Первый вариант Ван Хайден отмел сразу. Во-первых, неизвестно, сколько нам придется ждать проходящее судно, а вода в бочонке имеет свойство заканчиваться. Во-вторых, наши спасители станут нашими убийцами, когда увидят груду золота и драгоценных камней в нашем сундуке. Говорил Питер убедительно, и я с ним согласился. Мы решили плыть к Багамским Островам.

Примерно через неделю плюс-минус один-два дня, мы будем у восточной части архипелага. Высаживаемся на ближайшем острове, набиваем полные карманы золотыми монетами, сам сундук надежно прячем и, набрав бочонок воды, отправляемся в Нассау или во Фрипорт. Оттуда на попутном корабле плывем в Португалию. Там мы покупаем или арендуем корабль, спокойно возвращаемся на остров и забираем сундук.

Арендовать корабль или купить его во Фрипорте или Нассау было невозможно, да и опасно. В то время это было пристанище пиратов и прочего сброда. Плыть в Португалию за кораблем, конечно, дольше, но зато надежнее и безопаснее. Как только мы вернемся в Лиссабон, мы разделим содержимое сундука поровну, я отправляюсь к себе домой, а Ван Хайден на этом корабле поплывет к себе в Голландию. Ну и конечно, будем часто приезжать друг к другу в гости и, естественно, дружить до самой смерти.

Договорившись обо всем, я отправился отдыхать, а голландец сел за весла. Особенно трудно было грести днем. Был конец июня, разгар лета. Установился полный штиль. На небе ни облачка, солнце палило нещадно. И некуда было скрыться от этого пекла. Нас постоянно мучила жажда. Запасы пресной воды катастрофически уменьшались. Потянулись длинные, изнуряющие дни унылого скитания по пустынному океану.

А на шестой день нашего плаванья произошел случай, едва не стоивший нам жизней. Я проснулся после полудня и еще лежал на дне лодки, глядя в раскаленное добела небо. Ван Хайден был за веслами. Я уже собирался вставать, чтобы сменить его, как вдруг услышал недовольный голос голландца.

– Вот черт! Только этого не хватало!

Я встал и посмотрел на товарища. Он перегнулся через борт, а из его носа обильно текла кровь. Питер получил тепловой удар и теперь смывал кровь океанской водой. Лодка остановилась, и вода у правого борта окрасилась в розовый цвет.

– Черт! Черт! Холера тебя забери! – ругался он.

Кровотечение не прекращалось. Я смочил носовой платок в воде и приложил его к затылку Ван Хайдена.

– Держи платок у затылка и запрокинь голову. А лучше пересядь сюда, к сундуку. И держи нос кверху. Через пару минут все пройдет.

Я помог Питеру перебраться к сундуку. Налил нам по глотку воды. Через пару минут кровотечение прекратилось. Я сел за весла, нужно было продолжать наш путь. И вдруг мое внимание привлекла какая-то тень, проскользнувшая у лодки. Я огляделся. Ничего не было. Показалось.

Через несколько секунд мы ощутили легкий толчок в днище лодки. Шлюпка качнулась из стороны в сторону. Ван Хайден подскочил, как ужаленный.

– Что это было, Диего?

– Откуда я знаю.

– Может быть, мель?

– С ума сошел, Питер? В центре Атлантического океана? Под нами сейчас километра три воды.

– Может быть, риф? – обеспокоенно спросил он.

– А если и риф, то мы его уже благополучно проскочили. Отдыхай, Питер.

Он хотел уже прилечь на дно лодки, но вдруг застыл, как парализованный. Лицо его вытянулось, в округлившихся глазах появился ужас.

– Вон твои рифы! – побелевшими губами прошептал Питер.

Он указывал рукой куда-то за мою спину. Я повернулся, и от увиденного у меня похолодело внутри. Три акульих плавника, рассекая спокойную гладь океана, двигались за нашей лодкой.

– Ты видишь, видишь? Три акулы! – закричал Ван Хайден.

– Четыре, – мрачно сказал я и указал на тень в воде рядом с нашей лодкой.

– Пять! – заорал Ван Хайден, указывая на появившийся у правого борта акулий треугольник.

В это время сильный толчок сотряс нашу лодку.

– Шесть! – еще мрачнее произнес я и ткнул пальцем в днище.

– Да их тут целая прорва! Откуда они взялись? – кричал Ван Хайден.

– Кровь! – ответил я.

– Что? Какая кровь? – не понял голландец.

– Твоя кровь, Питер. Из носа. Эти твари чуют кровь за километр.

– И что же теперь делать, Диего?

– Молиться.

– Ну нет, меня так просто не сожрешь! Крови вам моей захотелось? – распалился голландец.

– И мяса тоже, – мрачно произнес я.

– Сейчас я вам устрою веселую жизнь!

Он бросился на корму. Из ящика он вынул пистолеты, порох и пули.

– Из этого их не убьешь, Питер.

– Ничего, отгоним их от лодки!

Голландец вошел в раж.

– Диего, ты заряжай. А я буду стрелять!

В это время сильный удар вновь сотряс нашу шлюпку. Она подлетела на полметра и шлепнулась о воду. Ван Хайден не удержался на ногах и, нелепо замахав руками, свалился за борт и скрылся под водой. Сразу несколько голодных тварей устремились к барахтающемуся в воде Питеру. Через пару секунд он вынырнул и ухватился за борт. Вслед за ним на поверхности воды появилась огромная голова хищницы. Широко раскрытая пасть ее со множеством острых зубов была нацелена на Питера. Я бросился к нему и, ухватив его за плечи, с силой рванул на себя. Он как пробка из бутылки вылетел из воды и грохнулся на дно лодки. В ту же секунду за ним со зловещим лязгом захлопнулись челюсти голодного хищника. Глотнув раскаленного воздуха вместо человеческой плоти, акула ушла под воду.

Голландец сидел на дне лодки, его бил озноб, лицо было белым как простыня, а зубы выстукивали какой-то сложный ритмический рисунок.

– Все в порядке, Питер?

Он молчал, тупо уставившись в одну точку. Я слегка встряхнул его за плечи.

– Ничего тебе эта тварь не откусила?

– Пусть бы только попробовала, – сквозь зубную дробь проговорил Ван Хайден.

Он потихоньку приходил в себя. Опять наша лодка содрогнулась от мощного удара.

– Похоже, они хотят попробовать тебя, – сказал я, усмехнувшись.

– А вот хрена им! Свинца они у меня сейчас попробуют! Перейра, заряжай!

– Да без толку это, Питер. Только разозлим этих тварей, – проворчал я, заряжая пистолеты.

– А по-твоему, нужно ждать, пока они вытряхнут нас из лодки и сожрут как какую-нибудь селедку?

– Ты прав, Питер. Возьми пистолеты и доставь этим тварям удовольствие.

Я протянул оружие голландцу.

Ван Хайден прицелился и выстрелил в акулу, проплывавшую рядом со шлюпкой. Она резко дернулась и, ударив хвостом, поднимая фонтан брызг, скрылась в глубине.

– Ага! Не нравится, дрянь ненасытная! – ликовал Питер.

Он протянул мне пистолет для зарядки.

– Питер! Слева! – закричал я.

– Вижу!

Снова грохнул выстрел.

Ван Хайден стрелял быстро и метко. Я едва успевал заряжать пистолеты. Минут десять длилось наше сражение с акулами, но мне эти минуты показались вечностью. Самое странное и неприятное состояло в том, что акулы, получив пулю, далеко не уходили, а наоборот, возвращались и с удвоенной энергией продолжали атаковать нашу шлюпку. Вокруг нас вода бурлила от непрерывного движения акул. Лодка раскачивалась и подпрыгивала от постоянных ударов и толчков разъяренных хищников. Еще немного, и она перевернется.

Я сунул руку в мешочек с пулями и с ужасом обнаружил, что их осталось всего две.

– Питер! Две пули осталось и пол горстки пороха.

– Плохи наши дела, Перейра! Совсем плохи! Заряжай!

Я зарядил пистолеты. И вдруг в нескольких метрах увидел гигантскую акулу. Она неслась с бешеной скоростью, целя в правый борт шлюпки. У меня похолодела кровь. Еще секунда, и эта тварь мощным ударом перевернет нашу лодку, а это конец. Страшный конец. Два заряженных пистолета у меня в руках, передать их Ван Хайдену я не успею. Я видел ее огромную голову, полуоткрытую пасть с частоколом острых зубов, ее холодные, похожие на две оловянные пуговицы глаза. Она хитра, сильна, безжалостна и очень голодна. Это ее охота, а я для нее всего лишь еда.

Я поднял пистолет и выстрелил. Это был первый выстрел в моей жизни. О, чудо! Я попал! В оловянную пуговицу, прямо в глаз! В тот же миг вверх взметнулся кровавый фонтанчик. Акула дернулась и закрутилась в паре метров от нашей шлюпки. Из пустой черной глазницы хлестала кровь, окрашивая воду вокруг себя в темно-розовый цвет.

– Молодец, Диего! Мастерский выстрел! – закричал мне Ван Хайден.

Но тут произошло то, чего мы никак не могли ожидать. Вся это свора вечно голодных тварей набросилась на истекающую кровью свою сестру и подругу. Они рвали ее на части, тут же проглатывали куски и снова рвали. Вода, красная от крови, бурлила и кипела. Пиршество хищников было в разгаре.

– Драпаем! Пока они о нас не вспомнили!

Я сел за весла и стал энергично грести, стараясь как можно быстрее скрыться с этого страшного места. Наша лодка быстро удалялась.

Ван Хайден неподвижно сидел на лавке и, не мигая, смотрел на удаляющееся кровавое пятно на месте акульей вакханалии.

– Ты, что задумался, Питер?

– Сколько крови в океане, – глухо произнес голландец.

– О чем ты, Питер?

– Родригес со своею командой, Бенито, Доменико, эта акула и еще много кого… Сколько крови в океане. А он по-прежнему синий, будто ничего и не было.

***

Снова потянулись дни нашего изнурительного плаванья. Солнце палило во всю свою мощь, выгоняя из наших тел липкий и горячий пот. Запасы воды стремительно заканчивались. Силы покидали нас.

Начались десятые сутки нашего скитания. Я лежал в лодке и отдыхал. Ван Хайден был на веслах. Лицо я прикрыл платком, смоченным в океанской воде, и мечтал о том, как я вернусь домой с грудой золота. Как мы заживем счастливо с Исабель, и что у нас будет много детей, и уже никогда, ни на миг не будем расставаться. Сейчас мне очень тяжело, но я свободен и богат. Осознание этого давало мне силы и уверенность в том, что все будет так, как о том я мечтаю.

– Диего, посмотри туда. Что там? – донесся до меня голос голландца. – Я плохо вижу. Пот глаза разъедает.

Я встал на ноги и посмотрел, куда указывал Питер.

– Не видно. Какая-то точка. Или остров, или корабль.

– Не нужен нам корабль. Они отберут наше золото. Любой бы отобрал. Хорошо, если еще в живых оставят, а то ножом по горлу и концы в воду, – бормотал Ван Хайден, работая веслами.

– Нужно поближе подойти, – сказал я, напряженно вглядываясь в даль.

По мере нашего приближения, точка увеличивалась в размерах, и уже не оставалось никаких сомнений.

– Остров! – воскликнул я. – Ну точно, остров! Остров, Питер! Остров!

Меня захлестнула волна дикой ребячьей радости. Я прыгал в лодке и вопил во все горло.

– Остров! Остров! Остров!

Я повернулся к голландцу. Ван Хайден сидел на лавке, опустив голову. Лицо его было закрыто руками. Я бросился к нему и стал трясти за плечи.

– Остров! Остров, Питер!

Он выпрямился и отнял руки от лица. Губы его дрожали и кривились, пытаясь сложиться в улыбку, а из глаз текли крупные, как горошины, слезы.

Через пару часов наша шлюпка уже двигалась вдоль берега. Мы искали удобное место для швартовки.

Это был высокий скалистый остров, густо поросший кустарником и низкорослыми деревьями. Остров был небольшой, примерно километра три-четыре по большему размеру. В береговую линию в нескольких местах врезались маленькие бухты с песчаными берегами. В одну из таких бухточек мы и направили нашу лодку. Через несколько минут, уткнувшись носом в песок, шлюпка остановилась. Я спрыгнул на сушу, Питер в воду, вдвоем мы затолкали лодку на берег.

Я стоял на берегу и смотрел в синюю даль. Господи, как хорошо просто стоять на бархатном песке, ощущать под собою твердь земную, а не зыбкий океан. Как хорошо просто слушать эту тишину и мерный шелест волн. Как хорошо, что моя пиратская эпопея уже в прошлом. Нет Родригеса и его банды. Нет английских военных моряков с их пушками. Нет бушующего океана. Нет кровожадных акул. Все в прошлом, и кажется, что этого вообще не было или было, но не со мною. А сейчас я здесь, на спасительном острове. Живой, здоровый, свободный и богатый. Как хорошо! Как хорошо, Господи! Как хорошо жить!

Я взглянул на Ван Хайдена. Он сидел на носу лодки, и по лицу его гуляла безмятежная улыбка. Наконец Питер встал и направился к зарослям. Он упал на траву и растянулся во весь свой рост в густой тени.

– Давай отдохнем, Диего. Потом займемся сундуком и поисками воды.

Он потянулся и закрыл глаза. Я тоже прилег на травку и смотрел в бездонное синее небо, в котором белой молнией металась одинокая чайка. Веки мои тяжелели, и вскоре я погрузился в спокойный и глубокий, как океан, сон.

Меня разбудил какой-то приятный и давно забытый запах. Я взглянул на солнце и по его положению определил, что проспал не менее шестнадцати часов. Я покрутил головой, ища Ван Хайдена. Он сидел на корточках перед костром и переворачивал зарумянившиеся на прутиках куски солонины. Еще на двух прутиках жарились две тушки рыбы. Вот этот запах меня и разбудил. Я уже и забыл, когда последний раз ел горячую пищу. Ван Хайден увидев, что я проснулся, помахал мне рукой.

– Вставай, бездельник. Сколько можно дрыхнуть? Я уже и рыбы наловил. Макрель – королевская рыба. Свинину поджарил. К столу, сеньор Перейра!

Он расстилал на песке чистую тряпицу и на нее выкладывал сухари из мешка. Я резво вскочил на ноги. Усталости уже не было, длительный сон сделал свое благотворное дело. Правда, немного ныли руки и спина, но это ерунда для молодого организма. Я почувствовал приступ дикого голода. Я был голоднее, чем акулы, напавшие на нас несколько дней назад. Это и немудрено, последний раз мы ели почти сутки назад. В мгновенье ока я был у костра.

После обеда мы валялись на траве, в тени, переваривая пищу, болтая о том, кто как распорядится своею половиной от свалившегося на нас богатства. Через полчаса, решив, что пора заниматься делом, мы встали и направились к лодке. Вытащили из шлюпки сундук, обулись в свои башмаки и на всякий случай прихватили с собою оружие. Я взял тесак, а Ван Хайдену достался пистолет с последней пулей. Подхватив сундук за ручки, мы отправились в глубь острова.

Через час или полтора наших поисков, мы увидели то, что искали. Внимание привлекла узкая расщелина в скале. Заглянув туда, мы обнаружили там маленькую пещеру, сужавшуюся к верху как шатер.

– По-моему, то, что надо, – сказал я.

– Годится, – одобрил голландец.

Он достал из кармана ключ, открыл замок и откинул крышку. Несколько секунд мы завороженным взглядом смотрели на эту сверкающую, переливающуюся всеми цветами радуги, груду украшений с драгоценными камнями, золотых монет и прочих дорогостоящих вещиц. Это было ослепляющее зрелище. И все это было наше!

– Ну все, еще успеем налюбоваться. Давай обогащаться!

Я набил полные карманы штанов и куртки золотыми монетами. То же самое проделал и Питер.

– Пожалуй, нам этих денег на два корабля хватит, – сказал я.

– А вдруг возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства? Давай возьмем еще по нагрудному украшению, их под одеждой не будет видно.

Ван Хайден вытащил из сундука огромный медальон с искусной гравировкой, украшенный большими изумрудами и сапфирами, и протянул его мне. Я надел медальон на шею и спрятал его под рубахой. Себе Питер выбрал массивный Крест изящной работы с четырьмя кроваво-красными рубинами по краям и крупным бриллиантом в центре.

– Ну вот теперь нам хватит на маленькую флотилию.

Он довольно рассмеялся.

– Все, закрываем наш кошелек, но ненадолго. Скоро мы сюда вернемся.

Он закрыл замок, а ключ положил на крышку. Мы затащили наш «кошель» внутрь и поместили в неглубокую нишу, прикрыв ее большим камнем. Выйдя из пещеры, аккуратно заложили вход камнями. Полюбовавшись на свою работу, мы отправились на поиски воды. Потратив полдня и обшарив часть острова, мы ничего не нашли.

Наступил вечер. Мы отправились к своей лодке, чтобы перекусить и отдохнуть, а уже с утра с новыми силами основательно заняться поисками воды.

Но и следующий день не принес нам ничего хорошего. Мы облазили проклятый остров вдоль и поперек. Методично обследовали каждую пядь земли. Заглядывали в каждую пещеру, пещерку, в скальные трещины, переворачивали огромные и малые камни, в надежде найти хоть самый маленький ручеек или карстовый колодец. Но увы! Пресной водой на этом Богом забытом острове и не пахло. Это была катастрофа. Путь до Нассау займет у нас не меньше недели, а по такой жаре еще и больше. Воды в бочонке оставалось кое-как на двое суток. Нам грозила мучительная смерть от жажды. Создалось жуткое положение, из которого я не видел выхода.

Осознание того, что дни наши сочтены, и мы с Ван Хайденом практически два ходячих трупа, повергло меня в дремучую тоску. Первобытный страх сдавливал мое горло. Я, как мог, гнал от себя мрачные мысли. Убеждал себя, что судьба обязательно пошлет нам избавленье. Ведь не могу я умереть прямо сейчас, после стольких испытаний. Когда я свободен и богат, у меня большие и прекрасные планы на будущую жизнь, – и вдруг умереть мучительной смертью? Так нельзя! Это нехорошо! Это несправедливо!

– А! А! А! – услышал я крик Ван Хайдена.

Я повернулся и увидел, что он валяется на земле и колошматит ее кулаками.

– Чертов остров! Проклятый остров!

Я бросился к нему и попытался его поднять.

– Перестань, Питер. Перестань. Мы выкрутимся.

– Мы сдохнем, Перейра! Сдохнем! В муках сдохнем! Треклятый остров! Лучше бы я тогда с Родригесом на абордаж пошел. Все уже было бы кончено! Мы сдохнем! Уже через несколько дней сдохнем! Зачем ты меня вытащил из воды во время шторма? Ведь я уже почти захлебнулся! Перейра, зачем? Кто тебя просил? Я жить хочу!

Я потрепал его по плечу.

– Успокойся, Питер. Вставай. Пойдем к лодке.

– Никуда я не пойду. Какая разница, где подыхать.

– Пошли, Питер. Если мы будем плыть, то у нас есть шанс. Здесь шансов нет.

Он, кряхтя и охая как древний старик, поднялся и поплелся за мною. Всю дорогу он угрюмо молчал. Мы молча вышли из леса, спустились по каменистой гряде и уже шли по песчаному пляжу к нашей шлюпке.

– Прости, Перейра, – глухо произнес голландец.

Я махнул рукой, думая, что он извиняется за свою истерику.

– Двоим нам не выжить. Прощай, Диего!

Я хотел оглянуться, но в это время грянул выстрел. Пуля попала мне под левую лопатку. Я сделал два последних шага по этой земле и упал на песок. Жизнь моя оборвалась. Месяц назад мне исполнилось двадцать шесть лет.

– Всего-то?

– Пираты долго не живут.