нарочито сердито сдвинул брови.

– Не намерен отвечать на твои вопросы, пока ты не ответишь на мои. Я спрашивал, как тебя зовут.

– Луисита. Тебе легче от этого?

Молодого человека начал злить вызывающий тон девушки, и он уже собирался распрощаться с ней, но вместо этого вдруг вскочил на колени, с очумелым видом подался вперёд, высунув из дверного проёма голову…

Чёрт возьми! Мечты ожили.

Он готов был поклясться, что узнал в идущей к поезду девушке Алисию. Несмотря на то, что лицо её было скрыто шляпой, он не мог ошибиться: осанка, жесты, поворот головы. Да и лошадь, которую она вела в поводу – вне сомнения Бланка. А ещё сердце! Оно застучало в груди как сумасшедшее.

Не могло же оно так стучать из-за незнакомой женщины!

Алисия была в чёрных обтягивающих брюках, белоснежная рубашка изящно приталена, поля чёрной ковбойской шляпы подкручены вверх. В этот раз на ней был оружейный пояс с одной кобурой и пряжкой не на животе, а с левого боку на бедре.

– Эй, полегче! – ухватив Генри за полу сюртука, Луисита втянула его обратно. – Чем так высовываться, лучше вывеску напиши: «Мистер, Хэлфорд, мы спрятались на этом сеновале».

Заставив Генри снова улечься на сене, она перевела взгляд на идущую к поезду Алисию.

– Чем тебя так удивила эта дамочка? Она тоже замешана в делах Хэлфорда?

– Подозреваю, что она здесь по той же причине, что и я… – Генри вдруг осёкся, узнав в человеке, который сопровождал Алисию Вагнера. – О, Господи! Это ловушка!

Почти задохнувшись от внезапно накатившего волнения, он перекатился на спину, съехал с кучи сена, суетливо метнулся к лестнице.

Бежать к Алисии!

Разметать всех, кто встанет на пути к ней!

Но у верхнего конца лестницы, торчащего над чердачным перекрытием, он нерешительно остановился, осознав глупость и бессмысленность своего порыва.

Против револьверов и ружей с голыми руками?!

В секунду Генри взмок от понимания того, что время уходит, а он не знает, что предпринять.

Нужна какая-то хитрость. Что-то такое…

Шуруя спиной по рассохшейся и почерневшей от времени бревенчатой стойке, он сполз на корточки, уткнулся лбом в ладонь, лихорадочно соображая. Суетливо ерошил на голове волосы… Был бы здесь Джед, вдвоём они непременно придумали бы что-нибудь. И не такие дела прокручивали.

Вспомнив о Джеде, он на секунду воспрянул духом, распрямил плечи, но через секунду снова принялся терзать волосы на голове… Где его искать? А время не терпит! Надежда только на самого себя.

– Ты смешной, – голос Луиситы вырвал его из чехарды торопливых мыслей.

– Что? – переспросил он, рассеяно оторвав от головы руку. – Почему смешной?

– Ты собрался вырвать себе волосы? Твоя голова напоминает сейчас пшеничное поле после бури. Всё из-за этой дамочки?

Девчонка откровенно смеялась над ним. Ироничные искорки в чёрных глазах и чуть приподнятый уголок красивого рта не оставляли в этом ни малейшего сомнения. Спохватившись, Генри запустил растопыренные пальцы в волосы, несколькими порывистыми жестами навёл на голове порядок.

– Ей угрожает опасность, а я не знаю, как помочь. У Хэлфорда слишком много людей.

– Выходит, эта дамочка нужна Хэлфорду для того, чтобы оказать ему ту самую услугу, которую не оказал ты?

– Получается, что так. Он хочет, чтобы ему показали путь к одному каньону, дорогу к которому знаем только я и эта девушка.

Генри от безысходности, ударил затылком в деревянный столб.

– Ты не наш, – презрительно усмехнулась Луисита. – Откуда ты приехал?

– Из Нью-Йорка.

– Те гринго, которые приезжают сюда с востока, они все такие беспомощные, как ты?

– Я не беспомощный, – вскочил на ноги Генри.

– Тогда почему вместо того, чтобы помочь этой дамочке, ты рвёшь на себе волосы?

– Я думаю.

– И что ты надумал?

Генри вместо ответа кулаком сбил на пол, висящую на стропилах дырявую корзину, яростно отфутболил её ногой в заросший паутиной угол.