Глава 8

Продолжить путь в тот день не удалось: пришедшая вслед за смерчем гроза продлилась несколько часов, а когда она стихла, наступил вечер. Пришлось расположиться на ночлег в той же пещере. Поужинали рано и легли спать, когда сквозь широкий и низкий вход в пещеру ещё видна была на очистившемся от туч небе лиловая полоса позднего заката.

Не проспал Джед и десяти минут, как был разбужен странным звуком у входа в пещеру. Не открывая глаз, он прислушался. Звуки говорили о том, что у входа находился не человек, а лошадь без всадника, но раз была лошадь, должен был быть и седок.

Стараясь не шевелиться, Джед положил руку на рукоятку лежащего у изголовья револьвера, открыл глаза. Тонкая струйка дыма от затухающего костра тянулась вверх, пропадая в темноте. Рассыпчатые угли мерцали, едва освещая лежащих у костра Алисию и Генри. Сам Джед всегда ложился подальше от огня, предпочитая находиться в тени.

Он бесшумно поднялся, вскинул револьвер, лёгкой индейской поступью пошёл вдоль стены к выходу из пещеры. С лошадью творилось что-то странное, – судя по звукам, она лежала и сучила ногами пытаясь подняться, но при этом не было слышно ни её дыхания, ни фырканья. Сделав ещё два бесшумных шага, Джед выглянул из пещеры.

То, что он увидел в тусклом свете почти сошедшего на нет месяца так поразило его, что дуло револьвера безвольно поползло вниз…

Чёрт возьми! Лошадь Алисии изгибала шею и билась, пытаясь встать на ноги.

Всё это было так невероятно, что Джед невольно подумал о полной глупости, – о том, что вчера промахнулся по такой лёгкой цели. Да это и целью назвать было нельзя, так − мишень для древнего старика, который трясущейся рукой не может с первого раза взять ложку со стола.

Нет! Джед готов был поклясться чем угодно, – вчера лошадь была мертва. Пуля легла ей точно в ухо, – чёрное пятно засохшей крови и сейчас свидетельствовало об этом.

Больше всего Джед не любил, когда он чего-то не понимает, а это был именно тот случай. Даже если допустить, что он промахнулся, оставалось ещё что-то непонятное, что не поддавалось объяснению, а было пока ещё только интуицией.

«Что-то не так», – мысленно сказал себе Джед, выйдя из пещеры и обойдя вокруг бьющейся в попытках встать лошади. И тут его внимание привлёк звук в пещере, − лёгкое перетекание мелких камней, какое случается при неосторожном шаге на горной тропе.

Мимо Джеда посторонний пройти в пещеру не мог, значит это либо Генри, либо Алисия. Но Джеда такое объяснение не только не успокоило, а вопреки здравому смыслу заставило напрячься так, как он не напрягался даже в серьёзном поединке.

Он осторожно шагнул к входу в пещеру, поймав себя на том, что не просто вскинул револьвер на уровень глаз, но ещё и держит его двумя руками. Такое было с ним в последний раз лет в пятнадцать, когда он ещё не совсем доверял своей реакции. Он шёл бочком, осторожно и медленно переставляя ноги. С каждым шагом ему открывалась тускло освещённая светом затухающего костра внутренность пещеры. Ещё шаг и…

Джед был так изумлён увиденным, что мушка револьвера, как и в случае с лошадью, невольно поползла вниз. Покойник – лопни глаза! − стоял у тлеющего костра с сигарой в руках, а на голове у него, спадая на пустые глазницы, красовалась простреленная шляпа Джеда.

Мертвец присел на корточки у костра, высохшими до костей пальцами безбоязненно взял уголёк. Пытался раскурить сигару, но ничего у него не получалось и он, бросив бесплодные попытки, швырнул сигару на землю.

Джед снова поймал себя на том, чего не бывало с ним с далёкого детства, − он стоял с отвисшей челюстью, как мальчишка, впервые увидевший проносящийся мимо поезд. Интуитивно он чувствовал, – покойник знает о его присутствии, но вместо того чтобы обернуться к Джеду, тот присел на корточки перед спящей Алисией, костлявым пальцем поправил ей упавшую на щёку прядь волос, на секунду замер, будто любуясь девушкой. Потом решительно поднялся, пошёл к выходу. Джед был так ошарашен, что вместо того чтобы стрелять, отошёл в сторону, освобождая дорогу.

Спохватился он только тогда, когда мертвец, показав ему спину, стал уходить в ночь.

− Эй, приятель, − крикнул вдогонку Джед. − Кто бы ты ни был, забирать мою шляпу не годится.

Покойник, не оборачиваясь, прощально помахал над головой высохшей кистью.

− Ещё шаг и я стреляю, – предупредил Джед.

Мертвец на ходу развёл руками, как это делают, когда слышат дурацкий вопрос, на который отвечать глупо.

Джед выстрелил. Покойник дёрнулся от пули как от дружеского тумака в спину и даже не замедлил шаг, только пожал на ходу плечами, мол, что взять с придурка.

Джед выстрелил ему в спину ещё два раза.

Никогда рука Быстрого Джеда не была такой медлительной. Лошадь между выстрелами успела вскочить на ноги, поскакала вслед за мертвецом. Четвёртым выстрелом Джед всё же успел сбить с головы покойника шляпу, прежде чем тот прыгнул в седло проскакавшей мимо лошади и скрылся в темноте.

– Мистер Мэнли! – раздался из пещеры оклик репортёра.

Не отзываясь, Джед ошарашено смотрел в темноту.

− Джед! − раздался окрик Алисии.

Только тогда он откликнулся:

− Всё в порядке, я здесь.

На тяжёлых негнущихся ногах он вернулся в пещеру. Алисия стояла на одном колене, вскинув в сторону выхода из пещеры револьвер, репортёр целил в Джеда из винчестера.

− Что случилось? – Алисия большим пальцем опустила на место взведённый курок револьвера.

– Койот бродил поблизости, – соврал Джед. – Пришлось пугнуть.

− Не знаю как койота, а нас вы напугали здорово, – сказала девушка, положив револьвер на одеяло и взбивая примятые сном волосы.

− Об этом я не подумал, – ответил Джед, чувствуя, что ему сейчас как никогда нужен глоток виски. – Ложитесь спать, я скоро вернусь.

Шагах в двадцати от входа в пещеру он нашёл свою шляпу. Обескуражено сунул палец в свежую дырку, потом во вторую – оставленную пулей Канадца. Огляделся, насколько это позволяла темнота, прислушался. Ни один звук в ночи не напоминал о странном происшествии. Джед вынул из кармана плоскую бутылку виски, и вместо привычных двух глотков, опорожнил бутылку наполовину.

Когда он вернулся в пещеру, костёр уже пылал вовсю.

− На вас лица нет, – озабочено сказала Алисия.

− Где же оно, по-вашему, − пытался отшутиться Джед, понимая, что его внутренняя обескураженность начинает приобретать внешнее проявление.

− Что-то случилось? − спросил репортёр.

– Я сказал – койот, – твёрдо ответил Джед.

– С трудом вериться, что вы из-за койота бросили сигару.

Джед глянул на дымящую между камней сигару, брезгливо отфутболил её носком сапога в костёр.

– Уронил, – с деланной небрежностью сказал он. – Не люблю подбирать с земли.

Джед чувствовал, что ему нужно побыть одному, чтобы переварить увиденное. Завернувшись в одеяло, он лёг, и ещё долго чувствовал затылком озадаченные взгляды своих спутников.

Глава 9

Перед пробуждением, когда мозг исподволь начинает свою работу, но ещё не в состоянии окончательно стряхнуть сон, Джеду примерещилось, будто ночное происшествие было всего лишь его глупым сновидением, но едва он приоткрыл глаза, в душу, на смену обманчивому облегчению, мгновенно вернулось вчерашнее чувство ошарашенности и недоумения.

Откинув угол одеяла, Джед рывком сел.

У входа в пещеру размытым облаком висел серый утренний свет. Пахло конской мочой, потом, тёплой золой от костра. Алисия спала, сунув под голову пончо, повернувшись к Джеду лицом и подтянув к животу колени. Репортёр спал на спине, положив голову на седло.

Всю ночь Джед был настороже, ожидая каких-нибудь новых происшествий, плохо выспался и теперь чувствовал, что ему трудно сладить с внутренней растерянностью. От непривычного для него чувства он разозлился на самого себя, вскочил на ноги, строго крикнул, прыгая на одной ноге и натягивая сапог:

– Подъём!

Алисия, постанывая, плотнее закуталась в полосатое одеяло. Генри сонно взъерошил пальцами волосы, сел, оглядывая чуть разбавленный серым светом сумрак.

− А где наш сосед? – удивлённо спросил он.

– В расселине, – небрежно сказал Джед. – Я его завалил камнями, чтобы он не беспокоил сеньориту.

Алисия поднялась на локте, посмотрела в угол пещеры, где вчера вечером сидел мертвец, перевела взгляд на Джеда.

– Очень любезно с вашей стороны, мистер Мэнли.

– Вы мне тоже окажете любезность, – ответил Джед, застёгивая на бёдрах оружейный пояс. – Если не будете тянуть со сборами.

Генри долго вытряхивал ботинки, с опаской одел их, постучал в землю подошвами и, убедившись, что никакие ползучие твари ему не грозят, потягиваясь, пошёл к выходу из пещеры.

– Мистер Мэнли! – удивлённо остановился он под нависающей над входом скалой. – А где лошадь?

– Там же где мертвец.

– Но вы, ведь, не могли её сами утащить.

– Много вы знаете, мистер Нью-Йорк. Может её ураганом унесло или койоты съели, – с неприязнью в голосе сказал Джед, поднимая седло и взваливая его на спину мустанга. – Поторапливайтесь, мистер. Ураган отнял у нас полдня, а сегодня придётся ехать втроём на двух лошадях, это тоже задержит нас.

– Дайте хоть умыться.

– Спустимся к Сан-Педро, там умоемся, – переведя взгляд с Генри на Алисию, Джед предварил следующий вопрос: – Позавтракаем в седле.

Спустя пятнадцать минут, даже не выпив кофе, путники были уже в пути. В этот раз Джед уехал вперёд. Генри сидел на крупе коня позади Алисии. Было неудобно, зато раздражение кожи не беспокоило так, как вчера. Да и неудобство он сразу перестал замечать, как только прислонился грудью к спине Алисии, а некоторое время спустя, уже молил Бога, чтобы это продолжалось как можно дольше. У него замирало дыхание от близости девушки, кружилась голова.

Он настоял на том, чтобы поводья были доверены ему, как мужчине, и теперь держал их, боясь прикоснуться к Алисии, но ощущая, что девушка почти в его объятиях, – только руки сдвинь! Шляпу Алисии унесло ветром во время вчерашней скачки и теперь выбившиеся из узла на затылке завитки волос служили искушением для Генри – в тумане желаний он мысленно целовал эти завитки на грациозно изогнутой шее, расстёгивал волнующие пуговички блузки…

Каменистая тропа пошла под уклон, камни ручьём сыпались из-под копыт коня. Генри вынужден был оторваться от своих видений и крепче взять поводья, чтобы лошадь почувствовала узду. Руки его подтянулись, и он почувствовал запястьями упругое прикосновение девичьей груди. В течение нескольких минут он как бы невзначай несколько раз проделывал этот манёвр, пока Алисия не разгадала его хитрость.

– Дайте мне поводья, – потребовала она. – Я не хуже вашего управляюсь с лошадьми.

Молодой человек почувствовал, как краска смущения заливает его лицо, и торопливо заговорил, стараясь отвести возникшие у Алисии подозрения:

– Самое время посмотреть карту. Вы не находите? А то нашему грубияну вздумается подождать нас.

Алисия осторожно достала карту. Генри нетерпеливо попросил:

– Дайте мне.

– Почему вам?

– Если он оглянется и увидит очки у вас на носу, как вы думаете, он сразу всё поймёт? А я спрячусь за вашу спину.

– Ладно. – Алисия нехотя отдала карту.

Генри ещё не успел надеть очки, а девушка уже нетерпеливо ёрзала в седле:

– Ну что там?

– Имейте терпение.

– Долго ещё?

– Сейчас, карту разверну.

– Сколько можно возиться?

– Сядьте на моё место, без поводьев и стремян.

Генри наконец развернул карту, но вопреки ожиданиям, никаких особых отметок на ней не увидел. Он несколько раз поднимал на лоб и опускал на нос очки, пытаясь заметить хоть какую-то разницу, – карта была одинаковой, что сквозь очки, что невооружённым глазом. Разволновавшись, молодой человек пристроил карту на спине Алисии, поправил очки. Сердце его снова колотилось как бешеное, но теперь уже не от близости девушки.

– Не крутитесь, – строго сказал он. – Вы мешаете.

– Очень любезно с вашей стороны, – зло ответила Алисия. – Моя спина только для этого и годиться – карты на ней изучать?

– Не только для этого, – рассеяно ответил Генри, придирчиво изучая карту дюйм за дюймом.

– Что вы молчите?.. Эгей, вы не заснули?

– Ничего не понимаю, – обескуражено отозвался он. – На карте ничего нет. Через очки она выглядит точно так же, как без очков.

– Смотрите внимательно. Знаком может служить совсем маленький крестик, галочка, любая другая отметка.

– У меня хорошее зрение. Здесь ничего нет.

– Не может быть. Дайте сюда.

Алисия сунула руку под мышку, нетерпеливо поиграла за спиной пальчиками. Генри отдал ей карту и очки.

Уже не скрываясь, и не опасаясь, что её застанет за этим занятием аризонец, Алисия нацепила на нос очки, развернула карту. Глаза её цепко впивались в обозначения скал и каньонов, скользили по руслам высохших рек, но карта оставалась той прежней картой, на которой она с детства знала каждый дюйм.

– Отвернитесь, – испуганно произнёс за её спиной Генри. – Он смотрит на нас.

С этими словами молодой человек порывисто взял Алисию за подбородок, вывернул её голову к себе.

– Не оборачивайтесь, иначе он всё поймёт, – горячо прошептал он, осторожно снимая с девушки очки.

– Мне неудобно, – неестественно вывернув назад шею, прошептала девушка. – Что он подумает?

– Пусть лучше он думает, что у нас роман, чем узнает о карте, – Генри склонился, поцеловал Алисию в губы, потом жарко прошептал: – Ради всего не поворачивайте к нему голову.

Боясь пошевелиться, Алисия прошептала в ответ:

– Он всё ещё смотрит?

– Да, – ответил Генри, чувствуя, что его губы, как магнитом тянет к губам Алисии. – Что за бесцеремонный тип, – совсем уж тихо прошептал он, и губы его снова соприкоснулись с горячими губами девушки.

Глаза Алисии непроизвольно прикрылись, она чуть приметно шевельнула в ответ губами. Это настолько ободрило молодого человека, что его следующий поцелуй был значительно страстнее и длиннее первых двух. У Генри туман поплыл перед глазами, но тут Алисия порывисто упёрлась ладонью в его щёку, отстранилась, скосив глаз на Джеда, – тот ехал, привычно показывая спину.

Девушка перевела дыхание:

– Генри! Вы мне чуть шею не свернули, а он, судя по всему, и не собирался оглядываться.

– Он только что отвернулся, – оправдался молодой человек. – Всё-таки проснулась в нём совесть.

– Чёрт возьми, Генри, – в голосе Алисии проскользнуло раздражение. Она выпрямила спину, хотя, казалось, куда её ещё выпрямлять при и без того королевской осанке, воинственно упёрла руку в бок. – Что-то заставляет меня сомневаться в том, что он оборачивался.

Чувствуя себя виноватым, Генри до боли в шее воротил голову… Ну, схитрил. И что? Она сама хитрит, пытаясь держать этого аризонца на крючке.

Смущённо облизав губы, на которых ещё сохранился вкус поцелуя, он постарался перевести разговор в другое русло:

– Вы необычная девушка. В вас столько изысканности, аристократизма и вдруг – это "чёрт возьми". Но самое интересное, что это нисколько не портит и не огрубляет вас, – наоборот, придаёт вам такое очарование, что я просто диву даюсь, как этот неотёсанный грубиян может противостоять вашему обаянию.

Алисия промолчала. Несколько минут молчал и Генри, чувствуя, как угрызения совести за свой дерзкий поступок растворяются в другом более сильном чувстве. Спустя несколько минут внутренней борьбы с самим собой, он неожиданно для самого себя, вдруг заговорил с придыханием:

– Алисия… Если бы вы знали…

– Генри! – Напряглась девушка, подаваясь вперёд, чтобы отстраниться от его горячего тела. – Молчок, иначе мы испортим отношения.

– Почему-у? – досадливо простонал он.

– Я запрещаю вам говорить на эту тему.

Но Генри уже потерял контроль над собой.

– Алисия, – ещё жарче зашептал он. – Вы не представляете себе…

Девушка, похоже, не на шутку испугалась, крикнула:

– Мистер Мэнли!

Генри испуганно отпрянул от неё, будто обжёгся. Джед лениво обернулся в седле.

– Что ещё?

– Мне кажется, коню мистера Шелдона пора отдохнуть. Судя по всему, два всадника слишком большая ноша для него.

– Я планировал произвести смену не раньше чем через час, – отозвался Джед.

– Для пользы дела придётся ускорить процесс.

– Хорошо, – после небольшого раздумья согласился Джед.

Дождавшись, когда девушка спешится, он вынул ногу из стремени.

– Садитесь.

Алисия пристально взглянула на него снизу-вверх.

– Может, предложите даме сесть в седло?

– Сзади, – Джед красноречивым жестом указал себе за спину отогнутым большим пальцем.

– Очень любезно с вашей стороны, – разозлилась девушка.

– Я не напрашивался на путешествие с вами.

Алисия поиграла раздувающимися от гнева ноздрями, но всё же вставила ногу в стремя, села на круп мустанга. С показной неприязнью оглядела пыльную спину аризонца.

– Я могу держаться за вас?

– Держитесь, – сухо ответил Джед, тронув мустанга.

Минут десять молчали.

Когда Алисия ехала с Генри она интуитивно читала мысли молодого человека – по его дыханию, по интонациям голоса. Когда дыхание было равномерным и почти не слышным, – он думал о карте, о гибели своего товарища, возможно, вспоминал Нью-Йорк. Но когда репортёр склонялся к ней, вздыхал и щекотал своим дыханием, Алисия знала: мысленно целует её шею, волосы, а может уже и раздевает взглядом.

В отношении Джеда интуиция девушки молчала: он с одинаковым успехом мог думать и о своей Луисите, о которой Алисия подслушала на старом ранчо, и о карте Франциско де Коронадо, а мог просто бездумно дремать.

Алисия наконец не сдержала бушевавшего в ней возмущения:

– Почему вы так не любезны, мистер Мэнли?

– Я человек рациональный, – ответил аризонец, прикуривая сигару. – Бессмысленные поступки предпочитаю не совершать.

– Любезность вы называете бессмысленным поступком?

– Самым бессмысленным из всех возможных, – пыхнул он сигарным дымом. – Назовите хоть один резон, который в ней есть.

Девушка на секунду растерялась.

– Резонов много…

– Например?