Он не смог долго смотреть на труп, а прошел к алтарю, возле которого стоял Марио. Инспектор сразу же показал ему разбитый витраж под сводом церкви. Располагался он на высоте двенадцати метров от пола, и по тому, как цветные осколки усеяли скамьи, было понятно, что убийца проник в церковь через этот самый витраж. Гольди переговорил со священником, обнаружившим труп настоятеля, и с его слов установил, что отец Винченцо с вечера оставался в храме один, но никакого беспокойства не проявлял. «Совершенно не понятно, – добавил священник, – кому понадобилось убивать такого мирного человека?..»

Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. В его голове промелькнуло: зачем он туда приходил?..

– …Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз, – говорил в это время Марио. – По заключению врача, человек на такое не способен.

– Вот дерьмо! – выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых пальцев.

– И последнее, – закончил Протти. – Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины – мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле Чимитеро ди Джовани обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или секстантов. Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это всё!

Марио посмотрел на Гольди…

Какое-то время комиссар молча водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону:

– С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я объединяю дела и буду вести их сам. – Гольди поднял взгляд на инспекторов. – Теперь о вас… Сегодня и завтра работаем полный день. Марио, ты сейчас едешь домой. Отдыхай, но в четыре часа я жду тебя здесь!

– Комиссар, но я еще не оформил бумаг…

– Смену мы у тебя приняли, – Гольди поморщился. – Всё, Марио. Езжай домой!

Протти аккуратно сложил протоколы на край стола и, пробормотав: «Я буду в четыре», поднялся и вышел из кабинета.

Когда дверь закрылась, Гольди посмотрел на Ризо:

– Тони, ты сегодня в ночь?

Ризо кивнул.

– Ладно, до вечера еще далеко. Сейчас о делах… – Комиссар поднял лист и посмотрел на свои записи. – Итак, у нас четыре эпизода: перестрелка в Виколо Гарибальди, убийство Тревора Адамса, бойня на «складе» и убийство в Санта Марии Аквилонии… – Гольди взглянул на инспекторов. – Тони, ты хорошо знал отца Винченцо?

– Нет, – Ризо качнул головой.

– Хорошо. Тогда ты берешь на себя убийство в церкви.

Комиссар сделал пометку на листе. Ризо хотел было что-то сказать, но Гольди опередил его:

– Теперь по «складу». Криминалистам там работы еще на полдня, поэтому это терпит. «Складом» займется Марио после обеда. Далее – остаются переулок и Адамс. – Гольди перевел взгляд на Эстебане. – Санти, переулок твой!

Эстебане молча кивнул.

– Я беру на себя Адамса, – сказал Гольди, – тем более, что это связано с убийствами бродяг. Теперь по деталям. Что ты хотел сказать, Тони?

Ризо осторожно прокашлялся:

– Комиссар, я тут подумал: может, мне лучше заняться «складом» или переулком? Мне кажется, эти два случая связаны и выведут нас на что-то большое.

– Нет, – сказал Гольди. – Ты берешь дело об убийстве священника.

– Но, комиссар…

– Тони, ты занимаешься убийством священника! – медленно, но жестко повторил Гольди. – У нас в городе пять церквей. До обеда ты должен опросить священнослужителей всех пяти. Выясни, не имел ли отец Винченцо недоброжелателей среди других священников или прихожан. Поработай с криминалистом – все образцы, собранные в церкви, должны быть изучены…

Видя явное недовольство, светящееся в глубине глаз инспектора, Гольди добавил:

– Поверь, Тони, это дело не менее важно, чем убийство людей Пальоли в переулке и на «складе»; а возможно, оно даже связано с ними!

На лице Ризо отразилось удивление, комиссар же пояснил:

– Тони, я это чувствую!.. А по церкви – обрати особое внимание на всё необычное, что обнаружит криминалист. Возможно, на осколках стекла или на одежде отца Винченцо он найдет вещество, похожее на парафин. Если это случится, свяжись с доктором Скалой и передай ему образцы для изучения.

Ризо и Эстебане посмотрели на комиссара с легким удивлением. Впрочем, причина этого удивления была у них разной.

– Действуй, Тони, – сказал комиссар. – После обеда ты должен представить мне показания священников всех пяти церквей. И еще: направь пару патрульных по домам возле Санта Марии Аквилонии – пусть поспрашивают, не слышал ли кто-нибудь ночью шум. Тот витраж должен был разбиться с грохотом – странно, что никто не позвонил в полицию уже этой ночью. Если такие найдутся, пусть укажут точное время.

Когда Ризо поднялся со стула и направился к двери, Гольди, словно вспомнив о чем-то, добавил:

– Да, Тони… Прежде, чем отправишься в церковь, загляни в муниципалитет. Вчера я видел, как отец Винченцо заходил туда после обеда. Узнай, что он там делал. Может, это нам поможет? Как узнаешь, сообщи мне!

Ризо кивнул и вышел из кабинета.

Когда шаги его стихли за стенкой, Эстебане спросил:

– Комиссар, вы считаете, что те, кто убил людей Пальоли в Виколо Гарибальди, отца Винченцо в Санта Марии Аквилонии, и душитель бродяг как-то связаны между собой? Я имею в виду этот «воск». Вы ведь не просто так упомянули его?

Несколько секунд Гольди барабанил пальцами по столу, после чего сказал:

– Вот что, Санти… Вчера ночью, после того как вы с Тони поехали домой, мы с доктором Скалой отправились в больницу, и он провел анализ того, что мы нашли на кладбище. Так вот, он обнаружил на кусках мяса тот самый «воск», который оставил убийца под ногтями задушенных, – на останках всех четырех трупов…

Эстебане в изумлении выдохнул.

– …Сейчас Скала проводит подробный анализ этих образцов, но то, что под ногтями задушенных людей и на останках трупов найдено одно и то же вещество, – установленный факт. Я еще не знаю, что за «воск» нашли в Виколо Гарибальди, но не удивлюсь, если и он окажется тем же самым веществом!

– Но что это значит, комиссар? – спросил Эстебане.

Гольди пожал плечами:

– Не знаю, но вот что я думаю… Вряд ли в городе действует один лишь душитель. Смотритель Чимитеро Нуово сказал, что кости из могил доставали несколько человек. Значит, и в деле с «воском» замешано несколько неизвестных. Я сомневаюсь, что все убийства этой ночью совершил один человек. Скорее всего, убийц было несколько. Возможно, один из них убил Тревора Адамса; другой – людей Пальоли в Виколо Гарибальди; третий – отца Винченцо…

Неожиданно комиссар замолчал. Санти Эстебане потер переносицу:

– А на «складе»?

Гольди притянул к себе пачку листов, оставленных Марио Протти:

– Марио описал происшедшее в общих чертах. Кое-что он упустил, но это есть в протоколе… На «складе» у убитых нашли несколько головных раций – точно таких же, какую нашли в подъезде дома на Виколо Гарибальди. Радиус действия этих раций – около трех километров. Между Виколо Гарибальди и «складом» – больше пяти. Это значит, что до какого-то момента времени все люди Пальоли действовали сообща – общались по рациям, – но потом разделились.

– За кем-то следили?

– Возможно… И возможно, тех, за кем они следили, было больше одного. Ведь в джипе Пальоли нашли две снайперские винтовки, в каждой из которых недостает по патрону. Если бы они следили за одним человеком, то и обошлись бы одной винтовкой.

– Комиссар, вы хотите сказать, что на «складе» и в переулке были разные убийцы?

– Скорее всего. Иначе придется предположить, что неизвестный, убивший людей Пальоли в переулке, тут же поехал на «склад» и застрелил там четырех человек. Но тогда возникает много непонятного… Что за тип сгорел в Виколо Гарибальди? Был ли он убийцей тех двоих человек в доме или действовал вместе с ними? Почему люди Пальоли разделились? Кого допрашивали на складе Пальоли и его подручные? И, наконец, в кого были выпущены те две пули из снайперских винтовок?

Несколько секунд Санти Эстебане сидел неподвижно.

– Это самое странное дело, о каком я когда-либо слышал, комиссар… – протянул он ошеломленно и добавил: – Я думаю, что показания жителей того дома вряд ли что-нибудь нам дадут?

Гольди кивнул.

– Тогда самым важным свидетелем остается тот парень – Пол Кирски. Только с его слов можно узнать, кто застрелил его сообщников в доме?

– Да, – согласился комиссар, – но он сейчас отвечать не в состоянии – так же, как и Пальоли. Однако времени мы терять тоже не можем, поэтому, – Гольди сделал пометку на листе, – работать начинаем немедленно… Санти, ты сейчас съездишь в лабораторию, куда увезли образцы, собранные в переулке, возьмешь остатки костных тканей с «воском» и отвезешь их в больницу Скале. Пусть он их исследует. Это в первую очередь. Потом займешься машиной и останками сгоревшего типа. Но «воск» – в самую первую очередь!

Эстебане кивнул и поднялся.

– Сделай всё быстро! – добавил Гольди. – В течение часа я допрошу смотрителя. Возможно, он скажет что-нибудь интересное – тогда мне понадобится твоя помощь.

– Хорошо, комиссар, – Эстебане повернулся, собираясь выйти из кабинета.

– Подожди! – остановил его Гольди. – Спустись вниз и узнай в дежурке, где Джей Адамс, – она должна находиться в здании. Как найдешь, проводи ее ко мне. Потом можешь заниматься делами!

– Ладно, – Санти вышел из комнаты.

Оставшись один, Гольди какое-то время сидел неподвижно, глядя на дверь кабинета. Наконец, посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги. Взгляд его скользнул по выписанным в колонку именам, и внезапно он ясно почувствовал, как в который раз за утро по телу его прокатывается озноб…

Восемь человек убиты за одну ночь в Террено. Пять из них – люди Пальоли. Сам Доминик Пальоли и один его человек ранены. Никаким совпадением то, произошло в Виколо Гарибальди и на складах Ганини, объяснить невозможно, – это действительно похоже на целенаправленный отстрел. Но неужели, Тони Ризо прав, и это начало нового передела города?

Гольди хорошо еще помнил события шестилетней давности: тогда выстрелы на улицах звучали чуть ли не каждую ночь, а по утрам патрульные машины подбирали свежие трупы. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы это повторилось опять… «Но, может быть, это все-таки что-то другое?» – промелькнуло вдруг в сознании комиссара. Ведь этой же ночью были убиты священник и менеджер американской компании. Причем убиты не в уличной перестрелке: священник – у себя в церкви; американец – в своем собственном доме. Да и способы их убийства отличаются от того, как умерли люди Пальоли на «складе»: Тревор Адамс задушен, а у священника смята голова…

Неожиданно Гольди вздрогнул. Он вдруг поразился определению, возникшему у него: голова священника была смята!.. Не разбита или раздроблена. Смята. Для того чтобы сделать это, нужно обладать чудовищной силой. Сами собой в сознании комиссара всплыли слова Марио Протти о том, как умер один из людей Пальоли: «У Андрео Патальи сломана шея и раздроблены кости лица – такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой по челюсти…» А его напарник, Массимо Гильони, задушен. Точно так же, как и Тревор Адамс. Точно так же, как семнадцать бездомных бродяг на протяжении последней недели… Умберто Скала нашел воскообразное вещество на ногтях трех задушенных бродяг. Что это за вещество, доктор определить не смог. Он лишь сказал, что это мертвая органика, не принадлежащая ни одному животному организму. Сегодня ночью они нашли такое же вещество в могилах на Чимитеро Нуово. Это открытие было не менее поразительным, чем то, на чем нашли этот «воск». Смотритель сказал, что кости двенадцати покойников вытащили из могил неизвестные люди. Настроены они были решительно, судя по их угрозе убить жену старика. Но имеют ли они отношение к тому, что произошло этой ночью? В подъезде дома в Виколо Гарибальди нашли костную ткань с остатками воскообразного вещества. У них еще не было анализа этого «воска», но Гольди уже был почти что уверен, что это то же самое вещество, что обнаруживал Скала.

Комиссар устало потер виски и поднялся из-за стола.

Событий за одну ночь произошло слишком много. Они развивались лавинообразно и были похожи на огромную снежную массу, сходящую с гор, сметающую на своем пути всё мелкое и незначительное: дома, деревья, людей…; и для того, чтобы понять происшедшее, ему самому необходимо отрешиться от мелкого и постараться охватить всю картину единым взглядом… Однако сейчас он чувствовал, что пока этого сделать не в состоянии. Ему нужно время, чтобы разобраться со всеми фактами и сделать хоть какой-то правдоподобный вывод о происшедшем.

Убийство восьми человек за одну ночь – само по себе чрезвычайное событие. Но еще больше оно осложняется странными подробностями. Четыре патрона с запрещенными пулями нашли в доме Тревора Адамса, пятую – в стене гостиной. Но у Адамсов никогда не было оружия… Главная дверь церкви Санта Мария Аквилония в ночь убийства оказалась запертой, а ведь Гольди, как и любой прихожанин этой церкви, знал, что ночью эту дверь оставляют открытой. Убийца же проник в церковь, разбив ее верхний витраж… Два человека на «складе» были убиты так, словно не ждали, что в них будут стрелять; третий пустил себе пулю в сердце… Наконец, в Виколо Гарибальди нашли обугленный скелет человека, на котором не оказалось ни единого куска мяса. Кости скелета были прострелены не менее десяти раз. А единственный выживший в Виколо Гарибальди твердит о каком-то монстре, пытавшемся убить его ночью!..

Стоя у окна, Гольди чувствовал, как волны противного озноба, похожие на прикосновения щупальца осьминога, прокатываются по его позвоночнику. Глядя на площадь перед комиссариатом, он неожиданно вспомнил то, что случилось под утро… Когда он отвез Скалу домой и вернулся к себе, то лег спать, но долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и думая о том, что произошло на кладбище. В конце концов, он уснул, но через какое-то время проснулся и почувствовал странное, непреодолимое желание подойти к окну. Он поднялся с кровати, пересек комнату и оказался у окна, выходящего на темную улицу. С минуту неподвижно стоял и смотрел в угольную черноту, разбавленную желтыми пятнами фонарей. Затем на какой-то миг вдруг почувствовал то же самое, что ощутил, когда уезжал с Чимитеро Нуово: темнота за окном представилась ему вдруг огромным чудовищем – способным думать и чувствовать, жить по своим законам и ждать. На секунду ему даже показалось, что он слышит зов, идущий из темноты, со стороны Кальва-Монтанъя… Разбуженный звонком Марио, он решил, что ночное стояние у окна было сном. Но теперь он вдруг понял, что это было на самом деле, и что тихий голос, звучащий из темноты, действительно звал его…

Наклонившись к окну, Гольди сжал подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В сознании его обозначились вдруг два слова: «восковой монстр»… Этот монстр пытался убить Пола Кирски и Доминика Пальоли; он же убил отца Винченцо, Тревора Адамса и людей Пальоли. Этот монстр, одетый в синюю футболку и джинсы, задушил семнадцать бродяг и разгуливает по Террено. Но какое отношение имеют к нему похитители костей на Чимитеро Нуово? Чьи кости нашли в Виколо Гарибальди? И чьи кости сожгли в заброшенном доме у Чимитеро ди Джовани?!

Гольди вздохнул, поняв, что не может решить эту головоломку. Ему нужны новые факты. И прежде всего, ему нужны показания Доминика Пальоли и Пола Кирски. Но сейчас они под присмотром врачей, так что раньше вечера он вряд ли получит от них показания. Действовать же ему нужно немедленно.

Сев за стол, он постарался отбросить терзавшие его мысли в сторону и набрал номер Скалы. Несколько секунд слушал гудки – доктор не отвечал. «Наверное, занят осмотром привезенных ночью трупов,» – промелькнуло в его голове.

Гольди решил перезвонить доктору позже и, придвинув к себе папку с бумагами, принялся изучать протоколы…

Через минуту из коридора послышались звуки приближающихся шагов. Вскоре в дверь постучали.

– Войдите! – сказал комиссар.

Дверь отворилась, пропуская в кабинет Санти Эстебане и невысокую черноволосую женщину. Лицо у нее было осунувшееся, словно всю ночь она разрывалась между сном и бодрствованием; вокруг глаз залегли синие тени. Однако даже сейчас было видно, что она одна из тех женщин, что заставляют мужские сердца биться сильнее при одном лишь взгляде на них.

– Это Джей Адамс, комиссар, – сказал Эстебане и, повернувшись, добавил: – Я пошел?

– Да, – кивнул Гольди. – Возьми образцы костей с «воском» и сразу отправь их Скале!

– Я помню, – ответил инспектор, уже выходя из кабинета.

– Садитесь! – предложил Гольди, указывая Джей Адамс на стул.

Женщина села, сложив руки под грудью. По одному ее виду комиссар понял, что чувствует она себя неуверенно. «Впрочем, как еще она должна себя чувствовать?» – подумал он. Ведь и полусуток не прошло, как она нашла своего мужа засунутым в мешок от спортивного тренажера.

– Джей, – начал он, – меня зовут Кавио Гольди. Я комиссар и буду вести дело об убийстве вашего мужа!

Женщина молча кивнула и обвела кабинет тусклым взглядом. Гольди увидел, что взгляд ее остановился на стоящем на подоконнике графине с водой.

– Хотите воды? – спросил он и, вытащив из стола чистый пластиковый стакан, наполнил его.

В тот момент, когда он протянул стакан Джей, на столе зазвонил телефон. Джей взяла протянутый ей стакан, а Гольди поднял трубку и бросил:

– Да, слушаю?

– Комиссар, это Тони, – раздалось в трубке. – Я звоню из муниципалитета.

– Ну, что у тебя?

– Я установил, зачем отец Винченцо приходил вчера днем в муниципалитет, – сообщил инспектор. – Он взял в архиве копию одного документа начала века.

– Что за документ? – спросил Гольди. Повернувшись к окну, бросил взгляд на серое здания муниципалитета, расположенное на противоположной стороне площади: где-то в глубине этого здания сидел сейчас Тони.

– Секунду… – В трубке повисла короткая пауза. Затем Ризо сказал: – Он попросил сделать копию с «Закона об уничтожении бродячих собак на территории города Террено и в его окрестностях».

– Закон об уничтожении собак? – удивленно переспросил комиссар. – Что еще?

– Это всё… Он запросил этот документ, ему сделали ксерокопию, и он ушел.

Ризо замолчал.

Какое-то время Гольди пытался соотнести услышанное с тем, что ему было известно. Загадочная смерть священника в церкви и закон об уничтожении собак в Террено. Может ли здесь быть какая-то связь?.. Несколько секунд он пытался нащупать ниточку, связывающую смерть отца Винченцо и его поход в муниципалитет, а потом решил, что связи здесь быть не может. «Наверняка, это «холостой» выстрел», – подумал он про себя и сказал:

– Ладно, Тони, спасибо! Занимайся священниками – к обеду мне нужны их свидетельства!

– Хорошо, – ответил Ризо и отключился.

Гольди тоже опустил трубку, отвернулся от окна и взглянул на замершую напротив Джей Адамс. «Каково это: потерять мужа?» – промелькнуло вдруг у него в голове.

На мгновение он подумал о своих близких. Сейчас его сын и жена далеко от Террено – возможно, это и к лучшему. Почему-то его не покидало странное ощущение, что этот город стоит на пороге невиданной катастрофы.

Поежившись, комиссар придвинул к себе протоколы:

– Ну, ладно, давайте начнем, Джей!..